Safe and Sound

... - Ну же, пора вставать... Сон плавно отступал. Кто-то ласково дотронулся до его плеча. - Ты задремал. Я не хотела будить тебя, но скоро вечер, - прозвучал негромкий голос над ухом. - Потом опять не сможешь заснуть ночью. А вставать и собираться в дорогу тебе завтра рано. Чья-то рука мягко коснулась его затылка. Тонкие пальцы аккуратно пробежали по длинным волосам, словно расчесывая их. Приятно... - Не дай Бог снова начнется приступ мигрени... Ты так перепугал меня, когда в прошлый раз упал в обморок, только ступив на порог... Не делай так больше, ладно? Монотонный тихий голос скорее еще больше убаюкивал Даниэля, у него совсем не было желания окончательно просыпаться и что-то делать. Тем более, подушка была такой мягкой, а плечи заботливо укрывал плед, расшитый красивыми узорами и крупными сиреневыми цветами... - Прости, Хейзел. Я постараюсь, правда. - Я знаю, что это зависит не от тебя, просто... я волнуюсь, ты в последнее время так похудел, стал бледным и вообще выглядишь болезненно. Думаю, тебе надо стараться успевать больше есть. Доктор сказал, что мигрень чаще всего бывает у высоких и худых людей, которые плохо питаются. Кажется, она вздохнула. Он хмыкнул. Добрый и честный доктор... - Возможно, это семейное, - пробормотал Даниэль, утыкаясь носом в подушку. - Ну... Я уже достаю тебе до подбородка. А такого еще не было. Может, с возрастом придет? - Лучше пусть вообще не приходит. "Тебе ли об этом думать, Хейзел? Лучше бы у тебя была просто мигрень. Пустяк, не сравнимый с твоими мучениями..." - Как думаешь, я еще стану выше? - Ты и так очень вытянулась за зиму... Не уверен, но все может быть. - А тебя догоню? - Даже не думай. Сзади раздался смешок. - В чем дело, брат? Боишься, что возможно когда-нибудь станешь одного роста со своей младшей сестрой? Как думаешь, кого из нас засмеют больше? Больно, очень больно было слышать это "когда-нибудь" из уст сестры. Каждый раз, когда она говорит о будущем, которого скорее всего не будет. Не для нее. Но он знал, что не имеет права показывать эту боль при ней. - Ни капли. Тогда тебе уж точно самой придется снимать с деревьев под окнами очередных застрявших там кошек. - Это было бы замечательно... - мечтательно пробормотала Хейзел. - Жаль, что мне не разрешают завести кошку. Возможно, так мне было бы менее одиноко в те дни, когда ты не можешь меня навещать. Даниэль задумался. Действительно, может попробовать потом переговорить с доктором на эту тему? Пусть позволит ей содержать у себя кошку, чтобы ей было с кем играть и о ком заботиться в его отсутствие. Если это не только поднимет ей настроение, но и улучшит ее самочувствие, то Даниэль согласен даже в течение каждого месяца откладывать деньги и покупать для пушистого лекаря специальную еду, если вдруг одних мышей и молока будет мало... Похоже, он снова почти уснул. - Даниэль? Эй, серьезно, хватит уже спать! - теперь в голосе отчетливо слышалось притворное осуждение. - Тебе еще нужно зайти к отцу, ты помнишь? - К отцу?.. - Даниэль немного нахмурился. - Он огорчится, если ты не заглянешь к нему этим вечером... Ты ведь уезжаешь надолго. - Да, но... Стоит ли? Не знаю, насколько сильно его обрадует мой приход, - с нескрываемым раздражением бросил он. - Не думай о нем плохо так часто, он любит нас. Он любит тебя. Папа же не всегда был таким... таким угрюмым. Он просто никак не может смириться с тем, что мама ушла... - Да нет, таким он и был, Хейзел. Почти всегда. А это просто усугубило его отношение к жизни, - втянув носом воздух, он уловил слабый запах розы. Взгляд сразу прояснился и упал на прикроватную тумбочку. В небольшую керамическую подставку была воткнута длинная алая палочка, подожженная с одного конца. Пламя давно погасло, но от нее продолжал распространяться по комнате ароматный дым. Благовоние, что он привез сестре, кажется, после очередной экспедиции. - Я понимаю, что ты обижен и... даже немного зол на него... "Немного зол? Серьезно, Хейзел? Обижен?" - Но он наш отец. Тебе нужно быть к нему более снисходительным. Ему грустно, ему нужна помощь, нужны твои визиты не меньше, чем мне... Может даже больше. Жаль, что он совсем не заходит ко мне, видимо, у него очень много работы... "Конечно, из-за работы." Да чтобы заставить его хоть раз в месяц навестить больную дочь, Даниэлю приходится разве что не шантажом выманивать его из дома. - Ты же передал ему тот гербарий, который я сделала на прошлой неделе? Ему понравилось? - Конечно, очень понравилось... Знаешь, он ведь тоже просил передать для тебя подарок, но... Прости, я в очередной раз замотался и забыл положить его в сумку, - голос почти не дрогнул в этот раз. Он все равно не скажет ей, что все ее рисунки и подарки отцу, Даниэль бережно хранит у себя, в специально отведенном для них сундучке под кроватью. Путь сестра продолжает радоваться жизни, насколько это возможно, слепо веря в то, что ее любящему отцу-работяге действительно не наплевать. Так будет гораздо лучше. Холодная ладонь погладила его по спине. - Ничего страшного, мне гораздо важнее знать, что я смогла его порадовать. "Прошу, не надо..." - Даниэль, я давно хотела поблагодарить тебя... За все, что ты делаешь. Не представляю, как буду без тебя столько времени, когда ты уедешь в Алжир. Без твоих сказок, песен, уроков рисования и вообще всего того волшебства, что ты делаешь... - Хейзел, я не... - Я знаю. Помню, как ты рассказывал, насколько для тебя важна эта поездка еще месяц назад. Ты был так... оживлен этим. Я помню этот день, когда ты за столько времени впервые улыбнулся, помню так, будто это было только вчера. Поверить не могу, что ты уезжаешь уже завтра... Даниэлю невыносимо захотелось перевернуться на бок, чтобы увидеть ее глаза. В отличие от его темных карих глаз, глаза сестры были светло-карими, иногда почти зелеными, в зависимости от освещения. Похожи на мамины. Вот только у матери глаза зеленели со временем, выцветая. Сестра же обладала такими глазами почти от рождения, что казалось Даниэлю очень необычным. Как будто бы ребенку принадлежали глаза мудрой женщины, повидавшей жизнь. Ему нравились ее глаза... Но он не мог заставить себя повернуться. - Поверь, это время тоже пролетит незаметно, ты даже не успеешь соскучиться. Вот вернусь и привезу тебе что-нибудь интересное. Новую книгу, например. Или какую-нибудь интересную игрушку. - Извини, если тебя это огорчит, но общение с тобой для меня правда важнее всех диковин на свете, - ответила сестра, крепче обнимая его со спины. Что-то внутри Даниэля болезненно сжалось. Он не хотел, чтобы это заканчивалось. Лежать здесь, в тускло освещенной комнате, вдыхать сладковатый запах роз, никуда не спешить и находиться в этой полудреме целую вечность... - А как насчет сладостей? Пишмание, кадаиф, пахлава, мммм, мне стоит ехать куда-либо хотя бы ради того, чтобы мы с тобой смогли попробовать все эти чудесные вкусности. - Что-то у меня эти странные названия не вызывают аппетит, уж прости, - было ясно, что Хейзел снова заулыбалась. - Быть может, если ты расскажешь мне, что все это из себя представляет... - Ох, Хейзел... Если бы я знал. - Почему-то я так и думала, - усмехнулась сестра. Помолчав какое-то время, просто обнимая брата и прижимаясь щекой к его спине, она вновь заговорила только тогда, когда ему начало казаться, что он в очередной раз пытается заснуть. - Даниэль, - серьезно сказала она. - Не засыпай сейчас. Тебе уже пора. - Но ведь еще не вечер... - пробормотал он в ответ, открыв глаза. Почему-то вдруг начало казаться, что краски вокруг стали более тусклыми. Игра света? Точнее его отсутствие, потому что в комнате царил полумрак. И это странно, ведь вечер правда еще не наступил... Почему перед глазами сгущается сумрак? И какой источник света вообще освещает комнату, если свечи не горят, а ставни плотно закрыты?.. - Я лишь хочу пожелать тебе удачи, Даниэль. Очертания комнаты — окна, кровать, прикроватная тумбочка, ароматическая палочка с запахом розы на ней — все постепенно серело и расплывалось, как будто он смотрел сквозь воду. - Мне очень жаль, Хейзел. Жаль, что ты так и не узнала вкус восточных сладостей. Жаль, что не смогла под любым предлогом удержать брата, заставить его отменить поездку. Жаль, что твой брат так и не встретился с отцом этим вечером. Жаль, что он отправился в эту чертову экспедицию и нашел там сферу. Жаль, что ему слишком поздно сообщили о твоей смерти. Жаль, что удача не спасла ни тебя, ни его от судьбы и от смерти, жаль, что она не помешала ему превратиться в убийцу, жаль, что приятный раньше аромат розы теперь тошнотворен, осквернен, смешан с кровью, жаль, что твой брат, Даниэль, сделал неправильный выбор, жаль, жаль, жаль... - Да, мне тоже. Неведомая сила уносила его далеко-далеко, стирая очертания уютной комнаты из его прошлого, образ которой он не смог забыть до конца, как одно из тех самых относительно счастливых воспоминаний. Вот только и оно покидало его, оставляя в кромешной тьме. Он больше не чувствовал объятий сестры, ее присутствия, не слышал голоса. Он так и не обернулся, не взглянул на нее, не увидел ее глаз. Последнее, что он чувствовал перед тем, как окончательно погрузиться во тьму — холодное равнодушие к самому себе и застывшие слезы, которые так и не скатились по его щекам. Скорее всего, их и не было вовсе. ... Неожиданно резко и широко распахнув глаза, Даниэль не сразу понял, где он находится. Может в Аду? Глаза никак не могут привыкнуть к темноте. Хотя чего уж там, к темноте глаза Даниэля вряд ли вообще когда-нибудь смогут привыкнуть. Он втянул носом воздух, после чего судорожно закашлялся. Нет, он определенно продолжает находиться в Аду, вот только он еще не умер. Досадное недоразумение. Пахло здесь отвратительно - сыростью, затхлостью и гниением. Было ужасно душно, казалось, будто дыхательные пути были частично забиты пылью или песком. Даниэль еще долго просто лежал на спине, не двигаясь и пытаясь откашляться. Когда ему вновь удалось выровнять дыхание, он уже мог различить, что в нескольких сантиметрах от его лица, над ним находится огромный и плоский булыжник, застрявший между стен. Даниэль нервно покусал губы. Если бы он, пока кашлял, резко поднял голову - кто знает, что могло бы произойти. Вряд ли дело ограничилось обычным ушибом или даже разбитым в кровь носом. Даже сейчас было непонятно, собирается ли камень раздавить его, как только он дотронется до него. Или просто неудачно шевельнет рукой или ногой. Проверять как-то не хотелось. Даниэль очень медленно повернул голову сначала влево. Стена, отступать некуда. Где-то внутри зашевелилось тревожное чувство относительно того, что когда он повернется, то тупик будет ожидать его со всех сторон. Если отступать будет некуда, то единственный выход, чтобы не сойти с ума, будет как раз помолиться невидимой всевышней силе, именуемой Богом, и со всей оставшейся дури врезать по этой каменной плите над головой. Тогда все мучения закончатся, а никчемный источник всяческих бед, в лице Даниэля, окажется погребенным здесь навсегда. Ему показалось, что сейчас он может запаниковать, но нет, воздуха все еще относительно хватало, а тело не била крупная дрожь. Из каких-либо чувств, пока что он явственно ощущал только холод внутри, словно вся грудная клетка, желудок и даже мозг надежно были скованы льдом, защищая его от паники и потери рассудка. Ну или просто оттягивали момент. Так или иначе, ко всему, что происходит сейчас, даже к самому себе, Даниэль не испытывал практически ничего, кроме равнодушия. И легкой, почти научной заинтересованности в том, что будет дальше. Это было странно. Даниэль понял, что не стоит сейчас развивать для себя эту тему, мало ли, вдруг в голове все же что-то шевельнется и к нему вернется способность бояться. Сейчас, находясь в своеобразном гробу, не особо хотелось умирать в страхе, который ты не сможешь контролировать. После всего пережитого, он хотел бы встретить смерть достойно. По возможности. Даниэль так же неспешно повернул голову вправо, заодно проверяя состояние своей шеи. Она немного болезненно, но терпимо хрустнула. Стена. Даниэль начал злиться. Словно рассуждая со стороны, он находил такую ситуацию крайне несправедливой. Как будто этим человеком, заживо погребенным в темноте, был не он. "Ты достоин самой ужасной и отвратительной смерти" - Верно... А эта смерть будет слишком быстрой... Слишком гуманной для меня. Так я не искуплю все свои грехи, верно? Как же, все мои жертвы мучились, страдали подолгу, а я не буду. Это так несправедливо по отношению к ним. Нет, я не должен умереть таким образом. Даниэль слегка приподнял голову, почти касаясь лбом "крышки гроба". Там, где виднелись очертания его ног, освещение было чуть ярче. Даниэль аккуратно пошевелил обеими ногами. Вроде целые, даже шевелятся. Значит, с позвоночником скорее всего все в порядке. Но главное было совсем не это, а то, что его ноги не уперлись в стену или камень. Там есть проход. Спасение. Осталось только очень осторожно проползти ногами вперед, главное без лишних телодвижений, а то потолок сможет обрушиться на половине пути. Такая смерть будет гораздо более досадной, может даже более заслуженной, когда ты уже почти выбрался, почти спас свою никчемную жизнь... Нет, нельзя думать об этом сейчас, нельзя! Нужно двигаться вперед. Руки тоже оказались почти не повреждены. Насколько Даниэль мог понять по своему самочувствию, он даже слишком легко отделался - совсем ничего себе не сломал! А ушибы, ссадины и растяжения вполне себе можно перетерпеть. На крайний случай, есть же настойка опиума и... "Главное не перебарщивать с этим делом, твои галлюцинации могут быть побочным эффектом," - так он говорил?.. Нет, не думать. Только не про него. Вообще ни о чем. Сейчас нельзя позволять себе этого. Слабыми рывками, ползком, ориентируясь исключительно на свободное пространство, Даниэль смог вздохнуть полной грудью только тогда, когда огромный булыжник перед глазами перестал скрывать то, что можно было назвать потолком коридора, пусть и наполовину разрушенным. Воздуха стало значительно больше, как и свободного пространства, и Даниэль наконец принял сидячие положение. Оглянувшись назад, он обнаружил, что вылез из чудовищно узкого лаза, куда обратно в здравом уме он бы ни за что на свете не полез. А плита, помимо смертельной опасности, представляла из себя и сомнительную защиту. Она закрывала тот самый участок пола, где был Даниэль, от наваленных на нее сверху гораздо более кривых и острых камней. Они бы не смогли так ровно застрять между стен, образуя там пространство, а раздавили бы сразу. Расплющили, переломали кости... Даниэль не сразу понял, что его глаза застилают слезы, а сам он продолжает сидеть на полу, слегка покачиваясь и неотрывно глядя на завал. До крови прокусывая губы и вцепившись в собственные волосы. Мертвецкий холод, сковывающий его сознание, спасающий от собственных мыслей, отступил. - Почему? Почему так, Филипп? - беззвучно прошептал он, проглотив комок в горле. Его друг не мог заслужить такой смерти, нет. Кто угодно, но не он. "Ты снова остался один. Кто знает, возможно это и есть твое наказание? Твое бремя, когда не можешь даже умереть, чтобы избавиться от страданий..." - Филипп... - хрипло позвал Даниэль, понимая, что сам не услышал собственного голоса. - Филипп! - уже громче. Нет никакой надежды на то, что он получит ответ, никакой надежды на то, что сможет вытащить хотя бы тело из под завала. Но не в его силах перестать повторять имя друга все громче и громче, голыми руками пытаться сдвинуть неподъемные камни, которые даже сам Филипп, при всей его силе, вряд ли смог бы поднять, а уж Даниэль и подавно... С железным упорством, он продолжал звать и тщетно разбивать кулаки о камни. Это могло бы продолжаться очень долго, и неизвестно, чем могло бы закончиться, но внезапно откуда-то из глубины завала раздались звуки приглушенного кашля. Даниэль перестал усиленно налегать на один из камней, а просто изумленно выдохнул и опустился на колени, прислушиваясь. - Филипп? - снова достаточно громко позвал он, боясь, что ему все почудилось. Через несколько мгновений, которые, как ему показалось, тянулись слишком долго, из-за груды камней прозвучал знакомый хрипловатый голос: - Даниэль? Ты в порядке? - взволнованно спросил его спутник, находясь судя по всему, где-то на другой стороне завала. - Тебя не придавило? Двигаться можешь? Ничего себе не сломал? Даниэль мало понимал, о чем его спрашивают, потому что губы его невольно растянулись в широкую, почти безумную на первый взгляд, улыбку. Она даже больше походила на болезненную гримасу, учитывая, что по щекам текли слезы. Он просто не мог поверить в свое счастье и находился чуть ли не на грани потери рассудка. Филипп жив! - Даниэль! - голос звучал уже более требовательно, в нем проскальзывали нотки страха. - Ответь, друг! У тебя все нормально? - Д-да... - почти прошептал тот, не пытаясь понять, что говорит. - Да! Все просто... замечательно... Господи, я так рад, так рад, что ты жив! Боже мой... - Даниэля словно разом покинули все силы и он просто прижался лбом к холодному камню, продолжая широко улыбаться и судорожно смахивать ладонями дорожки слез, которые смывали серые пятна грязи с его лица. - Я же почти поверил, что ты... ты... - Уф, нет... Все хорошо, не думай об этом. Я... я тоже очень рад, что не потерял тебя, ты и не представляешь, насколько. "Как я мог быть так равнодушен к смерти?... Чертов эгоист! Нет, пока Филипп в опасности, я просто не имею права оставлять его одного." - Послушай, Даниэль... - голос Филиппа звучал как-то сдавленно. - Тебя точно серьезно не ранило? Идти можешь? - Да... да, я цел, - немного не понял вопроса тот, на дрожащих коленях поднимаясь на ноги. - А вот я - неудачник. После этих слов Филиппа, внутри будто что-то оборвалось. - Что случилось? - несмотря на это, собственный голос прозвучал на удивление ровно и громко. - Ты главное не бойся. В целом, ничего серьезного... Даниэль помотал головой. Даже в такой момент, когда Филиппу самому плохо, он пытается его успокоить. Это слишком... Он не заслуживает такого. - Мне немного задело голову... Но тут ничего страшного! - поспешно добавил Филипп. - Со мной это не в первый раз, рана неглубокая и крови почти нет. Скорее всего, до сотрясения не дойдет. Хотя проблема все же есть, она пустяковая, в целом... Мне слегка придавило ногу. Ну как слегка, так, небольшой камушек упал. Он хоть и не особо тяжелый, но сдвинуть его мешает еще один побольше. Чтобы убрать оба, мне потребуется... Чуть большее времени, чем я ожидал. Судорожно сглотнув, Даниэль невольно обвел взглядом завал из булыжников. Самый "небольшой на вид камушек" здесь, доставал ему где-то до колена. И что-то подсказывало ему, что Филипп сильно преуменьшает свою проблему... Сейчас Даниэль вспомнил, что когда коридор начал рушиться, Филипп стоял как раз ближе всего к тому месту, откуда сыпались камни. Тогда он успел оттолкнуть Даниэля, видимо надеясь, что потолок над ним выдержит и его не завалит камнями. Тот потерял сознание почти сразу, то ли резкого удара о землю, то ли от шока, а может и от всего в совокупности. Обвал каменной плиты, Филипп либо не учел, либо наоборот рассчитал, что она не сможет просесть на землю полностью, потому что... Даниэль прикрыл глаза и очень тихо застонал, привалившись спиной к стене. Все же было настолько... Очевидно. Сколько бы камней не упало на нее сверху, земля внизу оставалась... неровной землей. А плита была прочной. Она бы в любом случае не опустилась до самого конца, в любом случае оставила бы пространство между собой и землей. К тому же не раскололась и сдержала обвал. Шансов выжить у Даниэля было больше половины. В отличие от Филиппа, который остался стоять на месте. Там, где камни не смогла бы сдержать никакая плита, так как ее просто не было. То, что он вообще остался жив - просто чудо. Даниэлю стало даже тошно от самого себя. Филипп спас ему жизнь, в очередной раз. О чем же Даниэль думал все это время, когда лежал под завалом? Отойдя от стены, он был уже готов хоть жизнь положить на то, чтобы любым возможным и невозможным способом разобрать эти чертовы булыжники и освободить Филиппа. - Даже не думай самостоятельно пытаться разгребать этот завал! - пресек его помыслы резкий, настойчивый голос. - Это бесполезно, да и важно сейчас другое. Нужно понять... - голос его перекрыл звук падающих камней. Даниэль едва успел отскочить от места возле стены, куда теперь скатились два внушительных серых валуна. - Даниэль! Ты как? Ты меня слышишь?! - Да! - громко крикнул юноша в ответ, подходя к завалу уже с другого края. - Все в порядке. О чем ты хотел сказать? - Нужно осмотреться, я так понял, что мы были на перекрестке двух коридоров. Если я прав, скажи, там, где ты сейчас, есть проход помимо основного? Даниэль вздрогнул. Надо же, он ведь так ни разу и не оглянулся, чтобы понять, где он вообще находится. Теперь же он вообще боялся осматриваться. До этого, казалось, он забыл о существовании темноты и его невероятно радовал этот факт, но сейчас... Единственный источник света как раз находится над завалом. Узкая щель, почти скрытая камнями. Масла для фонаря у него больше не было, а волшебная зеленая палочка осталась у Филиппа в рюкзаке. Кое-что для Даниэля сейчас, все-таки, оказалось значительно важнее всех его страхов. Поэтому он обернулся. Завал действительно находился на перекрестке двух коридоров. И тот и другой скрывала кромешная мгла. Одна мысль, что за ним все это время кто-то наблюдает из темноты, почти сводила его с ума. Единственное, что сейчас могло унять подступившую панику - уверенность и бесстрашие друга, который умудряется здраво рассуждать, находясь даже в таком незавидном положении. - Да, тут два коридора, но оба очень темные. Кажется, нет даже того, что можно зажечь - ни свечей, ни факелов, - Даниэль поразился, насколько спокойно иногда может звучать его собственный голос, несмотря на то, что сердце колотится в ритме чечетки. - Масло для фонаря закончилось, поэтому отсюда не разглядеть их... содержимое. Что ты хотел предложить? - Я думаю, что один из них... кажется правый, должен соединяться с коридором, который мы пропустили за некоторое время до того, как все обвалилось, помнишь? Ты сказал тогда - не стоит туда ходить, но я догадываюсь, что именно он и был обходным путем этого. Поджав искусанные губы, Даниэль нервно сцепил пальцы рук. Он запомнил тот коридор, который они проходили не так давно и, возможно даже Филипп был прав насчет него, но... Стоило Даниэлю вспомнить те пугающие звуки, доносившиеся из темноты, как внутри все холодело, но уже от ужаса, а не от равнодушия. Филипп тогда сказал, что ничего не слышал и, судя по его глазам, не врал. Даниэль даже мог списать все это на свои галлюцинации... Хотя конечно больше верил в то, что Филипп просто подошел слишком поздно и не успел услышать все, что слышал он. Чересчур реальные были те звуки из темноты, будто бы кто-то хрипло дышал, нашептывал что-то и неловко переминался с ноги на ногу совсем рядом с ними. Даниэль и не надеялся, что это существо может быть человеком, но ведь оно почему-то не напало на них. Если вспомнить необычный рассказ Филиппа о монстре, который издавал связные звуки... Так или иначе, Даниэль сумел отговорить Филиппа не идти тем путем, хоть со светом, хоть без него. Теперь же он откровенно засомневался в правильности своего решения. - Так вот, все, что от тебя требуется - просто подождать меня и продержаться там, где ты сейчас, как можно больше времени. Ну, может еще немного отвлекать меня разговорами, пока я буду освобождать свою ногу, - кажется Филипп попытался выдавить смешок. - Я и так ее уже почти не чувствую, дело должно пойти быстрее... Конечно, если услышишь подозрительные звуки или поймешь, что к тебе кто-то идет - беги не раздумывая, куда угодно, прячься где-нибудь и не высовывайся. Обо мне не думай, я-то успею потом тебя нагнать. - Ты не справишься в одиночку, - грустно пробормотал Даниэль. Но Филипп услышал. - Настолько сомневаешься во мне? - наигранная досада в голосе. И абсолютно реальная боль. Кажется, он уже начал пытаться. - Но если что, на крайний случай у меня есть, чем ее... кхм... укоротить. Если выхода другого не будет. От услышанного Даниэлю стало почти дурно. - Тогда тебе просто придется подождать меня чуть дольше, так как я вряд ли смогу быстро прискакать к тебя на одной ноге. Но мы же никуда не спешим сейчас, верно? - видимо решив, что наговорил лишнего потому, что Даниэль ни на что не ответил, Филипп спохватился. - Эй, расслабься, я пошутил! Я уже почти сдвинул его на целый... целый палец. Не буду уточнять, какой именно. - Не смешные у тебя шутки, Филипп. - последовал честный ответ. - Справедливо. Хотя... Отнюдь не всегда! Ты просто еще не во всех щекотливых ситуациях меня слышал. Знал бы ты, какие забавные вещи приходят мне в голову иногда. К примеру, когда приходится иметь дело с отрезанными человеческими конечностями или... спасать свою шкуру от гигантского кольчатого червя, одновременно стараясь не упасть в бездну под ногами, открывать запечатанные двери и продолжать не верить в реальность всего происходящего. Эх, а ведь какой-то период моей жизни, теперь уже в далеком будущем, я вроде буду нормальным человеком, даже относительно неплохим парнем... До тех пор, пока не возьму в руки кирку. Черт... - голос Филиппа из насмешливого вновь сделался очень сдержанным. Даниэлю казалось, что даже через груду камней он слышит, как Филипп стискивает зубы, но старается не издать ни звука, который намекнул бы о том, что ему больно. - Порядок, уже скоро... Скоро свидимся... Послышался негромкий треск. Даниэль ахнул и прижал ладонь ко рту. - Филипп?! - Все хорошо, если ты об этом, эта была не моя нога, - послышался усталый, но все еще полный оптимизма голос. Все внутри болезненно сжималось от жалости, от собственной беспомощности. Даниэль начал понимать, что не может больше просто ждать и бездействовать. - Послушай... Прости, Филипп, я не могу спокойно сидеть здесь, зная, что ты там страдаешь. - Да я не так уж прямо сильно страдаю, бывало и хуже... Стоп, о чем это ты? Даниэль набрал в грудь побольше воздуха. - Думаю, что это тебе придется подождать меня на месте и... по возможности, никуда не уходить. Молчание и обдумывание услышанного длилось совсем недолго. - Даже не думай об этом! Мало ли, кто или что может ожидать там, а у тебя даже оружия нет! Как и света! Подумай, если ты свалишься там где-нибудь и не я найду тебя первым? Кому ты поможешь?! Нет, ты должен оставаться на месте и ждать, когда я за тобой приду, тогда и решим, что делать дальше. Ты меня слышишь?! Не смей идти сюда, Даниэль! - приказ был отдан таким тоном, который любой другой человек, находящийся в здравом уме, оспаривать бы не осмелился. Вот только Даниэль уже давно не считал себя здравомыслящим человеком. - Филипп, прошу, не надо кричать на меня сейчас, это бесполезно и даже опасно для нас обоих, - Даниэль искренне, насколько это возможно, радовался, что его голос не сорвался, он справился и не выдал Филиппу свой страх. - Я уже все решил. Не бойся, я не собираюсь падать в обморок, сильно шуметь и пытаться голыми руками отбиваться от кого-либо. Обнаружу опасность - убегу, спрячусь, пережду, но все равно скоро приду к тебе и помогу выбраться... Что ж, удачи нам обоим, - с этими словами, Даниэль поднял с земли свою потрепанную, видавшую и лучшие времена, сумку, отбросил с плеч за спину спутанные длинные космы, одернул край рубахи и уверенно шагнул во тьму коридора, в конце которого должен был быть Филипп. Тьма была такая, что явно намеревалась его поглотить. - Да черт возьми... Даниэль! Ради твоего же блага, одумайся! Ты не... - внезапно, приглушенный голос Филиппа оборвался. Неестественно, на полуслове. Это показалось странным и заставило Даниэля сделать шаг назад к завалу. - Филипп? - совсем негромко подал голос Даниэль. - Что-то случилось? Тишина. С другой стороны не доносилось ни звука. - Филипп... - чуть громче повторил Даниэль. По спине прошел холодок. - Если это очередная твоя шутка, то она скорее заставит меня поторопиться. Тишина только усиливала панику, а ответа все не было. Не было сомнений - что-то, а если смотреть правде в глаза - кто-то заставил Филиппа замолчать. В голове зашумело, как если бы Даниэль начал терять сознание. Но он не упал. Темнее перед его глазами уже не будет, зато шум крови, бьющей в голове, заглушит эту пытку тишиной на время. А время это терять нельзя. Даниэль смутно помнил тот момент, когда он бросился во тьму коридора, не говоря уж и о том, как вслепую натыкаясь на стены и даже ни разу не пригнувшись, прошел половину пути. Не лишившись рассудка. Сознание снова покрылось тонкой коркой льда, оставляя стучать в голове одну единственную мысль - успеть спасти Филиппа. Только эта мысль заставляла Даниэля слепо бежать вперед, забыв про существование страха. Только бы успеть. "Жаль, что мой брат так неосторожен." В нос неожиданно ударил аромат розы. Не дамасской, эта роза была раньше нее... К некоторым снам необходимо прислушиваться. Хейзел уже дала ему знак. Теперь она явственно предупреждала об опасности. И это был не сон. Даниэль замер посреди коридора, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. И он услышал. Чье-то прерывистое дыхание где-то за очередным поворотом. Чьи-то еле слышные, редкие шаги, которые явно не могли принадлежать Филиппу. "Господи, как я мог быть таким безрассудным?!" Бежать явно было бессмысленно, поэтому Даниэль просто шагнул к стене, надеясь по меньшей мере слиться с ней. Кто бы там ни был, оставалось лишь надеяться, что он тоже плохо видит в темноте. Даниэлю показалось, что прошло уже довольно много времени, а никакие звуки больше ему не слышались. Только где-то по камням капала вода. Возможно, в очередной раз показалось? Может быть, для Даниэля уже действительно опасен сам факт пребывание во тьме тем, что он начинает страдать видениями? С одной стороны успокоив, а с другой раздосадовав такими мыслями, Даниэль очень тихо, по стеночке, двинулся вперед, постоянно напрягая слух и зрение. Пройдя до края стены, он остановился, присматриваясь. Да, он не ошибся, тут был поворот, вот только не один, а целых два. И можно было только догадываться, что чтобы найти Филиппа нужно снова повернуть направо. Все-таки если Филипп не ошибся и этот коридор - обходной путь, то он круговой. Но куда же может вести это ответвление налево? Собравшись с духом, Даниэль осторожно выглянул и посмотрел сначала направо. Свет! В конце коридора явно горел хотя бы один факел! Уж не Филипп ли зажег его? У него конечно есть сияющая трубка, но и найденные трутницы он периодически распихивал по карманам. Может он все-таки смог освободить ногу сам, а не отвечал тогда лишь потому, что ему возможно пришлось от кого-то прятаться?.. Сердце пропустило пару ударов. Тихо. Слишком тихо. Этот кто-то все еще здесь. Нет, не тьма пугает Даниэля. Лишь то, что из нее смотрит. И лучше бы он не смотрел в ответ... "Мне очень жаль." Резко обернувшись в сторону левого проема, Даниэль оказался почти лицом к лицу с этим. Оно стояло буквально в двух шагах от него. Существо, имеющее человеческий силуэт, не двигалось, просто смотрело на него. И тяжело дышало. Совершенно беззвучно, но тяжело, судя по тому, как сильно приподнимались и опадали его плечи. Даниэль тоже не двигался, даже не дышал, просто смотрел. И оно просто смотрело. Внизу лязгнули цепи. Существо еле заметно вздрогнуло. У Даниэля было несколько секунд для принятия решения, и он его принял. Он кинулся прямо к нему. Существо явно не ожидало такого развития событий, поэтому не сразу сообразило, что произошло. Лишь сильнее дернулось и звякнуло разорванными кандалами на всех своих конечностях. Этого замешательства хватило Даниэлю, чтобы быстро обогнуть существо и броситься бежать по коридору. Но не к спасительному свету. А в неизведанную тьму, откуда пришло существо. Как можно дальше уводя его от Филиппа... Страх овладел Даниэлем, пелена застилала ему глаза, сердце колотилось так, что вот-вот задохнешься. Он слышал быстрые шаги за собой, громкий пугающий звон цепей и сдавленный, хриплый вой в спину. Разветвление ходов, снова... Поворот налево. Чертово лево, ну почему не право... Оно не отстает. Гремит цепями, как ожившее железное чудовище. Боже, что делать, куда прятаться, оно догонит, оно убьет... Даниэль позволяет себе оглянуться один единственный раз, чтобы увидеть, что их разделяет довольно приличное расстояние, но оно все еще видит его. Он только сейчас заметил по силуэту, который внезапно осветил какой-то провал в потолке, что на шею этому надето что-то круглое, большое... Колесо? Существо запнулось, лязгнуло цепями громче обычного, остановилось. Кажется, виной тому были его же цепи. Даниэлю хватило этого времени, чтобы метнуться в очередной неизвестный ему проход, скрывшись из поля зрения чудовища. Тут было темно. Почти ничего не видно, кажется, снова два прохода... Но один из них освещен чуть больше, возможно из еще одного провала сверху. Выбрав какой никакой свет, Даниэль поспешил туда. Лязг цепей за спиной стал чуть медленнее, чуть тише. Где спрятаться, где же спрятаться, столько камней... Спустя пару мгновений, до него дошло, что он вернулся обратно. К завалу со своей стороны. Не долго думая, он распластался на земле и заполз под каменную плиту, опять вперед ногами, вот только теперь головой ближе к выходу, чтобы удобнее было выползать. Снова в гробу. Но и теперь этот гроб оказался его спасением. Какая ирония... Но откуда под Бренненбургом такой ужасный лабиринт? Цепи негромко дернулись почти над ухом. Как ему удалось подойти так бесшумно до этого момента, как?! Не ждало же оно за углом, пока Даниэль спрячется... Юноша лишь зажмурился, сильнее прижавшись к полу. "Только не наклоняйся..." Существо постояло немного, почти рядом с краем каменной плиты. Оно очень странно переминалось с ноги на ногу, как-то тяжело вздыхало и позвякивало кандалами о камни. "Уйди, ну пожалуйста, уйди, тут никого нет..." Даниэль так и не открывал глаз до тех пор, пока лязг цепей не начал постепенно отдаляться, пока существо не ушло в неизвестном направлении настолько далеко, что снова наступила абсолютная тишина. Полежав еще немного без движения, выравнивая дыхание и приходя в себя, Даниэль вспомнил про то, где он сейчас находится. - Филипп? - громким шепотом позвал он в очередной раз. Но ему все так же никто не ответил. Набрав в грудь воздуха, Даниэль начал медленно выползать из-под плиты. Все в порядке. Сейчас просто нужно вести себя более тише и осмотрительнее. Вернуться туда и побежать направо. "Филипп наверняка все еще где-то там, затаился, или вытащил ногу и отошел чуть дальше от завала, поэтому не слышит меня... Он ждет где-то там, по-другому и быть не может..." Да, Даниэль пытался себя успокоить. Он просто отказывался теперь верить в то, что Филипп мог... Нет. Стоило ему подняться на ноги, как из глубины коридора, куда он собирался пойти, послышались уверенные шаги. "Филипп, ты пришел, наконец-то..." Даниэль забылся. Он сделал шаг от завала, показываясь на свету. Он не подумал о том, что Филипп сейчас вряд ли может шагать уверенно. Даже несмотря на то, что звука цепей сейчас снова не было слышно, шаги принадлежали не Филиппу. Оно бежало прямо на него, оно его перехитрило, но что оно сделало со своими цепями?.. Даниэль закрыл глаза. Все. Больше нет. Сил больше нет. "Прости, Филипп. Надеюсь, ты сможешь спастись, а если нет, то в следующей жизни я обязательно отплачу тебе. Обещаю." Прошло довольно много времени, но удара не последовало. Даниэль приоткрыл глаза и... Так и не понял, каким образом ему удалось сдержать крик. Это лицо находилось в опасной к нему близости. Это лицо... Даниэль дернулся и рванулся назад, запнулся о камень под ногами. Сейчас он ударится головой, потеряет сознание и на этом для него все закончится. Хоть бы он сделал это быстро... Он подхватил его почти у самой земли. Костлявой рукой придержал ему голову, чтобы тот не ударился о камень. Бережно положил на землю. Склонился. Встал на колени и низко навис над ним, заглядывая в его лицо. Даниэль ощущал чужое, рваное дыхание на своем лице, чувствовал пристальный, изучающий взгляд этих черных, абсолютно пустых глазниц, но не мог заставить себя посмотреть. Просто лежал на земле с закрытыми глазами и почти не шевелился, если не считать крупной дрожи, что сотрясала его тело, как будто его только что вынули из ледяной воды. Все, умер. Уйдите все, оставьте, дайте спокойно уйти из этого мира. "Почему он не убивает меня? Чего он ждет? Что ему нужно?" Ожидание, страх, неизвестность и очень много вопросов в голове. Он больше не может терпеть эти муки... Вдруг что-то капнуло ему на лицо. Что-то жидкое, вязкое, теплое... Даниэль вздрогнул и невольно распахнул глаза. Слишком близко. Слишком страшно. Из черных, пустых глазниц, на его лицо капали такие же черные, густые капли. Кровь? Слезы? - Жюстин? Это ты? Ты вернулась? Кажется, это было последнее, что слышал Даниэль перед тем, как его снова поглотила Тьма. До боли знакомый голос издали прокричал его имя. ...