***
Молчишь. Всё ещё молчишь. Не надоело?.. Это ведь уже одиннадцатый раз, когда на твоих глазах страдает доверившийся тебе. Ладно — эльдар. Вы с ними похожи — тоже почти ничего не произносят, даже дыхание начинает срываться не сразу… Но сейчас-то — человек. Пусть своим гонором он и напоминает Перворождённого, отличия есть. Если, к примеру, разрезать вот так, а потом взять толстую иглу и… Сам видишь, зрачки у него практически во всю радужку. И это не от недостатка света: факелов достаточно, два даже установлены почти у самого лица… Эй, нолдо, он не из гордости молчит. Горло свело так, что и вдохнуть-то нормально не удаётся… Ну же. Ты знаешь, как можно легко это прекратить. Правила ни разу не менялись. Ну же. Я ведь понимаю, что именно он чем-то для тебя важен. Единственный человек в отряде эльдар — могло бы быть случайностью, если бы ты сегодня хоть раз посмотрел на меня. Даже не в лицо. На руки. На волосы — туда ты предпочитаешь глядеть, когда нет возможности отвернуться. В спину — так смотришь, когда думаешь, что я отвлёкся, не замечу… Твой взгляд с самого начала прикован к лицу этого адана. Глаза в глаза… хотя в глазах напротив уже почти не осталось осмысленности. Молчишь. Прямая спина, развёрнутые плечи, подбородок вскинут… Какая пыточная? Приём у нолдорана, не иначе. Ты устал, нолдо. Не ссутулишься, не признаешься даже себе, но холод подвалов, сырость и постоянное, ежеминутное напряжение никому не идут на пользу. А уж если… Думаешь, я не знаю, что ночами из вашей камеры звучит негромкая мелодия, несущая в себе исцеление? Думаешь, я не могу рассадить всех вас по одиночным клеткам? Красиво поёшь, кстати. И тщательно — могу поспорить, даже шрамы заживают. Что это — чувство вины? Жертвенность?.. А если бы я повторил всё это ещё и с тобой? Стал бы ты их лечить? И ведь стал бы. Вот упрямец. Надо заканчивать. Не эльда всё-таки, адан. Глупо будет из-за человеческой слабости потерять повод для сегодняшнего концерта… Он обещает быть восхитительным. Менестрелям обычно платят за хорошую музыку. И твои спутники платят верностью и молчанием. Я не плачу. Просто прихожу, сижу в тени и слушаю. Наверное, стоит. Прости, нолдо. Сколько возьмёшь?***
Молчишь, нолдо? Молчи. Сегодня я даже не возражаю. Я тоже буду молчать. Сяду напротив, налью себе вина и буду пить. Медленно, по глотку. Не ощущая вкуса — но об этом тебе подозревать не обязательно. Кубок только один. Не попросишь, я узнал о тебе достаточно, чтобы уверенно это утверждать. Не для себя точно. И не для остальных — они не поймут, не захотят принять милость, о которой тебе пришлось меня «умолять». Странно — действие-то уже будет совершено, всё равно, что требовать отпустить в лес зажаренного кролика… Отвратительно выглядишь, честно говоря. Вы все там далеки от приемлемого состояния, но полупокойник только один… Предводитель — это тот, кто всегда идёт впереди своего отряда, даже если дорога ведёт в Мандос? Тебе не дают спать. Орки, если требуется, оказываются очень шумными и навязчивыми тварями, а слабая «паутинка грёз», помогающая остальным хоть немного отдохнуть, на создателя не действует. Сколько времени ты пробыл в забытьи на этой неделе? Часов пять?.. Еды и воды на всех тоже не хватает, и ты предпочитаешь, чтобы не хватало именно на тебя. Пусть лучше другие хоть немного приблизятся к сытости… Нолдо, ты вообще умеешь заботиться о себе? Кого станешь спасать, если я вам в камере зеркало поставлю? Просто попроси. Скажи, что тебе что-то нужно, и получишь. Заговори со мной сейчас. Заговори о чём угодно, этого хватит. Молчишь… Бездна с тобой, молчи. Можешь даже лицо волосами закрыть, не возражаю. Мне сейчас не нужно его видеть. Просто, когда ты здесь, почему-то легче думается. Ты головоломка, нолдо. Сложный мозаичный узор, витраж, разбитый и ссыпанный в курган поблёскивающих осколков. Собираю его наугад, по кусочкам восстанавливая, и чем дальше, тем больше убеждаюсь в своей правоте. Спутники зовут тебя «государем», об этом же — твоя осанка, манера держать голову, расправленные плечи. В тебе кровь ваниар — золотые волосы и талант к Песням Силы говорят сами за себя. Кожа светлая, почти без загара. Иногда, когда считаешь, что я не вижу, рассматриваешь убранство крепости, а в твоих глазах в такие моменты — сожаление и горечь: «Как всё изменилось…» Я вижу. Не думай, что тебе удастся выдать это чувство за страх перед домом врага. Притворство — не твоя сильная черта. Ты благороден, честен, заботишься о своих воинах в ущерб себе — идеалист, лидер, почти герой. Ты водишь дружбу со смертными… Я почти уверен, что догадался верно, нолдо… Нолдо? Невероятно. Уснул. Уснул, сидя напротив врага, когда нельзя расслабиться, показать даже крошечную долю себя… Насколько же нужно было устать? Спи, нолдо. Здесь недалеко есть постель… Перенесу тебя, пожалуй. И заодно… ну, это уже не «паутинка». Хорошая паутина, из неё самому не выбраться… А тебе и не нужно раньше времени. Спи крепко. Если я догадался правильно, твоя быстрая смерть вдвойне не вписывается в мои планы. А проверить предположение удастся совсем скоро.