По имени

      Не успев переступить порог квартиры, Хаято оказался прижат спиной к стене. Сверху на него смотрел голодный альфа, пожирающим одним взглядом. Такеши зажал его, пристроив своё колено между ног омеги. — У тебя течка началась! Ещё и во время собрания! — Ямамото рычал, готовый вгрызться в его плоть в любую секунду. — Я выпил подавители до этого. Всё было нормально. Никто ничего не почувствовал. — Хаято сделал попытку выбраться, но без толку: течная омега альфе в гневе не конкурент, даже если омега достаточно сильный. — Я почувствовал, значит и другие могли! — Просто ты идиот, а другие нет!       Рык — и Гокудера оказался развёрнутым к стене лицом, а его руки заведёнными наверх. Такеши хватает одной руки, чтобы удержать запястья Хаято, а второй он уже по-хозяйски забрался тому в штаны. Огладив полувставший член, Такеши переместил руку на ягодицу, чуть сжал её и, не останавливаясь, добрался до дырки, истекающей смазкой. — Подавители, как же, — Такеши хмыкнул и ввёл два пальца, заставляя Гокудеру дрожать. — Хватит! Вытащи! — Ты знаешь, что нужно сказать, — Ямамото уткнулся носом в изгиб шеи, вдыхая аромат, поцелуями оставляя красные пятна поверх своей метки. — Нет, — ноги Хаято уже не держали. Такеши ласкал его сзади и вылизывал шею, которая после метки стала в разы чувствительней. Хотелось отдаться полностью. Пусть терзает. Хаято во власти своего альфы, но чёрта лысого он это признает. Даже в редких случаях. Ямамото добавил третий палец, смазка уже стекала по бёдрам, а нутро пульсировало, требуя чего-то большего, чем пальцы. Тело Гокудеры гораздо честнее его самого. Ямамото спустил его бельё и профессионально одной рукой расправился со своим. Толчок грубый, на всю длину, заставляет Хаято вскрикнуть от резкого чувства заполненности. — Ямамото, ты идиот, не здесь. — Скажи, — альфа сделал ещё один мощный толчок, заставляя тело под собой дрожать сильнее. — Ну же. Это несложно, Хаято.       Запахи перемешались в воздухе, раскаляя и без того спёртый воздух вокруг пары. Ямамото наращивал темп. Запах Хаято всегда кружил голову, а сейчас срывал последние тормоза. Хотелось выебать так, чтоб раз и на всегда запомнил, кому принадлежит. Поддавшись инстинктам, или растеряв последние остатки разума, Ямамото кусает омегу в метку до крови. Зализывая рану, не перестаёт двигаться внутри него. Хаято скребёт по стене пальцами, между стонами пытаясь сказать, что скоро кончит. Но миг удовольствия накатывает как снежная лавина, заставляет забыть обо всём вокруг. Следом за омегой, под давящим жаром сжатых стенок ануса, кончает альфа, изливаясь внутрь. — Такеши, — в стон произносит Хаято, заставляя альфу встрепенуться, — ещё. Хочу ещё. — Всё, что пожелаешь, — Ямамото целует в губы, переплетает языки, жадно глотает омежьи вздохи, — сразу бы так. — Только не здесь! — Да, да, — Такеши хватает своего горе-любовника под бёдра, скрываясь в дверном проёме спальни.