Protagonist

      Четверо друзей договорились встретиться в излюбленном баре. Юнги там и так был постояльцем. Это был вечер воскресенья и народу было привычно много для такого времени. Почему-то никого не смущало, что утром уже наступит понедельник и большинству нужно будет идти на учебу или работу, но Юнги это лишь радовало. Хоть что-то ему поднимало настроение, поэтому он обыденно натирал свои стаканы, между этим делом принимая заказы и готовя различные коктейли, пока его сотрудники работали в зале.       Вскоре пришли и Соен с Чимином, однако на время ожидания Чонгука затаились в отдельном уголке. Именно это позволило Чону и Мину некоторое время поговорить наедине.       — Хен, завтра найду Юха и поговорю с ней, — уверенно заявляет Чонгук, прося алкоголь, только старший хен наливает ему лишь воды и двигает ближе. — Да я оплачу! Налей уже.       — Ага, потом пизды получать от Тэхена, увольте, — хмыкает он и оборачивается к клиентам.       Вот и парочка подоспевает и присаживается возле грустного гения.       — Что, наконец дошло? — спрашивает Соен.       — Не трави душу, — хмычет Чон и выпивает залпом воду, словно водку хлещет из горлышка.       — Чимин, что ты думаешь? Разве тебе нечего ему сказать? — девушка треплет парня за плечо.       — Ничего я не буду ему говорить.       — Злишься, считая, что все из-за меня?       — А из-за кого еще тут такое могло случиться? — Чим тут же вскакивает с места и сжимает кулаки. — Все проблемы у него из-за тебя только и бывают!       — Нет, — встревает Юнги, закончив с очередным заказом. — Я считаю, что это из-за его матушки.       — А что с ней?       — К хуям в больницу же слегла, — произносит тот и отставляет стаканчик. Нет настроения даже на протирание посуды.       — Как?       — Он как-то раз говорил мне, что ему дохуища денег нужно найти для операции матушки, потому ебашил на двух работах.       — Он столько работал? — встревоженно спрашивает Чон и смотрит на старшего, надеясь услышать, что это просто шутка.       — Он и прогуливать-то от того начал, — отмечает Чимин.       — Но зачем!? — вскрикивает Гук. — Куда его отец смотрел, разве не мог справиться с этим сам?       Когда несколько пар глаз в удивлении посмотрели на младшего, тот быстро сообразил, что ляпнул что-то из ряда необычного.       —…       — Ты даже не знал, что он рос без отца? — уточняет Соен.       — Ебать… — вытекает из рта владельца бара и он отходит снова обслужить клиента.       — Вы все знали?       — Да, — кивает Пак головой. — Он же много раз говорил, что его мать живет сейчас одна. Да и если спросить про семью, он почти сразу говорит, что у него только мама. У него и родни-то нет, мама сирота, а отца он не знает, — тут же добавляет тот. — Как ты мог ни разу не спросить его о таком?       — Да мы как-то и не разговаривали… — Чонгук ощущает укор в свою сторону, потому что он искренне думал, что своими навязанными занятиями по китайскому, он ему помогал, а оказывается тот занимался-то этим, скорее, лишь чтобы быть некоторое время с Чоном.       — Кстати, документы из института он тоже забрал, — вспоминает Чимин важные вести в последний момент.       — Что? Как? — Юнги тут же оказывается возле. — Черт, я должен был ему помочь, когда он спизданул про операцию для матушки! Блять, — снова занялся самобичеванием.       Но только Чонгук все равно ощущал, лишь как его бьют. Он-то и ничего не знал про этого парня, наслаждался его любовью, купался практически в ней. И как же ужасно в такие моменты иметь идеальную память, чтобы перед глазами всплывали картины тех несчастных кофе и чаев, которые парень покупал каждый день… А он еще дурак, хвалил его тягу к спорту, что тот здорово похудел…       — Ты ебанутый дурак, Чон Чонгук, — хмыкает Юнги снова оказываясь рядом. — На самом деле, Тэхен в разы умней тебя!       — Что? Нет! Я умней, я же…       — Придя в этот бар, — перебивает его владелец, — ты можешь сказать мне формулу алкоголя, когда и где его изобрели, когда появились первые бары, откуда эта древесина и что истинная родина вина и рома.       — Да, верно, — и было он открывает рот, чтобы рассказать все это, как Юнги упирается руками в столешницу, склоняется к самому уху парня и четко произносит:       — Только, принимая заказ, я спрошу тебя название алкоголя, — и снова отстраняется. — И это то что сможет мне спиздануть Тэхен.       Чонгук замирает, жадно глотая воздух. Это значит, что все его знания просто мусор в нормальной жизни. И действительно, он выучил китайский язык, но помочь Тэхену не смог!       Попросту, потому что не замечал ничего кроме информации, поступающей ему в словесной или текстовой форме. Он не видел его усталости, причины прогулов, почему тот просил перенести занятие. Он лишь ругал его за глупость, а на деле единственным идиотом оказался он сам.       Внезапно дверь бара резко распахнулась, перенимая внимание друзей на себя. В помещение вошли несколько высоких и складных мужчин в кожанках, потирающих свои кулаки и почти орлином взглядом осматривающие бар. Подходят к барной стойке, и Юнги лишь шепотом материться про проблемных клиентов, но с натянутой улыбкой все же спрашивает о предпочтениях.       — Тут Ким Тэхен работает?        Лицо бармена тут же меняется и в мгновение ока становится хмурым.       — Зачем он вам?       — Деньжат задолжал. Узнали, что тут подрабатывает, вот, решили за него зарплату притаранить, да напомнить, что ему надо поторапливаться, — наигранно любезно говорит тот, а кто-то за его спиной отчетливо разминает пальцы.       — Соен, — внезапно говорит Юнги, — я же тебя попросил в погреб сходить и принести коньяк, он закончился, мне нужно обслужить же как-то седьмой столик.       Соен кивает и сбегает быстрее, чем ее успевают остановить нежданные гости.       — Лучше без фокусов.       — Ничего личного, просто девушкам такое лучше не подслушивать. Так что с Тэхеном? Мы не знаем где он.       — Ох, передайте ему, что, — мужчина подхватывает за шею Юнги и тянет к себе через барную стойку, —лучше ему поторопиться, если жить не надоело.       — Сколько долг? — слышится фраза со стороны.       — А ты еще кто?       Чонгук сползает с высокого стула и подходит к мужчинам. В его глазах привычное безразличие и ведь на деле даже пульс не участился.       — Я тоже ищу Тэхена, мне интересно сколько он вам-то задолжать успел? — с усмешкой произносит младший.       — Что, такому сопляку? — хмычат парни.       — А что? Так сколько долг? Я выкуплю у вас его.       Мужчины аж растерялись от такого заявления.       — Вам больше не нужно будет его искать, я выкуплю у вас его долг целиком, сколько нужно?       Они произносят цифру, и если Чимин выпадает от нее в осадок, то Гук лишь кивает:       — Хорошо. Но сделаем это предельно официально. Вы подпишите бумагу и все это будет сниматься на камеру, таким образом обе стороны обезопасят себя. Его долг полностью перейдет в мое попечительство. Юнги, дай лист и ручку, — спокойно говорит брюнет и присаживается, чтобы сделать нужные надписи.       — Странный ты какой-то, — мычит мужчина. — Но нам дела нет, сам с ним разбирайся.       — Он уже вам что-то вернул же?       — Нет, у мальца нихера нет, только зря давали ебучие деньги, — говорит мужчина. — Забрали телефон, какой-то еще хлам, но это бесполезный металлолом.       — Я добавлю еще миллион поверх, и вы передадите все его вещи мне. Наверняка продать не успели?       — Да без проблем. Мелкий, — махнул мужчина рукой, — как только на счет капнут деньги, метнешься на хату и привезешь сюда товарчик того шпаны, усек?       — Да, — заявил тот и снова отошел к остальным.       Гук же протянул главному бумагу заранее произнеся:       — Чимин, включай запись, -и как только камера включилась, Гук продолжил. — Тут написано, что все долги Тэхена переходят в мои руки, взамен я вам выплачиваю полную сумму. Подпишите и назовите счет.       — Если ты нас надуешь, малец…       — Можете записать на свою камеру тоже, в любом случае, без доказательств даже эта бумага не имеет силы, — подмечает он и ставит свою подпись.       Когда условности соблюдены и счет назван, Чонгук быстро манипулирует, клацая по телефону, и вот уже на чужой телефон приходит сообщение о зачислении нужной суммы.       — Его вещи жду здесь сегодня, — указывает он и снова отходит к барной стойки.       — Беру свои слова обратно, нахуй, — Юнги оживает, лишь когда мужчины покидают это заведение. — Тэхен еще тот мудак.       — Да, связаться с такими людьми, — тяжело вздыхает Чимин. — На что не пойдешь ради матери.       — Вот что нихуя не ясно, — встрял Юнги, — сумма за операцию была выше. Я в том смысле, что тут уже ведь с процентами. Наверняка, они охуеть какие, а значит изначальная сумма была меньше пары миллионов. Но он говорил совсем про другие деньги.       — Тогда зачем? Может именно столько не хватало?       — Я выясню это позже, — строго произнес Чонгук. — Теперь нет времени ждать дольше, — прошипел и поднялся. — Чимин, завезешь мне вещи Тэхена, я скину Соен свой адрес.       И после молча уходит.       Теперь он не намерен ждать даже остаток дня, чтобы завтра искать Юха. Он мчится снова на съемную квартиру и подлетает к двери:       — Я знаю, что вы там! Открывайте! Юха! Тэхен! Это Чонгук! Откройте!       После еще минут пяти таких беспрерывных ударов в дверь на том конце слышатся шаги и щелкает замок. Из квартиры выглядывает пухловатая девушка, поправляя свои очки.       — Еще удар и я вызову полицию.       — Что? — Гук пугается.       — Не сделала это, лишь потому что Юха и правда тут живет, видимо, вы ее знакомый. Но она еще не вернулась, — уверенно и предельно спокойно заявляет, однако дверь все еще висит на плотной цепи.       — А Тэхен?       — Предполагаю, что он съехал, и теперь тут живу я, так что приходите позже и, пожалуйста, больше не шумите, вы мне мешаете.       Дверь защелкивается, а Чонгук отступает пару шагов назад. Как он мог не заметить таких важных вещей? Это потому его семья так беспокоилась, чтобы он не жил в одиночку?       — Все вокруг знали все это время, — бормочет он, спускаясь по лестнице. — Это не я умней других…это я самый главный дурак. Даже нуна беспокоилась, потому что мне никто не доверяет… Тэхен тоже не доверял и потому не сказал. А я только смеялся с него, а на деле это я жертва генома, — прижавшись плечом к стене, он оседает на ступеньку.       Слышатся шаги по лестнице снизу вверх, и вскоре появляется и виновница пятиминутного шума Чонгука — Юха.       — Чонгук? Что ты тут делаешь? — она удивленно смотрит на тело, восседавшее на ступеньках.       — Пришел к Тэхену.       — Он съехал неделю назад почти. Ты не знал?       — Он не сказал мне.       — Странно, я думала вы лучшие друзья, как минимум.       — Я тоже так думал.       — Кстати, — он подсела перед ним. — Тэхена перед отъездом сильно избивали. Даже ворвались к нам домой, и знаешь, видел у него бинты на руке?       — Нет… Я его вообще давно не видел.       — Это ему подожгли, так что будь с ним помягче, — дает она совет и треплет черные волосы. — Ладно, давай, заходите как-нибудь в гости, познакомлю с новой соседкой.       Чонгук уже не знает куда деваться от потока информации, но теперь просто мечтает быть человеком неспособным что-либо запоминать. Хочется забыть весь этот день как страшный сон. Давящий на психику страшный сон.       Домой возвращается он в подавленном состоянии. Сестра встречает его в дверях и, видя состояние младшего брата, обеспокоенно мчится к нему.       — Что-то стряслось? Отец позвонил и спросил куда ты потратил столько денег.       — Тэхен влез в долги, я выплатил, — бездушно ответил тот, даже не замечая как девушка вспылила с его слов.       — Снова он! От него лишь проблемы.       — Проблемы только от меня. Я должен его найти.       — Нет! — заявляет она. — Там твой друг принес тебе какие-то игрушки. Сиди в комнате, если выйдешь, я буду вынуждена сообщить отцу о Тэхене и твоих пристрастиях!       Гук пустым взглядом смотрит на сестру.       — Я не шучу, я это делаю только для тебя.       — Не говорили о том, что я не такой как обычные люди, вы тоже ради меня? — спокойно интересуется он.       — Что? О чем ты?       — О том, что я неспособен вести нормальную жизнь, как все вокруг, это тоже входило в вашу заботу? — чуть громче спрашивает.       Но прежде чем нуна успевает дать свой ответ, дверь в комнату захлопывается, и Гук запирает ее изнутри. Включив свет, видит на своем столе картонную коробку, внутри телефон, ноутбук и пара побрякушек, включая нелепую золотую подвеску. Это вызывает лишь усмешку и боль в сердце. Потому он сгибается над коробкой и просто сжимает края в руках. Проходит день, другой, но ничего не меняется. Только нуна забрала телефон, не давая связаться с друзьями, не выпускает Чонгука, говоря что ни к чему делать глупости, а еще всеми способами пытается его отвлечь. Но не берет ничего. Бедная девушка не знает что делать, когда брат начинает отказываться от еды.       Когда она хочет рассказать ему про интересную статью, то он отворачивается и говорит, что устал. Хотя она знает, что он ничего не делает. Ей тяжело! Она прекрасно понимает, что брат чахнет по этому человеку, о ком она старается даже не думать. Через пару дней его мучений она даже позволила включить себе фильм, чтобы посмотреть на любовь между мужчинами. Но это не дало такого уж эффекта.       Однажды, выходя из душа она заметила, что дверь брата была приоткрыта и оттуда доносился слабый свет, хотела подойти и просто закрыть ее плотней, чтобы не беспокоить. Но в открытой щели увидела, как брат сидит на кровати и, сжавшись, просто плачет. Все потому что в своих руках он сжимал чужой ноутбук. С желанием увидеть Тэхена хотя бы на фотографиях, он включил его. Пароля там не было, потому тут же зашел и на рабочем столе увидел свою фотографию… Просто увидел свое лицо среди толпы, еще в школьной форме. Даже ведь не было совместных фотографий. Гук заглянул в папку на рабочем столе и там было еще множество таких. Там был Чонгук и тайные фотографии, словно он знаменитость, а это его сталкер. Было не по себе от того, что твою жизнь фотографировали, но сердце сжималось от осознания, как сильно его любит Тэхен.       Чонгук лишь сжимает планшет и прижимает к себе, ощущая снова эти глупые слезы. Впервые он плакал тоже из-за Тэхена, потому что не смог его защитить. Так гордо заявил, что станет его главным героем и снова не смог! Слезы лились ручьем от горечи осознания.       Нуна, не выдержав этого, просто прикрыла дверь, закрывая глаза и стараясь сама уже прийти в чувства.