As if

Ветер Ледяной Короны поет холодные колыбельные снега и далекие песни умерших валькир мешаются со стонами душ, некогда страдавших в плену, а теперь лишенных своих оков. В воздухе искрится устала радость таких же, как и он — вымотанных, шедших к этому знаменательному акту очищения через множество препон, испытаний и горькой боли. Темный ихор мешается с кровью живых, и Анлудил, глядя на занятый другим королем Трон, хотел бы разделить эту радость, удовлетворение, но внутри у эльфа — осколки древней и темной магии щерятся льдом и ядом, и живым мертвецам не пристало верить в сказки. Воет навзрыд буря и пленные души, вибрируя звуками на кромке льда. Анлудил поводит ушами, думая, что, может быть, ему бы упасть вниз, на саронитовые шипы, что скалят темные клыки у подножия, избавить себя от этой мучительной пародии на жизнь, теперь — когда месть завершилась и умерла вместе с тем, кто носил проклятую Корону, — не имела никакого смысла. Может, это было бы и неплохим решением. Тоскливо только, что тело его не предадут покою под сенью привычных лесов. Он обдумывает эту мысль несколько тяжелых, томительных моментов прежде, чем чужая ладонь тяжело ложится на плечо. Анлудил переводит взгляд на мужчину. Эйдан молчаливо смотрит на ледяной трон, и, кажется, ему тоже сейчас нечего сказать. Он смотрит на Фортайгера, понимая, что, пожалуй, мысль спрыгнуть вниз уже не кажется такой привлекательной. — И что нам теперь делать, хм? — спокойно замечает эльф — Не знаю, — отвечает ему товарищ, и Анлудил его понимает. На короткий миг, многолетняя и въедливая усталость, поселившаяся в костях вместе с могильным холодом, отступает. Возможно, все не так уж и плохо, в конце-концов?..