Lifetime in repeat

В коридорах уже было пусто и тихо, но это было ненадолго. В дверях центрального входа в школу показались две фигуры, девушка и парень. Издалека были видны волосы бирюзового цвета, которые сразу бросались в глаза, ведь в Колумбайн было мало людей с необычной внешностью. Парень же был довольно недоволен всем. Ему либо не нравилось то, что он понял, что они опоздали, либо утро не задалось. На нем была черная футболка «Slipknot», джинсы аналогичного цвета. Каштановые волосы были слегка взъерошены, в общем, образ был довольно агрессивный, но все же привлекательный, как ни крути. Что можно сказать о девушке?.. Бирюзовый цвет волос подчеркивал её глаза, которые были подведены черными стрелками и тенями. Взгляд из под челки был полон безразличия к новой школе. На ней была серое худи серого цвета с логотипом «Nike», черные джинсы и тяжелые военные ботинки. При взгляде на них в первую очередь возникал вопрос о том, как же ей не жарко в них. Это были соседи, которые переехали вместе с семьями в Литлтон из Гринвуд-Вилледж, это город в округе Арапахо, Колорадо. Их вполне устраивало и место жительства, и школа в которой они учились с детства, но, к сожалению, их покой был нарушен. Родителям предложили более прибыльное место для их бизнеса и естественно они согласились. Семьи Аланы и Эрика имели общий бизнес, поэтому собственно можно было сказать, что они были почти как брат и сестра. Может они сами того не хотели в самом начале, но обстоятельства сложились иначе и пришлось узнать друг друга ближе и они не пожалели об этом. Буквально идя по жизненному пути вместе, они собственно всегда были похожи по стилю. Было странное ощущение, ведь школа была огромной... Казалось что она размером с их родной городок. Они не первые кто столкнется здесь с трудностями. Медленно проплывая коридор, Алана и Кайзернашли заветный стенд и свои имена в списках. Они были в одном классе, это очевидно. Глубоко вдохнув, ребята направились в кабинет под номером 1180. Единственное что волновало обоих это то, сколько времени придется потратить на поиски. На самом деле опоздания вещь неприятная, тем более, когда ты новенький. Этот неуверенный стук в дверь, предвкушение того, что сейчас все на тебя будут пялиться, будто ты не человек. Хотя может быть это просто так кажется. Эрик К. шел чуть быстрее Аланы, ему хотелось как можно скорее найти кабинет и спокойно сесть. Казалось, что сейчас говорят какую-то важную информацию, а они ее успешно пропустят и с самого начала учебного года все пойдет наперекосяк. Никому этого не хотелось. Проходя мимо множества дверей, они видели кроме номеров еще и подписи, которые свидетельствовали о том, что тут есть классы по интересам или что-то вроде того. Это очень радовало, ведь когда есть то, чем разбавить обязательные занятия, это прекрасно, не так ли? Хотя, тут кому как... “Возможно, тут будет чем заняться, может я смогу найти себя?” - промелькнуло в голове девушки. Так, думая о своем она не заметила, как на нее шёл парень, довольно быстро и уверенно, но смотря под ноги. — Смотри куда прё... - Харрис поднял голову и увидел напротив себя девушку с бирюзовыми волосами. Осознав, что произошло он, поспешил извиниться. Он не был любителем обижать слабый пол, пусть с первого взгляда по нему и не скажешь, - прости. Я слишком невнимателен. Алана, выйдя из своего полусонного состояния, тоже извинилась и пошла далее. Её слишком напряг такой быстрый контакт с незнакомым человеком. “Как же много новеньких, просто жесть...” - подумал про себя Харрис и отправился по назначенному маршруту - в место для курения. Оно было у западного входа в школу, там чаще всего собирались так называемые «отбросы общества» Колумбайна. Ну, вообще там были обычные тихие ребята, но они уже привыкли быть отбросами. Признать себя таковыми было легче, чем противостоять толпе спортсменов. Так они хотя бы не пострадают, а если начать отстаивать свои права, то всё равно получат пиздюлей и ничего не добьются. Спокойно насладиться сигаретой можно было лишь отпрашиваясь с урока или выгадывая момент, когда проходят тренировки. Потому что иначе джоки любили проезжать мимо них на своих автомобилях и кидать ребятам под ноги бутылки или какой-то мусор. Настроение портилось на весь оставшийся день как минимум... Харрис дошел до места и с опаской оглядевшись, он понял, что сейчас совсем один. Присев на лестницу, он достал сигарету и зажигалку, прикурил и начал наслаждаться одиночеством. Он любил такие моменты, они случались довольно редко в жизни парня. Дома он постоянно находился под давлением родителей, даже если они просто молчали. Всегда когда Эрик поднимался наверх из своей комнаты, он чаще всего жалел об этом. Слышались либо разговоры о старшем брате Кевине и его успехах во всем, либо мелкие упреки в сторону самого Эрика. От него постоянно требовали большего, всегда было мало отличной учебы и хороших отзывов преподавателей. Родители никогда не думали о том, как тяжело может приходиться сыну в школе, где все завязано на общепринятых стандартах качества, будто в супермаркете. Но мы же люди, живые люди, а не бездушные куски мяса... Но, кажется это никого не волновало. Будь как все или выходи из игры. Так же проблема со впалой грудной клеткой Эрика не давала ему спокойно жить и заниматься той же самой физической культурой, например. Каждый раз, когда он снимал футболку чтобы переодеться, его осуждали за то, что он такой урод. Он всегда получал удары за то, если у него что-то получалось хорошо. Его разум держался из последних сил, он понимал, что это нужно, иначе... Иначе вся работа над собой сойдёт на нет и придет конец. Эрик Харрис был не из тех, кто мог просто проглатывать все обиды и жить дальше. Его мозг порождал страшные картины расправы над обидчиками, планы, разрушения и тонны ненависти. Но в то же время он прекрасно понимал, что нужно держаться, что все это самый последний выход из положения. Пока что прокатывали утешения самого себя тем, что скоро он закончит школу и сможет пойти в морскую пехоту, а если повезет, то сможет связать свою жизнь с любимой игрой «DooM». Эрик уже отправлял туда письмо о том, что он придумал несколько уровней и быть может они им понравятся. Ответ от разработчиков был чем-то заоблачным, поэтому сильно Харрис не ждал, но в глубине души горел огонек надежды. Докурив, парень поднялся и побрел обратно в класс. Его даже не волновал запах табака, витающий вокруг него. В коридоре было тихо, можно с облегчением выдохнуть... “Интересно, о чем она сейчас думает?” - подумал Эрик, подойдя к двери. Странно, что этот вопрос всплыл в его сознании. Чаще всего его никогда не заботили мысли других людей. Никто не спорит, на работе он обращал внимание на красивые ноги, пухлые губы, выразительные глаза девушек которые его там окружали, но лишь сейчас стало ясно, что это была животная потребность. Это все ничто по сравнению с тем, что его заинтересовало то, о чем думает Мари. Может её что-то беспокоит? Может она вспоминает что-то из прошлого? Может она думает обо мне? Да всё что угодно. Немного помявшись, Эрик все же дернул за ручку и вошёл в кабинет, тихо извинившись. Пройдя мимо блондинки, показалось, что время на секунду остановилось, он смог разглядеть черты ее лица, волосы которые едва касались плеч, материал рубашки, которая явно была немного потрепана временем, но даже это придавало какое-то очарование. Поняв, что он слишком сильно "завис" стоя, Эрик резко сел на свое место. “Неужели я... влюбляюсь? Это какая-то хуйня. Все это напоминает мне какое-то сопливое кино для подростков…” Парень размял руки, поморгал глазами, убедившись что он в сознании, но это чувство все не покидало его, разливалось малозаметным теплом в области грудной клетки. *** Мари сидела и не могла сосредоточиться на том, что говорит преподаватель. Она знала, что это важно, что это информация, но все равно как то не получалось. Волнение брало верх, к сожалению. В голову лезли мысли о прошлом, о том, что хотелось бы уехать обратно в Нью-Йорк, ходить в старую школу. Сложно адаптироваться заново, особенно если ты явно отличаешься от большинства, хотя собственно даже не понимаешь чем. Вроде как две руки, две ноги, голова на плечах есть, но все равно на тебя смотрят, будто ты с другой планеты. В детстве все было гораздо проще. Но все было не так уж и плохо. Это было ясно, лишь взглянув на Эрика, сидящего неподалеку. Мари понимала, что ей очень повезло познакомиться с ним. Она ощущала некое спокойствие, зная то, что он тут с ней, в одной школе, в одном классе. Пусть он не был амбалом как большинство мальчиков вокруг, но Харрис выглядел надежнее всех их вместе взятых. Такие чувства к противоположному полу Маузер прежде не испытывала. Это было для нее немного непонятно, но она уже не отрицала для себя то, что Эрик ей нравится, это было уже фактом. Только вот что дальше? Оставалось лишь дальше продолжать общаться, но Мари ловила себя на мысли, что он не захочет близко её знать. Эти проклятые комплексы никогда не давали покоя. Элиз протёрла свои очки, про себя повторяя фамилию преподавателя: “Хотчнер, Хотчнер.. Запомнить бы их всех, чтобы потом не выглядеть дурой. Да и спросить у кого-нибудь вряд ли получится – вокруг одни белые кепки, а Мари – мертвый номер. Она даже имена моих родителей постоянно забывает”. Рыжая наклонилась, чтобы достать из сумки с вечера положенный туда блокнот. В отличии от подруги, она серьезно относилась к учёбе и любила организованность. Малейшее отклонение от намеченного плана и Элиз впадала в странное состояние, балансирующее над пропастью паники, слёз, безвольных всхлипов и непонимающих взглядов зевак. Достав, неделей ранее купленный и уже заранее подписанный, блокнот, на первой странице она аккуратно выгравировала чёрной ручкой “Мистер Хотчнер – классный руководитель / физика”. Элиз закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Впереди у них с подругой новая жизнь в новом городе – пускай этот еще пахнущий новизной блокнот станет неким посредником между реальным миром и шелестом страниц, пропитанных запахом гелевой ручки. Резкий стук мела по доске заставил Рыжую вздрогнуть. Она посмотрела на учителя. — Ребята, пожалуйста, тише. Я прекрасно понимаю, что многим эта информация может быть неинтересна, но среди вас новые ребята. По взгляду преподавателя Элиз поняла, что он обращается к Сэму Тимболу, который о чем-то довольно громко и нагло болтал со своими друзьями-спортсменами. — Ха, новенькие. От них проблем больше, чем от любой Вашей лабораторки. И вообще, не обращайте внимания на них. Слишком много внимания. Некоторые из них даже девушки легкого поведения, увлекающиеся наркотиками. Была бы моя воля, я бы исключил их прямо сейчас… - все это он говорил с очень умным видом, пригрозив пальцем в сторону Мари, все это выглядело мерзко, нелепо. Смех из “угла джоков” резко прорвал класс. Сэм дал пять какому-то качку, а девушки в одежде черлидерш сразу начали скандировать “Тимбол”, “Тимбол”… Учитель смутился и снял очки. Мари, рассасывая Altoids и одним ухом слыша весь этот “разговор”, резко встала. Элиз, горящая от стыда и нелепости ситуации, посмотрела в глаза подруги – в них будто было четко сказано “Это мы ещё посмотрим, козёл”. — Ты язык-то попридержи, Сэм. Он ещё понадобится чистить мои ботинки. Мари была очень зла. После этой фразы время будто остановилось. Джоки вместе с черлидершами прекратили ржать и резко развернулись по направлению к ней. Зрительный контакт с Тимболом длился около трёх секунд, но, казалось, прошла вечность. Он резко вздёрнул свою руку и провёл пальцем у шеи, всем своим видом показывая, что такие слова просто так без ответа не останутся. Элиз была удивлена: “Вот так, одной фразой она поставила этот зазнавшийся кусок мышц на место. Умно. Но.. безопасно ли? Первый день в школе. Однако...” Мари резко проманеврировала между парт по направлению к двери. Все наблюдали за её движениями. Словно призрак, она лавировала между своими одноклассниками. Взгляды учеников остановились на спокойном лице Сэма – почему он так “спокойно” отнёсся к прямому оскорблению? Неужели гордость школы даст унижать себя новенькой девочке, почти в два раза меньше его? Или... он что-то задумал? Клиболд был зол. После ухода Мари в классе царила странная атмосфера. Джоки чуть притихли, девочки о чём-то перешёптывались с Самантой, а мистер Хотчнер расписывал на доске дополнительные курсы, указывая также классы и время занятий. Их было очень много. Вечно шумные и наполненные полутора тысячами учениками лабиринты старшей школы Колумбайн казались бесконечными, ведь даже количество кабинетов исчислялось сотнями. Дилану было не до всего этого – своё призвание он уже нашёл. Ему нравилось отвечать за аппаратуру в театралке, наблюдать за людьми. Это было довольно спокойным занятием. И ещё он знал, что джоки подобные выходки просто так не оставляют, и надеялся, что Элиз останется в стороне от всего этого конфликта. Но ему было страшно за новенькую блондинку. А ещё больше – за Эрика. Долговязый паренёк уже давно понял, что его друг ни на шутку увлёкся новенькой – в отличии от бывших увлечений, оно было... взаимным? Обычно, когда Эрик звал какую-нибудь очередную мягкотелую красотку на личную встречу, случались необъяснимые вещи. Они чаще всего разводили его на свидание в какой-то кафешке, развлекались за его счет и уходили восвояси. Эрик каждый раз сильно переживал из-за таких происшествий, об этом естественно знал только Дилан. Для других друзей у него была иная реакция — высмеивание девушек, либо всем видом показывать, что ему все равно на противоположный пол. Иногда это выглядело глупо, но опять же только если присматриваться. А присматривался к Харрису чаще всего только Клиболд... “Надеюсь, Эрик не вляпается в это дерьмо” - Дилан вздохнул и томно перевёл свой взгляд на часы. До боли знакомый циферблат показывал 11:20, время тянулось как сыр на только что приготовленной пицце. Резко брошенный на стол Водки клочок бумаги заставил вздрогнуть. Что это? Дилан посмотрел на парту, а, точнее, на адресата этого еще не устаревшего вида сообщения. Майк. Это пожалуй еще один человек которому не совсем наплевать на Эрика, хотя делать выводы насколько он им дорожит никто не может, ведь в душу ко всем не заглянешь... Осторожно развернув послание от друга, Клиболд прочитал: “В., что с Ребом? Он как сам не свой со вчерашнего дня. Вчера сорвался на вечеринку, будто не зная, что это сборище дерьма, из кафетерия так быстро ушел. И сейчас свалил. Что с ним?” Смяв в руке записку от друга, Дилан задумался. И вправду, что с ним? Неужто эта Мари и вправду нечто большее, чем просто новенькая? Дил помнил вчерашний день, и ему было страшно предполагать, что Эрик может отдалиться уже куда сильнее. «Нет, нет, нет. Реб никогда не променяет нас на девку, хоть даже на самую охуенную в этом штате. Никогда. Он же мне как… брат. У нас уже есть план. И она его не сорвет». Они и вправду были словно братья. Братья... от разных матерей. Они дополняли друг друга - долговязый Дилан Беннет Клиболд, вечно витающий в облаках, мягкий, думающий о своем, но скрывающий истинный нрав, и Эрик Девид Харрис, полная противоположность, вспыльчивый, резкий, строгий к другим и самому себе, но на самом деле где-то мягкий и ранимый. Вновь развернув своими длинными вспотевшими от раздумий пальцами записку от Майка, Дилан перевернул клочок бумаги и написал, что об этом стоить поговорить позже, и, желательно, втроём. С Харрисом нужно сразу выходить на чистую воду. В болоте он как чёрт – затянет, захлебнёшься сразу. Кинув клочок на парту друга, В. вновь заскучал. За окном начиналась осень, слегка пожелтевшие и словно приклеенные листья пока еще держались на своих ветках. На улице то завывал ветер, то вновь наступало затишье. Дилан понимал это лишь по колышущимся деревьям – окна в классе были плотно закрыты, как и все окна в школе. Проведя всё ещё потной ладонью по карману брюк и нащупав там подвеску Элиз, он снова напрягся. “Грёбаный Дилан Клиболд, грёбаный застенчивый идиот. Ну почему тебя угораздило родиться таким ссыклом?!” - В. резко сглотнул слюну и посмотрел в сторону Рыжей. Она усердно записывала в тетрадь всё, что выводил мистер Хотчнер на доске. “Быть может потом подвернётся шанс спросить у неё домашку и завязать разговор. Хмм.. Интересно, она сильно переживает из-за пропажи этой штуки?” - Дилан всё ещё искал путь к своей пассии, а Эрик тем временем закипал от всего этого, но все же держал себя в руках. Но надолго терпения не хватило. Парень сорвался с места и пошел вслед за Мари, задев пару парт по пути к выходу из класса. На Харриса осуждающе посмотрели, ведь чаще всего многие искали повода прицепиться к нему... Покинув цитадель негатива, Эрик осмотрелся по сторонам, но вокруг никого не было. “Чёрт! Как она так быстро смылась?! Думай, быстрее... Точно! Скорее всего она захочет свалить...” - с этими мыслями Эрик бежал в сторону западного входа в школу, откуда он не так давно вернулся после перекура. Красный старый «Volkswagen Passat» 1985 года бросался в глаза издалека. Осталось лишь успеть, ибо погоню устраивать совсем не хотелось, да и вряд ли был бы какой-то толк... Толкнув плечом дверь, Эрик увидел Мари, которая пыталась открыть машину, но кажется что-то пошло не так. Она явно была в ярости. Инцидент в классе, так еще и родной железный конь подводит в самый неподходящий момент. Но замок, наконец, поддался. Блондинка резко села в салон, но прежде чем захлопнуть за собой дверь, услышала знакомый голос: — Погоди! Посмотрев в сторону, откуда был крик, она увидела Эрика, стремительно приближающегося к её машине. Мари выскочила из салона. — Что ты здесь делаешь?! — Я волновался за тебя. — Слушай, я не нуждаюсь во всем вот этом вот. Таких слов от Эрика вряд ли можно было ожидать. Он сам кажется не понимал что говорил, что происходило в голове. Он не мог понять даже того, как он так быстро понял, что она захочет уехать отсюда. Было так много вариантов, по сути: спрятаться в женской уборной, в библиотеке, просто выйти на улицу, но с другой стороны, пойти в кафетерий... Но Эрик сразу понял, где искать. Будто у них была какая-то связь, о которой они оба еще даже не подозревали. — Ладно, хрен с тобой, садись. Мари вернулась в машину, Эрик последовал за ней и занял переднее сидение рядом с водительским. Девушка сидела опустив голову, из-за свисающих волос не было видно ее лица. Вдруг на джинсы стали падать капли. — Мари... Послушай... — Что?! Я ненавижу себя за то, что не могу нормально контактировать с людьми! Почему я вечно влипаю в какие-то тупые истории, почему меня нельзя просто не замечать, просто дать мне выучиться и выпуститься?! Я хочу домой. Хочу в старую школу, к друзьям, в дом, к которому привыкла. Здесь у меня нет ничего родного кроме Элиз и Дэна! Родители вечно в разъездах, им нет дела до нас! Никогда! Даже здесь я оказалась из-за их ебаной работы! Харрис был явно потрясен такому резкому откровению. В машине воцарилась тишина, редко нарушаемая тихими всхлипами блондинки. — Прости, Эрик... Я просто сорвалась. Не слушай меня. Не бери в голову. Харрис положил свою руку на ее, это заставило Мари поднять голову и посмотреть в его сторону. Повернувшись, Эрик был очень близко к ее лицу... Всё произошло слишком быстро, чтобы можно было что-то понять. Харрис прильнул губами к губам Маузер. Такого он никогда не испытывал. Ни с одной девушкой. Всё произошло слишком быстро, чтобы можно было что-то понять. Мари точно вкусила запретный плод – её сознание, словно клубок ядовитых змей; её чувства, словно эти самые змеи; её губы, словно раскалённый докрасна металл... Она не могла сопротивляться, её пронзило ощущение, что она – кукла. Марионетка. Послушное орудие цепких пальцев безымянного кукловода. Она не могла пошевелиться, будто её тело было во власти чужого человека, а каждая клеточка контролировалась незримыми нитями, тянущимися к .. неизвестно чему. Или… Кому? Мари на мгновение почувствовала себя безжизненной статуей с дико бьющимся сердцем. Странное ощущение, особенно, когда ты – человек. Щепотка нейронов вдарила в мозг, давая ясно понять, что ситуация выходит из под контроля. Пятерка чувств юной девушки, словно священник, нашептывала прощальную песнь – в машине остановилось время. С улицы лишь слышалось тихое урчание старенького движка, но парковка школы была пустынна. Не было никого. Время, и вправду... остановилось. “Что это? Что это за чувство? Почему я не могу? Почему?” Всё произошло в несколько секунд. Вонзив не потревоженные Эриком чувства глубоко в душу, Мари всё же смогла собрать воедино все частички самообладания и... приоткрыла глаза. Резким движением что есть мочи она пихнула его к стеклу и вдарила по щеке. Громкий, словно крик, шлепок окончательно пробудил Мари из этого странного состояния гипноза. Нити были разорваны. Казалось, бешеный стук сердца Мари был слышен даже на улице. Девушка что есть мочи пыталась сдержать вновь нахлынувший поток слёз, жгучая боль подступала к вискам и отдавалась в затылке. Руки, обхватившие мокрый от пота руль, дрожали. Взгляд был направлен вдаль. Эрик же, наоборот, смотрел себе под ноги. Он давно знал, что его натура, не терпящая ждать, частенько любит мешать спокойной размеренной жизни. Он корил себя за это. Но... сейчас она проявила себя в полном великолепии. “Эта девушка... Она совершенно не похожа на других. Но почему? Кто она? И почему она тут, со мной... Почему?” В этом автомобиле уже не было той напряженной атмосферы, которая гнездилась тут минуту назад. Напряжение накалилось до предела и переросло в пытку. Два совершенно разных человека сидели на передних сиденьях старенького авто и думали. Каждый о своём. — Мари, послушай. Я не знаю, что… Резкий рёв мотора, словно агония подстреленного дикого зверя, заставил парня вздрогнуть. Блондинка, выпустив наружу всю свою накопившуюся на данную ситуацию злость, вдавила в пол педаль газа. Запах жжёной резины сдавил горло Эрика, вынуждая поморщиться. Он медленно перевёл свой взгляд на девушку. Кровь, ударившая в голову, явно подступала к носу. Это было заметно по характерному положению головы Мари. Она была чуть задрана вверх – человек, не знающий об её особенности вряд ли бы обратил внимание на такой, якобы, пустяк. Но не Эрик. Он знал это, и ясно понимал, что ей сейчас очень несладко. Взгляд девушки просверливал Эрика насквозь, словно он был какой-то жалкой деревяшкой, а не человеком. Её глаза были очень напряжены, красные капилляры проступили на лунно-белых глазницах. А еще они были влажными. Тяжёлые слёзы, словно утренняя роса, стекали по горячим щекам. Потёкшая тушь будто подчеркивала нечеловеческое происхождение этой чертовой блондинки. Мари жадно лизнула чуть солёную слезу, ухмыльнулась, и... резким движением отпустила ручник. Хлёсткий взвизг шин, точно скрежет ногтей по школьной доске, заставил пассажира дёрнуться. — Мари, что ты дела... Но Эрика было уже не слышно – его голос утонул, захлебнулся в рокоте мотора и визге колёс. Резкий порыв ветра ворвался в душный от перенапряжения салон авто, когда девушка свободной левой рукой хладнокровным движением указательного пальца открыла все окна в машине. Она не хотела слушать Эрика. Сейчас он был тут не к месту, но... покинуть салон этого автомобиля уже не представлялось возможным. Мари, словно вырвавшаяся на свободу птица, летела к выезду из школы. Она слегка припустила голову и позволила крови, уже наскучившей ждать, ломануться наружу. Началось. Улицы были полупустынны. Это было логично, если учесть тот факт, что сейчас утро вторника. Почти все дети и подростки городка были на занятиях, а взрослые – в душных коробках, называемых местными офисами. Они существенно отличались от офисов крупнейшего города США: там – высоченные, будто созданные из хрусталя самим Богом, небоскребы, а здесь – здания были не выше 4 этажей, кажется. Старенький Пассат в этот раз не подвёл, машина гнала со скоростью 50 миль в час (≈ 80 км/ч), Мари открыто плевала на законы штата. Что сказать, в таком близком её сердцу Нью-Йорке скоростной лимит был выше, чем в каком-то маленьком колорадском городке. Дома она привыкла к вечно спешащим людям, огромным неоновым вывескам, несметному количеству такси, похожих на какой-то пчелиный рой. И запах... В Литлтоне он был особенным, убедительно отличающимся от букета различных благоуханий, стоящих в её родном городе контрастов. Потому что только в Нью-Йорке может пахнуть одновременно канализацией и букетом индийских специй. Только в Нью-Йорке аромат жареного фалафеля кружится в танце вместе с аппетитными нотками жареных орешков, которые продаются тут же на улице. После дождя Нью-Йорк пахнет сыростью и жареной картошкой фри. Нью-Йорк пахнет дерзко. Иногда даже кажется, что вызывающе. Но город настолько улыбчив и дружелюбен, что на него не обижаешься. Прошло чуть больше месяца с переезда, а Мари всё ещё не может отвыкнуть от той жизни, от тех чувств, от поселившихся глубоко в сердце ощущений огромного, пропитанного сладкой содовой, города. В её понимании он был идеальным. Вся эта ситуация с переездом стала для неё нечто большим, чем огорчение. Это стало переломным моментом в её судьбе. Мари не любила что-то менять, а её старые подруги уже давно знали, что если звать блондинку в клуб, то только в проверенный Birdland на 44-ой Стрит. Но сейчас… этот бар остался там, в Йорке. 44-ая Стрит не выстроится в Литлтоне, бар не переедет, а тем более не переедут её лучшие подруги – Молли и Кэйтлин. “Кэйт, кстати, обещала отправить какой-то подарочек на начало учебного года, надо будет проведать ближайшую почту на днях” – мысли Мари уже приобрели более спокойные очертания, она вновь могла полноценно соображать. Откинув козырёк от солнца, она ненароком глянула в зеркало. Запёкшаяся кровь, размазанная по щекам вперемешку с солёными слезами и тушью. “Даа, зрелище не из лучших…” Девушка осмотрелась по сторонам. Прошло минут 10, а они уже покинули застроенную черту городка. Слева простиралось какое-то огромное озеро. “Погоди, как же оно… Озеро Чал… Чад… Чатфилд, да. Элиз же говорила, что тут очень красивый закат, и его надо обязательно посмотреть. Элиз. Как ты там? Уж надеюсь, что эти тупорылые ублюдки до тебя не добрались.” В салоне было свежо и прохладно. Волосы Мари развивались и иногда лезли в лицо, что сильно её раздражало. Резкие порывы ветра иногда даже затрудняли дыхание. Мари оторвала взгляд от происходящего вокруг и посмотрела на него – первостепенную причину того, что она сейчас находится здесь, а не дома. Вряд ли бы она так сорвалась с парковки и поехала куда глаза глядят, если бы не этот парень. Эрик за всё это время не сказал ни слова. Он уже понял, что девушка его не услышит – по крайней мере сейчас. Спокойно покуривая, он наблюдал за видами, вырисовывавшимися за стеклом авто. Со стороны он вёл себя как ни в чём не бывало, но внутри… Внутри ему было страшно, ведь ... Резкий вой полицейской сирены вывел их из раздумий. Строгий голос из громкоговорителя приказывал прижаться к обочине. – Deine Mutter, Schlampe... - процедила Мари сквозь зубы и начала снижать скорость. В кошельке не было ни гроша. – Докатались, - вздохнул Эрик и бросил сигарету в окно. Мари сбрасывала скорость очень медленно, даже как-то лениво. Нога будто сама не хотела давить на педаль тормоза. Девушка намеревалась выиграть время. Больше времени. Но… для чего? Этого она не знала даже сама. Её голову одолевал рой бесчисленных мыслей, пальцы вспотели, а волосы вновь предательски полезли в глаза. — Блин, блин, что делать? У меня ни цента, а превысила вроде дохера, - пробормотала Мари в полголоса, попутно выискивая место, чтобы остановиться. —Я всё улажу, - с этими словами Эрик многозначительным взглядом посмотрел в зеркало заднего вида, - Всё будет хорошо. Девушка резко крутанула руль вправо, наискось, одним манёвром припарковалась у обочины и заглушила мотор. Слова Эрика, конечно, не внушали доверия, но решительности немного да прибавили. Но, её было мало. Кажется, капля оливкового масла на раскалённой сковородке чувствует себя более уверенной, чем она сейчас. В левое боковое зеркало было отчетливо видно, как полицейская машина остановилась. Копы о чем-то переговаривались. Вот, открылась дверь со стороны водителя, и один из них, явно постарше, направился к ребятам. Мари наблюдала за всем этим уже спокойно. Она поняла, что находится в дерьме. Родителей дома нет, денег на взятку в кошельке точно не наскребется, понадобится огромная сумма. А откуда деньги?.. Она глубоко вздохнула и уткнулась лицом в руль. Взгляд самовольно скользнул по размазанным алой кровью коленам. — Чёрт, кровь! - выкрикнула что есть мочи Мари, а потом резко закрыла себе рот ладонью. Ей показалось, что коп это услышал и сейчас начнет задавать лишние вопросы. Девушка сильным ударом открыла бардачок и начала судорожно искать платок, чтобы вытереть с лица этот ужас. — Ау, успокойся. Ты мне в колено заехала, мама не горюй. И вообще, какая им разница, как ты выглядишь? Они тебя за превышение стопанули, ты ж гнала как ужаленная в жопу. Знаки же висели, – парень был явно спокойнее, чем Мари. “Вот же черт, даже платка нет. Ладно, похер, главное не наговорить ерунды. Скажу, что недавно приехала и всё еще не могу привыкнуть к скоростному режиму”- Мари выпрямилась в своём кресле и открыла окно до конца. — Не поможет, хех. Я-то знаю, поверь, - с усмешкой отозвался пассажир, явно предугадав ход мыслей девушки - Они тут дикие - с этими словами он провёл по своей шее тыльной стороной ладони, будто намекая, что пиши пропало. — Здравствуйте, я Джон Уайт, инспектор по дорожной безопасности южного округа Литлтона, участок 17А - коп сверкнул какой-то бумажкой, которую удостоверением можно было назвать лишь с огромной натяжкой. - Вы куда-то спешите? — Да нет, ни-никуда - промлеяла сквозь зубы Мари. — Вы превысили скоростной режим, установленный на этой дороге. Я не буду называть число, но, поверьте, у Вас большие неприятности. Будьте добры, Ваши документы, пожалуйста, - слова копа отчеканивались в голове девушки, словно удары армейских сапог о плац. Блондинка с недовольным видом протянула ему свои права. “Даа, от этого не отделаемся…” — Офицер, можно с Вами поговорить? - Реб многозначительно посмотрел на Мари, а потом на копа. — О чем же? - инспектор отдал права водителю и посмотрел на паренька уже более заинтересованным взглядом. Было видно, что работка его потрепала. — О том, как мы могли бы уладить этот вопрос. Понимаете, моя подруга недавно переехала сюда из Нью-Йорка и еще плохо ориентируются в скоростном режиме, - Эрик с каким-то странным намёком посмотрел копу в глаза - может, продолжим разговор у Вас в машине? — Пройдёмте, - офицер понял, к чему клонит смышлёный паренёк и наконец отпрянул от водительской двери. “Блин, он уходит…” — Эрик, что ты …, - Мари обернулась к пассажирскому сидению, но оно было уже пустым. — Я скоро - с этими словами пассажирская дверь захлопнулась, и шаги постепенно начали удаляться. Девушка осталась одна. Небо постепенно заволакивалось огромными сизыми тучами. Казалось, что ещё немного, и они разразятся проливным дождём. Но было тихо. Подозрительно тихо. Солнце как-то незаметно скрылось за облаками, а раскаленный асфальт помаленьку стал остывать. В воздухе стоял терпкий аромат из переливающихся запахов лесополосы, проносящихся мимо автомобилей и оставшегося позади озера. Становилось прохладно. “Погода так резко переменилась, я даже не заметила” Мари потянула руку, чтобы закрыть козырек от солнца, но лишь прикоснувшись к истёртой ткани, она почувствовала слегка ощутимый укол в большой палец. “Фотографии…” Чувства взяли верх, и девушка слабым толчком мизинца продвинула их правее, так, чтоб из кармашка показалась бóльшая часть. Лёгким движением руки она вынула их и захлопнула козырёк. Всего 2 штуки. На первом снимке она и Кэйтлин стоят у рождественской ёлки в каком-то дорогом ресторане, название которого она уже не помнила. Обоим по 12 лет, обе в дурацких платьях, купленных их матерями по скидке в сэконде. Это было их первое совместное Рождество, когда родители окончательно помирились. Тогда они вновь стали дружить семьями. На второй фотографии Элиз и Дэниел о чем-то яро разговаривают на кухне Маузеров. Слева на стуле дремала Молли, которая была не в восторге от громких споров этой парочки. Молли была особенной девочкой, в компании — тихая, неприметная брюнетка. Они дружили уже очень давно, страшно подумать сколько. Мари попробовала прикинуть в голове количество проведенных ими совместных лет, но тщетно. Одно она знала точно — число было больше десяти. Справа на фотографии была видна готовящая ужин мама Мари, Джессика Маузер. Добрая, рассудительная женщина — после окончания Колумбийского университета журналистики она работала в Times. В детстве Мари не без гордости показывала своим одноклассникам статьи с подписью "Jes. Mauser", напечатанные её матерью. Старшая Маузер любила, когда её дочь приглашала домой Элиз — умную, начитанную девочку. В её глазах она казалась очень хорошей подругой для Мари. Одна из немногих гостей, которая могла занять Дэниела. Часами они могли спорить о последних новостях, рассуждать о космосе, о прочитанных книгах. Мари была рада, что мама и папа в последние годы возвращались домой вечером, как и все родители, а не были в постоянных командировках. Но вот несмотря на то, что все вроде как было на своих местах, между Мари и родителями была огромная бездонная пропасть. Росла она без них и никакая няня, даже самая заботливая, не сможет заменить мать. Мари очень любила своих подруг, но сейчас они были очень далеко. Все, за исключением Элиз. В зеркало заднего вида было видно, как Эрик о чем-то на повышенных тонах спорил с копами. Они, как и с самого начала, сидели на передних сидениях, Эрик — на заднем. Расстояние до полицейской машины не позволяло рассмотреть всё более детально, но она заметила, как копы начали что-то считать. “Деньги… так и думала. Интересно, сколько Эрик им отстегнул?” Не прошло и пяти минут с их остановки, как задняя дверь полицейской машины открылась и решительным шагом парень направился к красному Пассату. На его лице отчетлива была видна улыбка. “Почему он улыбается?” - с этими мыслями Мари сорвала с задних сидений брошенный сюда в порыве гнева рюкзак и резким толчком левого плеча открыла дверь. — Дай угадаю, ты дал им взятку - девушка старалась сделать голос как можно благодарнее, но почему-то ей показалось, что это было сказано грубовато. — А ничего больше не оставалось, в противном случае… - голос парня заглушил пронесшийся мимо полицейский автомобиль. — Что ты сказал? Не слышно было - Мари думала, что она спросила это обычным голосом, но автомобиль уже удалялся, так что это было произнесено довольно громко. — Да не кричи ты так, детка. Давай лучше быстренько перекурим и закинемся в тачку, а то скоро дождь - с этими словами Эрик как-то странно засмеялся и запрыгнул на капот Пассата. — Ладно - Мари подсела к Ребу и потянулась за сигаретами - рассказывай. Пламя зажигалки подсветило бледное, слегка заплаканное лицо Мари. Но даже в нем Реб видел какой-то притягательный шарм, но вида решил не подавать. — Да что тут рассказывать... Я просто дал нашим блюстителям порядка... небольшую сумму и они сделали вид, что ничего не видели, только и всего. — Только и всего?! Да ты же буквально спас меня! Ты даже представить себе не можешь, что бы мама со мной сделала, если бы узнала, что я успела схватить штраф лишь недавно переехав сюда! — Ох, поверь, знаю... Ни у одной тебя родители строгие, - ответил парень с легкой улыбкой. — Ну... да, - Мари выпустила облако дыма из легких и опустила взгляд в ноги. Реб, сначала немного замешкавшись, спустя короткую паузу все же решился спросить: — Ч-что то не так? Мари повернулась к собеседнику, будто только что пробудилась ото сна и поспешила ответить, дабы не ставить его в неловкое положение, ибо по интонации его поняла, что вопрос был задан слегка через силу. — Нет, все в порядке!.. Просто иногда я проваливаюсь в собственные мысли. Не обращай внимания... — Хм... И какие же мысли тебя заставляют так глубоко задумываться? Поделишься? Маузер была удивлена тем, что Эрику было не все равно, да и вообще что он заметил что она задумалась. Раньше такие моменты замечали лишь Кэйтлин и Молли. При Элиз Мари в такие состояния не впадала. Настроение рядом с рыжеволосой было всегда каким-то буйным, что ли... Или наоборот - ленивым. Но точно не настроенным на долгие раздумья. Небо стало темнее, было ясно, что скоро может начаться дождь. Но пару, облокотившуюся на капот старого красного пассата, это, кажется, не волновало. Они одиноко стояли на обочине, мимо проносились автомобили, а с другой стороны умиротворенно расстилалось озеро, называющееся «Чатфилд». Именно оно и заставило Мари уйти в себя. — Это озеро... Глядя на него я вспомнила прекрасное время, когда мы с семьей выбирались загород, на рыбалку. Странно, наверное звучит, из уст девчонки... Но как есть. Мы с младшим братом, отцом и даже мамой рыбачили в полной тишине, это было незабываемо. Мама быстро сдавалась и отправлялась готовить вкуснейшую еду на огне. Пища, приготовленная на свежем воздухе всегда имела особенный вкус и аромат. Как же хочется вернуться в те времена. Без лишних мыслей, переживаний и проблем оказаться там и слиться с природой в единое целое, понять её, услышать. Почувствовать на щеках легкое прикосновение свежего ветерка, ощутить запах сосен и цветов, трав. Пение птиц, шорох листвы... Что-то я опять замечталась. А тебе нравится рыбалка или просто выезжать на природу?.. Мари казался этот вопрос глупым и детским, но интерес брал верх. — Да, люблю, еще как. Кажется, я хорошо помню наши вылазки на рыбалку. Они всегда были тщательно собранными. Как кто-то может с нетерпением ждать поездки, если они не знали об этом? «Ложись раньше, нам вставать в 5 утра!». При обычных обстоятельствах такие заявления, повлекут за собой недовольства, но рыбалка случается не каждый день. Это хорошая вещь, в отличии от вставания в школу. Казалось я просыпался раньше всех, но аромат кофейных бобов был явным признаком того, что я не первый. Я никогда не любил кофе, но я всегда любил как он пахнет. На завтрак я ел модную штуковину, типа «Cocoa Puffs» или другого сухого завтрака с молоком. Мой брат уже сидел на чемоданах, стараясь впечатлить нашего отца, выпивая кофе, до которого еще не дорос, чтобы полюбить его. Сколько я помню, мой брат всегда старался кого-то впечатлить, что по моему мнению, бесполезная трата времени, которая только может быть. Я шел в гараж, чтобы собирать свои рыболовные снасти в кучу и складывал их в наш Dodge Ram, 1974 года выпуска, кажется... Далее, приготовление еды отцом и моим братом в мини холодильники и упаковка и все, мы готовы двигаться в путь. Выезд в горы всегда был умиротворенным, некоторая безмятежность прочно осела на высоких вершинах, покрытых армиями сосновых елей. Казалось, что даже если сам мир изменится, эти горы не сдвинутся с места. Они будут оставаться в мире с собой, и с теми, кто будет уважать их. Мы приехали на озеро, я не помню его названия. Озеро пустовало, вокруг никого не было... И я был этому безмерно рад. Всегда не любил таких людей, такое чувство, что они разрушают эту природную идиллию. Я любил воду, но никогда не ходил туда купаться. Волна «вливается» в себя, исчезая. Каждая такая образует маленький узорчик, уходя, и снова возвращаясь и пребывая в прежнюю форму. Я всегда хотел забросить снасти именно в той части воды, думая, что там рыбы будет больше. Время наживки. Я никогда не любил марать руки о неприметную наживку, поэтому у меня была отдельная, не как у брата или отца. У них она чаще всего была одинаковая, думаю ты поняла почему... Бросок. Витьё катушки. Бесчисленное количество раз. Мой разум, как будто, пребывает в недосягаемых недрах. Время, кажется, останавливается когда ты на рыбалке. Это непередаваемое чувство которое я очень любил и люблю по сей день. Озеро, горы, деревья, вся дикая жизнь, что люди принимают, как само разумеющееся, была здесь. Сейчас. Это если их присутствие необходимо для меня, чтобы быть довольным. А теперь обратно. В путь. К цивилизации... Без малейших сожалений. Природа поделилась секретом спокойствия с кем-то, кто в состоянии был это заметить, разумеется. Мне жаль, если кому-то было все равно. Но это уже не мои проблемы. Ещё кто из нас заговорился, аха. Я не утомил тебя своим рассказом? Мари была поражена таким подробным описанием, ведь именно такие разговоры лучше всего сближают людей. Они наполнены искренними воспоминаниями, чувствами, личными мыслями. Ведь даже то, как человек относится к вроде бы банальным вещам, может многое сказать о нем. — Нет, нет, что ты! Твой рассказ заставил меня будто погрузиться в то время вместе с тобой... Тем временем на руку, держащую окурок от сигареты, упала капля дождя. — Кажется нам пора в салон. — Согласна. Реб и М. сели в машину, но тут девушку охватило чувство стыда. «Чёрт, он же заплатил за меня... А я с ним горою как ни в чем ни бывало. Полная бестактность... Он меня не знает толком!..» — Эрик... — М? - парень отвернулся от слегка запотевшего окна, на котором он успел нарисовать что-то не очень понятное. — Давай мы заедем ко мне домой, я должна отдать тебе деньги. Ведь ты не обязан был за меня платить... — Нет, нет и еще раз нет! Я не приму. Хотя если ты хочешь отдать должок, то... Глаза Маузер слегка округлились, тон парня был таким, будто он намекает на интим. — Ахаха! То ты должна принять от меня приглашение в «Blackjack Pizza»! А ты о чем подумала? - на лице играла милая ухмылка. — Ни о чем! Мне все равно как то неловко... — Расслабься! Поехали! Я подскажу дорогу. Мари молча завела мотор. «Все равно это как то неправильно...» Эрику же было все равно. Настроение было хорошим. Погода вполне романтичная, он рядом с необычной для него девушкой которой смог помочь... пусть даже эта помощь и обошлась в половину всех его сбережений. Благо он всегда носил их с собой. Мама частенько любила устраивать обыски в комнате сына... Капли дождя бились о стекла машины, а тучи настолько сгустились, что небо, казалось, отражало мир – оно было черным, с легкой прорезью серых перистых облаков внутри. Но всё это ни капли не мешало Эрику наслаждаться моментом. Ему нравилась пасмурная погода. Автомобильные дворники отбивали однотонный ритм, заставивший Эрика постукивать пальцами по колену, в такт им. Мари не включала музыку, этот ритм был ей достойной заменой. Наверное. — Сейчас прямо, затем поворачивай направо, там увидишь уже более оживленный город. Я скажу, когда остановиться. Мари слегка кивнула в ответ, даже не поворачиваясь к Эрику. Это чувство стыда так и не проходило и доставляло немало неудобств. Вдалеке уже стали виднеться здания, окружающие дорогу с обеих сторон. Свет с вывесок отражался в мокром асфальте. — Мы почти на месте... Эрик пытался хоть немного разрядить обстановку в салоне, ибо, если присмотреться, можно было увидеть, как сильно Мари сжимала руль, как были напряжены мышцы её лица, как резко она переключала передачи. Но она снова не ответила, и парень решил, что лучше больше не лезть. В поле зрения попала заветная яркая вывеска «Blackjack Pizza». Эр едва слышно выдохнул, ибо наконец-то сможет что-то изменить в поведении Мари, как-то расшевелить её и утешить чувство вины. — Приехали. Во-о-он там, - Эрик указал в направлении парковки перед пиццерией, одновременно другой рукой освобождая себя от ремня безопасности. Мари припарковала авто на свободном месте, а Эрик тем временем сразу выскочил из салона, не смотря на дождь, даже не ничем не прикрываясь, подошел к водительской двери и любезно открыл её девушке. Маузер явно не ожидала, но сразу вышла, чтобы не заставлять своего спутника лишние секунды мокнуть. Быстрым шагом они вошли внутрь пиццерии. «Говорить ли ей, что я здесь работаю? Может она посчитает меня идиотом.. Хотя какого хрена? Она ничего не сделала, чтобы я о ней думал как об остальных девчонках...» — Выбирай пока где хочешь сесть, а я догоню. — Хорошо... «Наконец-то она заговорила! Я на верном пути» Девушка быстро нашла себе место по душе. Это был столик в углу у окна, по бокам были диваны с высокими спинками которые служили перегородками между местами для посетителей. Мари уткнулась носом в расставленные ладони и начала пытливым взглядом изучать ламинированный стол пиццерии. В голове мельтешил легион мыслей, но преимущественным вопросом, которым задавалась девушка, был всё тот же – почему она здесь, с этим парнем. Через несколько секунд она сладко зевнула и уставилась на улицу. Огромные панорамные окна этой забегаловки были впечатляющими – вычищенные до дыр, без жирных пятен и разводов, которыми так любили кичиться типичные нью-йоркские кафешки. Мари любила чистоту, и тот факт, что всё, окружающее её – столы, стойка, стены, пол и даже подносы не раскрывали ни единого пятнышка, её радовал. На улице всё ещё шёл дождь, но он слабел. Чувство, будто Бог в своём истинном, божественном мире уже выжал свою мокрую мочалку несколько раз, а стекающие с неё последние капельки, с лёгкой испариной достигают мира грязного, человеческого. Большими и малыми кругами капли дождя отдавались в маленьких озёрах-лужах. Стекло на вид было плотным, но даже сквозь него просачивались, словно крошечные ручонки, звуки улицы. Шуршали сухие листья, будто призраки крались осторожными шагами к своим неведомым целям. Ветер всё ещё завывал на своей незримой флейте, подаренной ему природой. Редко проезжающие автомобили нарушали эту естественную гармонию, разбавляя труппу мирской красоты профанными звуками разбрызгивающихся от колёс луж и тоскливым рокотом выхлопных труб. Монотонное убаюкивание улицы натолкнуло на размышления. «Впервые… Впервые на моём жизненном пути встаёт парень, который не помешан на перепихоне и деньгах. Впервые мне не приходится каждые несколько минут отпихивать эти похотливые руки, переживать, что из моего гардероба одним прекрасным днём пропадёт очередной лифак. Чёртов Гайлз, будь ты проклят…» Гайлз Паттерсон, первый и последний парень Мари. Долбанутый папаша, думающий, что все проблемы можно решить деньгами, мать, которая постоянно любила подколоть Мари за её немного странный характер… После этих издёвок Мари могла рыдать часами, а успокоить её способны были только подруги. Сын отбитой мамашки лишь ограничивался простыми “Забей”, “Не слушай её” или, что ещё хуже – проявлял свою излюбленную манеру... попытаться использовать момент и раздвинуть девушке ноги. Мари была не готова к этому, тем более с человеком который её никогда не уважал. И вряд ли будет, в ближайшем будущем. Шрамы от людей, подобных Гайлзу остаются надолго, может даже навсегда и доверие к парням становится чем-то из рода фантастики. Она не могла выбросить из головы воспоминания об этом мерзком подонке, но всё же – это была первая любовь Мари. Такая жалкая, такая болезненная, такая… обычная. Избитая, похожая на первую любовь любой другой девочки. Мари всегда мечтала, что будет не такой, как они. Она хотела быть особенной, не хотела встраиваться в эту плеяду угасающих звезд – грязных и несчастных. Первая карточная партия с Судьбой была проиграна, та подложила свинью. А если быть точным – Гайлза. Паренёк, учившийся в параллельном классе, имел огромную популярность среди противоположного пола. В эту вереницу безвольных дурочек попала и Мари. Но, зачем? На этот вопрос ответить не могла и она сама. “Капитан футбольной команды”, “Красавчик”, “Первый парень школы” – это всё было о нём. Гайлз сразу обратил внимание на Мари, которая в то время ещё носила обтягивающую одежду, юбки, лёгкие блузки и тому подобное. Немудрено, что Паттерсон заметил её, потому что у блондинки была самая выделяющаяся фигура из всех. Остальные девочки на её фоне казались ещё детьми. А после того, как он узнал о том, что она потомок одного из двух братьев конструкторов легендарного огнестрельного оружия – Вильгельма Маузера, то и подавно захотел сблизиться, в ожидании легкой наживы в виде трофейных пушек, которыми располагала семья. Пара месяцев банальных ухаживаний, которые казались Мари чем-то возвышенным, томные вечера в автомобильных кинотеатрах под открытым небом… Первый поцелуй… который, к сожалению для него, случился только в щёку. Но он никогда не терял надежды и при любом удобном случае пытался к ней лезть, но тщетно – Мари была непреклонна. И это часто наталкивало её на раздумья, а правильно ли она поступает, строя из себя недотрогу – бесчисленное количество конкуренток в школе, а бывало даже на улице, каждый день просверливали Мари завистливыми взглядами. Она понимала, что бесконечно так продолжаться не может, и Гайлз может просто уйти, не дождавшись её взаимного желания. Но она не могла торопить события. Мари любила наслаждаться моментом, обдумывать каждую деталь, каждую мелочь происходящего вокруг. Иногда она могла просто зависнуть с какой-нибудь мыслью на минуту, просто уставившись в одну точку. Гайлз был нетерпелив, это было заметно даже по его типу вождения, он водил очень опасно и резко, пару раз при Мари даже случилась небольшие аварии. И всё время он подставлял под удар пассажирское кресло, на котором сидела девушка. Это было очень страшно, но… из-за своей доверчивости она списывала это на простые случайности. Мари не хотела верить что мигрени становятся сильнее, кровь из носа начианет хлестать из-за малейшего стресса, слух пропадал моментами… После школы они обычно колесили по Нью-Йорку на его ярко-синем кабриолете, марку которого она уже не помнила. А как запомнить, если машины он сменял чаще, чем Мари могла позволить купить себе новые Vans. Поддельные права, поддельные номера… всё это у юного наглеца было в обычном доступе. Паттерсон-старший заведовал какой-то крупной фирмой, также имея несколько прибыльных ресторанов в Башнях-Близнецах – и, как из этого следует, денег в их семье было очень много. Жили они в особняке на севере города, в центре города у них была просторная квартира на 40-ом этаже какого-то новоиспеченного небоскреба. Мать Гайлза была домохозяйкой, и поэтому, будучи в гостях, Мари чаще всего контактировала с ней. Саманта Паттерсон не взлюбила юную избранницу своего сына, собственно как и всех предыдущих и поэтому всеми силами старалась насолить их отношениям. Один раз даже была ситуация, когда на вечеринке она при всех, якобы случайно, “не заметив”, cтолкнула девушку в бассейн, проносив какой-то поднос. Мари прекрасно понимала, что отношения накаляются, и нужно было принимать решения. Этого она сделать тогда ещё не могла. Или… не хотела. Всё случилось 19 сентября, спустя почти год их “отношений”. Это было день рождения Мари, она пригласила всех, кто на тот момент был ей дорог. Кэйтлин, Молли, любимая Элиз, Дэниел и Гайлз. Проторчав в каком-то дорогом клубе до полуночи, девочки и брат разъехались по домам, оставив блондинку на попечение Красавчика. Родители парня в эту ночь находились в городе, вроде у них намечалась какая-то важная встреча с иностранными инвесторами, и он каким-то неведомым для Мари способом стащил огромную связку ключей от особняка. Когда Гайлз закрыл на засов главную дверь, девушке почему-то на мгновение показалось, что она находится в западне. Она почувствовала себя серой мышкой, запертой в огромной клетке, но эти мысли быстро улетучились, когда из погреба были выужены и откупорены две бутылки дорогущего вина. В отличии от Паттерсона, чтобы опьянеть, ей хватило пары неполных бокалов. Пребывая уже в дремотном состоянии, она почувствовала лёгкие поглаживания в районе бёдер, но не придала этому особого значения. Благородный горячительный напиток лишь добавил похотливому ублюдку смелости, которой у него и без него было хоть отбавляй. Гайлз, ожидавший, что Мари уже в отключке, не стал церемониться и начал подсовывать свои руки под измятую рубашку. Девушка ограничилась лишь неодобрительным бормотанием, но когда он на полном серьёзе начал стягивать с неё джинсовую юбку… Мари резко развернулась и смачно вдарила ему по щеке. Тщетно. Он уже не отступит. Милая посиделка после дня рождения за несколько секунд превратилась далеко не в детские игры. Обычные догонялки всегда заканчиваются тем, что вода пятнает жертву, а здесь… Гайлз не просто хотел её запятнать, а запятнать её репутацию. Этого юная девушка допустить не могла… Но не смогла. Как ни крути, она была намного слабее Гайлза. И он сделал свое дело. Несмотря на то, что Мари кричала и билась в конвульсиях далеко не от удовольствия, парню это совсем не мешало. Ей было больно, страшно, мерзко. Свой первый раз она представляла совсем иначе и далеко не в таком состоянии. Она ненавидела себя за свою слабость, ненавидела парня за ложь про любовь и искренность. Все это было лишь для того, чтобы она стала очередным трофеем, очередной девственницей оказавшейся под Гайлзом, ведь это ничего для него не значило. Просто на следющий день похвастаться и рассказать парням как это было. От этого было тошно. Мари верила, как дура, что она особенная, но теперь, в этом положении понимала, что он говорил это всем. Просто с ней все это было дольше потому что она сама не давала. В процессе она смотрела на его лицо и пыталась найти там хоть каплю человечности, но ничего кроме животных инстинктов не было видно. Он даже старался не смотреть на Мари, чтоб не было стыдно, наверное. Хотя о каком стыде может идти речь? Она тихо плакала, он продолжал. Она замолчала, он кончил. Хорошо что не в нее. После всего этого ужаса он как ни в чем не бывало застегнулся и пошел в душ и именно тогда Мари удалось сбежать. Она заперлась в одной из многочисленных ванных комнат и прыгнула в окно, выходящее в сад. Второй этаж, сломанная рука. Этот вечер она запомнит на всю жизнь. Маме и подругам она не стала говорить правду, но почти все заметили существенные изменения в её привычном размеренном образе жизни. Она стала еще более недоверчивой, её школьные знакомые теперь не слышали от нее даже простого “Привет”. Столовая ложка паранойи, горстка опаски и щепотка косых взглядов исподлобья – всё это стало привычным для Мари. Рука зажила быстро, для полного восстановления понадобилось несколько месяцев. Какие-то странные ребята в черных очках, наведавшиеся в дом Маузеров на следующий день после случавшегося, отбили у девушки желание сообщать о случившемся в полицию. Это было бесполезно. Отношения, начавшиеся так глупо и закончившиеся так странно и… даже зверски. Мари винила и себя тоже. Бесчисленное количество подарков, которые дарил ей Паттерсон, походы в дорогие рестораны. Девушка не просила много, но он решал это сам. Почти каждый месяц в её комнате становилось больше ровно на одну дорогую вещь. Практически все подарки Маузер собрала в одну большую спортивную сумку и выкинула в мусорный бак. Утром же с наслаждением смотрела как мусоровоз переворачивает бак и сумка улетает под пресс. Треск всех этих вещей был в унисон с треском разбитого сердца Мари. Он уехал, увозя с собой воспоминания обо всем, почти обо всем. Изнасилование Гайлзом нельзя было отмыть или выкинуть. Вот и сейчас, сидя в заведении под названием «Blackjack Pizza» и изучая эти уже приевшиеся шаблонные уличные явления… Она ощущала себя в такой же жалкой ситуации, ситуации, когда ты не можешь отблагодарить. Та взятка, да и сейчас… Вряд ли Эрик возьмёт поесть только себе. Она не знала, как себя вести. “Ладно, пора выходить из зоны комфорта и попробовать все заново. Рано или поздно это должно случиться, правда ведь?” - с этими мыслями она обернулась в сторону Эрика, который всё ещё о чём-то оживлённо переговаривался с каким-то парнем, стоявшим за кассой. *** – Да брось, Алекс. Ты же знаешь, что я слово держу, - Эрик уже несколько минут упрашивал своего сменщика, чтобы тот сжалился и пробил его заказ бесплатно, то бишь за счет заведения. Это означало, что если Реб не привезёт деньги до сегодняшнего вечера, то у Алекса могут быть серьезные неприятности – в конце каждой смены кассиры в «Blackjack Pizza» сдавали свои кассовые аппараты менеджерам, которые подсчитывали всю наличку и сверяли её с чеками. – Чел, в прошлый раз ты меня подставил – пришлось отгребать по полной, забыл? Тем более, тогда ещё был другой директор. Сам знаешь, Софи продала нас этому ублюдку… - тут он сделал голос вдвое тише и посмотрел через плечо на кухонную зону, надеясь, что никто не подслушивает их разговор - этот ублюдок Уилсон сегодня наорал на Тиару, потому что пицца весила на пол-унции (~15 граммов) меньше, прикинь? Этот сукин сын сказал, что будет взвешивать всё, что мы тут продаём, и если он заметит какие-то отклонения, то будет вычитать это из премий. Не, ну ты врубаешься? Вот он сука, - закончив свою тираду Алекс пристально всмотрелся в Эрика, явно ожидая увидеть в его глазах ответную злость на их нового директора, которая, как принято в этом мире, сближает людей, но тот лишь усмехнулся. – Ты всерьез думаешь, что я зассу перед этим педиком? Ха, как выпадет возможность, я надеру его жопу по полной. Вот только будет удачный шанс… - не без гордости парировал Эрик, вытянулся и обратил взгляд на Мари – та всё ещё как-то странно, будто под гипнозом смотрела через панорамное окно заведения на заканчивающийся дождь и о чём-то думала. – Твоя? Ножки зачёт, я бы её прямо тут… - с этими словами Алекс сделал соответствующий жест и с какой-то тупой озабоченной улыбкой подмигнул Эрику. – Брось, чел. Я с ней серьёзно, меня уже задолбали те шлюхи, которые пытаются развести нас. Этого больше не повторится, клянусь, - слова парня звучали очень уверенно, даже как-то смело - ну так что, мы договорились? – Ладно. Но если ты не завезёшь деньги хотя бы до десяти, то можешь забыть о моей благосклонности, - Алекс усмехнулся и дал возможность Ребу изучить меню, которое у обоих отскакивало от зубов – так хорошо они его знали. Но в данной ситуации это было необходимо – почти вся пища в этой кафешке была очень жирной, и поэтому Эрику потребовалось несколько минут, чтобы составить неплохой комплексный обед из огромного разнообразия блюд, красовавшихся ярким списком под неоновой вывеской “Меню”. Алекс, высокий брюнет, старше нашего любимого коротышки в кепке примерно на год. Он переехал в Литлтон из Далласа несколько месяцев назад и сразу же устроился в «Blackjack Pizza», чтобы хоть как-то помочь своим родителям с выплатой старых долгов – те хотели начать новую жизнь и на последние деньги подыскали себе средненький дом в паре миль от этого заведения. Спокойная атмосфера провинциального городка будто притягивала людей, которые желали начать новую жизнь или же вырваться на свободу из уз больших мегаполисов, но семье Алекса не повезло, они не учли самого важного – переезд на новое место жительства не подразумевает под собой автоматического погашение всех долгов, накопленных ранее. Отец Алекса, Грей-Старший, устроился в старшую школу Koлyмбaйн учителем химии и с нового учебного года будет преподавать эту точную науку ученикам выпускных классов (12-ого), до которых Эрик ещё не дорос – пока еще он учился только в 11-ом. Алекс был хорошим товарищем, он всегда прикрывал Реба, мог подменить, если была крайняя необходимость. Эрик был благодарен ему за это и отплачивал тем же. – Мари, хэй. С тобой всё хорошо? Тебе надо подкрепиться, - бодрый голос парня и легкое касание его пальцев о её правое плечо вывели блондинку из транса – она резко повернулась к нему и вытаращила глаза, будто не понимая, откуда он тут взялся. Резкость девушки испугала Эрика, заставив вздрогнуть – поднос слегка скосил, и газировка с предательской издёвкой, словно тонущий лайнер, накренилась и полетела на белый каменный пол. Ни секунды не мешкаясь, будто пробудившись от какого-то сна, девушка одним резким движением поймала пластиковый стакан и решительным жестом поставила его на стол. “Она словно в армии отслужила. Водка ни за чтобы так не среагировал… только если б это не была его любимая “Отвёртка”…” - Эрик на мгновение вспомнил, как несколько месяцев назад они с другом сидели здесь после закрытия и распивали спиртное – в тот раз, как это обычно бывает, Дилан слегка поднабрал и рассказывал какую-то очередную тупую шутку. Долговязый парень размахивал руками, словно жирный беременный пингвин, когда его любимый коктейль после хорошенького удара тыльной стороной ладони полетел на пол. Эрик даже толком ничего не успел сообразить, как стакан уже спокойно, лишь слегка пошатываясь от резкости произошедшего, стоял на своём прошлом месте. “Да, Дилан тот ещё кадр. Надо будет с ним пересечься сегодня». – Прости, я просто… задумалась. У меня так бывает изредка, временами… я выпадаю из реальности, - с этими словами Мари потупила свой взгляд в стол и смутилась. Она не любила говорить на эту тему, но почему-то на подсознательном уровне решила довериться парню. Тот в свою очередь поставил поднос с едой на ламинированный стол и уселся напротив девушки. – Всё нормально, Мари. Ты можешь мне довериться, ведь я никогда не… – Мне нужно в уборную… помыть руки. Да, помыть руки, - девушка как-то неподобающе нагло перебила Эрика и резко встала - стакан, стоящий с её края стола чуть шелохнулся, но не упал - где тут она, не подскажешь? – Ээ.. в углу зала направо, - парень зачем-то чуть привстал и показал рукой по направлению к WC. – Вижу, - уже стоя вполоборота промолвила Мари и уверенным шагом пошла в сторону, на которую указал Реб - можешь начинать есть, я не обижусь, - бросила она уже через плечо, не оборачиваясь к оставленному позади столику. – Нет, я… подожду, - через силу выдавил из себя Эрик и взялся за голову. Девушка его уже не слышала. “Блять, что я сделал не так? Она снова резко обозлилась – почему? Может это не из-за меня? Но зачем тогда так перебила? Да-а, будет очень сложно… Главное, вывести её на разговор”. Отражение Мари каким-то противоестественным и холодным взглядом буравило бедную девушку. Совершенно одинокая, словно Статуя Свободы на своём постаменте, она стояла в уборной и с опустошенными глазами таращилась в зеркало, будто ожидала увидеть там кого угодно другого, но не себя. Осиротелая муха неистово выписывала виражи вокруг продолговатой люминесцентной лампы, расположившейся на сероватом, словно небо, потолке. Мари раздражало это нудное жужжание, отражавшееся в её голове будто гул реактивного самолёта, и она презрительно посмотрела на муху. Маленькое чёрное насекомое заблудилось и не может покинуть эту комнату – настолько оно было глупо. В ярой истоме оно то подлетало к притягивающему свету лампы, то, явно ошарашенное обжигающим теплом, отлетало назад. Так повторялось раз за разом – казалось, что муха теряла память каждые несколько секунд. Девушка на мгновение ужаснулась: она… такая же муха. Такая же одинокая в этом провинциальном городке, такая же глупая, как и это насекомое, раз на первый день учёбы от неё отвернулся почти весь класс. Такая же… жалкая. Спустя несколько секунд эта муха в предсмертной агонии безумно шевелила своими грязными лапками на полу туалета. Блондинка умиротворённо умывала своё лицо. Теперь – в тишине. Лишь спокойный и размеренный звук воды из-под крана нарушал этот долгожданный покой. Невинное насекомое погибло от рук человека, таков закон природы – сильные всегда побеждают слабых. Кто же она, непримечательная, изо всех сил не желающая казаться очередной шаблонной издёвкой человечества, Мари Маузер из Нью-Йорка? Сколько в ней силы? И… хватит ли её здесь, в совершенно новом мире? “Сколько бы она не умылась, грязь от первого раза тебе не смыть никогда. Ты, грязная шлюха, которой воспользовались, а ты ничего не смогла сделать. Тобой удовлетворились, потому что ты слаба. Никого так не стебали, как тебя.” Она больше не хотела появляться в своей школе, несмотря на то, что там были подруги. Элиз, Кейт и Молли узнали все о том, что произошло, но не от Маузер, а от окружающих. Девочки не обижались, напротив хотели поддержать, но все было тщетно. Когда мимо проходила футбольная команда во главе с Гайлзом, то все это сопровождалось возгласами, движениями ассоциирующимися с сексом и передразниманием типа “вытираю слезы”. От этого было никуда не скрыться, потому что Гайлз и его парни были лицом школы и авторитета и признания у них было намного больше, чем у простой ученицы. Маузер поймала себя на мысли, что ничего толком не чувствует. Она не скучает ни по чему, кроме как по тиру, в котором стреляла с отцом. Она была благодарна ему только за то, что разрешил ей это делать. 16 октября 1996 года Мари первый раз пошла в огнестрельный тир с отцом. Он не спросил почему дочь захотела этого, потому что понимал что он упустил ее и теперь лезть с расспросами глупо. На тот момент ей было 15 лет и он разрешил пострелять, но естествнно под его присмотром. Это всегда было мечтой девочки, которая наконец-то исполнилась. Отец обзвонил чуть ли не все тиры Нью-Йорка чтобы найти оружие «Маузер», и его поиски все же оправдались. Отец сам отлично стрелял после службы в армии и такое не забывается. Он сам попросил инструктора отойти, чтобы поддержать дочь, правильно расположил пистолет в ее руках и придержал, чтобы пистолет при отдаче не вылетел из рук девочки. От первого выстрела Мари вздрогнула, от второго стала держаться увереннее, от третьего будто обрела второе дыхание, а стреляя четвертый раз попросила папу отпустить ее, (но Райнхард все же держал свои руки в паре сантиметров от дочери, на всякий случай) и она попала точно в голову и с гордостью обернулась и посмотрела на отца горящими глазами. С тех пор Мари ходила стрелять каждые выходные. Сначала с отцом, а потом уже и без него. Ее точность была лучше и лучше, быстрота реакции и сила росла. 6 июня 1998 года Мари пришла домой и попросила Маузера старшего офомить ее в стрелковый клуб, но они с мамой переглянулись и решили не тянуть больше — сообщить о том, что предстоит переезд в Литлтон. В этот момент Мари подумала что это шутка. Но это было не так. Родители были готовы к куче вопросов, но Мари улыбнулась и ушла в свою комнату. Она просто собрала все вещи и ждала когда ей скажут когда уезжать. Ей было все равно. Можно сказать она была даже рада, может быть новое место позволит ей забыть этот кошмар или хотя бы частично… “Уже ничего не вернешь, время не перемотаешь назад. Ничего не исправишь. Надо вернуться…” Эхом отражающиеся в плиточных стенах шаги девушки, словно уставшая одинокая волна, затухали. Медленно закрывающаяся дверь вполне явно подсказывает – блондинка вышла в зал. Мари медленным шагом, будто с некой опаской, которую она всеми силами пыталась преодолеть, подошла к столику. Эрик не притронулся к еде, по едва заметному взвевающемуся пару было понятно, что она постепенно начала остывать. Девушка мягким движением опустилась на диван и уставилась на поднос – его содержимое было чертовски аппетитным, особенно учитывая тот факт, что с утра она умудрилась перекусить лишь панкеймами Дэниела. Реб плавным движением пододвинул поднос к краю и начал по одному выставлять все блюда на вымытый до блеска столик – огромное разнообразие вкусностей тут же вдарило своим лакомым ароматом девушке в нос. Большая прямоугольная пицца с добротной горстью рассыпанных сочных помидорок, кусочками золотистой курочки в хрустящей панировке, усыпанная ломтиками поджаренного бекона и бесчисленными колечками колбасок пепперони… Мари, привыкшая к нью-йорским круглым пиццам, была удивлена её формой – прямоугольная, напоминающая форму игральной карты. «Blackjack Pizza» удивляла всё больше. Возле опаляющей своим теплом сочной пиццы стояли две синие миски с овощными салатиками, которые девушка так любила, тарелочка с горячими чуть темновато прожаренными крылышками и маленькая белая плошка с то ли кисло-сладким, то ли с каким-то другим непонятным соусом. Два больших пластиковых стакана находились сбоку стола. Все блюда выглядели невероятно аппетитно и как-то… дорого. Эрик слегка привстал и мягким движением плюхнул черный поднос на соседний пустующий столик, чтобы он не занимал лишнего места. Чуть слышный шлепок пластика о стол вдарился в стены и пронёсся едва заметным эхом по заведению. Мари осмотрелась. В самом углу, у входа, сидела молодая парочка примерно их возраста и ела какой-то сладкий пирог о чём-то оживлённо болтая. На противоположной стороне от них насупленный деловой мужчина в костюме медленно поедал картошку фри, читая газету. Напротив него сидел рёбенок, на вид лет шести, и чуть слышно полизывал шоколадное мороженое, болтая свисающими ногами словно в такт тихой музыке, играющей в заведении. За стойкой стоял всё тот же кассир, с которым так долго почему-то разговаривал Эрик, будто он его знал. Парень за кассой бросил утомлённый взгляд на яркий циферблат часов, который висел над входом в Блэкджэк. Мари инстинктивно сделала то же самое и слегка удивилась – беспристрастные стрелки показывали 3 часа дня. — Прости за мою бестактность, но откуда у тебя деньги на все это?.. - девушка говорила это запинаясь, ей явно было стыдно. Сначала оплата штрафа, теперь еще и такие угощения… — Это не должно тебя волновать. Лучше подумай о том, с чего начнешь есть. Реб стал аккуратно разрезать горячую пиццу на кусочки. Сыр тянулся вслед за отрезанной частью, это придавало блюду еще более аппетитный вид. “Чёрт, уже так много времени, как же там Элиз… Без меня ей придется пешком идти до дома, а это не маленькое расстояние…” *** Занятия кончились в 14:00, а Элиз только почти подходила к дому. Во всяком случае, ей так казалось… — Я и не думала что так плохо ориентируюсь здесь. Ну вот надо было Мари уйти с этим Эриком… “Как же хочется домой. Я чувствую себя слишком одиноко… Никогда не думала, что такой внезапный уход Мэри может так сильно выбить меня из колеи. Я, кажется, слишком сильно нуждаюсь в ней…” Да, то, что она подходила к дому, было ошибкой. Слава Богу она помнила название улицы “W Ida Drive” (Запад Айда Драйв), но только указателя на нее даже поблизости не наблюдалось. Как назло на улице никого не было, жилые кварталы Литлтона явно были очень спокойными. А стучаться в дверь и спрашивать как пройти совсем не хотелось, страх брал верх, но не страшнее ли находиться одной непонятно где? *** — О чем задумалась? - Эрик с беспокойством посмотрел на блондинку. Его начинало напрягать то, что ей явно не хорошо. — Честно говоря, я думаю о Элиз… Так вот, у нее нет прав, следовательно и машины, поэтому я понятия не имею как она добирается домой… Ведь мы приехали вместе. — О, вот как, черт… Это очень дерьмовая ситуация. А вы далеко живете от школы?.. — Да. Так что давай быстрее поедим, и надо поехать посмотреть, дома ли она. Если нет, прочесать улицы рядом. — Согласен. Эрик был взволнован не меньше Мари, ведь он знал цену дружбе. Из-за частых переездов он терял множество хороших товарищей. Потеря друга — это почти самое худшее, что может случиться с человеком, особенно в детские годы. Несмотря на то, что воспоминания остаются с тобой, самого друга рядом уже нет. Эрик потерял немало отличных друзей и с каждой такой утратой он переживал худшие дни в своей жизни. *** Довольно быстро справившись с трапезой, Эрик и Мари поспешили к выходу из пиццерии. Алекс бросил на Эрика серьезный взгляд, в котором читалось «если не завезешь деньги до 10 вечера — ты труп», на что Харрис понимающе кивнул и улыбнулся, будто ни в чём не бывало. *** Дилан медленным шагом направлялся к школьной парковке, перебирая в длинных тонких пальцах ключи от своего старого BMW 1982 года. Когда эта машина только появилась в жизни парня, она могла проехать лишь несколько метров и сразу же глохла, поэтому они вместе с отцом занялись ее ремонтом. И вот она, совсем как новенькая. Ездить на ней было одно удовольствие, зная, что приложил руку к ее воскрешению, скажем так. Сев в салон, в котором постоянно стоял один и тот же запах — кожи и автомобильного ароматизатора со вкусом корицы, Дилан вытащил из кармана злополучную подвеску Элиз. “Ты просто идиот, Клиболд. Как можно быть таким трусом? Противно от самого себя... Ведь она точно ищет эту вещь, а я держу ее у себя, хотя за день было столько удачных моментов вернуть подвеску владелице... Может Эрик сможет мне помочь?.. Ведь он уже так сблизился с той Мари, кажется...” Положив украшение обратно в карман, Дилан завел мотор автомобиля и направился в сторону дома Эрика. “Надеюсь ты дома, Реб...”- с этой мыслью Водка выехал на дорогу и отправился к месту назначения. *** Мари и Эрик медленно проезжали по улицам жилых кварталов Литлтона, внимательно изучая людей, которые изредка мелькали на тротуарах. — Ну вот где она может... — Это не Элиз? - Эрик указал рукой вдаль, где виднелась девушка с рыжими волосами и черной сумкой через плечо, на которой были вышиты какие-то узоры, кажется, цветы. Мари не могла ее не узнать. — Да, она! Мари прибавила газу на несколько секунд, чтобы сократить дистанцию. Элиз вздрогнула от внезапного рева мотора в предельной близости с собой, но увидев знакомый автомобиль обрадовалась словно ребенок. — Мэри! - глаза рыжеволосой засветились и она поспешила сесть в салон, на заднее сиденье. Не успела Маузер спросить как же подругу сюда занесло, Эрик снова заметил знакомое вдалеке. Это был черный BMW со знакомыми номерами. Без единой нотки сомнений стало ясно что это Дил. Он ехал в противоположную сторону, там находился дом Эрика. Реб поспешил выйти из машины и помахать другу, в надежде что тот его увидит и остановится. Так и получилось. Клиболд припарковался у обочины. — Ну что ж, думаю мне как раз пора. Не буду вам мешать, тем более вон, - Эрик указал на черный авто который стоял на другой стороне улицы, - меня тоже уже ждут. — Да... Пожалуй... - Мари не могла толком ничего сказать, ибо стеснялась Элиз. Так хотелось выразить всю благодарность Харрису и за оплаченный штраф, и за вкуснейший обед, извиниться за свою глупость, за то, что не посидела с ним в пиццерии подольше... — Ты чего? Уже скучаешь? - парень тепло улыбнулся, проведя рукой по колену блондинки. Маузер почувствовала как ее лицо заливает краска и уставилась себе в ноги, молча смотря на руку Харриса. В этом вроде не было ничего пошлого, ведь она была в черных джинсах, а не в юбке, но все равно она не знала что сказать. Харрис только хмыкнул. — Ладно, встретимся завтра в школе. Аккуратнее на дорогах! - сказал Эрик, выходя из машины. Захлопнув за собой дверь пассата. Помахав девушкам уже за стеклом, Харрис, посмотрев по сторонам быстро перешел дорогу и, постучав по BMW, вызволил Клиболда наружу. Парни облокотились об авто и закурили. Мари, понаблюдав за парнями где-то пол минуты, возобновила движение и поехала в сторону дома Элиз. — Как ты так заблудилась, ты же еще утром показывала мне дорогу до школы сама, а теперь тебе будто память отшибло. — Я... я думала что ты приедешь хотя бы к концу занятий. Взгляды девушек встретились в салонном зеркале заднего вида. *** Запах после дождя всегда завораживает. Эта магия природы работает безупречно. Но всё же, в своём совершенстве она проявляется лишь тогда, когда кристально чистая пелена разряженного воздуха находит людей вдали от городского улья приевшихся забот и загрязнённой среды мегаполиса. И сейчас это произошло. Наскоро прошедший дождь оставил неестественное послевкусие беззаботности, которое вкупе с окружающей атмосферой каким-то причудливым призраком пронзало Мари, растекаясь по венам умиротворённой лёгкостью. Словно переполняющийся до краёв сосуд, девушка слегка откинула голову назад и закрыла глаза. Она любила дождь, а ещё больше любила следующий за ним разряженный безмятежный воздух, который по своей чистоте мог соперничать лишь с бриллиантами на кольцах голливудских красавиц. – Рассказывай, что вы делали, - с некой усмешкой поддразнила Элиз, выводя девушку из духовной релаксации своим бойким голосом. – Неважно, - как-то резко гаркнула Мари и с неохотой открыла глаза, - Эрик… просто показывал мне город. – Не обманывай меня, Мэри. Я прекрасно знаю, что вы были в пиццерии. Ты макала пиццу в кисло-сладкий соус, как ты делала это в Йорке. И тебе было очень вкусно, - странная угроза проскользнула в словах рыжей. Пристальный взгляд подруги и отчётливая нотка какого-то несвойственного для неё давления насторожили блондинку. “Какого?...” - Мари с широко распахнутыми глазами пялилась на свою пассажирку, перебирая в голове все возможные варианты её ответа. – Капля кисло-сладкого соуса на джинсах сказала всё за тебя, хотя была едва заметной. А почему пиццерия? Ты ешь или там, или в МакДональдсе. Но он, как я уже узнала, здесь всего один. И то, где-то на севере города, - ответила Элиз на невысказанный вопрос подруги, - Ну так что? Я жду подробностей. – Фух, я уж думала, что ты как-то проследила за нами, - выдохнула Мари, одновременно опуская водительское стекло в авто, - Дай салфетку, пожалуйста. Я расскажу всё по пути. *** – Наконец-то… - умиротворенно, вполголоса сказал Дилан, выпуская из легких дым, медленно растворяющийся в воздухе после дождя. – Да, прости что так вышло… с этой девчонкой все оказалось гораздо сложнее чем я думал… - парень глубоко затянулся и посмотрел на небо. Мысли были лишь о ней, об этой странной Мари. Он не понимал ее толком, но почему-то ощущение чего-то знакомого, которое появлялось рядом с ней, разливалось приятным теплом внутри. Мари… ее тонкое, матовой белизны лицо светилось ласковым, неутолимым любопытством ко всему этому новому антуражу Литлтона. Оно выражало удивление, которое девушка старалась тщательно скрывать. Зеленые глаза так пытливо смотрели на все вокруг, что, казалось, ничто не могло от них ускользнуть. Алая рубашка в клетку, такая по-домашнему потертая… Когда Реб наблюдал за девушкой издалека, в пиццерии, на секунду почудилось, что он услышал даже тот легчайший, неуловимый для слуха звук – светлый трепет ее лица. Она не была красивой. Она привлекала тем, что существенно отличалась от всех этих девушек, которые стараются быть красивыми, улыбаются, несмотря ни на что, лишь бы не развеялся этот образ идеала. Мари не скрывала того, что не выспалась, обкурилась, заебалась и видимо поэтому раздражала многих. Как можно появляться в таком виде? Мари давно забила хуй. Кого-то стебут за проблемную кожу, кого-то за хуевые шмотки, кого-то за лишний вес, а кого-то наоборот, за излишнюю худобу. У Маузер не было ничего, из перечисленного, но ее успевали доебать за то, что она слишклм бледная и почему глаза красные. Всегда надо все узнать, будто им есть дело до реальных причин того или иного отличия. А если начнешь отвечать честно, что не спала, потому что мучают кошмары с мордой бывшего который тебя насильно ебет, что перед родителями надо быть нормальной, не рассказать им обо всем, потому что они ничего непоймут… Кого это волнует? Никого. Если открыться кому-то, только поползут слухи. А их хватало и без расспросов Мари, ведь Гайлз не мог не похвастаться очередным трофеем, тем более таким замечательным трофеем который так долго ломался. И он смог ее сломать. Тогда, в машине, когда их взгляды встретились перед тем спонтанным, глупым поцелуем, Эpик увидел в глазах Мари… ничего. Они были такими странными, холодными, безразлиными и заинтересованными одновременно. Он первый раз в жизни почувствовал себя по-настоящему слабым перед волной нахлынувших чувств. Он чувствовал что-то похожее, все эти странности ее поведения только тянули его. Будто ее глаза были двумя камнями изумруда, навеки заключившими в себе его образ… Образ простого парня из тихого городка, который до этого дня не видел всех красок этого мира. Такого не было ни с одной из тех, с кем он пытался начать встречаться. Все, без исключения, сваливали с первого свидания, бежали как от огня. Их пугал его взгляд, его движения, то, что могло дернуться лицо от нервов. Легче уйти, чем попробовать понять. Поэтому только с одной из них был поцелуй, но он снова сделал что-то не так, был слишком напорист, поэтому партнерша резко всемнила что мама сказала ей быть дома в 8 вечера. *** – И это всё? Я уж думала, что было что-то серьёзное, - с неким пренебрежением бросила Элиз, когда блондинка закончила свой рассказ на тему “Как я провела день?”. – Ты издеваешься? Для меня это очень серьёзно. И вообще, если бы ты могла сама найти дорогу до своего дома, в котором, кстати, ты живёшь не первую неделю, то, наверное, я бы смогла с ним нормально обо всём поговорить, - на одном выдохе, игнорируя выпад подруги, заявила Мари. – Уверена, что тебе это надо? Вдруг он как Гайлз. Забыла, да? А я уверена, в этих тихих городках полным-полном таких же придурков. И вообще… - Элиз не додумала. Беззаботно тряхнув головой, она потянулась на своём пассажирском сидение и сладко зевнула, - эти посиделки в школе и двухчасовая прогулка по окрестностям в край вымотали. Думаю, сегодня можно вздремнуть до ужина. – Да, я уверена. Тебе по буквам сказать? У-В-Е-Р-Е-Н-А. И точка. Эрик совершенно другой парень. Какая разница, мегаполис, тихая провинция… Это никак не влияет на духовную составляющую. Понимаешь, что я хочу сказать? ТУПО. ТУПО судить человека по этим сраным стереотипам. И поэтому мы сейчас просто замолчим, я довезу тебя до дома, договорюсь, во сколько заеду завтра, ты захлопнешь дверь, типа сильно обиделась, скажешь, что дойдёшь пешком, а в итоге завтра будешь стоять и молиться, лишь бы я восприняла твои слова как шутку. Хорошо? - Мари была очень зла. Каждое слово она выговаривала отчётливо, словно змея, впрыскивающая свой яд в тело жертвы. Чуть поднажав на педаль газа, девушка хотела поскорее добраться до места жительства своей подруги. Подруги, которая испортила такой хороший день своей тупостью. – Ты знаешь… Мэри, - с этими словами Элиз перевела чуть подмокшие от подступавших солёных слёз глаза на водителя, - если тебе дороже он… человек, которого ты знаешь, прости, два дня. Если… если тебе дороже он, то ты могла бы просто не забирать меня. Зачем ты нашла меня? И почему ты злишься? Не срывайся на меня. Я не виновата, - рыжая начала рыдать. “Так свойственно для неё. Зарыдать…”- мысли блондинки метались. С одной стороны, подруга была права. Она не должна винить её за то, что не смогла поговорить с Эриком. Она решила поехать искать Элиз сама, та её не уговаривала. Но с другой стороны, этот топографический кризис… Мари прекрасно знала, что Эл не найдёт дороги домой. И зачем-то уехала. Молчание в стареньком авто продолжалось около пяти минут. Слегка пронизывающий холодок, пробивающийся в машину из открытого окна, еле заметно шумел, придавая какую-то специфическую атмосферу. – Мы виноваты обе, прости. Я не должна была оставлять тебя там, одну. Это было низко, - девушка произнесла это на лёгком выдохе. Чувство ниспадающей волны охватило салон автомобиля. – И ты… Извини, - рыжая сказала это, смотря в окно. В её голосе были слышны слегка уловимые нотки удовлетворения. “Уделала”. *** Красный Фольксваген лениво тронулся с места и постепенно начал набирать скорость. Девушки о чём-то рьяно переговаривались, но со стороны улицы это выглядело, будто они просто открывали немые рты. Эрик всё ещё смотрел на Мари, но та его не замечала. Или… делала вид. Машина блондинки удалялась, но та и не думала повернуть голову, помахать рукой или каким-то иным образом попрощаться с парнем. Минута, и автомобиль скрылся в свинцовом влажном горизонте, словно его тут никогда и не было. — Реб! Реб, твою мать! Алоо-о-о! - смачный толчок в плечо вывел Эрика из раздумий, - я тебя спрашиваю. Ты собираешься мне хоть что-нибудь рассказать? - голос Дилана пронизывали нотки нетерпения и шутливой грубости. Эту манеру речи долговязого паренька нельзя было спутать ни с чем. — Успокойся, чувак. Ты же помнишь, что было вчера. Считай это неким продолжением разговора, - Эрик сунул руку в правый карман за второй сигаретой, но, как назло, пачка оказалась пуста. Парень не любил, когда что-то идёт не по плану. Матернувшись про себя, он отпрянул от капота и направился к пассажирской двери, минуя Клибoлдa. — На, - как-то неестественно процедил Дилан и протянул свою пачку другу. — Меня уже воротит от твоих. Дилан глубоко вздохнул и убрал пачку в бездонный карман трэнчкoта. Медленным широким шагом он поплёлся к водительской двери своего чёрного BMW и взявшись ладонью за влажную от воздуха ручку, резко остановился. Его взгляд привлекла знакомая машина, приближающаяся с того конца дороги, где минутой ранее растворился Пассат с девушками. Наглухо затонированные стёкла, "мужской" чёрный цвет и громкая музыка не могли вызвать сомнений. Это были они. — Реб, это тачка Тимбола, - крикнул Ди и с ярым остервенением рванул на себя дверную ручку, но попасть в салон автомобиля парню не удалось. Только через несколько секунд до Вoдки дошло, что он её оторвал. В самый неподходящий момент. С тупым выражением лица он стоял возле своей машины и пялился на эту железную деталь, будто посмеивающуюся в его руке. — И какого хера ты остолбенел, придурок? Садись на моё, я перепрыгну к рулю, - резво скомандовал Рeб, и Дилан наконец-то сообразил, что надо начать двигаться. Через несколько секунд оба были в тачке, а Эрик привычным движением правой руки завёл машину своего друга. Они частенько менялись автомобилями, и поэтому управиться с чёрным BMW не составляло особого труда. Дилан всё с таким же глупым выражением лица перебирал своими длинными пальцами новое приобретение, будто это был какой-то магический шар, который исполняет желания. А желание у парней сейчас было только одно — не нарваться на очередную тупую подлянку от сраных джоков. Тем более вне школы они были совсем как озверевшие обезьяны. Но парни не успели двинуться с места. Тимбол на своём тёмном заниженном Мерседесе уже подкатывал к машине Ди. Кто-то сидящий на пассажирском кресле слегка приглушил орущую музыку, с задних сидений послышался тупой женский визг. Да, Эрик был прав. Пассажиром Сэма, как обычно, был Марк, защитник школьной сборной, значимая фигура среди белых кепок. Сзади сидели Саманта, Моника и ещё кто-то. Рeб видел эту девушку впервые. Первые две — типичные подстилки джоков, а третья… — Новенькая, наверное. Как обычно, сразу в тачку с Тимболом. Надеюсь, он покажет ей все прелести этой сраной школы, - сказал вполголоса долговязый паренёк водителю, медленно доставая свои модные солнцезащитные очки. Одно пафосное, отточенное до идеала движение, и он нацепил их на переносицу. Эрик тяжело вздохнул и с противным скрипом опустил окно. – Ну чё как? О, сегодня в машине? Зачёт. И как, эта длинноногая сучка не продырявила крышу, пока скакала на твоём отростке? - новая, как всегда не зашедшая ущербная шутка не задела парней. Мерседес вмиг разразился животным гоготом, Эрик привычно помотал головой, как бы выплёскивая весь негатив, который так и разит устремиться в его сознание. Краем глаза он заметил, что та странная новенькая девочка не смеётся. Рeб слегка подтолкнул Дилана в плечо, но тот уже всё понял и сквозь солнцезащитные очки старался разглядеть девушку, которая сидела за затонированным стеклом… “Конченый” - негодующая мысль, пронёсшаяся в голове Эрика, будто материализовалась. Дилан тут же понял, как он сглупил, и неторопливым движением снял тёмные очки. Автомобили в США отличались такой тонировкой, что происходящее в салоне можно было разглядеть только стоя вплотную. Чем дальше отходишь, тем непрогляднее становится содержимое авто. Как раз сейчас всё было прекрасно видно, Мерседес стоял практически вплотную. Девушка, явно чуть младше ребят, сидела с грустным потупившимся в пол взглядом. Жгучие чёрные волосы, поддерживаемые золотой заколкой с каким-то синим круглым камнем, мягко ниспадали на загорелые плечи с оливковым оттенком – скорее всего она всё лето провела в какой-то тёплой стране. Но лицо… Его черты не были похожи ни на типичные американские, ни даже на европейские. Хотя, европейцы оседают в Литлтоне довольно редко, парни знали всего одну семью, которая перебралась сюда из северной Италии. Чаще всего жители Европы предпочитают какие-нибудь мегаполисы по типу Нью-Йорка или Лос-Анджелеса. Тихую провинциальную жизнь можно купить и за пределами США. Это только вопрос денег. – Кто она? - чуть слышно спросил Дилан в пустоту. Эрик не мог знать ответа на этот вопрос. – Эй, утырки, чего пялитесь? - с недоумением спросил Сэм и окинул лица Эрика и Дилана притворно недоумевающим взглядом, - Ах, я ж забыл… – Да, ты забыл. Напомню. Мы пялимся на тёлок в твоей тачке, потому что никогда их не видели и даже не можем представить, что такое секс. А вы можете. Вы постоянно ебёте тёлок, вы любимчики школы, у вас охуенная жизнь, а мы полное ничтожное дерьмо без права голоса, - вдруг резко вмешался Рeб, каменным взглядом всматриваясь в озадаченные зрачки Тимбола. – Именно это ты хотел сказать, Сэм Тимбол. Верно? - поняв, к чему клонит друг, Дилан постарался повторить интонацию Харриса, что ему удалось. Владелец Мерседеса слегка усмехнулся и тут же изменил выражение лица. – Вы всё правильно поняли, умнички. Мы охуенные, нас хотят тёлки, у нас есть признание. А вы – помойка Кoлумбaйнa, - с этими словами Сэм дал пять заржавшему Марку и начал очень медленно отъезжать. Он намеренно тянул резину, чтобы пассажирское стекло Мерса поравнялось с Рeбом и Водкoй. «Вот же ублюдок. Специально так делает, чтоб мы обзавидовались. Ха, вот дурак. Думает, у нас сейчас будет припадок с пеной у рта» - промелькнула вполне логичная мысль в голове Дилана. Медленно проплывающее тонированное стекло автомобиля влекло за собой таинственную незнакомку. Сквозь толщу стекла она казалась парням безмолвной птицей, жаждущей вырваться наружу из тяжкого плена. Огромные выразительные черные глаза девушки передавали какое-то странное ощущение то ли печали, то ли тоски. Она не была похожа на обыденное орудие для удовлетворения животной похоти ненасытных джоков. Легкое ожерелье с камнями из гранёного гранита покоилось на чуть вздымающейся груди. Девушка была одета в белую атласную блузку с небольшим вырезом. Её изображение было слегка размытым из-за особенности тонированного стекла, но парни прекрасно видели, что она чувствует себя не в своей тарелке. Сзади сидящие от неё Саманта и Моника показывали парням факи и ржали между собой, словно две сумасшедшие проститутки. Но не она. Незнакомка смотрела на ребят изучающим, полным любопытства взглядом. Неумело скрывая грусть, она пыталась выдавить из себя какое-то неестественное выражение лица, но… тщетно. Данный момент занял примерно 5-7 секунд, но казалось, что это тянулось несколько минут. В последнее мгновение, когда машина уже отъехала довольно далеко, Эрику показалось, что что-то блеснуло в её левом глазу. “Она плачет?” - мелькнуло в мыслях у Харриса. Он медленно перевёл взгляд на Дилана, который как-то странно притих. – Думаю, она… - резкий рёв мотора оборвал речь долговязого паренька. Это Мерс Сэма рванул по прямой длинной улице, они были редкостью в жилых кварталах. – Думаю, она не из этих. Не повезло ей. - подытожил В., выуживая пачку сигарет из кармана трэнча. Немудрено, нервы у обоих парней были накалены до предела. – Дай и мне одну, - процедил Эрик, ожидая услышать в свой адрес колкую шутку: в прошлый раз он отказался от этого едкого ментола, а теперь просит сам. Но Дилан был слишком умным для таких подколов. Дав другу сигарету, он открыл дверь и взглядом показал Рeбу, что надо выйти и поговорить обо всём этом более серьёзно. Эрик повиновался, и спустя минуту они динамично обсуждали все события прошедших двух дней, облокотившись на уже высохший от дождя капот авто. Ментоловый призрак стремительно поднимался тяжёлой сероватой дорожкой к ярко-красному небосводу, словно египетская танцовщица, длинными шагами бегущая к чаше с ритуальным огнём. Резвые отголоски дыма, будто веселящиеся дети, сливались с тёплым колородаским воздухом, плавно размываясь в подожжённом сентябрьском небе. Спустя час чёрный BMW, повинуясь своему владельцу, гнал по направлению к дому Харрисов. Парни условились, что сегодня Дилан подбросит друга до дома, а завтра довезёт до школы. Хонда Эрика одиноко стояла на парковке старшей школы Колyмбaйн, убаюкиваемая пожелтевшими листьями стоящих поодаль деревьев. Монотонная езда Клиболда и проносящиеся мимо дома начали клонить Рeба в сон. Он прикрыл глаза. В голову начали лезть всевозможные мысли: Мари, джоки, та девушка… Смех Тимбола всё ещё отзывался в сознании парня противным эхом. Эрик слегка мотнул головой, изгоняя из своей головы этих заточенных демонов. “Завтра будет новый день. Завтра…” Эрик заснул. Дилан кинул взгляд на своего приятеля и улыбнулся. «… мы победим, ты же знаешь. Совсем скоро»