Правдоискатель

Дверь в палату с треском распахнулась. Лира вскинулась, но к счастью, за прошедшие дни она заметно поздоровела, так что шум обошёлся минимумом неприятных ощущений. Кроме того, она в любом случае забыла бы о боли при виде ворвавшейся гостьи. — Бонни! Ты верн… пхф-ф-ф! Она не смогла продолжить, так как объятие Бон Бон выдавило из лёгких весь воздух. «До чего же здорово снова её видеть», — подумала она, обнимая подругу в ответ и прижимаясь к ней. — Слава Селестии и Луне, ты жива! Пинки мне обо всём рассказала, я примчалась, как только услышала. О, Селестия… Лира погладила подругу по спине. — Всё хорошо, Бонни, я в норме… Они так и замерли, не размыкая объятий. Бон Бон рыдала в грудь Лире, а Лира пыталась успокоить подругу, убеждая её, что она в порядке. Наконец, Бон Бон отпустила Лиру, протёрла глаза и осмотрела её. — Что, хороша, да? — усмехнулась Лира. — О, ты по-прежнему красавица, — ответила Бон Бон. — Насколько всё плохо? Тебе больно? — Ну да, до сих пор всё немного побаливает, но я уже чувствую себя гораздо лучше. Доктора сказали, что завтра днём я смогу пойти домой и посоветовали… — Дай угадаю, взять отпуск? — Во-во, на недельку другую, — сказала Лира. — Когда ты успела стать врачом? — Хех, в прошлом я была на твоём месте, — Она присела на краешек койки. — О, Селестия… Лира, прости… — Нет. Ты не виновата, — прервала Лира. — Сюда я загремела исключительно по своей вине. Бон Бон собралась было возразить, но Лира заткнула её взглядом, ясно дающим понять, что она не собирается ничего слушать. — Это. Только. Моя. Вина. Бон Бон вздохнула. — Ладно. Тогда… Каким местом ты думала, во имя Селестии?! «Ну, понеслось», — мелькнуло в голове у Лиры. За последующие несколько минут Бон Бон подробно расписала, почему Лира думала явно не головой, когда шла к Холлиф, почему она не должна и подумать о том, чтобы вновь отмочить такой номер, и что Лиру во имя её же блага вообще стоило бы до конца жизни запереть в комнате с мягкими стенами. Лира же просто слушала её и улыбалась. —…Так что с этого момента безумные планы ты предоставляешь мне! Она обернулась и пригвоздила яростным взглядом робко сжавшуюся в углу Пинки Пай. — А с тобой мы ещё поговорим! Пинки судорожно сглотнула. — Ну хорошо, а что там на юге? Вы нашли Альфу? — спросила Лира. — Нет. Только очень, очень большие следы. Придётся повторить попытку в следующем году и желательно собрать группу побольше, тварюга явно не из слабых. Спустя несколько минут прибыли и остальные понивилльские «совы». Первой пришла Дитзи, затем Блу, последними явились Октавия и Винил. После обмена приветствиями и пожеланиями настало время более насущных вопросов. Пинки Пай захлопнула дверь и провела свой обычный для сходок «сов» ритуал: прижала копыта к двери и пробормотала что-то на никому, кроме неё, неизвестном языке. — Всё, готово, — пробормотала она, закончив. — Теперь нас не побеспокоят. Давай, Лира, рассказывай, что случилось? Ты говорила, это что-то очень важное. — Да, это касается той кобылы, с которой мы с Пинки и Винтер Белль столкнулись на прошлой неделе и которая уложила меня на эту койку. Она рассказала обо всём случившемся с момента своего появления в «Сахарном Уголке». На рассказе о событиях в номере Холлиф её прервали. «Кроволист!» — мрачно сказала Винил. — Чего? «То растение, которым Холлиф усилила свою магию, называется кроволист. Если его растить в нормальных условиях, у него зелёные листья. Его часто применяют для лечения рогоязвы [1.], но…» — Но — что? Винил сняла свои очки. «Его назвали кроволистом не только из-за цвета листьев. Если его поливать особым ингредиентом, его листья станут кроваво-красными, и их можно будет использовать как чрезвычайно сильный магоусилитель. С трёх раз догадаетесь, что это за ингредиент?» — Кровь? — спросила Бон Бон. «Кровь пони», — уточнила Винил. — «И раз кроволист вырос до таких размеров, да ещё и было несколько растений, то крови потребовалось много. Очень много. По меньшей мере как из взрослого жеребца». — Жеребца?.. — Зрачки Лиры расширились, когда она сообразила. — Лишняя жертва Стича? Винил кивнула. «Скорее всего. Да и по времени подходит, примерно столько кроволист и растёт». Октавия как-то странно посмотрела на подругу. «Что? Несколько лет назад я жила в одной комнате с целителем. Травничество, знаешь ли, довольно увлекательная штука». — Хм… Значит, она убивала в одно время с ним, чтобы отвести от себя подозрения? — сказала Бон Бон. — Знаете, а это многое объясняет. Хотя возникают и новые вопросы… Убийства держались в тайне от общественности, как же она могла о них узнать? — Тем не менее, это уже какая-никакая — но зацепка, — сказала Лира. — Это нужно будет проверить. — Поддерживаю. Лира вернулась к своему рассказу, но вскоре её прервала Винтер Белль. — Мама не знает, чем Холлиф по нам ударила, но я её не слышала, а она не чувствовала меня. Это длилось всего пару секунд, но… — она содрогнулась, — я не хочу, чтобы такое повторилось. Лира продолжила. На сей раз её не прерывали. Прозвучало лишь несколько вздохов, когда она пересказала слова Аппорота. Единорожка опустила лишь подслушанную в лесу беседу. —…И тогда я наконец-то проснулась, — закончила она. — Итак, нечто угрожает Эквестрии. Неизвестны ни его возможности, ни чего оно хочет. Известно лишь, что даже смерть над ним не властна, — подвела итог Октавия. «Не о чём беспокоиться, право же», — с явным сарказмом в голосе сказала Винил. — Да, и теперь мне надо придумать, как её остановить. В конце концов, это дело богов и их Избранных. — Нам надо придумать, как её остановить. Мы — напарники, помнишь? — спросила Бон Бон, подходя к койке Лиры. Лира улыбнулась. — Мы тоже с тобой, — шагнула вперёд Пинки Пай. — Это наша обязанность — защищать Эквестрию от подобного, помнишь? — Ты — одна из «сов», Лира, — добавила Дитзи. — А это значит, что все остальные придут на помощь, что бы ни случилось. «Эй, я тоже не собираюсь пасти задних. Всё равно я тебе ещё по-любому должна за Мэйнхеттен». Улыбка Лиры стала ещё шире. — Хорошо, — сказала она, — тогда мы остановим её все вместе.