Сверхъестественная любовь.

Она знала о себе всё, что должна знать, как обычный человек, с простыми, обыденными чувствами и как свидетель того, во что многие не верят, не желают признавать и видеть очевидного. Рождение прекрасной кареглазой девочки в полной семье зародили полноценное семя этой истории, развитии которой не мог предугадать даже самый сильный ведьмаг мира, ведь так сильно и изощренно над человеческой жизнью может поработать сама судьба. Счастливое детство, наполненное материнской заботой и отцовской любовью, переполненной крепкой дружбой соседских ребят, в один миг превратилось в очередную несуществующую материю, за которой стоит обычная пустота. Сказка, переполненная желаниями вечного счастья в кругу любимой семьи, разрушилась в одну секунду, как только темная тень смерти вошла в дверь, пролезла в самые маленькие щели и отобрала то ценное, что может быть у каждого человека. Смех семейной радости лишь потому, что взошло солнце, наступил новый день и маленький человек, растущий через чур быстро, не давая своим занятым родителям даже мгновениями, чтобы запомнить, как из маленького милого существа вырастает на столько красивая девушка. Её шаг из быстро передвигающегося по паркет превращается в легкое плавание, в бесшумное отплытие корабля от гавани, создавая иллюзию волшебного рассвета для всех домочадцев. Эм безумно любила свои навыки и то и дело совершенно незаметно, без лишнего звука подкрадывалась к отцу, который был занят чем-то важным, но уже в следующую минуту вздрагивал и ему ничего не оставалось делать, как беззаботно смеяться, спрашивая дочь о её планах. Тот же проделывала с матушкой, получала ещё более душевную реакцию, но вскоре, в силу надоедливости и возраста любимых, перестала забавляться. Занялась усердным учением, приобрела ещё больше друзей по общению, по общим интересам, даже просто по совместному проделыванию домашнего задания. Пришла эта противная минута и перечеркнула привычное самой черной краской, следом, весьма красочно расписалась большой лужей крови, что протекала от неживых тел до самих сандалей Эмилии. Её лицо — это вечный источник счастья, был постоянно наполнен живыми красками румянца, кричащий о степени радости, жизни и веры. Оно превратилось в полуживую тень, цвета абсолютно серого, без какого-либо намека на существование жизни. В её душу просочилась та боль, степени разрушений которой невозможно описать словами, заполонила собой все тело, постепенно и верно вытягивая любовь к людям, к животным, к растениям. Умерли не только её родители, но умерла и её наивность, в конце концов, умер ещё один человечек, а следом за ним возродился новый. С помощью сильных неопалимых крыльев птицы Феникс, Эмилия смогла переступить через тот ужасный день, через те воспоминания, чтобы жить дальше. Что это значило? Вернуться к школе? Озадачиться тем, когда приедет дальняя тетка, для того, чтобы забрать её или пожить какое-то время, по крайне менее, ещё два года для её совершеннолетия. Или четко прописать сроки того времени, когда боль не станет больше царствовать, ей просто надоест, станет скучно и она отступит, чтобы никогда не вернуться, оставив после себя осязаемые раны, напоминающие о прошлом? Возможно, девушка с каштановыми волосами, навсегда бы покинула страну, отплыла далеко за океан, если бы случайным образом не услышала весьма странных разговор полицейских в доме её павшей семьи: — Им обоим свернули шеи, а только лишь потом воткнули кухонные ножи в сердца, не понятно зачем. И ты заметил, Джек, если пройтись по всему дому воняет серой, как на каком-то заводе по производству химикатов? За своей болью, Эм действительно не приметила странного запаха, который ещё долго мерещился ей везде и всюду, даже в школе, а следом колледже, в обычном магазином ларьке. Спустя год, она подружилась с сыном того самого Джека, помогая оболтусу с математикой, случайно обнаружила, что спустя месяц, было похожее убийство в соседнем районе, ещё неделю спустя уже в другом городе, а следом уже и штате. Взяв небольшой отпуск перед заключительными экзаменами, Эмилия проехалась по каждому месту преступлению, поговорила с соседями и родными, обнаружив несчитанное количество схожестей в этом деле. А в конце концов, стала свидетелем последующего убийства пожилого мужчины, на о крайне заброшенной бензоколонки, рядом с которой был магазинчик. В следствии чего, сдала все нужное, вполне себе хорошо, но значительно позднее своих друзей. Следователь, приехавший на место преступления самолично, конечно же списал все на очередного хулигана, не посчитав нужным сравнить смерть какого-то бедняги со всеми прочими, через чур схожем, вскоре отправив в суд. Как свидетельница, Эм могла сказать правду, которую видела собственными глазами, но далеко не факт, что после сказанного, она бы не отправилась в местное отделение сумасшедшего дома. Она дала те показания, которые нужны были судье, чтобы, к примеру, засудить ещё одного подлеца, посчитавшимся себя правым отнимать жизни у тех, кого возможно кто-то любит, ждет и верит. «Черный дым… Черные глаза… Запах серы. Демон. Странные голоса и дикий, невыносимо громких смех, лишь потому, что только одному ему весело от смерти, от заключения очередной невинной души в собственные, противные объятьях» Дневник Эмилии. 19 декабря. Они забирают не только одну человеческую жизнь, но умудряются перечеркивать судьбы всех прочих, невзирая на последствия, просто идут дальше, уверенные в своей безнаказанности. Много. Очень много Эм стерла эти невыносимо тошнотворные улыбки с их лиц, когда сбивала острый клинок в их сосуды, которые невозможно было спасти или читала нужные заклинания, просто любовалась изгнанным, осознавая, что через пару недель вновь наткнется на него, где-нибудь в тридцати километров. Сама того не осознавая, медленно и практически безболезненно (несколько операция не в счет) вжилась в образ охотницы на всякую нечисть, где первыми в списке, стояли демоны. Случайно зацепившись на коротенький разговор, потянула на себя ниточку, которую невозможно разорвать при желании, освободиться или забыть о существовании того, что многие посчитали бы бредом. Пол года наша героиня старательно пряталась в этой работе, не признавая того, что боль так-таки ушла, забрала все, а ведь жить с абсолютной пустотой, в полном одиночестве, совершенно невыносимо. Возможно, одиночество и факт самостоятельности, без всяких спасителей со стороны сказки — это единственное, что она приняла, как должное. Смирилась, до конца не представляя все ужасы последствий той боли, что разрывала её долгими часами, сутками, месяцами. Эта коварная прошмандовка никуда не исчезла, а только спокойно притаилась и стоило потревожить раны, как кошмар начнется с самого начала.