Урок танцев для ёкая

Холодный лунный свет проскальзывал сквозь окно и выхватывал из темноты женский силуэт. Она стояла, прислонившись спиной к стене, и, кажется, спала. Однако Хиираги даже не собиралась спать. Она слушала. Ловила каждый звук мелодии, идущей из-за приоткрытой двери. Как она могла помнить, почти каждый раз после съёмок Натори сразу засыпал, а сейчас… Даже несмотря на то, что сцену снимали в другом городе и Шуичи вернулся в гостиницу абсолютно измотанный, он как-то нашёл в себе силы ещё и на музыку. Хиираги вообще впервые слышала, чтобы он увлекался музыкой. Невольно она отдавала себе отчёт, что очень плохо знает своего господина. Хотя зачем ей, духу, это нужно? Но стоило отметить, что музыкальный вкус у него всё же был неплохой. Мелодия, которая играла в данный момент, была наполнена светом, и совсем не важно, что не было слов. — Хиираги, ты здесь? — перекрывая мелодию, раздался голос Натори. Она очнулась от странного настроения, которое навеяла музыка, и зашла в комнату, поправив случайно перекосившуюся маску. — Да, господин, — девушка быстро осмотрелась вокруг. Натори сидел на полу и даже не думал включать свет, поэтому его лицо освещалось только светом от экрана телефона. — Вы не собираетесь ложиться? — Пока нет. Не хочется… — уклончиво проговорил парень. — Очень умело врёте, — не меняя интонации, отметила Хиираги. — Это, конечно, не моё дело, но что произошло? — Мне снятся кошмары, — Шуичи передёрнул плечами и снова уткнулся взглядом в экран. — Поэтому снимаю дневной стресс. Музыка раньше помогала, — он кивнул в сторону телефона. Ёкай не стала расспрашивать и без слов подошла поближе, чтобы лучше услышать переливы звуков. Натори даже не пошевелился, когда она, снова заслушавшись, села рядом и положила ладонь ему на плечо. — Ты умеешь танцевать? — вдруг тихо спросил он, выключив музыку. Хиираги отрицательно мотнула головой. Ей никогда не приходилось этого делать, но хотелось научиться. Натори задумался и вдруг резко поднялся. Прислушиваясь к ритму мелодии, он медленно начал танцевать. Движения были однотипные, и нетрудно догадаться, что парень танцевал вальс. Маска ёкая не выражала ничего, но под ней были скрыты настоящее изумление и восхищение Хиираги. Она ещё никогда не испытывала этих чувств в полной силе, но они пробуждались, заставляя сердце замирать. Сделав полный круг по комнате, Шуичи выжидающе остановился перед ней. — Ну же, вставай, — он протянул ладонь. — Вальс — парный танец. Мне нужен партнёр. Хиираги нерешительно, боясь совершить ошибку, но беспрекословно подчинилась. Натори сжал её ладонь и медленно повёл, тихо отсчитывая ритм. Казалось, что всё было просто прекрасно: Хиираги быстро уловила движения и мелодию. Однако она совершенно не чувствовала наслаждения, которое, как она считала, должно быть от танца. Просто движения, не вызывающие ничего. — Такое чувство, будто чего-то не хватает, — едва слышно сказала она, но Шуичи услышал и неожиданно остановился. — Ты права. И я догадываюсь, чего именно. Парный танец — это диалог. Разговор двух взглядов. Наши глаза не встречаются напрямую. Всё должно получиться, если не будет этого, — парень коснулся маски, собираясь снять её. Хиираги отпрянула и отвернулась, дрожащими пальцами заправляя прядь волос за ухо. — Не стоит… Не надо, — проговорила она каким-то особенным голосом: звенящим и как сталь холодным. — Не хочу, чтобы вы это видели. Это только моя боль. Только моё проклятие. — Ты была проклята? Кем же? — Натори взволнованно схватил её за запястье, но она вырвала руку. — Я могу снять маску, — после минутного молчания выдавила из себя ёкай, словно не слышала вопроса. — Пообещайте только, что не испугаетесь, когда это начнётся. — Если всё правда так плохо, так может и правда… — Шуичи не закончил. Хиираги положила маску на стол и повернулась к нему лицом. Светлая чёлка закрывала один глаз, но несмотря на это взгляд был ясным, уверенным. — Я всегда хотела… посмотреть на вас прямо, — спокойно сказала она, сжимая его ладонь. — Мы будем танцевать? Как вы учили: шаг вперёд, повернуться… — Нет-нет, — Натори вышел из оцепенения и перехватил её ладонь. — Ты опять зажалась. Освободись, откинься немного назад, голову приподними. Подожди, — парень быстро отмотал песню на начало. Комнату снова наполнили звуки вальса. Шуичи подошёл почти вплотную к Хиираги, обхватил её за талию и сжал тонкие пальцы. — Вперёд, — и в считанные секунды мир, казалось, перестал существовать. Хиираги поняла, почему так важен диалог взглядов. С удивлением она читала в глазах хозяина, какой следующий шаг ей сделать. Хотя в этот момент она не могла называть его хозяином — только партнёром. Человеком, который вёл её в этом танце. Она почувствовала, как танец всё больше завлекает, заставляет забыть про всё. Редкие короткие остановки для смены позиции, при которых удавалось перевести дыхание, ощущение непонятной невесомости и полёта: наконец это всё пришло. Стоило только снять маску. Ещё одна остановка — глубокий выдох. Хиираги со страхом заметила, что взгляд Шуичи впервые за вечер стал взволнованным. Она хотела спросить, что произошло, но по щеке пробежала тёплая струйка. Всё сразу стало ясно. — У тебя кровь, — парень медленно провёл ладонью, стирая красный след. Кровь текла из-под чёлки. Немного резким движением ёкай подняла волосы, выставляя на обозрение воспалённый шрам чуть выше серо-голубых глаз в форме знака бесконечности. Но в тот же момент чёлка снова опустилась, а Хиираги обессиленно села на пол. От резкой боли в глазах потемнело, голова закружилась. Сквозь темноту она почувствовала, как Шуичи сел рядом, обняв её за плечи. — Начинается. Я не хотела, чтобы вы это узнали, — одними губами прошептала она, стёрла ещё одну каплю и потеряла сознание. Первое, что увидела она, когда пришла в себя, был солнечный зайчик на потолке. Силы ещё не вернулись, но Хиираги смогла повернуть голову. Натори смотрел на неё без слов, но во взгляде было нескрываемое облегчение. — Что это было? — осторожно спросил он, зачем-то прикладывая ладонь к её чёлке. — У тебя весь вчерашний день был жар, ты бредила, да ещё и этот шрам… — Всё хорошо, — тихо выдавила из себя ёкай. Голос пока не восстановился. Она слабо улыбнулась. — Маска сдерживала проклятие, которое когда-то наложила моя знакомая. Поссорились, она завидовала моим силам, на эмоциях и прокляла. Позже она раскаивалась, но вернуть ничего не получилось. Простить себе этого не может до сих пор. — И что теперь? — Натори уже успел рассмотреть шрам, от которого шла пульсирующая энергия, забирающая все силы. — Ничего. Рана уже не кровоточит, а слабость у меня ещё несколько дней будет. Впервые такое за сто лет. Уже и забыть успела, как больно, — Хиираги прикрыла глаза, чувствуя, как в висках снова начинает стучать кровь. — Никто из нас не подозревал, что ссора так закончится. — с ресниц закапали слёзы боли. Шуичи замер, не зная, как быть. Ему никогда не приходилось успокаивать девушек, тем более духов. Осторожно утирая солёные капли, он неожиданно для себя приподнял Хиираги и прижал груди. «Плачет, как ребёнок», — проскочило в мыслях. — Будем здесь, пока не придёшь в себя окончательно. А теперь тебе надо поспать. Ты совсем без сил. Я беспокоился. — О чём вы? Не стоило… — Стоило, — спокойно перебил Натори. — И когда это произойдёт в следующий раз, я тоже буду волноваться. Я чувствовал себя беспомощным весь вчерашний день, — пальцами перебирая короткие пряди, признался он. — Обещай, что, когда выздоровеешь, мы ещё раз станцуем. Хиираги совершенно растерялась и кивнула. Забота поразила её, да ещё и такие слова. Беспокоился… Зачем? Она всё равно понемногу пришла бы в норму. Или это беспокойство заложено в людях? Может это не так уж и плохо, когда кто-то заботится? Размышляя над этим вопросом, она незаметно заснула. Она ещё не говорила, что её маска сломалась в тот вечер и ей придётся каждые два года так волновать хозяина. Хотя может это и не так печально, если она будет знать, что кому-то она небезразлична. Может даже попросит его танцевать чаще. И не только вальс. Что угодно, лишь бы прямо смотреть ему в глаза и двигаться в одном ритме.