Цветы лжи

Но вот, Том открыл дверь и начинает там с кем-то разговаривать. Я, из любопытства, решаюсь подойти ближе. И вот, Риджи отходит, на пороге стоит какая-то девушка с белым пакетом в руках. Томас лишь вежливо кивает, произнося: «Проходи». Эта шлюха, как я надеялся, родственница перешагивает порог и заходит в квартиру. На ней чёрная джинсовка, под которой короткая белая футболка с большой чёрной надписью «Kitty» на груди, на низ обычные синие джинсы с низкой талией и голубые кеды. Сама девушка в форме, стройная, но лицо круглое, пухлые щёки, острый нос, большие глаза, аккуратные ушки, что торчали из-под волнистых волос цвета дерьма карамели, но кончики были слабо-рыжего цвета. Не сказал бы, что был рад её появлению. Конечно, с одной стороны она избавила меня от дурного разговора с Риджи, но так же помешала нам насладиться др... вечером... Нет, меня бы устроило, если бы она пришла просто попросить соли, но какого хрена Том пригласил её войти да ещё и с пакетом в руках? Эта тварь дама не понравилась мне с самого порога, что я сам не мог понять причину такой агрессии в её сторону. — Ох, я так рада, что ты не против, просто не представляешь! — «Смущённо» лепетала незнакомка. — А то к этим старпёрам или семьянинам подселяться... Не знаю, на сколько отчаянным нужно быть. Мне наверное тогда пришлось бы в подъезде ночевать! — Там бы и переночевала, раз готова, — Шипел я себе под нос на норвежском, наблюдая за всей этой картиной из-за угла. Том уже немного навеселе побалтывал с ней, принимая джинсовку, что она ему протянула, сняв с себя. Томми повесил вещь в шкаф и вернулся к кокетливо улыбающейся даме, что-то сказав ей. Видимо, предлагая пройти на кухню, так как они направились именно туда. Не знаю, что за чувство мной овладело, но полное отсутствие внимания к моей стороне всполошило меня, и я направился за ними, шагая твёрдо и уверенно, даже как-то нагло. Я прошёл на кухню, эта баба уже сидела за столом, а Том тёрся вокруг кофеварки, видимо, делая им двоим напитки. Когда я вошёл в комнату, то сразу уловил непонимающий взгляд этой мымры, который позже сменился на брезгливый, но не на долго, он опять стал удивлённым. Сейчас я себя немного не понял. Не понял, почему сразу так отрицательно сложил своё впечатление об этой девушке. Она была довольно миленькой, может она вообще сестра Тома, просто... Очень далёкая сестра. Со стороны какой-нибудь тёти кузины маминого дяди. И вдруг у неё та же проблема со здоровьем, вот и решила навестить родненького, а я сразу накинулся. Мне стало даже как-то неловко от своих действий, но я уже явился, поэтому нужно было что-то делать. Том вопросительно поглядывал на меня, одновременно занимаясь кофе. После чего, включив кофеварку он вернулся к нам двоим. — Ах, да, ещё ж начал говорить, — С неловкой и глупой улыбкой произнёс Том. — Это Торд, мы... Квартиру с ним делим. — Ты с кем-то делишь свою квартиру? — Удивлённо спросила шатенка, усмешкой делая акцент на чьё именно жилище. — Ну, да, тут... У него с домом проблемы, как у тебя, вот и вышло так. — Оу, тоже затопило? — С этим вопросом она глянула на меня, но за меня ответил Ридж. — Не, там... Почти. — М, да у тебя тут просто Армия спасения какая-то, — Мило улыбается девушка, вновь глядя на Томми. Как бы я не старался изменить к ней своё отношение, внушить себе, что она не плохая, у меня не выходило, сердце отказывало принимать. Поэтому я так и не заговорил, пытаясь разобраться в своих мыслях, но, видимо, это стало слишком странно и неловко, из-за чего Риджуэлл решил это прервать. — Ам, Торд... Ты что-то- — Но тут Том решил перебить сам себя. — Ой, к слову, это Ника — моя давняя подруга и соседка. — Приветик! — Помахала рукой она мне. — Ники, ну, а это Торд, как я, собственно, уже и говорил. — Она вновь недолго оглядела меня и опять перевела взгляд на Тома. — Ага, — Кратко кинула жёлтоглазая. — И... Как давно вы живёте вместе? — Да не много... Пару дней. — Продолжает отвечать Том. — Ну ясно. А ты немой, да? — Вновь обращается она ко мне. Но я даже не решил отвечать, уж слишком много чести ей будет. Я просто хмуро глянул на неё и развернулся к кухонному столу, направляясь к кофеварке. Она как раз закончила приготовление, там было ровно на две кружки. Я разлил кофе по чашкам и дал одну Тому, ну, а другую взял себе, направляясь вон из комнаты. В последующем я только услышал, как он поставил кружку на стол, а Ника своим паршивым голосом что-то спросила у него про ванную. К слову об этой комнате. Я решил заскочить туда, где недавно схватил очередной приступ, в ванную. Я заворачиваю за угол и вновь оказываюсь у той тяжёлой белой двери, что вела в злосчастную комнату. Она была прикрыта, но вот я вновь её открываю, прохожу внутрь и сразу же вляпываюсь в вязкую лужицу на полу. Я автоматически обращаю внимание к кафельной плитке на полу, разглядывая тут всё. Почти вся ванна, в районе умывальника, запачкана кровью, на полу множество сине-голубых лепестков, а рядом с раковиной лежит спутанный тёмно-зелёный комок, что похож на ком ниток или пряжи. Я подошёл ближе к этому клубку и присел рядом, решив его осмотреть. Я осторожно взял его в руки и стал осматривать, пытаясь разобрать, что это. С первого взгляда и вправду похоже на пряжу, но, приглядевшись и помяв это, я понял, что этот комок — гибкие спутанные стебли растения, того самого цветка, что распускается внутри... Видимо линии на руках и есть эти стебельки. Оно всё больше расползается внутри меня, окутывая всё тело. И как долго это ещё будет продолжаться...? End POV Торд Том поставил кружку на стол и посмотрел вслед уходящему Ларссону и немного улыбнулся его поведению, шатен понял, что прибывшую его друг точно не оценил. Это было как-то немного забавно, как бывает с ревностью. Это и выявило на лице чёрноглазого лёгкую улыбку. Но о мыслях о рогатом его отвлекает та самая «прибывшая». Она уже поднялась из-за стола и подошла к Томасу, что по-прежнему втыкал в проход. — Он уже в твоей одежде расхаживает? — Спросила Ника. — А? Да-й, просто у него с вещами напряг, вот и... Пришлось одолжить, — Отвечает парень. — Лучше, чем ничего, — Нервно усмехается он. — Ну это да, — Хитро улыбается девушка. — Но не думала, что ты тут к себе в дом парней тащишь бездомных. Поняла б ещё, если б девушка молодая какая-нибудь, милая... И... Ты какой-то странный немного. Будто... Обеспокоенный... Обычно ты как удав под своей водкой или, наоборот, злой, как пёс. Что-то случилось? — Не, просто... Просто... — Тормозишь... Да что с тобой? Пускаешь к себе пожить, заботишься о какой-то мелочи, делишь с ним имущество. Раньше ты б его не под каким предлогом не пустил. Что произошло? Неужели что-то разбилось внутри, хах? Такое возможно? С тобой? Под эти слова из ванной как раз выдвинулся коммунист. Он собирался направиться на балкончик, но любопытство узнать, что же ответит Томас взяло над ним верх. Он подошёл к углу, из-за которого виднелись те двое, но выходить в комнату не стал, он остался наблюдать с расстояния, вслушиваясь в диалог. Но вот только ответ рогатика крайне удивил, оставляя мальчишку в немом шоке, ведь уж не таких слов он ожидал. — Пфх, ещё чего. Ты же сама прекрасно знаешь. Просто давненько уже не видел измученные рожи, а у него это прекрасно выходит. Да и сдохнет скоро, так что проблем особо не будет, выкинуть потом к мусорке, — Насмешливо отвечал чёрноглазый. — Мне глубоко срать на него. С этой фразой русый мальчонка почувствовал, как по щекам обильно стали течь слёзы, но это не сопровождалось каким-либо звуком, он плакал молча, будто из глаз просто текла вода. Он тут же стал успокаивать себя тем, что Том просто решил зачем-то прикинуться «другим Томом» для этой барышни, но в следующие секунды очень ранимый и чувствительный подросток сдержаться уже не мог. Не мог наблюдать за тем, как сухие, бледные губы его «друга» нежно покрывают пухленькие алые губки пришедшей, как та сладострастно причмокивала, отрываясь от губ оппонента и вновь впиваясь в них прикрыв янтарные глаза. А Том, кажись, против особо и не был, может и наоборот. Норвежец чувствовал, как в области груди что-то с сильным треском раскалывается, причиняя неимоверную горечь и даже какую-то боль. Боль... Сколько же новых её видов Торд успел узнать за последние пару дней. Сейчас же ему и вправду не было понятно на сколько двуличный Риджуэлл, что каким-то образом умудряется вводить сероглазого в заблуждения и споры между собой. Это ведь не могла быть игра на чувствах, для забавы? Нет? Том бы ведь никогда... Но уже сам коммуняка стал в этом сомневаться. Вокруг все лгут, без исключений. Уже не знаешь, кому верить... Может, не лги мы хотя бы любимым людям, мы могли бы избежать такой боли...? Кто знает... Никогда такого не случится, мы не узнаем... Торд продолжал стоять и смотреть на это, пока в груди совсем не стало пусто. В душу налила обида, чувства разбивания возложенных надежд, доверия... затаилась даже какая-то злость. Но её перебороли печаль и боль, что с каждой секундой давили всё сильнее, заставляя паренька прогнуться под всей этой тяжестью. Он пробежал глазами по комнате и остановился ими у входа, на вешалке, где висел его плащ. Рогатик сразу вспомнил о припрятанной им вещи и кинулся к одёжке. Он обшастал карманы и из одного достаёт предмет, что искал, и сунул его в карман толстовки, а после вновь скрывается в ванной, подпирая ручку двери палкой от швабры, что без дела стояла в углу комнаты. Торди знал, что Риджи сможет отпереть дверь, поэтому поступил именно так. Оставшись в уединении с самим собой он вновь усаживается на пол и облокачивается на белую стену, рвано вздыхая, после чего раздаются первые всхлипы, а за ними ещё и ещё. Парень сидел, устремив взгляд в серо-белый пол, всхлипывая с каждым разом всё громче, дыхание вновь спёрло, в груди стало как-то тяжело, душно, будто в лёгкие налила кровь. На руках стала чувствоваться острая покалывающая боль, что заставила мальчишку задрать рукава синей кофты и с ужасом взглянуть на изуродованные запястья. Всё руки были в чёрных прожилках, которые беспорядочно расползались в разные стороны, из-под кожи проклёвывались маленькие тёмно-зелёные ростки, вместе с которыми наружу выходила и вязкая кровь. Рогатый сидел на полу в ванной и разглядывал «нитки», что вылазил на руках, старался их вытянуть, порвать, сломать. Всяко разно мучал растение, пытаясь этим чего-то добиться, но выходило так себе. Руки уже были все в царапинах и замараны в свежей алой жидкости, что продолжала маленькими струйками вытекать из тоненьких, но глубоких ранок, стекая по рукам на толстовку, капала на пол и раздавался глухой звук. Парень чувствовал, как эти «верёвки» обхватывали всё внутри него, после затягивались, сжимая всё внутри, чувствовал, как «оно» ломает кости, разрывает кожу... В рот вновь поступила красная «вода» с металическим привкусом и начала несколькими дорожками вытекать оттуда. В глазах снова всё туманилось, силы уходили, и вновь за дверью слышны нервные громкие стуки. Ларс ужасно дрожащими руками нащупывает в кармане худи прихваченный пистолет и крепко сжимает в руках, он уже знает, что с этим делать... Но не успевает парень и руки поднять, как тело охватывает кошмарная боль, в грудь будто кол вонзили, от этого мальчонка вновь скрючивается и медленно начинает скользить по стене, сваливаясь на пол. Как же он уже мечтал покончить с этими страданиями... Невыносимо... Парень уже свернулся в комочек и просто не мог сделать лишнего движения. Боль... Раскалывается голова, лицо всё мокрое, в слезах и крови. Рогатик лежал на полу, рвано дышал, чему способствовали сильные всхлипы , что не давали полностью вздохнуть. Вновь судороги, лужи крови... Но вот снаружи дверь ударили с силы, что та пошатнулась и палка соскользнула с ручки, после чего дверь сразу распахнулась. Том мигом припал к лежащему на полу и приподнял того, устроив у себя на коленях. Быстро и нервно оглядев рогатика шатен начинает окликивать его, пытаясь привести в сознание, но для того всё как через вату. На чёрные глаза начинают выступать горячие слёзы, парень не знает, что делать, как помочь «другу», не выходит трезво оценить ситуацию. — Да что ж т-такое... как это... — Не понимал Томас. — Кажется я знаю... — Хрипло отвечает русоволосый мальчишка. — Я слишком долго врал себе, что ничего к тебе не чувствую... Но ты ведь... и не будешь скучать...? — С легкой улыбкой произносит он, что вскоре спадает с его личика, серебристые глазки, в которых раньше горело столько различных игривых искр, уже закрылись и навсегда... Томас сидел и держал на руках маленькое тельце возлюбленного, что бездыханно лежало на его коленях. Руки черноглазого парня все замараны в крови, как и белая футболка, вокруг множество синих лепестков и бутонов, что сыпались с разорванных запястий мёртвого мальчишки. По щекам без всяких преград катились горячие слёзы, падая на синюю кофту подростка «без сознания». Может будь ещё несколько дней, мгновений и этого могло бы не произойти? И как же вновь хотелось услышать тот нежный голосок, посмотреть в сверкающие лунные глаза, но Том больше не увидит этого всего, как и той безмятежной улыбки, никогда не услышит того звонкого смеха... больше нет...

Я так и не успел сказать, как сильно тебя люблю...