ne peut pa / нельзя

POV Ами Когда ты живешь в интернате, начинаешь понимать ценность отношений с родителями. Жалеешь, что не видишь их каждый день и не рассказываешь им за столом, что происходило с тобой сегодня. Они не знают, в какой сегодня одежде ты пошла в школу и не могут наругать тебя за макияж. Ведь они далеко. Ты слышишь от своих подружек слова о том, что мама не желает, чтобы она выглядела красивой или модной. Но ведь та желтая кофта и в правду тебе не шла. Иногда хочется сказать им: «Боже мой, ты должна радоваться тому, что они, хотя бы, рядом.» И всегда после таких размышлений я хочу побыстрее домой. Сесть на поезд, поехать в родной город. В первую очередь встретить папу с сестрой, а потом поехать домой к маме. Вот и в этот раз, после пятничных уроков, я решила повидать семью. Билет давно был в руках, фильмы для пятичасовой поездки были скачаны, а еда куплена. Я готова. Укутавшись в свой светлый шарф, я села в автобус. То ли час-пик, то ли все живущие в городе решили выехать за его пределы, но в транспорте было куча народу. Толпа и давка не давали держаться за поручень и мне приходилось хвататься за рюкзаки и сумки других людей, чтобы не упасть. Я чувствовала, как мне становится плохо из-за резкого запаха парфюма одной пожилой женщины. Наконец доехав до вокзала, я быстренько спрыгнула с автобуса и вдохнула свежий воздух. Мои глаза были закрыты и на губах появилась улыбка от наслаждения. Как только я их открыла, я заметила молодого человека, который проходился по мне взглядом. И когда наши глаза встретились, я перевела взгляд на свои ботинки. Когда-то в детстве, папа сказал мне не смотреть в глаза парням. Возможно, его слова настолько запечатлелись в моей памяти, что мой мозг автоматический отдает приказ глазам переключиться на что-нибудь другое. Я заметила, что незнакомец ухмыльнулся и отправился к зданию вокзала. В размышлениях о том, что уже скоро увижу двоюродного братика, я успела подняться в вагон. Моя сумка была не тяжелой, но я умудрилась задеть молодого человека, стоящего возле моего купе. — Извините, — улыбнулась я и спросила, — можно пройти? — Оу, вы в этом купе? — я увидела того самого незнакомца. Он смотрел заинтересованно и доброжелательно. Я кивнула и принялась раскладывать вещи. Незнакомец улыбнулся и взял с моих рук сумку и отложи на верхнюю полку. — Ален, — протянул он руку. Его голос был приятен и я невольно улыбнулась. — Вы француз? — спросила я, приняв рукопожатие. Ален — значит «красивый». Папин друг из Франции всегда повторял это имя. Он хотел назвать так своего сына. — Моя мама француженка. — смотря на то, как он себя держит в данный момент, у меня складывалось впечатление, будто он был воспитан более старшим поколением, чем наши родители. Он не сутулился, как большинство парней, но и не выглядел слишком гордым. В нем, как будто, проявлялся аристократизм. И я чувствовала себя подавленно, так как такие, как он, могут не захотеть общаться с такими, как я. То есть с людьми, чей кругозор был не шире этого вагона. — как мне вас называть? — значило ли это, что он все-таки заинтересован мной. Не зря ведь люди заводят разговоры. — Ами. Ами Ванесса Хадженс, — выдохнула я. Моя неуверенность в себе делало меня смешной. Я не знаю, как я выглядела, но уверена, что глупо. Купе было достаточно широким. Светлые стены и темно-синие матрасы красиво сочетались. Я любила ездить в поездах. Это было некой философией. Философия поездов. Ален устроился на своей кровати и открыл книгу Решат Нури Гюнтекина «Королек — птичка певчая» — Не ожидала, что мужская половина читает этот роман, — заметила я. Ален поднял глаза и уголки его губ поднялись. — Я перечитываю. Что же в этом удивительного? — Книга-дневник девушки, которая не может забыть о любимом и ненависти к нему. Которая пытается наладить свою жизнь. Разве вам интересна тема любви? — я и в самом деле считала, что парни предпочитают фантастику или детективы, скорее джен, чем романтику. Выбор Алена меня удивил. Удивило и то, что он перечитывает эту книгу. — Любовь — самая актуальная тема в обществе. Неужели мы не можем читать такое? — он смотрел прямо в мои глаза и мне было жутко неудобно. — сколько вам лет? Я не ожидала такого вопроса. Сам Ален выглядел молодым, но таким умным и начитанным. Никогда прежде не встречала таких парней, не считая героев книг и сериалов. Я бы дала ему двадцать с лишним лет. Поэтому не могла решиться что ответить. Правду, что мне 16, с риском, что он захочет остановить со мной общение или соврать лишь для того, чтобы ему было комфортно. — Мне шестнадцать, — Ален опустил глаза. И через секунду снова их поднял. Как по мне, это выглядело достаточно эффектно. — Мне двадцать четыре. И если вы думаете, что это имеет значение, то отвечу за себя. Главное, что вам есть шестнадцать. — он улыбнулся и отложил книгу.

***

Ален, казалось, пытался отвлечься от мысли разницы в возрасте. Я видела, что он чувствовал себя неудобно и пытался избавиться от этого чувства. Он задавал вопросы и выглядел смущенно. — Как думаешь, если представить, что самолёты на ночном небе это падающие звезды, то могут ли загаданные желания сбыться? — спросил он. Я была немного в недоумении от того, какой этот вопрос был интересным, но странным одновременно. — Главное ведь не самолёты, — размышляла я вслух, — главное вера и стремление к этому желанию. Ален снова опустил глаза. — Я пообещал себе, что если хоть кто-нибудь ответит на этот вопрос так, как ответила ты, то я обязан продолжить общение с этим человеком. Не знаю почему, но многие на этот вопрос отвечают с недоумением в глазах или же выбрасывают сухое «да». Таких, как мы — мало. Нам нужно держаться вместе, — он подмигнул и снова устроился на своем месте. — Знаешь, что мне нравится в этой книге? — он говорил о «Корольке». Дождавшись моего кивка, он ответил: — Героиня. Она человек с чистой душой и хорошими намерениями. Да, она была похожа на избалованную. Но чем прекрасна девушка, если не весельем? К тому же, она никогда не отказывала в помощи и взяла от жизни все. Как ни странно, но я бы хотел прожить такую жизнь. Когда по началу все сложно, но потом ты все понимаешь и это приносит тебе счастье. Твой опыт приносит тебе настроение. — Как в информатике, — усмехнулась я и тут же пожалела. Ален закусил губу, вероятно, чтобы не рассмеяться. Это был тот предмет, который она стремилась понять и у неё по немногу получалось. — Да, как в информатике. — его добрые глаза прошлись по ней и он снова улыбался. Он не переставал улыбаться всю поездку и я не могла понять его чувств. Иногда мне казалось, что он смеётся надо мной, а иногда мне хотелось улыбаться ему в ответ. — Хочешь узнать кое-что? — он перешёл на шёпот, создавая маленькую интрижку. — я преподаватель информатики. В этот момент во мне что-то перевернулось. Он сказал, что живёт в городе, в котором я учусь. А по школе ходили слухи, что у нас скоро появится новый учитель. Если это будет Ален, я этого не выдержу. С учителями нельзя поддерживать такого общения. Люди неправильно поймут. Но я хочу этого. Хочу разговаривать с ним обо всем на свете. — Уоу, — все, что я смогла сказать. Мы подъехали к конечной остановке и нам было пора выходить. На улице все ещё светило солнышко. Я начала собирать вещи. Ален был предельно спокоен. Он тихонько встал и поднял руки за сумками. И вдруг застыл. Он начал задыхаться. Видимо из-за дыма, доносящегося снаружи. Я пребывала в шоке и не знала, что делать. — Достань сумки, — выпалил он, — пожалуйста. Видимо, у него астма. Я попыталась достать до полки и взять сумки, но у меня никак не получалось. Они были слишком высоки и мой рост мне не позволял. Я видела, что Алену становится хуже и уже прыгала в надежде достать сумки. И, наконец, смогла. Он в нашёл в ней ингалятор и сразу же воспользовался. После этого он глубоко вдохнул, посмотрел на меня и снова улыбнулся. — Вы меня напугали, — выдала я. — Бывает. — он все ещё не спускал с меня взгляд. — Не обращайся ко мне на «вы». Мы, вроде, договорились об этом. — да, мы и вправду договорились, но после новости о том, что он преподаватель, я невольно начала обращаться к нему на «вы». Я кивнула и принялась собирать вещи дальше. И обнаружила, что забыла свое зеркало. Оглядываясь по сторонам, я не видела ничего, что могло бы его заменить. — Чёрт, — выругалась я и заметив удивлённый взгляд Алена объяснила ему, что не могу найти зеркало. Как только я полезла в карман за телефоном, он сказал: — Я буду твоим зеркалом. Посмотри на меня, — когда я начала смущенно улыбаться, он сказал — я серьёзно. Я сделала так, как он сказал. Ален изучал меня взглядом и через несколько секунд сказал те слова, которые я навеки запомню. — Твои глаза блестят. Волосы послушно лежат на плечах. Твои губы начали терять цвет. Они выглядят темно-фиолетовыми. На твоих щеках румяна и я вижу, что ты не накрашена. Я знаю, что тебя волнует. Выглядишь ли ты нормально? Я скажу, что больше. Ты выглядишь намного больше, чем нормально. Ты излучаешь тепло и выглядишь, как летний закат на берегу моря. Ты очень-очень красива. Я вижу твоё смущение. Я вижу твоё светлое сердце. Я вижу твою красоту, которую я могу потерять. — и вдруг он замолчал. Я начала ещё больше краснеть. и он быстренько выпалил, — последнее предложение, что я сказал. Прости. Ты и правда выглядишь изумительно. И я не знаю, зачем сказал это. Извини. Поезд остановился и мы были вынуждены выходить. Мы не обменялись номерами и я не знаю его полного имени. Мы разошлись и я понимала, что-либо не встречу его вообще, либо встретив его, не смогу общаться с ним так, как сегодня. Как бы ванильно это не звучало, это щемило душу. Я бы хотела переживать этот день снова и снова.