Me and My Death

— Ну же! — Мужчина вытирает рукавом халата пот со лба и снова склоняется над операционным столом. Уверенными движениями он снова кладет замок рук на обнаженную грудь лежащего без сознания юноши, надавливая периодическими движениями в область сердца. Через некоторое время, за которые он отчитал ровно тридцать нажатий, мужчина отстраняется, хватая руку лежащего парня, пытаясь прощупать хоть маленькое биение пульса. Но ничего не почувствовав, врач быстро склоняется над лицом парня, в очередной раз открывая его рот для искусственного дыхания. — Сколько? — оторвавшись от пациента, мужчина бросает взгляд на рядом стоящую медсестру, пытающуюся быстро отыскать 40% раствор глюкозы с инсулином, который необходимо ввести для повышения тонуса сердечной мышцы. — Пять минуты и сорок семь секунд. Мы уже не успеваем. — Произносит девушка под общий шум приборов в операционной. — Черт. Времени мало, но оно есть. Мы спасем тебя, Бокуто Котаро. — Мужчина хмурит брови и снова кладет замок рук на грудь парня, сердце которого остановилось пять минут назад. Пот снова стекает по коже по каплям, но отвлекаться нельзя. Секунда за секундой. Время еще есть. Совсем немного. Тем временем, чуть поодаль в тени комнаты, молодой юноша лет двадцати трех, наблюдает за спешкой врачей, пытающихся из-за всех сил откачать… его же. Операционная рубашка лишь медленно сминается под пальцами парня, который так и продолжает наблюдать за своим бездыханным телом со стороны. Юноша не чувствует ни боли, ни страха. Лишь любопытство, от чего невозможно отвести взгляд от суеты возле операционного стола. Хотя всё же легкий налет беспокойства оседает на душе. «Неужели это всё?» — Неужели так и закончится моя жизнь? — Молвит парень, сминая рубашку чуть сильнее положенного. Внутри как-то неприятно давит легкая тоска, отчего парень едва ежится, но после вновь выпрямляется. Вот этот момент, о котором хоть раз думали все умы человечества? — Здравствуй, Бокуто Котаро. Парень делает тяжелый вдох, когда ощущает прохладное и едва ощутимое касание руки на своем плече. Бокуто расслабляет пальцы, державшие операционную рубашку, и медленно оборачивается. Легкий холодок волной пробегает по коже. Одетый в белоснежный врачебный халат парень мягко, лишь уголками губ, улыбается юноше, от чего тот немного теряется. Но рот Котаро едва приоткрывается, когда он чувствует, отступающее беспокойство. Бокуто поджимает губы, признавая самому себе, что парень в белоснежном халате, безусловно, привлекателен. Пряди темных волос, слегка торчащих в разные стороны, нежно отсвечивают в лучах операционных ламп. А взгляд темных глаз, уставленных прямо на Бокуто, заставляет немного смутится. Но лишь только неестественно белая кожа выдает в этом парне нечто необычно. Нечто губительное. Нечто смертельное и в тоже время невообразимо прекрасное. Темноволосый парень жестом приглашает Котаро покинуть стены операционной комнаты, в которой время словно пошло медленнее, наблюдаясь в неторопливых движениях врачей, которые находятcя под замедленной записью кассеты. Оглянувшись на свое тело еще раз, Бокуто принимает приглашение и спешит за своим спутником, подолы халата которого аккуратно развеваются в воздухе. — Надеюсь, ты уже понял кто я. — Начал осторожно парень, когда они некоторое время не спеша шли в тишине по пустому коридору. — Думаю, что да. — Бокуто слегка отвел взгляд, а после снова глянув на своего собеседника сверху вниз. — И думаю, что ты понимаешь почему я здесь. — Услышав односложное «угу», губ парня тронула легкая улыбка. — Твоё сердце остановилось. Мне жаль. Сегодня нить твоей жизни оборвется. Я здесь, чтобы обеспечить твоей душе путь в другой мир. Увы, но ничего вернуть нельзя. — Парень старается не смотреть на Бокуто, сохраняя ровный тон в голосе, но краем глаза он всё же заметил, как рядом идущий юноша слегка опускает голову. — Как тебя зовут? — Подает голос Котаро, после небольшой паузы, наклоняя слегка голову в бок. — Можешь не просить п… Что? — Парень на миг останавливается по середине пустого коридора, освещенного лишь парой светильников, удивленно наблюдая как губы Бокуто начинают растягиваться в широкую улыбку. — Расскажи лучше о себе. — Юноша переступает с ноги на ногу, снова теребя операционную рубашку пальцами. — Я хочу узнать немного о тебе. Парень в больничном халате едва размыкает бледные губы от удивления, но позже лишь проводит по ним кончиком языка. Опустив взгляд, он смотрит себе на ботинки, теряясь, не зная, что ответить, так как разговор пошел немного в иное русло. — Бокуто, — парень поднимает глаза и смотрит пристально. В тиши коридора даже тихие слова давили на уши. — Почему ты не боишься меня? — А разве должен? За мной пришла такая привлекательная Смерть, а я должен от страха трястись, чтобы упасть в ее глазах? — Бокуто улыбается задорно, смотря на пальцы своих рук, опустив глаза. — Но на деле, — Котаро снова заговорил, когда пауза начала затягиваться, а его собеседник так и продолжал сверлить взгляда, ожидая более внятного ответа, — мы все равно или поздно умираем, хоть и не известно при каких обстоятельствах. Это неизбежно. Так почему бы просто не принять это как должное? Я прожил довольно неплохую, хоть и короткую жизнь. К тому же, у моей Смерти и правда красивые глаза. — Последнее предложение парень произносит уже тише, но щечки начинают краснеть, когда юноша во врачебном халате издает смешок. — Ты забавный, Бокуто Котаро. — Парень поправляет темный волосы ладонью и кладет руку в карман халата, делая очередной шаг по коридору больницы. Каждый раз люди, оказавшись на этой тонкой грани, начинают истошно плакать и просить пощады, молить еще один шанс, отчего-то цепляясь за свои никчемные жизни, в которых даже достигнуть ничего не смогли. Это казалось отчего-то до безумия смешным и глупым. — А ты? Ты так и не назвал свое имя! — Бокуто в несколько шагов догоняет своего собеседника, ровняясь с ним, и немного слегка заглядывает в его лицо с детским любопытством. В постепенно сгущающейся темноте, его лицо словно светилось. — У меня много имен и нет ни одного. — Парень произносит это спокойно, но всё же губы его дрогнули в улыбке, когда он краем глаза замечает, как растерянное выражения лица Бокуто сменяет озадаченность, а после просто «вау». — Хм. И как мне к тебе обращаться? — Бокуто хмурит брови, почесывая пальцами волосы около виска. Парень в докторском халате лишь бросает заинтересованный взгляд на задумчивость Котаро и продолжает идти вперед: — Не думаю, что это потребуется. Наши пути скоро разойдутся, как только я переправлю тебя на ту сторону. Уловив смысл сказанных слов, Бокуто поджимает губы, разглядывая пол под ногами. Удивительно, как легко было вывести из строя этого большого ребенка. Хотя парень в белоснежном халате был в ступоре не меньше от подобного поведения умирающей души. Но всего пара мгновений и Котаро снова улыбается широко, что немного напрягает рядом идущего парня: — Но до тех пор мы же будем рядом, так что я хотел бы узнать о тебе побольше. — Хм, ну что же. — Выдыхает парень и в этот миг глаза Бокуто засияли в предвкушении. — Грох, Анубис, Танатос, Синигами, Хине-нуи-те-по, Азраиль. Называй как тебе угодно. Мне не сильно важно. — Ох, как-то всё слишком сложно, — бурчит недовольно Бокуто, сложив руки на груди. — Какие-то у тебя слишком сложные имена. Такос и Хине-нине-эээ, как там было? Парень лишь укоризненно глядит на мучающегося Бокуто и качает головой, хмуря брови. Губы поджимаются, словно сдерживаясь, чтобы ничего не сказать, выдавая явное раздражение, но на деле ничего кроме удивления и любопытства и нет вовсе. Такое поведение просто неприемлемо души, которая готовится отправится на веки в пустоту вечности. — Хм, ни одно из них тебе не подходит. — Дует губы Бокуто, без стеснения оглядывая своего собеседника с ног до головы, и качает головой. — Определенно не подходит. — Но люди сами мне их и давали. — Едва заметно плечи парня поднялись вверх, заметив недовольство Котаро. — Тебе бы подошло что-то вроде… Хмм… Хошино Ута*? Нет. Надо что-то красивее, чем песня звезд*. Хм. — Бокуто в задумчивости стучит указательным пальцем по щеке, перебирая варианты в своей голове. Кусает внутреннюю сторону щеки, переводя ладонь уже на волосы, неосознанно оттягивая их около корней. — Удивительно. — Произносит парень, наблюдая за своим подопечным. Но так и оставшись неуслышанным из-за бормотания, он продолжает, немного сбавляя шаг: — Тебе действительно важнее выбрать мне красивое имя, чем знать, что ждет тебя дальше? — Утсукаши Юри**? Нет, слишком женское. Хм. Оставшись полностью проигнорированным, парень окидывает задумчивого Бокуто взглядом и снова немного замедляет шаг. Больничный коридор был довольно просторен в ночное время суток, отчего создавалось ощущение некой пустоты и отчужденности. Постоянно Смерть сопровождала тишина, разрывающая уши пульсирующим звоном и гул в голове медленно нагнетающий сильное головокружение. Холод, пробирающий до костей. Обычно вся жизнь новоиспеченных покойников перед глазами мелькала, как старая кинопленка, от чего новые приступы слез и мольбы сыпались к ногам. Но ведь и на сей раз ничего не меняется. Та же тишина. Тот же холод. Но слёз нет. Удивительно. Этому невозможно не удивляться. — Акааши? — Бокуто бормочет тихо, сжимая пальцами подбородок. Мгновение и глаза его расширяются. — Акааши Кейджи. То, что надо! Можно мне звать тебя Акааши? Несильно сжав ладони в кулаки в карманах докторского халата, парень обращает взгляд на воодушевлённого Котаро, который чуть ли не в ладоши готов хлопать, затаив дыхание, ожидая согласия. Повисает молчание: парень в докторском халате не знает, что ответить, а Бокуто скоро бы потерял сознание от нехватки воздуха, если бы уже не умер. — Хм. — Выдыхает парень, слегка изгибая бровь. — Тебе и правда нравится это имя? Бокуто тут же оживленно кивает, от чего его волосы ходят ходуном, и плотно сжимает кулаки в предвкушении. Переступая с ноги на ногу, юноша кусает губы, но не произносит ни звука. Снова повисла тишина, прерываема лишь периодическим коротким писком, исходящим от Котаро. Выдохнув, парень лишь коротко кивает. — Я так рад! Надеюсь, что тебе тоже нравится это имя, Акааши. — Котаро дышит быстро-быстро и улыбается так широко. Пара секунд потребовалось, чтобы восстановить дыхание, чего по сути и не требовалось уже, и продолжить разговор. — Расскажи о себе, Акааши. О своей жизни. Акааши усмехается. Насколько же абсурдно спрашивать у Смерти о ее жизни. Но парень начинает говорить. Говорит спокойно, что лишь отголоски его голоса едва доходят до стен, сразу же пропадая в тиши бесконечного коридора, покрывающегося мраком. Бокуто слушает с искренней заинтересованностью, переменяется часто в лице от услышанного чаще положенного. Акааши удивляется как быстро меняется мимика парня, начиная лишь с приподнятых бровей, а уже через секунду он округляет глаза и прикладывает ладони к губам от удивления. Но вот только Акааши совсем не обязательно знать, что закусывает Котаро губы не только от историй и различных человеческих смертей, а от будоражащего сознание голоса, который звучал едва слышно на расстоянии вытянутой руки, но прекрасно был уловлен Бокуто. Его голос был точно музыкальный инструмент, звук которого , и он мастерски, хотя и несколько нарочито, играл на нем, будоража своей мелодией душу Котаро. — Акааши, — начал Бокуто несмело, едва его собеседник замолчал, — какого это? Убивать людей. — Убивать? О нет, я лишь проводник душ на ту сторону, не больше. Морально или физически, но чаще всего людей убивают другие люди. — Парень смотрит на Бокуто, едва повернув голову в его сторону, но через пару мгновений снова смотрит вперед. — Ого. — Только и смог произнести Котаро, обдумывая произнесенные Смертью слова. В этом есть своя истина. Парень невольно начинает дышать прерывистее, то и дела скользя кончиком языка по сухим губам. Но лишь голос Акааши смог не только вогнать парня в легкую панику, но также и вывести из неё: — Мы скоро будем на месте. — Хах? — выдыхает Котаро, слегка оглядываясь по сторонам. — Уже? Кейджи ничего не отвечает. Пройдя в тишине еще шагов тридцать, Акааши останавливается в самом конце погрязшего в неестественный непроглядный мрак коридора больницы, который уже давно мало чем напоминал медицинское учреждение. Лишь дверь одна свечением легким выделялась, рассекая темноту, давая понять, что вот и всё. Они пришли. Кейджи осторожно протягивает руку Котаро и делает маленький шаг в сторону светящейся легким светом двери, вторую руку плавно опуская на ручку. Повисает молчание. Бокуто смотрит на протянутую ладонь и невольно вздрагивает, ощущая, как тело постепенно настывает от холода. — Акааши, — успешно привлекая внимание парня, Бокуто с улыбкой тупит взгляд, пытаясь отбросить все волнение, — а мы будем еще видеться? Там. На той стороне? Котаро касается пальцами больничной рубашки, в районе остановившегося сердца, сильно сжимая ее, когда молчание вновь повисает в воздухе. Стоя на самом краю, вся уверенность словно испарилась, заставляя в прямом смысле дрожать от понимания, что на этом всё и закончится. Прям здесь и сейчас. Неожиданно воздух сотрясается от смеха Акааши и Бокуто растерянно смотрит на парня, чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Только если ты этого хочешь. — Коротко произносит Кейджи, мягко улыбаясь, насколько это возможно, отчего внутри Бокуто словно что-то тянуть начинает, теплом разливаясь по телу. — А теперь пошли. Нам пора, Бокуто. Котаро поджимает в улыбке губы, продолжая сжимать больничную рубашку. Ткань лишь мнется под пальцами и Бокуто лишь выдыхает, кивая самому себе, не спеша протягивает другую руку к открытой ладони Акааши. Удар. Бокуто поднимает ничего не понимающий взгляд на Акааши. На его лице читается крайнее недоумение, которое было странно видеть на ранее спокойном лице. Котаро тянет руку в сторону ладони Кейджи, но ухватиться не может. Их пальцы едва касаются друг друга, но через мгновение расстояние увеличивается в десятки раз. Словно что-то тянет его назад. Бокуто хочет рычать, цепляться за всё подряд, лишь бы прекратить это. Последнее что видит парень, как он отдаляется от двери, излучавшей легкий свет. Как он отдалялся от темноты. Как он отдалялся от Акааши Кейджи. Слышит парень на фоне чей-то глухой уставший голос и шум операционных приборов и внутри всё сжимается с новой силой. Горечь и обида раздирают изнутри, от чего хочется кричать. Но пошевелиться невозможно, тело словно цементом залито. Воздуха в легких не хватает. Бокуто просто задыхается, будто находясь под толщей воды. Грудную клетку пронизывает острая боль, но сделать ничего не получается. Боль волнами раскатистыми разливается по телу. Перед глазами уже всё давно плывет, а мир рушится, когда парень слышит: — Шесть минут и две секунды. Добро пожаловать назад, Бокуто Котаро. *Хошино Ута (яп. 星の歌) — «Песня звезд» **Утсукаши Юри (яп. 美しいユリ) — «Прекрасная лилия»