Another day has gone
(Прошёл ещё день)
I'm still all alone
(Аявсёодинок)
How could this be
(Кактакоеможетбыть?)
You're not here with me
(Здесь ты не со мной)
You never said goodbye
(Ты так и не сказал мне "Прощай!")
Эта песня наводила тоску еще сильнее. Чан любил Аню, но стеснялся, боялся признаться в чувствах. И пока он тихо наблюдал со стороны, делал малейшие попытки для привлечения внимания, Аниным сердцем завладел другой. Чан, словно тень, незаметно наблюдал за тем, как они общались, сколько времени Аня уделяла Чонину, и сколько парень уделял ей, как они друг за друга беспокоились. И со временем Чанельрешил, что ему лучше отступить, остаться для нее другом, старшим братом, одногруппником, у него нет ни малейшего шанса победить в этой «битве», ведь если он признается, и Аня его отвергнет, им будет некомфортно потом. Поэтому он приходил просто, как друг. Узнав, что Нини пришла в сознание, а прошло уже 2 недели, к ней сразу же пришел полицейский Со. Он пытался с ней разговаривать, расспрашивать, но девушка по-прежнему молчала. Со предлагал ей самостоятельно все записать, всю информацию. Нини смотрела на чистый белый лист бумаги, на ручку, и медленно отворачивала голову. Потом все-таки ставила ручку на лист бумаги и…кроме точки в углу там ничего не появлялось. Полицейский пытался как-то ее замотивировать, сказать то, от чего она сразу же все расскажет, но с ней этот трюк не срабатывал. Со, опустив руки, покидал палату.У Ани что-то крутилось в голове, но она никак не могла понять что, какая-то мысль, которая не давала покоя. Целыми днями девушка думала только о предательстве и этой мысли. Ей казалось, что она знает, что это такое, но точно сказать не может. “Уйдите все от меня…я не хочу никого видеть, и разговаривать ни с кем не хочу…не прикасайтесь ко мне…помогите...Эти мысли сводят меня с ума. Почему я так себя веду? Лучше бы они меня вообще не забирали, умерла бы и всё! Боже, что я такое говорю!!! Что это за голос в моей голове, который лишает меня рассудка? Перестань со мной разговаривать!“ Вот что было у Ани в голове все то время, что она находилась в сознании, именно такие “внутренние” монологи заставляли ее лить слезы снова и снова. Она хотела, чтобы ей помогли выйти из этого тяжелого состояния, но голос в голове не давал это сделать. Аня стала заложницей своего же разума. С девушкой начали работать психологи, нои они результатов не могли добиться. Они не могли разрушить барьер между ними и Аней, потому что воспоминания, страх и пережитый ужас оставались с ней. Ту боль и издевательство, что пережила девушка, трудно было подвергнуть какой-либо терапии. –Я помню…каждый удар, каждый порез, – медленно, с глазами полными слез, проговаривала про себя Нини, – я не слышала, не видела, не могла говорить. Меня обливали ледяной водой и били, резали ножом, держали в невыносимом холоде… – тут уже просто истерика начиналась. – Успокойтесь, сейчас все хорошо,– успокаивала психолог девушку. Они не понимали, что происходит, задав всего лишь один вопрос пострадавшей, она ничего не ответив,начинала плакать.Порой ее трудно было успокоить, и на помощь психотерапевтам приходила медсестра, которая давала девушке успокоительное. Вечер. Палата. Никого не было. Аня спала. - Завяжи ей глаза, она ничего не должна видеть,- сказал человек за рулем,- она будет полностью дезориентирована: не слышать, не видеть, не говорить. - Я понял, Босс,- покорно сказал мужчина, и завязал заложнице глаза. «Три розы…» - Три розы на запястье!!! – крикнула Аня, проснувшись от ночного кошмара. Лицо покрылось маленькими капельками пота, сердце бешено колотилось, и руки немного тряслись. Она резко поднялась с кровати, схватила листок с ручкой, лежавшие на столике и оставленные следователем Со, и начала зарисовывать. Палата находилась в полном мраке, лишь лунный серебристый свет проходил сквозь окно. И эта темнота не помешала Нини нарисовать свой сон. Закончив рисунок, она облегченно вздохнула, будто со спины сняли тяжелые мешки. Аня подняла рисунок на уровень глаз, посмотрела на него и сказала: - Я вспомнила. Девушка даже не заметила, как начала разговаривать вслух. Настолько она была взбудоражена и счастлива. И тем более в комнате никого не было. Она одна. Возможно, ей показалось, что даже сейчас, она говорит сама с собой. Сложив лист с рисунком пополам, и положив его на прикроватный столик, девушка легла и уснула. Прекрасное весеннее утро. В палату шел доктор Чхве. Он был весел. –Пациентка, могу вас обрадовать. Вы хорошо идете на поправку. Сегодня мы снимем повязку с груди, и вы сможете вставать с постели. –Ах…Правда?–слегка улыбнувшись, ответила девушка. Нини сама удивилась, что ответила. Ночью она сама не заметила, как заговорила. –Да, – округлив от удивления глаза, ответил Чхве,- Аня, вы начали говорить! – Я? – Нини удивилась,- да, я снова говорю, – натянув улыбку сказала девушка. Доктор вышел из палаты, пошел проверять других пациентов. И как только он ушел, улыбка сползла с лица Эн. Это конечно радовало, но смеяться и радоваться не хотелось, не было моральных сил. Аня осталась в палате одна впервые за несколько дней, что она в сознании.Ложась спать и просыпаясь рядом с ней кто-то был, а сегодня никого. Через несколько минут пришла медсестра. Она осторожно сняла с Ани больничную рубашку и начала снимать повязку. Нини сидела и наблюдала, как ловко и аккуратно девушка выполняет свою работу. Надев рубашку, она прошлась взглядом по своему телу. Руки были полностью исполосованы. Шрамов было много, почти все уже побелели и были не сильно заметны на коже, кроме одного. Аня медленно поднесла руку к самому длинному порезу, который был на левой руке. Она тихонько дотронулась до него и тут же отдернула руку. Ей стало так больно. –Ай,–вскрикнула Нини и даже дернулась. –Что случилось? Вам плохо? Где болит?–распереживалась медсестра,–я позову врача. Девушка-медик, уже собралась звать врача, как Аня остановила ее. –Все в порядке. Не надо никуда идти. Спасибо. Закончив работу, медсестра ушла. Вновь Аня осталась одна в холодной белой палате. Она закатала левый рукав рубашки и снова начала рассматривать шрам. «Всю жизнь я буду помнить о своей роковой ошибке…Дважды умирала…последнее, что я помню, это, то что Чонин меня нашел. Там было очень холодно. Теперь я вспомнила и розы.» – И браслет потеряла, – сказала девушка, проведя рукой по запястью,– странно, что до сих пор никто не пришел ни мама, ни Чанель. Время шло, она продолжала сидеть в палате. Перебирала мысли, крутившиеся в голове и не дающие покоя, смотрела на увлажнитель воздуха, который стоял в углу комнаты, мяла ладони. Тут в палату вошла женщина чуть больше шестидесяти лет. Она разносила обед по палатам. И очень любила общаться с Аней. –Тебе уже лучше,–мило улыбаясь, говорила бабушка. –Да, –взаимно улыбнувшись, ответила девушка, хотя ей и не хотелось. Еда стояла на специальном столике, который крепился к койке. –А что ты телевизор не смотришь? Скучно же в тишине сидеть. –Не знаю, как–то не до телевизора было. Совсем про него забыла. Женщина дослушала Аню и вышла из палаты. Нини смотрела на свою еду, повозила ложкой по тарелке и решила последовать совету бабушки-разносчицы. Взяв пульт с прикроватного столика, она включила тв. Показывали новости. Там говорили о внешней и внутренней политике страны, о передовых технологиях, медицине, потом речь зашла о мире шоу-бизнеса. На всю Корею гремел скандал с Сынри из BigBang, его клубом и что там вытворяли, и про ЕХО, вернее про Кая, новости тоже были. «Кай и Дженни – парочка НиНи. Так фанаты прозвали двух артистов. Эта пара стала самой популярной в Интернетпространстве. Недавно их видели в ресторане на Каннаме. Они выглядели очень счастливыми… Тут дверь открылась, и в палату вошел счастливый Чонин с пакетом любимых Анейвкусняшек в руках. «Сегодня утром Кай и Дженни официально объявили о помолвке…» Но только он услышал эти слова по тв, так сразу же изменился в лице. Снова он опоздал. Все произошло так быстро, что Аня даже не поняла, что толком произошло, но жизненная нить внутри нее порвалась. Парень, полностью напряженный, выхватил пульт из ее рук и выключил телевизор. Его глаза были полны страха и злости. Внутри бушевало пламя. Чонин винил себя из-за того что произошло с Аней. Парень считал, что, если бы он все рассказал, то сейчас бы они не находились в больнице…И вновь он наступает на те же грабли. Нини,подняв голову, посмотрелав еготемно-карие глаза. Взгляд ее был грустен и пуст, в нем читалась обида, уголки губ были опущены. Она отвернулась от него к окну, сквозь которое проходил холодный свет пасмурного дня. По щеке побежала слеза.Нини сразу же смахнула ее рукой, но вслед потекли еще слезы. Ноги Кая расслабились, напряжение отпустило, Чонин взял ее маленькую руку в свои мужские крепкие руки.Девушка немного дернулась, ей было неприятно прикосновение мужчины, его больших рук. – Аня…– голос парня дрожал. – Не надо ничего говорить…– прервала Аня Кая. Парень даже не сразу осознал то, что девушка начала разговаривать,– иди к ней и оставь меня. Тем более…– девушка не стала продолжать. – Прости меня. Прости, что тогда ничего не рассказал тебе…я люблю…тебя…тебя одну,– нос покраснел, губы налились кровью и стали темнее, чем обычно, – я боялся тебе в этом признаться, хоть и видел, что… Девушка, опустив голову, тихо шмыгнула носом, вытерла слезы и добавила. – Я люблю…любила тебя, до сегодняшнего дня,– закончила она фразу Чонина,– иди, иди к Дженни, к своей невесте, не трать время на меня, я не держу тебя. Уходи,– Аня отказывалась что-либо слушать, новости по тв стали для нее последней каплей. Кай удивился, когда услышал Анин голос после долгого молчания. Услышав ее признание, в сердце Кая будто зажегся маленький огонек, который согревал душу, но ее последние слова, словно желчь разъедали сердце. – Как ты можешь так говорить?– нахмурив брови, спросил парень,– я…я не люблю ее и никогда не любил, и она меня тоже. – Вы уже слишком далеко зашли, чтобы говорить, что все это неправда! – Это приказ компаний, мы должны изображать пару некоторое время…Не смотри ты эти новости, – серьезным голосом говорил парень,– Неужели ты будешь верить им, а не… Аня оборвала речь Чонина. Она не оборачивалась, а продолжила смотреть на одеяло. А слезы стекали с ее подбородка. Ей тяжелобыло вспоминать ту страшную ночь и следующие три мучительных дня, а особеннобольно вспоминать из-за кого все произошло. Но ей сложно было обвинять Чонина в этом, ведь она сильно его любила, дурочка. – Я верю своим глазам. Тогда, ночью, я видела вас…– слезы текли ручьем и голос начал прерываться,– когда была уже у преступников…я просила у всевышнего лишь одного,– снова девушка протерла щеки от слез,–смерти, я хотела просто исчезнуть и…и… Воспоминания накрыли девушку, она уже ничего не могла вымолвить. Нини начала плакать навзрыд. Чонин подошел ближе, прижал ее к себе и нежно обнял. Свободнойрукой он гладил ее по голове, по мягким и длинным волосам. «Неожиданно, на мгновение, мне стало так тепло и спокойно на душе. Я почувствовала, что я в безопасности. Чонин так крепко обнял меня. На секунду, я подумала, что он ангел, который закрыл меня своими огромными белыми крыльями от внешнего мира». – ДУРАК!– сквозь зубы и сжав одеяло в руке говорила Нини,– и как я только могла решить, чтонравлюсь тебе и ты меня любишь…– все мысли в голове перемешались,– люблю я тебя! Люблю! И ничего не могу поделать с этим!– не выдержала и сказала Аня. Она слишком сильно его любила, чтобы просто так отпустить. – Это моя ошибка, я должен был, тебе все рассказать заранее…тогда бы этого не случилось… Парень говорил неспешно,еле сдерживая слезы, ком в горле мешал. Он вздернул голову к верху, закрыл глаза и сглотнул ком, а потом положил свою голову на голову Нини. Девушка отпустила одеяло и начала бить Чонина в грудь своим слабым кулаком. – Запомни: я люблю только тебя! И никогда не предам!– шепотом сказал Чонин, продолжая гладить Аню по голове. После этих слов Нини перестала его бить и обняла. – Не буду заходить,– подумала мама Ани, которая случайно подглядела за «парочкой». И женщина осталась в коридоре наедине со своими мыслями. «Он любит Анюту, надеюсь, что и она его тоже. Чонин так трепетно ухаживает за ней…» Посидев на стуле, минут 20, возле палаты она решила войти. Аня уже лежала и спала, а молодой человек сидел рядом с ней и нежно убирал волосы с ее лица. – Здравствуй, – поздоровалась женщина с Чонином. Он резко вскочил со своего места и поклонился в знак приветствия. – Здравствуйте. – Что с ней? – хоть мать и знала, что с Аней, она все равно спросила. – Аня заговорила! Мы с ней поговорили немного, а потом уснула,– Кай специально не стал говорить, что произошло, это было очень личным, да и расстраивать он ее тоже не хотел. – Наконец! Я смогу услышать ее голос,– протяжно ответила Алина В. на его ложь,– моя девочка идет на поправку. «Я знаю, что вы не просто разговаривали, но мне действительно не стоило этого знать». Алина В. перевела взгляд с Ани на парня. – Чонин, ты хороший человек,– взяв ладонь парня двумя руками. Он внимательно слушал женщину и смотрел на нее глазами, наполненными ангельской чистотой и невинностью. – Я поняла это за все те дни, что была здесь. Ты добрый и чистый душой, умный и красивый. Чонин, ты умеешь любить, заботиться и сострадать и на тебя можно положиться. И я полностью доверяю тебе… Кай опешил от услышанного, он почувствовал на себе ответственность, не каждый день ему говорят такие вещи. – Я уверена, что ты сможешь защитить мою девочку, скоро уеду, обратно в Россию, и надо, чтобы у Ани была былаподдержка моральная и физическая…- тут женщина остановилась, потому что еще немного и она проговорилась – Спасибо, что доверяете мне,– Кай поклонился, как уважения и благодарности. Чонин перевел взгляд на Аню и подумал: «Больше я тебя никогда не оставлю!» Кай и Анина мама оставались в палате. Стоя у серого окна, за которым стеной лил дождь, парень «переваривал» все только что с ним произошедшее. Он тяжело и медленно вздыхал, обдумывая ситуацию. «…я полностью доверяю тебе…Неужели я и вправду смогу её защитить? Неужели я произвожу впечатление человека, который сможет это сделать? Хороший человек? Но что же я могу сделать для нее? Как же все сложно…Я люблю тебя…Почему?..» Простояв у окна минут 30, Кай подошел к Нини. Он бросил взгляд на столик. Там был лист и ручка следователя Со, которые он недавно оставил. Кая привлекло то, что бумага была сложена и сцеплена ручкой. Быстро схватив со стола лист, Кай раскрыл его. Там был рисунок, набросок. Три розы и буква «В». Увидев картинку, ему захотелось тут же разбудить Аню и узнать у нее, что это такое, но девушка спала. Чонин начал сгорать от желания поскорее узнать у Ани все. Парень, как таракан, начал перемещаться по комнате, не находя себе места. –Что-то случилось?–поинтересовалась Алина Владимировна,– чем ты так взволнован? – Кажется, Аня поможет нам найти преступника!–улыбнувшись, говорил парень. Глаза его засияли. Через некоторое время спустя девушка проснулась. Кай протянул ей банановое молоко, которое девушка очень любила. Увидев его, девушка улыбнулась и сразу начала пить. – Спасибо большое,–сказала Аня, глядя на Чонина, и тут же перевела взгляд на маму,–а! Мама, ты тоже здесь! –Да, Анют!– женщина подошла и обняла дочь. Кай со стороны наблюдал за ними и улыбался, он был очень рад за них. Теперь Алина Владимировна будет меньше переживать, она очень волновалась за Нини. – Как ты? – спросила мать. – Теперь уже лучше. Гораздо лучше,- девушка прервалась,– Чонинаааа,– протяжно позвала парня девушка. – Что? –весело спросил Кай. – А у тебя еще есть банановое молоко? – немного робко, смущаясь, спросила девушка. Парень тут же встал и достал из пакетабледно-желтую бутылочку с зеленой фольгированной крышкой. Он протянул её Ане. Она с таким удовольствием пила молоко, как будто впервые пробует. Но оно, действительно, было вкусным. Кай был рад видеть Аню в таком расположении духа. – Ань, тут такая проблема,– начала серьезный разговор мама. – Какая?– медленно посасывая из трубочки молоко, спросила девушка. – Мне срочно надо возвращаться домой. Я же прилетела сюда по «безвизовому режиму», как можно скорее к тебе.А на днях срок моего пребывания истекает, поэтому мне придется вернуться в Россию и сделать документы, чтобы потом снова прилететь в Корею,– грустно сказала женщина. – Хм…– вздохнула Аня,– я понимаю. Тебя на самом деле без документов вышлют из страны, а потом могут еще и въезд запретить…– огорченно отвечала девушка. Она не хотела отпускать мать и снова оставаться одной, но сейчас ей нужно отпустить маму,– езжай домой. – Я рада, что ты спокойно и с пониманием отнеслась. – А когда ты улетаешь? – На этой неделе, в пятницу. – А сегодня уже вторник заканчивается… Некоторое время спустя, парень уже не выдержал и спросил: – Ань, что это?–осторожно спросил парень и дал ей рисунок в руку. – Это татуировка. – Чья? – Того мужчины, который похитил меня. Они сначала ударили по голове меня, чтобы я отключилась, а потом, в машине, я пришла в себя, ненадолго, иувидела у водителя это тату на руке, банда заметила, что я очнулась, и отключили меня снова. – Может быть, ты помнишь, как они выглядят? – Нет, – резко ответила девушка. Ей не нравились эти расспросы, она ничего не хотела вспоминать о тех днях,– Хватит,– бросив на парня недовольный взгляд, ответила Нини. – Ну, ладно,– Кай почувствовал Анино недовольство в голосеи прекратил задавать ей вопросы. – Давай разговаривать о чем-нибудь другом, пожалуйста. Как Рахи и Реон живут?– резко перешла на другую тему Нини. – Хорошо. Они оба спрашивают, когда ты придешь снова в гости, очень хотят увидеть тебя,– рассказывая о своих племяшках-медвежатах, Кай всегда улыбался. – Я тоже очень скучаю по ним,– девушке было приятно, что малыши ждут ее, но в тоже время грустно, что она не может просто так увидеться с ними, – как только выпишусь из больницы, обязательно встречусь с детками. Алина Владимировна сидела на диване и наблюдала со стороны за молодыми людьми. И улыбка не сходила с ее лица. – Я выйду ненадолго, - сказал парень. – Хорошо. Аня с мамой остались вдвоем в палате. Мама села на койку. – Анют, цени и береги его. Мамины згн очень удивили девушку. Она не ожидала услышать это от женщины. Они никогда не разговаривали на подобные темы, да и Эн маме не рассказывала своих душевных переживаниях, тем более о делах сердечных. – Не потеряй этого человека, его доверия и любви к тебе. Чистое сердце и светлая душа вот, что отличает Чонина от остальных. Нини сидела и слушала мамино наставление в легком шоке.Но мать говорила все так, как есть на самом деле. - Пока ты лежала в коме, Чонин каждый день приходил и помогал мне ухаживать за тобой, за что я ему очень благодарна. Одной мне было бы тяжело… - Мама…- тихо и протяжно сказала девушка, лежавшая на койке. - Он замечательный парень. Верь ему. Несмотря ни на что, верь. - Мама, я люблю его… Тем временем в коридоре. Кай шел по коридору, наполненному больными и медперсоналом,искал в телефонной книге номер следователя Со. – Следователь Со, здравствуйте. Я говорил с Аней, она…Извините, – парень столкнулся с каким-то человеком. – Ничего страшного, – ответил мужчина и побрел дальше. Он был одет в белую медицинскую одежду, а на лице была маска. Кай обернулся и посмотрел на него, что-то подозрительное в нем было. Но сейчас это было не главным. – Господин Ким, вы там? – раздавался голос в телефоне. – Да, извините. Вы не могли бы приехать в больницу? Ане есть что вам рассказать. – Хорошо, завтра утром я приеду. Чонин вернулся в палату. – Ань, ты только не злись. Я позвонил следователю, чтобы он взял у тебя показания для дела. – Хорошо, – вздохнув ответила девушка. В палату снова пришел доктор Чхве. – Как себя чувствуете? – Уже намного лучше. – Мы отключаем вас от системы, сейчас вашей жизни ничего не угрожает. – Доктор Чхве, а когда я смогу встать? Я уже устала сидеть здесь, как заключенный. – Встать,говорите,– хирург немного призадумался,– мы можем попробовать, конечно, сейчас, но вряд ли у вас получится. Вы 1,5 месяца лежали и не двигались, за это время мышцы атрофировались. – Я все равно попробую! Девушка убрала одеяло, свесила ноги, которые были похожи на спички из-за атрофии мышц, уперлась руками о кровать. И только хотела встать, ка чуть не упала. Хорошо, что Кай стоял рядом и страховал ее. Парень успел ее поймать в последний момент. – Аня! – испугавшись, сказал парень и посадил Аню на койку. – Я же говорил, что еще рано. Вам надо начать делать упражнения для того, чтобы мышцы пришли в прежнюю форму. – А когда я смогу пойти? – обеспокоенно спрашивала Аня. – Тут все зависит от вас. На этом их разговор был окончен. Мать девушки попрощалась и ушла, а Кай остался. Утро было прекрасным, впервые за несколько месяцев показалось солнце. Его теплые желтые лучи проходили в палату и наполняли пространство светом и уютом. Сегодня Аня проснулась в более приподнятом настроении, а не как обычно. Она поняла, что снова начала жить, и это прекрасно, все мысли о суициде как будто растворились где-то в пустоте. Наконец-то она узнала. Но почему-то в палате снова никого не было, как и вчера. Это немного расстроило девушку. – Эх…– грустно и протяжно вздохнула она. – С добрым утром, принцесса!– вошел радостный Кай, держа в руках небольшую плюшевую игрушку – бурого медвежонка, и пачку бананового молока, за которое Нини готова, душу продать. – АААА!!!!!!!!!!!!!!!! Какой мишка хорошенький! И молочко!!! Пока Чонин ставил все на стол, Аня крепко обняла его за шею. Парень тоже обнял ее. – Спасибо, за заботу и…– девушка немного засмущалась, – любовь. – Я тебя тоже люблю, – выдавил из себя парень, – но ты не могла бы опустить меня, я сейчас задохнусь. – ОЙ! – девушка резко отпустила его, – прости. – Да ладно, – мило улыбнувшись, ответил парень. С того момента, как парень с девушкой раскрыли друг другу свои чувства им стало легче. Аню уже меньше терзала душевная боль; когда рядом с ней был Чонин, она понемногу начинала забывать о том кошмаре, хотя такое и тяжело забыть. Она поверила в то, что большая любовь действительно может излечить. Эн посадила медвежонка на свои ноги, открыла бутылочку и начала пить. Она теребила мишку и нащупала у него в лапке механизм, который издавал звуки. – Что это? Кай резко прекратил пить молоко и сказал: – Не нажимай. Послушаешь, когда будешь одна. – Ну хорошо,– хитро улыбнулась девушка и отпустила лапку игрушки. – Здравствуйте, госпожа Павлова, – без стука вошел в палату Со. – Доброе утро, следователь Со,– испугавшись, поздоровалась Нини. – Господин Ким вчера мне сообщил, что вы готовы дать показания. – Да, так и есть. Аня показала следователю рисунок и все подробно, «в красках» рассказала. Со хотел ей рассказать про курьера, его мать и что с ними стало, но Кай так посмотрел на следователя, что тот сразу же передумал что-либо рассказывать. Допрос был закончен, и молодой следователь ушел, забрав с собой Анин рисунок. Выйдя из палаты, Со вновь посмотрел на рисунок, покрутил его в руках минуту, и сложив, положил во внутренний карман куртки. В служебном помещении. – Господин, сейчас от них ушел следователь, – докладывал Рэд своему начальнику по телефону. – Продолжай следить за ними дальше. Если этот молодой полицейский начнет о чем-то догадываться, то я им напомню о нашем существовании. Детишки думали, что просто так от меня отделаются,– злой и ехидный голос отвечал Рэду,– на этом все не кончится.