***
— Эй, Лухан, стой! — окрикнул его Чанёль. Тот застыл в пустом коридоре вместе с Бэкхёном, прижимающимся к нему и настороженно оглянувшимся на нас. Лухан же спокойно стоял к нам спиной, а потом убрал руку с плеча омеги и медленно развернулся. Он повёл носом, принюхиваясь, и чуть сощурился. На его лице появилась милая улыбка, а я почувствовал себя очарованным. Как он прекрасен. И он альфа, чёрт возьми! — Разве мы знакомы? — спросил он, ненадолго задержавшись на мне взглядом, и перевёл взгляд на едва ли не пыхтящего от злости Чанёля. Бэкхён с силой вцепился в Лухана, избегая настойчивого взгляда своего истинного альфы. На кончиках пальцев Чанёля стали появляться жёлтые искры, грозящие подпалить новенькую футболку, — что не редко случалось на парах по практике «обуздания в себе стихии», — и я тронул друга за плечо. Чанёль чертыхнулся и потряс руками, стараясь не злиться. — Нужно поговорить, — сказал он, направившись к парочке, и я последовал за ним. Лухан даже не пошевелился, хотя заметил нехороший блеск в глазах Чанёля, который, конечно, навряд ли причинил бы ему вред, слишком уж он был добрым, но Лухан-то этого не мог знать, а вот Бэкхён опасливо отступил альфе за спину. Чанёль действовал совершенно неправильно, заставляя своего омегу бояться его. — Лу-хён, пойдём, — отчаянно попросил омега, тяня за руку ведьмака. Следом за его просьбой наши ноги буквально приросли к коридору университета, не позволяя приблизиться ближе. Застыв в паре метров от пары, я почувствовал терпкий аромат хвои течного омеги, но почему-то этот запах вовсе не возбуждал. Скорее всего, Лухан что-то сделал, раз Бэкхён пришёл во время течки на учёбу и не боялся других альф. Не знаю, на что способны эти ведьмаки. Конечно, Чанёль тоже учуял аромат, и его глаза возбужденно заблестели, но когда Лухан перехватил руку Бэкхёна, он нахмурился, потому что запах стал менее ощутим. Но больше его разозлило фривольное отношение к омеге, который должен был быть его парой. — Отпусти его, — глухо рыкнул Пак, а Бэкхён неожиданно гневно воскликнул, прекратив прятаться за спиной альфы: — Ты вообще кто такой, чтобы предъявлять ему какие-то претензии?! — Твой истинный альфа, разве ты не чувствуешь? Н-да… Чанёль абсолютный профан в отношениях, раз признаётся в такой ситуации. — Мой альфа — Лухан! — Бэкхён, иди в общагу, я подойду позже, мне с ними нужно поговорить, — мягко сказал Лухан, погладив омегу по щеке, но Бэкхён в протесте зашептал: — Но их двое… Альф. — Стихийников, — насмешливо парировал Лухан, из-за чего Чанёль снова начал злиться. Надменность ведьмаков и меня частенько злила, те всегда были слишком уверены в себе, считая всех остальных магов слабыми. Но на этого парня мне что-то не давало разозлиться. И это была вовсе не способность оставаться равнодушным в любой ситуации. — Иди, пока меня не будет, этого хватит, — сказал он, ещё раз погладив омегу по щеке, и поцеловал в лоб на злость Чанёлю. Бэкхён кивнул и, бросив недовольный и осуждающий взгляд на Чанёля, который резко стушевался, а потом на меня, направился прочь из корпуса. Какой странный омега со странной течкой, как он мог понравиться Чанёлю, даже если он его истинный, ума не приложу. — Ну и о чем пойдёт речь? — нетерпеливо спросил Лухан, в его глазах стоял холод, и он выжидающе смотрел на Чанёля. К нам вернулась способность двигаться, и друг наконец смог шагнуть ближе к Лухану, низко рыча. Никогда не видел его таким. Это из-за Бэкхёна он так разозлился? — Не приближайся больше к Бэкки, он моя омега, — сказал он напряженно. Я вновь хлопнул его по плечу, чтобы тот обуздал стихию, потому что огонь рисковал подпалить не только его, но и Лухана, который почему-то ничего не делал. Мне не хотелось, чтобы друг навредил этому красивому альфе. — Разве ты не слышал, что он сказал? — Он просто пока не понял этого. — Но ты не вправе за него решать. — И всё же он мой!.. — Это я уже слышал, однако сейчас он встречается со мной. — Ах ты!.. — рыкнул Чанёль и схватил Лухана за рубашку, заставив его приподняться на носочки. По сравнению с Чанёлем, тот выглядел очень хрупким, как среднестатистический омега. Внутри что-то взбунтовалось, и я шагнул к ним ближе, чтобы отцепить от ведьмака своего друга. Он ведь такой хрупкий и красивый, больше похожий на бету, чем на альфу. Я схватился за руки Чанёля одновременно с Луханом, который наконец отреагировал, и почувствовал неземное спокойствие, словно все остальные чувства кто-то стёр из головы. Чанёль тут же разжал руки, отпуская Лухана, и на его лице тоже отразилось спокойствие, будто только что он не собирался учинить драку. «Значит, он не только ведьмак, но и эмпат», — догадался я, чувства быстро вернулись ко мне обратно, потому что он направлял силы на Чанёля. Голова загудела, слишком много эмоций вернулось разом. Вот поэтому я и предпочитал не общаться с эмпатами, к такому не привыкнешь, хотя некоторым нравятся последствия их силы. Мазохисты… Глубоко вздохнув, я замер. — Просто дай ему время, он тебя боится, — спокойно произнёс Лухан. — Почему? — вяло спросил Чанёль, не имеющий возможности даже удивиться. — Ты бы глянул на себя: он ведь даже ещё ни с одним альфой не был, а тут ты, так и пышущий тестостероном. — Но я не хочу, чтобы он был с тобой, он предназначен мне. Я так долго его искал. — Не волнуйся, я верну его целым и девственным, — усмехнулся Лухан и похлопал его по плечу, и Чанёль улыбнулся. Снова эти эмпатские штучки. Я проследил, как Лухан коротко взглянул на меня, словно просто проверяя, что я не собираюсь на него напасть, развернулся и пошёл прочь из корпуса. Чанёль всё ещё глупо улыбался. — Ёль, чем пахнет Бэкхён? — спросил я, глядя вслед Лухану. — Новогодними праздниками, — блаженно отозвался тот, вспоминая своего омегу. — А серьёзно? — Хвоей. Как я и думал. Тот яркий аромат принадлежал Бэкхёну. Но чей же тогда еле ощутимый аромат апельсина остался на Лухане? Омежий запах. Чанёль вдруг простонал от боли и упал на колени, хватаясь за голову. Вот и к нему вернулись все чувства.***
Я шёл с тренировки по баскетболу, когда услышал стычку нескольких парней. Чанёль остался в зале побросать мяч, хотя на самом деле он пытался сбросить злость за то, что его не признаёт Бэкхён. По его мнению тот уже давно должен был или сидеть на скамье, восхищаться его игрой, когда он тренировался, или же нежиться в его объятиях, когда он не тренировался. По-другому быть просто не могло, ведь он ему признался и громогласно заявил, что хочет с ним встречаться! Вот только Бэкхён был совершенно другого мнения и сторонился Чанёля. Да он едва ли не отчитал его перед всем курсом, когда Чанёль пригласил его на свидание, что ему бы над самоконтролем подумать, а не за омегами бегать. В тот момент мне стало обидно за друга, потому что бегал он только за одним единственным омегой. Что удивительно, Чанёль не обиделся, а наоборот, принял слова Бэкхёна всерьёз и стал усердно заниматься. Да так, что спустя две недели даже не полыхал огнём, когда злился. Вот только тот всё равно отказывался хотя бы сходить с ним в кино. Поэтому-то Чанёль и сбрасывал злость на игре. Я же шёл в общагу, мне ещё нужно было подготовить доклад по пяти основным элементам и некогда было страдать ерундой. В отличие от меня, Чанёль хоть и был влюблён, но учился великолепно. Интересно, когда у него хватало времени страдать от неразделённой любви и делать задания по учёбе? Голоса становились всё громче, так что, когда я завернул за угол, заметил трёх парней, зажимающих кого-то к бетонной стене корпуса. За их спинами не было понятно, какому несчастному они грубо пытались внушить мысль, что ведьмакам нельзя встречаться со стихийниками. Я усмехнулся: когда это такое утвердили? Конечно, ведьмаки те ещё опасные и вредные личности, но это не значит, что с ними нельзя иметь дело. Я думал пройти мимо, всё же они находились в стороне, как заметил светловолосую макушку альфы, которого они задирали. Тот самый альфа без запаха. Лухан! Выглядел он усталым, но по-прежнему невероятно красивым. Кажется, его вовсе не волновало, что он был один против троих, потому что на его лице не было ни грамма испуга. Он что-то беззвучно сказал, и это взбесило парней. — Ты слышал, что я сказал?! — разозлился самый рослый из них и схватил его за грудки, из-за чего Лухану невольно пришлось подняться на носки кед. — Не смей приближаться к нашим омегам, ведьмак! Такие как ты, не нашего уровня и не имеешь права пытаться сблизиться с нами. Ошибка природы, альфа без запаха. Глаза ведьмака сверкнули яростью, и он перехватил руки стихийника. Двое других переглянулись, как третий вдруг взвыл от боли и схватился за голову, грубо отпихнув альфу от себя. Тот отступил назад и ударился спиной о стену, но не издал ни звука и быстро оглядел нападавших, чтобы быть готовым к их действиям, потому что те приняли стойку для нападения. — Эй, парни, а не трусливо ли нападать втроём на одного? — крикнул я, не в силах держаться от этого подальше. Мне захотелось защитить этого странного альфу. Двое обернулись, пока третий мотал головой, пытаясь прогнать действия эмпатической силы. Рядом крошилась плитка потолка из-за его усердия. — Иди куда шёл, младшекурсник, тут старшие разговаривают, — рыкнул один из них, быстро окидывая меня взглядом. Из-за этого он не заметил, как ведьмак ухмыльнулся, и в следующее мгновение уже был скован невидимыми путами и не мог пошевелиться, безмолвно хлопая глазами и ртом. — Ах ты!.. — рявкнул другой, замахнувшись на альфу, который не успел бы отреагировать, но я не позволил кулаку достигнуть цели — мощнейший поток воздуха сбил того с ног, захватив с собой и первого парня, который всё ещё отходил от эмпатического воздействия. — Вот сумасшедший… Я быстро приблизился и, схватив ведьмака за руку, побежал с ним прочь, пока трое нападавших не пришли в себя и не напали на нас в полную силу, иначе не избежать громкой драки. — Я, конечно, знаю, что ведьмаки, ребята, рисковые, но нужно быть идиотом, чтобы пытаться выстоять против троих бугаев, и не важно стихийники они или обычные метаморфы, — пытаясь перевести дыхание от бега, сказал я. Я затащил Лухана с собой в каморку для швабр, которую университетский уборщик никогда не запирал. Альфа хотел было что-то ответить и крайне недовольное, вместо благодарности, но я закрыл его рот рукой, прижав собой к стене каморки. За хлипкой дверью пронеслись шаги нападавших, которые не стеснялись в выражениях. Определённо они хотели продолжить бой. И вряд ли бы мы победили их и в этот раз, мне просто повезло застигнуть их врасплох. Я почувствовал, как странный альфа дернулся вбок, но лишь сильнее прижал его к себе, удержав рукой за талию. — Что ты делаешь? — недовольно спросил он, подняв голову. В его голосе были нотки недовольства и изумления, однако он больше не вырывался, хотя мог это легко сделать. А ещё я не чувствовал, чтобы он пытался применить ко мне дар эмпата. — Они могут нас обнаружить, если ты будешь шуметь, — тихо сказал я, посмотрев на него сверху вниз и буквально утонул в его глазах. Боже, как они были прекрасны. Я никогда не видел его настолько близко, что сейчас чувствовал себя обманутым. Он был слишком красив для альфы. И если раньше я надеялся, что моё наваждение пройдёт, когда я найду своего истинного омегу, то теперь я знал точно — не пройдёт. — Мне кажется, они уже… Альфа не успел договорить, потому что я поддался порыву и поцеловал эти мягкие губы. Господи, я был готов умереть ради этих губ, потому что осознал, что никогда не смогу ими насытиться. Если бы он был хотя бы бетой… Лёгкий аромат цитруса защекотал ноздри, и я неосознанно провёл в ласке руками по талии ведьмака, желая вжать его в себя. От него снова чувствовался тот сногсшибательный аромат. Кому же он принадлежал? После Бэкхёна у него уже была другая пассия, но что это за неизменная омега, аромат которой я ощущаю? Рука неосознанно нашла край футболки и пошла выше, оглаживая нежную горячую поясницу. От ощущений бархатной кожи под пальцами от желания голова пошла кругом. И в этот момент Лухан словно очнулся, поняв, что его целует такой же альфа, и оттолкнул меня, что я налетел на швабру и ведро, которые с грохотом повалились на пол, едва не оглушив, но в ушах и так звенело от поцелуя. — Я хотел сказать, что эти болваны давно унеслись в другую сторону, — настойчиво произнёс он и выскользнул из каморки, оставив дверь открытой. — Спасибо, что помог, — сказал он прежде, чем оставить меня одного с пониманием того, что так или иначе он ответил на мой поцелуй…***
С тех пор я потерял спокойный сон. Потому что теперь мне снилось одно и тоже в разных красках: Лухан, который плавился в моих руках, следуя каждому движению, и отдавался мне до мокрых простыней при каждом пробуждении. Это не шло ни в какое сравнение с лёгкими эротическими фантазиями на тему того, как Лухан опускается передо мной на колени, а потом… Это уже было серьёзно, потому что я возбуждался на ведьмака, но что ещё хуже на альфу.***
Около месяца я неотрывно следил за Луханом, когда это получалось. Все же мы учились на разных факультетах, и у нас не было смежных пар. Зато с Бэкхёном у нас они были чуть не каждый день, из-за чего Чанёль, конечно, на этих парах просто облизывался, наблюдая за омегой, и сетовал, что его запах почему-то какой-то странный, хотя течка у него уже прошла. Я подозревал, что дело здесь было в Лухане. Несмотря на то, что Бэкхён уже расстался с альфой, они всё равно виделись с ним, словно хорошие друзья. Поэтому вместе с Чанёлем я мог подойти к ним ближе и принюхаться. И иногда рядом с Луханом витал слабый аромат апельсина, который заставлял сердце биться в бешеном темпе. Это был запах моей омеги… Как с ней связан Лухан? Может, это кто-то из его друзей? Одногруппник? И главное, кто это? Мне очень хотелось найти того, кому принадлежит этот аромат, чтобы уже наконец перестать мечтать трахнуть альфу. Ведьмак без труда заметил мою слежку и вскоре перестал приходить к Бэкхёну. Или, может, он перестал, потому что Бэкхёну он больше не требовался? Кажется, тот сменил гнев на милость, раз всё же согласился сходить с Чанёлем в кафе. Зато Чанёль теперь был полностью доволен, радуясь, что запах «его Бэкки» пришёл в норму, хоть и перестал быть сильным, как во время течки, но друга это не волновало, все же он был слишком романтичен и собирался сначала ухаживать за омегой, а не трахнуть во время течки, поддавшись инстинктам. Зная друга, я мог бы поставить на то, что его пара быстрее попросит интима, чем он. Я же определённо точно решил узнать, чей аромат апельсина исходил от того альфы, и продолжал следить за ним, несмотря на то, что наши пути в университете перестали пересекаться. И следил я за ним вовсе не потому, что он продолжал сниться мне в весьма откровенных снах!***
Лухан забежал в медицинский кабинет, а я ломанулся следом за ним. Если честно, я очень перепугался за него. Я, как обычно, пораньше сбежал с пары и пришёл в соседний корпус, где должна была проходить последняя пара альфы. Таки я смог найти с ним общий язык, и иногда у нас даже получался настоящий диалог, пока я шёл с ним до очередного омеги, с которыми он продолжал встречаться каждую неделю. На мой вопрос, почему он так часто меняет омег, тот ничего не ответил. А я решил, что у него просто фетиш на течных омег. Что-то вроде: его запах не ощутим, поэтому омега должна пахнуть за двоих. На моё предположение Лухан рассмеялся и сказал, что я не далёк от правды. Я уже упоминал, что его смех восхитителен? Но из-за этих частых перемен я никак не мог выследить своего омегу, потому что от Лухана несло то фруктами, то цветами, то морской свежестью, да всем чем угодно, только не апельсинами. А просто просить я почему-то не хотел. Нет, в общем-то, я знал, почему не хочу спрашивать. Мне не хотелось прекращать наши с ним редкие встречи. С окончанием пары Лухан первый выбежал из аудитории и вихрем пронёсся мимо меня по коридору, даже не заметив. Не став долго думать, я побежал вслед за ним, потому что не понимал, что произошло. Может, у него что-то случилось? Выглядел он очень бледным и напуганным. Явно что-то произошло! На душе было не спокойно, и меня будто толкало за ним, несмотря на то, что я ощутил, когда он пронёсся мимо, явственный запах апельсина. Значит, моя омега определённо точно была в той аудитории! А я побежал за ним… Какая глупость, с альфой отношений всё равно не построить, он не сможет родить мне детей, а позволить быть себе на месте омеги унизительно для всех нас, но я отчего-то желал именно его! Его внешность, характер, личность… Я хотел желать только его. Ворвавшись в медицинский кабинет, я тяжело выдохнул. Голова закружилась от запаха течного омеги и пришлось схватиться за стену от неожиданности. Аромат возбуждал и пробуждал низменные желания. Я огляделся, пытаясь найти источник чарующего аромата, и увидел Лухана, который держал в руках какую-то таблетку, собираясь отправить её в рот. Нет, здесь наверняка должен быть ещё один человек. Омега, от которого и исходит этот аромат. У альф не бывает течек! — Стой! — резко сказал я, и, вздрогнув от неожиданности, он выронил таблетку. Ведьмак обернулся на меня, а в его глазах я увидел испуг… И желание. Не может быть, чтобы этот запах действительно исходил от него. Я осторожно приближался, следя за действиями ведьмака. Возбуждение путало мысли, но я понимал, что тот просто заколдует меня, списав все на самооборону. Если ведьмаки слыли наглым народом, то стихийные маги — не умеющими контролировать свою силу. Дирекция университета будет не на моей стороне. — Ты омега? — задал я глупый вопрос, потому что и так все было ясно. — Уйди… Пожалуйста, — неожиданно попросил он, а я удивленно остановился. Не думал, что он будет таким вежливым. Хотя я ведь узнал его секрет, кажется… — Ты моя омега? — задал новый вопрос я, сжимая руки в кулаки, чтобы утихомирить желание. Внутри всё натянулось. Ширма рядом с кроватью громко упала на пол, а бумаги со стола вспорхнули вверх. Пришлось успокаивать ещё и силу. — Я не омега, — выдавил он, но вышло совершенно неубедительно, от него исходила волна томного желания. И моё возбуждение усиливалось, стирая все остальные эмоции. Казалось, я ощущаю не только свои чувства, они множились на чувства ведьмака-эмпата, который тоже не мог контролировать себя. Меня тянуло как магнитом. Выдохнув, я снова стал приближаться. — Ты сам не хочешь, чтобы я уходил, — прошептал я, остановившись напротив, и обхватил его лицо ладонями. Щёки горели румянцем, а глаза лихорадочно блестели, отражая мой взгляд. Жажда. Из его рта вырвался тихий стон, и, наклонившись, я обхватил его губы своими, а он послушно приоткрыл рот, с тихим стоном впуская мой язык. Сплетение в танце и жаркое дыхание. Попятившись к больничной койке, я расстегнул его джинсы и толкнул на кровать. Лухан вскрикнул от неожиданности и протянул ко мне руки, облизнув свои губы. Я едва сдержал стон — это выглядело чертовски соблазнительно. Расстегнув свои джинсы, я приспустил их, высвобождая возбуждённый крупный член, а Лухан простонал, заметив его, и прогнулся в пояснице. Склонившись над ним, я вновь утянул его в мокрый поцелуй и наконец стянул с него джинсы, оставив их болтаться в щиколотках, потому что мешались ботинки. Омега обнял меня за шею одной рукой, а другой он провёл по моему стволу, словно примеряясь. — Большой, все мои игрушки меньше, — жарко выдохнул он, а фантазия тут же подкинула картинку, как Лухан во время течки трахает сам себя длинным вибратором, пошло постанывая и зовя меня… Интересно, он знал, что я его альфа? Ведь он-то точно мог учуять мой запах раньше, это он постоянно ходил с течными омегами, пряча свой запах и глотая блокаторы. Идиот, это ведь влияет на здоровье! Опустив руку между его ног, я погладил его анус, из которого обильно сочилась смазка, он хочет ощутить в своей попке мой член. От этих мыслей сорвало крышу, и я аккуратно просунул в него сразу два пальца. Лухан гортанно простонал и сильнее сжал мой член, пуская по телу волну удовольствия. В его попке было горячо и влажно, а стенки мягко обхватывали мои пальцы, желая почувствовать нечто покрупнее. Помассировав бугорок простаты, я надавил на него, и Лухан выгнулся, прося вставить в него. Закинув его ноги себе на плечо, я подался вперёд и ткнулся головкой в его дырочку. Стенки неохотно раздвигались, принимая мой член и обхватывая его в жаркий плен, а Лухан закусил губу, тяжело дыша. Оказавшись в нем полностью, я посмотрел в его лицо, и он коротко кивнул. Я медленно стал двигаться, сходя с ума от запаха апельсина и узости его попки, а тот подавался навстречу мне бедрами, желая увеличить темп. Опустив его ноги на кровать, что тот повернулся полубоком, я наклонился и, поймав его губы, скользнул между них языком. Член входил уже под другим углом, а Лухан стал стонать громче, цепляясь за мои руки пальцами и прося войти глубже, это приносило ему больше удовольствия. Обхватив его член, я стал массировать его в том же темпе, что и входил в его дырочку. Увеличив темп, я почувствовал, как его попка стала судорожно сжиматься, обхватывая меня внутри почти до темноты перед глазами, а рука испачкалась в его вязкой сперме. В беспамятстве он подавался назад, желая насадиться больше и почувствовать узел. Поняв, что ещё немного и на члене набухнет узел, связав нас, я с неохотой вышел из него под недовольный стон и довел себя до разрядки рукой. Сперма выстрелила бурным потоком на его бедра и прокатилась вниз к влажной и слегка раскрытой дырочке, которая медленно сужалась после вторжения. Развернув его на спину, я сжал его плечи руками и наклонился, вдавливая, казавшегося сейчас таким хрупким, омегу в кровать. Коротко поцеловав, я провёл носом по его шее, глубоко вдыхая яркий запах апельсина, который словно кричал, что Лухан мой, потому что в душе пели райские птицы, а в мозгу точно сердечки порхали вместо каких-либо ясных мыслей. Облизнув быстро бьющуюся венку, я отвел пальцами в сторону ворот его кофты, чтобы оставить на плече свою метку. Сделать его своим, чтобы все об этом знали. Он мой омега! Только МОЙ! Но как только я коснулся губами нежной кожи, тот толкнул меня руками в грудь. Он оказался на удивление сильным, а я плюхнулся на холодный кафельный пол. — Даже не думай, — хрипло выдохнул он и, оттолкнувшись руками, сел. На его губах скользила удовлетворенная улыбка, а его чувства передавались мне. Я чувствовал себя на седьмом небе, что на губах тоже расплылась улыбка. Я даже не мог возмутиться, что он не позволил мне пометить его. Только не говорите мне, что я теперь чувствую его эмпатические способности на расстоянии? Да такого быть не может! Но в сознании царило умиротворение и удовольствие. — Почему ты притворяешься альфой? Тебе ведь понравилось быть сейчас ОМЕГОЙ. — Я вовсе не хочу, чтобы все относились ко мне, как к слабой омеге, я не желаю никому подчиняться. Он вытер сперму со своего бедра покрывалом и, поднявшись с койки, натянул штаны. На полу сидеть было довольно холодно, так что я последовал его примеру. — Да ладно, омег больше почти не ущемляют. — Но хорошие и значимые должности отдают альфам, они же априори выигрывают в спорте, потому что омега в принципе не может конкурировать с ними, а если и выигрывает, то это чистая случайность, подстава или альфы поддались, и победа аннулируется. Мне вспомнилось, что Лухан играет в сборной команде по футболу от нашего университета. А туда брали только альф. Подойдя к столу, он взял ещё одну таблетку и, прежде чем я успел что-либо сказать, проглотил её, а потом запил водой из кулера. — Но теперь, когда я знаю, что ты моя омега, ты не можешь кадрить чужих омег, потому что ты мой. — Иди лесом. Я не собираюсь быть омегой, не собираюсь подчиняться никакому альфе и тебе в том числе. Я и сам альфа! — Но ты же омега! — По крайней мере, до окончания университета я альфа, — добавил он и хищно улыбнулся. Я удивленно поднял брови, а он, быстро приблизившись, поднялся на носочки и куснул за шею. — А пока что, Сехун, омегой будешь ты, и только попробуй мне изменить, заколдую. Лухан подмигнул мне и вышел из медицинского кабинета. А я накрыл рукой шею, где щипало ранку от укуса, и рассмеялся. Тяжело мне придётся с ним, но если мой омега Лухан, я всё же потерплю. И докажу, что быть омегой не так уж и плохо.***
— Сехун, ты омега, что ли? Я могу забрать свои слова о терпении назад? Уже через месяц все почему-то решили, что я омега. Лухан же перестал менять каждую неделю пару и остепенился рядом со мной, позволяя в любой момент наслаждаться его обществом. Кстати, оказалось, что он просто помогал омегам пережить течку, не поддаваясь инстинктам и скрывая их от альф, а сам же пользовался их яркими ароматами, чтобы никто не мог учуять его собственный. — И как же я раньше не додумался, просто начать встречаться с альфой и поменяться с ним запахами? — Что? Как оказалось позже, Лухан наложил на нас иллюзию обмена ароматами, но узнал я о ней только при следующей его течке, когда ударил нерадивого поклонника в челюсть. Злиться у меня получилось не долго, потому что Лухан умел просить прощение. А ещё мои чувства множились на его, и мне больше хотелось его целовать, чем отчитывать. Кстати, Чанёль с Бэкхёном тоже начали встречаться, несмотря на нежелание омеги, потому что Чанёль сумел доказать, что позволит ему спокойно доучиться, а уже потом утянет и замуж, и в семейную жизнь, и в роддом.