Ярче Сириуса

      Хината - не солнце. Сияет, по крайней мере, наравне с Сириусом.       Кенма понимает это в первую же их встречу. Шое широко улыбается, искренне любопытна и просто располагает к своей персоне в принципе. Кенма удивляется сама себе. Она - чуть ли не убежденный социофоб-интроверт, а тут практически сразу готова была открыться незнакомому человеку. И когда та представляется, "Хи" в фамилии все ставит на свои места.       На протяжении всего их общения к Кенме в голову лезут странные метафоры. Она сравнивает себя с невзрачным мотыльком, что безропотно тянется к свету. И так боится обжечься.       В Хинате - воля к жизни, задор и веселье. Кенма же... Отличается разве что смирением с неизбежностью и бренностью бытия. По крайней мере, именно так характеризует девушку этот болван Куроо.       И к слову о птичках, хотя правильнее будет сказать "кошках", именно он и подтолкнул подругу к принятию собственных чувств. Весьма своеобразно, немного жестоко, чуточку обидно, но так, как это мог сделать только Куроо Тетсуро. Сначала пытался просто вывести на чистую воду, заметив неладное во время очередного тренировочного матча. Потом пытался надавить на нее своей злобной аурой, что, конечно же, у него не получилось, потому что и аура у него не злобная, и давить он не умеет, и сам он добрый, только шифруется. Кенме ли не знать. Но в конечном итоге он просто ее заговорил, вилял с темы на тему, приплел почему-то Бокуто, того долговязого блокирующего из Карасуно и капитана Даичи. И слово за слово да на наглядных примерах Кодзуме осознала весь масштаб трагедии, о котором и проболталась нечаянно этому наглому кошаку, запертому в человеческом теле. Он, конечно, не упустил возможности отпустить пару колкостей, что, собственно, и было обидным, она-то над его примерами и весомой такой одной проблемой не смеялась. Но жить стало, почему-то, легче.       Она не то, чтобы стеснялась своей ориентации, просто... А как на это отреагирует Шое? Кенма сразу заметила, что у Хинаты и связующего Карасуно довольно интересные отношения. Живые.       Принимать во внимание тот факт, что они с Шое ведут переписку каждый день, а там ни разу так и не всплывал этот самый Кагеяма, она отказывалась. Точнее, отказывалась расценивать это иначе, чем то, что они - не настолько близкие подруги, чтобы обсуждать парней. Будто бы Кенме это было интересно.       И вроде бы жизнь шла своим чередом, ей почти хватало их общения, как все в один прекрасный день полетело к чертям. Потому что Хината, в ответ на скинутый график тренировок Некомы, ответила «Спасибо, Кенма. Люблю тебя) :-*».       Как будто еще кто-то использует текстовые смайлики.       Как будто смайлики - это действительно то, что беспокоит Кенму в данный момент.       Потому что нет. Нельзя так с людьми поступать. Нельзянельзянельзя. Кенме хочется плакать от осознания того, что это просто дружески. Ей так и Куроо по пятнадцать раз на день говорит.       Кодзуме ограничивается банальным "не за что)" и идёт умирать. В видеоигре, правда, но это единственный приемлемый для нее способ суицида на почве несчастной любви.       Но потом приходит сообщение от того же Куроо, будь он неладен, и добивает девушку окончательно. Через три дня очередной товарищеский тренировочный.       А.       Так вот зачем ей нужны были графики.       И все становится понятно и ещё более грустно.       Кенме хочется выть. И чтобы три дня никогда не заканчивались.       Но пролетают они ужасающе быстро. И вот она стоит у автобуса Карасуно, Хината виснет ей на шею и звонко вещает о том, как соскучилась.       Кенма тоже соскучилась.       Кенма в этом не признается.       Кенма много в чем не признается.

***

      Зато это сделает Хината.       В этот же день после игры.       И поцелует первая.       И сиять от взаимности будет ярче Сириуса.