Цена воспоминаний

«Номад» пришвартовался в живописной бухточке небольшого островка, когда солнце уже клонилось к горизонту. На корабле подходили к концу припасы, поэтому Синбад с командой отправились в деревеньку, которую рассмотрели еще из открытого моря через подзорную трубу. Дорога не заняла много времени, но местные жители не торопились встречать прибывших с распростертыми объятиями, предлагая ночлег и еду. Вблизи деревня выглядела как-то заброшено и обреченно. Обреченность была и в глазах у людей. - Вам лучше сейчас же покинуть этот остров, - сказал изможденного вида мужчина, когда команда приблизилась к нему. Все обменялись озадаченными взглядами, а Дермотт на руке Брин недовольно заклекотал. - Почему вы так негостеприимны, уважаемый? – спросил Синбад, стараясь при этом выглядеть максимально добродушно. - Мы пришли с миром, чтобы запастись водой и едой, и не задержимся надолго. - Вы не понимаете, - воскликнул мужчина. – Разве вы не знаете, что этот остров называют Проклятым? Скорее убегайте, пока есть такая возможность. Дубар хмыкнул. - Мы не боимся проклятий. Сколько мы уже их перевидали. Его слова поддержал согласный гул голосов остальной команды. И тут из-за ближайшего дома вынырнул дедушка-божий одуванчик. Его спина была скрючена под тяжестью старости, седые волосы торчали во все стороны, так же, как и короткая бороденка, зубы проредило беспощадное время, но, опираясь на клюку, он ковылял довольно бодро. - И кто тут у нас здесь? Глаза, бывшие некогда голубыми, давно выцвели, но цепкости взгляда еще не растеряли. - Шел бы ты домой, Мариз, - обратился дедок к мужчине, и тот шустро исчез среди построек, оставив путешественников на растерзание старшего. – Я Надишат, староста местный, значится. Коли не боитесь, ступайте за мной, я вас чаем напою. - Может, не стоит? – засомневался Фаруз. – Какой-то он подозрительный. - Фаруз, ты же не боишься этого старичка, - насмешливо фыркнула Брин. Синбад с Дубаром уже пошли за местным представителем власти, Рогнар, пожав плечами, двинулся следом, как и Брин с нервно топорщащем перья соколом на руке. Замыкающий шествие Фаруз недовольно бубнил себе под нос: - Внешность, между прочим, обманчива. *** Дом у старосты был небольшой, но сделанный, как говорится, на века. Старичок с неожиданной для его возраста скоростью накрыл на стол и разлил по чашкам обещанный чай. - Так почему же ваш остров называется Проклятым? – прочистив горло, поинтересовался Синдбад. - Легенда гласит, что давным-давно злая колдунья наслала на наш родной дом проклятие в виде страшной болезни. И не было нашим предкам от нее спасения, погибали и стар, и млад, всего за несколько дней сгорали, как свечки, - напевно и слегка заунывно повествовал дедок. Заслышав о болезни, отважные путешественники почувствовали себя слегка неуютно. Но, хоть Фаруз и выдал многозначительное «Ага!», из-за стола никто выпрыгивать не стал. - Неужели от этой болезни нет лекарства? – поторопилась выяснить Брин. То, что его неспешное повествование прервали всякими восклицаниями и вопросами, дедушке явно не понравилось, но, недовольно попыхтев, он все же продолжил. - Долго страдали наши предки, почитай, почти все и вымерли, да только много лет назад приплыл на наш остров Целитель Великий, - так же торжественно продолжил свой рассказ почтенный Надишат. – И, увидев мучения стольких людей, изобрел он лекарство. Фаруз открыл было рот, но старик на него грозно глянул, и тот смолчал. - И лекарство это было словно благословение. Снова ожил остров, снова перестали все боятся смерти неминуемой, а наши соседи стали забывать о названии, которым наградили наш дом. Только не пожелал Целитель Великий рассказать кому-либо на острове секрет своего лекарства, в ученики никого не брал, и жил отдельно, в пещере глубокой. На этом моменте старческая рука драматично махнула в сторону вышеозначенной глубокой пещеры, но завороженные неспешностью рассказа слушатели, синхронно повернув головы, естественно, увидели только стену, ощерившуюся гвоздями, на которых была развешана кухонная утварь. - Мой отец, тогдашний староста, - покойся с миром! – попросил записать секрет изготовления лекарства, - на всякий случай, значится. И Великий Целитель неведомой магией высек его на стене своей пещеры. Старик замолк, повисло молчание. - Наверное, целитель умер, а вы не знаете, как приготовить лекарство? – подхватил разговор слегка утомленный неспешностью рассказчика Фаруз. – Я ученый, и замечательно разбираюсь в фармацевтике. Покажите ту пещеру, и я помогу вам! Ай! «Ай» вырвалось у несчастного ученого, потому что ему достался удар клюкой по коленке. Оказывается, божий одуванчик вовсе не закончил вещать, а всего лишь хотел сделать драматическую паузу, - а может, и призабыл чего, - и очередное вмешательство в его рассказ решил примерно наказать. - И подумали мы все, что теперь будем всегда в безопасности, но случилось землетрясение страшное. И погиб в нем благодетель наш. Хоронили всем миром, - склонил в печали голову старичок. Но, когда Фаруз опять было открыл рот (ему всерьез показалось, что почтенный Надишат банально уснул), почтенный Надишат внезапно продолжил: - Да только после похорон познали мы еще большее горе: пещеру, на стене которой был высечен секрет лекарства, из-за землетрясения затопило водой. - Действительно, печально, - пробасил Дубар и удостоился одобрительного (!) взгляда все еще печального хозяина. И никаких телесных повреждений! Фаруз от обиды чуть не упал со своего колченогого табурета. - Но не такая уж это большая беда, - воскликнул Синдбад. – Всего лишь надо нырнуть под воду – и лекарство у нас в кармане. Старичок покачал головой, став похожим на очень грустного болванчика. - Многие пытались, но никто не смог. Течения подводные, значится. - Ну, я самый лучший пловец, которого вы знали, - не стал скромничать Синдбад, на что мужчины согласно закивали, а Брин недовольно поджала губы. Девушка весьма разумно предполагала, что это дело может быть не совсем простым, и сейчас было не время для излишнего бахвальства. Впрочем, слово не воробей, и старичок уже весьма энергично тряс капитана за руку, обещая взамен на лекарство обеспечить их корабль водой и едой. *** Ночевали всей командой у старосты: старик убедил, что это вполне безопасно, так как сам он здоров, поэтому заразить опасной болезнью никого не может. Все же ночь выдалась неспокойная, заснуть на непривычном месте, при условии наличия возможности неминуемой гибели от неизвестной хвори, да еще и под сдвоенный храп почтенного Надишата и Дубара, было очень тяжело. Но какой бы длинной не казалась ночь, она закончилась, и с первыми лучами солнца бесстрашная команда «Номада» в компании старосты и нервно жмущихся на некотором расстоянии местных жителей двинулись к месту жительства Великого Целителя. Идти пришлось недалеко. В одном из склонов горы, которая занимала всю среднюю часть несчастного островка, обнаружился весьма просторный вход в пещеры. Никто из местных не брал с собой лампы, что поначалу удивило Синдбада, но после входа в подземелья все быстро прояснилось: внутри все пространство было залито светом поднимающегося к зениту светила, который проникал сквозь многочисленные дыры выше по склону. Староста остановил процессию около того, что можно было бы принять за озеро, расположившееся у дальней стены просторной пещеры. Как оказалось, раньше это было проходом в следующую пещеру, где и жил отшельник. - Вот, - достала из заплечного мешка Рогнара длинную веревку Брин. – Привяжи этот конец к поясу. Если что-то пойдет не так, мы всегда сможем тебя вытащить. Она очень беспокоилась. Нехорошее предчувствие не отпускало девушку, поэтому все утро она ходила мрачнее тучи. Но она знала, что отговорить капитана от очередного приключения у нее не выйдет. - Как всегда предусмотрительна, - ослепительно улыбнулся Синдбад. – Ладно, если ты настаиваешь. Но совершенно не понимаю, что может пойти не так. - Не дури, братишка. Закрепи веревку покрепче, - наставительно сказал Дубар. – И будь осторожен. Синдбад как раз закончил завязывать узел и демонстративно подергал, показывая всем его надежность. И с приподнятой от удивления бровью выдал: - Конечно, мамочка! Я буду паинькой! И, отсалютовав всем зрителям, он набрал в легкие побольше воздуха и нырнул в воду: легко, без единого всплеска. *** Вода оказалась прохладной, но не леденяще холодной, что уже было неплохо. Впереди был темных проход, но Синдбад четко видел свет впереди: видимо, дальше тоже было полно отверстий, попускающих свет. Капитан быстро переплыл темный коридор и огляделся. Он оказался в пещере, не менее просторной, чем первая. Но так как она находилась ниже, то вся нижняя часть была залита водой. Бьющие сверху столпы света причудливо подсвечивали это водное царство. Синдбад поднялся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и снова нырнул. Было видно, что здесь раньше жили: в различных обломках и предметах, в беспорядке разбросанных на дне, все еще были различимы очертания мебели и кухонной утвари. В стенах были видны проходы дальше вглубь, но что там, видно не было. Синдбад начал шарить глазами по стенам. Обнаружить что-то было не так уж и просто: специфическое освещение высвечивало лишь немногие участки, оставляя все остальное в глубокой темноте, да и стены за столько лет успели прилично зарасти водорослями и полипами. Что-то привлекло его внимание на самой дальней от него стене, недалеко от одного из «коридоров». Но подплыть и убрать наросшие водоросли с предполагаемого заветного рецепта лекарства оказалось проблематично: Синдбад всего лишь на какой-то метр не доставал до стены из-за веревки. *** - Почему так долго, - в очередной раз воскликнула Брин. - Успокойся, - откликнулся Фаруз. - Судя по всему, там дальше есть еще одна пещера, и у Синдбада есть возможность вынырнуть и подышать воздухом. К тому же он очень хороший ныряльщик. Рогнар согласно закивал головой. Дубар в напряженной позе держал веревку, в любой момент готовый вытягивать своего младшего брата. Веревка периодически покачивалась, колебалась, сдвигалась то в одну, то в другую сторону, но резких толчков не было, поэтому моряк продолжал просто наблюдать. *** Синдбад потихоньку развязал узел на поясе – аккуратно, чтобы никого не нервировать на суше - и взял конец веревки в руку. Теперь другой рукой он мог дотянуться до стены и смахнуть разноцветную флору. Капитан не ошибся: под растениями обнаружились высеченные в камне письмена. Весьма довольный собой, мужчина выпустил несколько пузырьков воздуха и попытался запомнить все, что видел. Увлекшись, он слишком поздно осознал, что его настойчиво сносит в сторону все усиливающимся течением: видимо, пещеры затопила подземная река, которая теперь избрала своим руслом проходы в стенах пещер. Синдбада попросту засасывало в ближайший «коридор». Наконец осознав нависшую опасность, он рванул за зажатую в руке веревку, рассчитывая на помощь своей команды, и сам активно заработал свободной рукой и ногами, пытаясь вырваться из власти все усиливающегося течения. Веревка натянулась, неприятно заныло запястье, легкие начали гореть от недостатка кислорода, но темный проем чернел все ближе и течение только усиливалось. *** За веревку тянули всей командой. Дубар громко ругался, Фаруз недоумевал, Рогнар, что не удивительно, тянул молча, как и Брин – девушка просто берегла дыхание. Дермотт нервно метался по пещере, заполняя ее тревожным клекотом. Все как один хотели лишь одного – вытащить своего капитана живым. *** Секунды, каждая длинною с вечность, утекали водой сквозь пальцы. Воздуха в легких больше не было, как и сил грести. Ногу свела судорога. Капитану оставалось лишь цеплялся за упрямую, скользкую веревку непослушными пальцами. Но силы природы были не на его стороне сегодня: веревка все же вырвалась из рук, и темнота проглотила Синдбада без единого звука. *** Когда вся команда кубарем покатились по полу пещеры, еще мало кто понял, что произошло. Кажется, первой закричала Брин. Фаруз все никак не мог остановиться и прекратить выдавать версии, что же случилось там под водой. Рогнар в красивом прыжке успел перехватить уже намеревающуюся нырнуть в воду ошеломленную случившимся девушку. Дубар с отсутствующим взглядом смотал веревку и тупо смотрел на ее размочалившийся конец. Лишь спустя несколько минут пещеры пронзил его крик боли. Местные сконфуженно потоптались и тихо, бочком и шмыгая носами, стали уходить из пещеры. Хоть они и не знали отважного незнакомца, но вместе с ним утонула и их было воскресшая надежда на исцеление. У них был свой повод горевать. *** - Это все ты, ты, мерзкий старикашка, - басом ревел Дубар, тряся почтенного Надишата за грудки. Брин, размазывая по личику непрекращающиеся слезы, бросилась успокаивать друга: - Дубар, прекрати. Он не виноват. - Молодой человек, - укоризненно увещевал божий одуванчик, громко клацая зубами. – Я не финиковая пальма, с меня только песок может посыпаться. А оно вам надо? Дубар наконец сдался и аккуратно опустил хозяина дома на пол. - Вот. Ведь говорил же я вам, - скрюченный артритом указательный палец многозначительно устремился вверх, - что никому не удавалось вернуться. Что ж вы теперь на меня пеняете. Что не отговорил? Так у меня в деревне у пятерых первые симптомы проявились, будь они не ладны. Родственники уже оплакивать их начали. А тут вам капитан, бравый такой. А вдруг? Своих-то завсегда жальче, вечный позор на мои седины. И старичок, понурив голову и шаркая ногами, ушел в самый дальний угол, оставляя осиротевшую команду наедине с их горем. Брин опять захлюпала носом. Она даже не подозревала, что в ней есть столько жидкости: слезы текли неиссякаемой рекой. Осознание горя накатывало на нее волнами, и уже несколько раз ее накрывала истерика, которая сменялась периодами апатии. - А ведь сколько раз он спасал мне жизнь! – печально протянул Фаруз. – Помните остров Корсар? Я тогда почти поверил, что Элайла полюбила меня. Но Сидбад не бросил меня в моем заблуждении, и мы победили. Он без раздумья всегда бросался на выручку каждому из нас. Рогнар едва заметно кивнул, понурив голову. Он тоже помнил, как они вдвоем сражались с невидимкой и воинами ветра, как Синдбад вытащил его из зыбучих песков. - Братишка вытягивал мою задницу из самых серьезных неприятностей, - пробасил Дубар, смахивая предательскую слезу. - Помните, как он придумал, как сразить морское чудовище, когда мы еще принцессу спасать плавали? Или как он победил Воргана? Тогда он спас всех нас! - А помните циклопа? Огромное чудовище, мы все вместе не смогли ничего сделать, но Синдбад придумал заманить его в зыбучие пески. Он всегда знал, что делать… - голос Фаруза задрожал. - Когда мы только познакомились, он знал только мое имя, и все же рискнул собой и спас от чудовища и злобных дикарей, - сквозь рыдания сказала Брин. - Эй, хозяин, - хрипло прорычал Дубар, – неси, что у тебя есть покрепче. Мне надо выпить в память о брате. Почтенный Надишат совершенно не удивился такой просьбе, и быстро принес на стол все, что осталось после бесконечных поминок умерших от болезни односельчан. Это была длинная ночь. И только Дермотта не было вместе со всеми остальными членами команды: он неутомимо кружил высоко в небе над Проклятым островом. *** Пробуждение Брин на следующее утро не было приятным. Во сне было не так уж плохо, а вот просыпаться отчаянно не хотелось: случилось что-то слишком плохое, настолько плохое, что мозг отказывался понимать и принимать. Но сон уже ускользал, безжалостный и беспощадный, и реальность быстро накрыла горячей волной боли, как физической – от раскалывающейся головы, - так и духовной, которая терзала во сто крат сильней. Судя по осунувшимся лицам, у остальных членов команды все обстояло примерно так же. Никто не мог соскрести себя в кучку и решить, что делать дальше. Староста благоразумно молчал, не намекая нежданным гостям о правилах хорошего тона. Брин вяло выползла на улицу, придавленная горем утраты, когда к ней неожиданно спикировал забытый всеми сокол. Девушка даже успела испугаться, настолько ослепила ее скорбь, но все же нашла в себе силы хоть немного собраться и вытянуть руку со специальным кожаным наручем для верного друга. Дермотт вел себя очень нервно и необычно. -Я знаю, ты тоже переживаешь, - сказала Брин, пытаясь немного успокоить его, но сокол не останавливался. Наконец в одурманенном сознании девушки проступили картинки, которые пытался показать ей Дермотт. Понадобилось еще пара минут, чтобы смысл увиденного дошел до адресата. После этого Брин подскочила как ужаленная, крикнула в дверь, чтобы все бежали за ней, и припустила в сторону пляжа. Такой спринтерский забег удивил всех мужчин, но оживление подруги не могло не остаться незамеченным, и поэтому все стартанули уже больше ориентируясь по ее следам. Брин уже бежала вдоль пляжа, и, обогнув довольно высокий горный выступ, наконец увидела возле самой кромки воды распростертое тело. Тело Синдбада. Она добежала до него в рекордные сроки, но, немного не дойдя до цели, остановилась в нерешительности. Было страшно. Нет, не так. Она была в УЖАСЕ. Синдбад лежал на песке совершенно неподвижно. Она понимала, что это глупо, но не могла преодолеть этот последний шаг, чтобы прикоснуться к нему. Сотни мыслей пронеслись в голове, но все сводилось к одному: что она почувствует при прикосновении, тепло или… Мужчины наконец тоже преодолели последний поворот. Брин немного загораживала собой обзор, но Дубар ни секунды не сомневаясь, выдохнул: - Синдбад. Он с разбегу упал на колени рядом с братом, схватив его за плеч и начав трясти. - Синдбад, Синдбад! Немедленно проснись! Брин наконец вышла из ступора и тоже упала рядом на колени, захватив в свое распоряжение руку пострадавшего. Которая оказалась теплой. И тут Синдбад едва слышно застонал. *** Сначала пришла боль. Да, болело все и сразу. И было чертовски холодно. А еще мокро. И шумно. Шум голосов нарастал, кто-то что-то говорил, или кричал, или плакал. Может, все сразу? Приоткрытые веки позволили солнцу нанести удар по не ожидавшим такой подлости глазам, поэтому пришлось зажмуриться. Но тут же кто-то начал бить его по щекам. Что за безобразие! От возмущения глаза снова открылись, чтобы увидеть множество склоненных над ним лиц, совершенно незнакомых, но почему-то кажущимися… родными, что ли... Эти люди что-то говорили, но сосредоточится на словах было безумно трудно. Чаще всего повторялось имя Синдбад… *** - Синдбад, братишка, ты жив! – радостно ревел Дубар. - Он определенно жив, он двигается, - запрыгал вокруг Фаруз. Рогнар просто улыбался на все 32 зуба. Брин все еще держала Синдбада за руку, стоя на коленях, и шептала имя капитана, опять глотая слезы, но это уже были слезы счастья. Дермотт кружил над этим безобразием и радостно клекотал. И только Дермотт видел, как далеко в море из воды выскочил и скрылся одинокий дельфин. - Извините, а кто вы все такие? Эта фраза остановила всеобщую эйфорию. Последовала немая сцена с разглядыванием друг друга. - Ты шутишь, правда? – первой совладала с голосом Брин. – Ты не можешь нас не узнать. Мы твоя команда, твои друзья! - Команда? Ясно. А кто я тогда, если у меня есть команда? – спросил восставший из мертвых. - Ты Синдбад, знаменитый капитан и путешественник, - ответил Дубар. – И мой младший брат. - Синдбад, да? – покатал свое имя на языке пострадавший. Определенно, оно ему нравилось. – Значит, Синдбад. И мужчина с трудом поднялся с мокрого песка. Все еще жутко болело, но, когда он покачнулся, потеряв равновесие, его поддержало сразу несколько рук. - Думаю, потеря памяти вполне может быть результатом переохлаждения или удара головой о подводные камни, - авторитетно заявил Фаруз и тут же поинтересовался: - Ты меня совсем не узнаешь? Брин воскликнула в сердцах: - Конечно, нет! Он своего имени не помнит! И девушка сердито подфутболила песок, вытерев недавние слезы радости тыльной стороной ладони. Дермотт пронесся прямо у всех над головами, заставив пригнуться. - Агрессивная птичка, - заметил Синдбад. – Ваша? - Думаю, Дермотт хочет сказать, что нам надо успокоиться и вернуться в деревню. Братишка жив, и это главное. Со всем остальным мы разберемся! Дубар слегка преувеличил собственный энтузиазм, но это сработало: все компания двинулась обратно в деревню. *** В деревне появление друзей наделало много шума. Быстро выяснилось, что на том пляже часто находили трупы смельчаков, нырявших за рецептом. Синдбад просто оказался намного удачливее, оставшись при этом в живых. «Словно сам Посейдон его хранит», - воскликнул кто-то. И кто знает, может, это было правдой. Но радостное возбуждение быстро сошло на нет, когда разнеслась весть о том, что чудом выживший капитан ничего не помнит. Увы, волшебное лекарство вновь оказалось вне досягаемости. Все жители деревни, высказав поздравления в связи с чудесным возвращением смельчака, печально разбрелись по домам: несчастные, у которых после прибытия корабля проявились симптомы, уже были при смерти. Дождавшись, пока староста выйдет, Брин сказала: - Нам пора уходить отсюда. -Но Брин, - возразил Дубар, - Синдбад не может управлять кораблем, пока не вспомнит, как это делать. - Значит, тебе придется стать у руля, - отрезала девушка. – Разве вы не понимаете? Здесь люди заболевают смертельной болезнью, и у нас нет от нее лекарства. Что будет, если заболеет кто-то из нас? - Брин права, - печально покивал головой Фаруз. – Очень стыдно бросать этих людей в беде, но мы ничем не можем помочь… Зуд, красная сыпь, а затем темные пятна по всему телу, озноб, потеря сознания и смерть. Я не знаю, что это за болезнь, но она развивается очень быстро. Каждая минута промедления может стоить кому-то из нас жизни. - Что ж, если все согласны, - подытожила Брин, - нам пора выдвигаться. Дубар пошел будить Синдбада, который, пока все шумели, преспокойно лег на первую попавшуюся кровать и уснул сном младенца. Брин и Фаруз бросились собирать вещи, и только Рогнар остался стоять каменным изваянием посредине комнаты. - Рогнар, что ты стоишь столбом. Пойдем уже, - возмутился нерасторопностью друга Фаруз и хотел хлопнуть друга по плечу. Но внезапно Рогнар попятился, увеличивая расстояние между собой и остальными членами команды. - Что такое? – взволнованно спросила Брин.- Ты не согласен, что нам пора уходить? Рогнар покачал головой, отступая еще на шаг назад. Все смотрели на него в замешательстве. Смотрели и ждали. А ведь он не мог сказать, ничего не мог сказать, в том числе и про начавшийся зуд. И про то, что им пора уходить, но без него. Наконец Рогнар поднял руку. В луч света, падающем от окна, на темном предплечье было видно всего пару красных пятнышек. - Нет, этого не может быть! – воскликнула Брин, сделав пару шагов вперед, и Рогнар, которому уже не куда было отступать, вжался в стену дома. Все побледнели, они не могли поверить в случившееся: их товарищ уже заразился. - Так, ладно, - наконец вернул себе дар речи Фаруз. – Значит, я должен взять образец крови. Можно начать с самых известных лекарств… Несчастный Рогнар расстроено замахал руками. Меньше всего на свете он бы хотел, чтобы друзья жертвовали своими жизнями ради него. Он не хотел оставаться в одиночестве и боялся того, что его ждет, но хотел, чтобы они уехали и были в безопасности. Правильно поняв причину жестикуляций друга, Брин сказала за всех: - Даже не надейся, что мы бросим тебя здесь одного. - А что вообще происходит? – решил уточнить зевающий Синдбад. Так команда Номада была вынуждена остаться в обреченной деревеньке, несмотря на смертельную опасность: убегать было уже слишком поздно, надо было найти решение, чтобы спастись. *** Фаруз лихорадочно пытался сообразить, как найти лекарство от неведомой болезни. Он взял образцы крови, изучал симптомы, несколько местных жителей вызвались по его заданию бегать за лекарственными травами. Он с головой ушел в работу, и даже вздрогнул от неожиданности, когда внезапно рядом раздался голос Дубара. - Когда к Синдбаду вернется память? – спросил Дубар. - Если бы он все вспомнил, проблема бы решилась. - Я не знаю, Дубар. В таких случаях медицина не может давать гарантий: память может вернуться через день, а может не вернуться никогда. - Никогда! – эхом повторил Дубар, глядя на своего младшего брата. Он был все таким же жизнерадостным и лихим малым, разве что еще более ветреным, чем обычно, но было больно не видеть в его глазах узнавания, когда он смотрит в ответ. Чувствовалось, что Синдбад хорошо себя чувствовал в их компании, но это была бессознательная симпатия, а не память об их многолетней истории совместных приключений, пережитых взлетов и падений, горестей и радостей. - Давайте не терять надежду, - выпалила Брин. – Вместе мы справимся. И так как помочь Фарузу друзья не могли, они начали активно помогать Синдбаду вспомнить. В основном это были рассказы о забытом прошлом, еще капитана водили на «Номад», показывали всякие памятные вещи. Синдбад искренне старался. Он ловил каждое слово, вглядывался в каждую вещь, чуть ли не на коленях облазил всю палубу и с прежней ловкостью взобрался на мачту. Тело узнавало знакомые ощущения, сердце временами откликалось, ускоряя свой бег, но голова оставалась пустой, как ведро без дна, в которое, сколько не налей воды, все равно толка не будет. В таком мельтешении прошел весь день. Все было безрезультатно: и попытки вспомнить, и попытки найти лекарство. А ночью жгли поминальный костер. *** Следующий день не принес надежды или облегчения. Все понимали, что время играет не в их пользу, нервы были натянуты, как струны, в воздухе повисло напряжение с привкусом обреченности. Красная сыпь распространилась по телу Рогнара и его начала мучить чесотка. Трудно было не поддаваться панике, только друзья рядом поддерживали в нем остатки мужества и отгоняли не самые достойные для воина мысли. Фаруз перебирал варианты один за другим, но пока безрезультатно. Страх за жизнь друга не давал ему спать или есть, и он в отчаянии пробовал найти хоть что-то снова и снова. Ближе к обеду Брин отозвала Дубара в сторону и тихонько сказала: - Дубар, возможно, я могу помочь Синдбаду вернуть его память. Дубар тут же встрепенулся. - Точно, ты же волшебница! Есть какое-то заклинание? Чего же ты так долго молчала? - Это может быть опасно… - все еще колебалась Брин, не уверенная в правильности принятого решения. Нелегкие размышления терзали девушку всю ночь и утро, но стремительно ухудшающееся состояние Рогнара перевесило страх навредить Синдбаду. – Я не сильна в заклинаниях: ты же знаешь, что мне тяжело контролировать свою силу. Да и помню я его не так уж чтобы хорошо. К тому же, мне придется вторгнуться в сознание другого человека, а это не шутка… И если что-то пойдет не так… - Тогда что? – не выдержал долгой паузы Дубар. Брин отвела глаза. - Он может сойти с ума. Дубар тяжело зашагал по двору. Брат был самым близким ему человеком, и сейчас он был вполне здоров. Он ничего не помнил, но однажды воспоминания могли вернуться сами, и все тогда станет как прежде. «Не станет, - возразил внутренний голос. – Рогнара к тому времени не станет. И Синдбад будет винить в этом себя. Он уже это делает». При этой мысли Дубар посмотрел на поникшего младшего брата. Синдбад никого из них не помнил, но уже чувствовал свою ответственность за то, что не может вспомнить рецепт жизненно необходимого им лекарства. И после этого осталось лишь одно решение. Решение в духе Синдбада. *** - Так, и что надо делать?- спросил Дубар. Помимо главных действующих лиц: Синдбада и Брин, - только он участвовал в предстоящем колдовском действе. Фаруза решили не отвлекать на случай, если гениальный ученый все же до чего-то дельного додумается. Рогнар все время после первых признаков болезни старался держаться ото всех на расстоянии. Дермотту же было просто скучно сидеть в закрытом помещении. - Подожди, Дубар, все по порядку. Итак, Синдбад, это тебе, выпей, - с этими словами Брин протянула капитану чашку с непонятным варевом, от запаха которого тот невольно поморщился. – Когда выпьешь, ты… ну, словно уснешь. Потом я произнесу заклинание. Оно и зелье помогут мне попасть к тебе в твой сон. И я помогу тебе понять, почему ты ничего не помнишь. Понятно? - Конечно, - откликнулся Синдбад, все еще с некоторой опаской покосившись на полную чашку, но потом бесшабашно по-мальчишески улыбнулся и одним залпом осушил ее. Не сказать, чтобы ему было совсем не страшно – Брин рассказала, чем он рискует, - да и не так уж ему хотелось все вспомнить, но всех остальных это обстоятельство очень расстраивало, да и люди погибали, в том числе член его команды. Даже если он этого не помнил, Синдбад был уверен, что в ответе за своих людей, как капитан и как друг. Да и отступать перед трудностями было не в его характере. Это он тоже просто знал. И верил, что удача на его стороне. Капитан тут же почувствовал тяжесть в голове, глаза закрывались сами собой. Он опустился на стоящую рядом кровать, и, как только его голова коснулась подушки, сон унес его сознание прочь. Брин обреченно выдохнула, но быстро взяла себя в руки. Теперь точно нет пути назад, и ей надо все сделать как надо. - Дубар, ты будешь следить за временем. Оставаться долго в таком состоянии слишком опасно. Ровно через час, если мы не проснемся сами, тебе придется нас разбудить. Сначала меня, потом Синдбада. Не прозевай и ничего не перепутай. Наши жизни в твоих руках. *** То, где оказалась Брин, больше всего походило на пещеру. Она была небольшой, всего шагов тридцать в длину, и столько же в ширину. Источника света не было, но Брин видела все от стены до стены. Там было пусто и голо, и только в одной из стен виднелась даже на вид тяжелая, обитая железом дверь с огромным навесным замком. В пещере никого не было, кроме Синдбада. - Привет, - поздоровалась она, усаживаясь рядом. - Привет, - откликнулся мужчина. Синдбад был печален. У Брин сжалось сердце. Этот мужчина всегда был сильным, смелым, жизнерадостным, казалось, он с легкостью справлялся со всеми невзгодами. Но за ширмой веселья иногда скрывается большая печаль. И больше всего на свете хотелось обнять его и пожалеть, ведь это тот, кто уже давно украл ее сердце. Но она здесь совсем не для этого. Она здесь, чтобы быть сильной за него. - Тебе здесь не одиноко? - Наверное, одиноко. - Почему же ты тогда не откроешь ту дверь, и не выйдешь отсюда? Синдбад поднял глаза на дверь. - Разве ты не видишь? Она закрыта. - Но стоит лишь действительно этого захотеть, и она откроется, - наклонила на бок голову Брин, внимательно вглядываясь в лицо капитана. Что удерживает его? В чем же может быть причина? - Я не знаю, что там, за дверью, но я действительно не уверен, что хочу за нее заглядывать. Там неизвестность, а тут безопасно. - Это не та причина. Про безопасность мне мог бы рассказать какой-нибудь торговец чаем в Багдаде, но не ты. Синдбад вздохнул. - Вы рассказали мне много историй о том, как я спасал людей. Но я знаю, что это лишь часть правды, и многих я спасти не смог. Я чувствую, как тоска сжимает мне сердце при одном взгляде на эту дверь. Открыв ее, я не только выйду наружу, я впущу обратно тех демонов, которые терзали мою душу. Не лучше ли остаться здесь? - И добровольно запереть себя в этом каменном мешке? Даже если ты найдешь другой выход, и будешь жить дальше и создавать новые воспоминания, эта закрытая дверь будет продолжать терзать тебя, - грустно покачала головой Брин. – Ты забыл – я специалист по потере памяти. Да, уверена, что и у меня достаточно грустных воспоминаний о покинувших меня людях, о разочарованиях, о допущенных ошибках, но даже они делают нас теми, кто мы есть сейчас. Я бы все отдала, чтобы открыть мою дверь в прошлое. Не отказывайся от этого добровольно. Незнание тяготит все сильнее с течением времени, порверь мне на слово. К тому же ты знаешь, что стоит на кону. - Жизнь Рогнара и жителей деревни, - пробормотал Синдбад. Он помнил это, просто как-то туманно, смутно, против желания. И только теперь, после слов Брин почувствовал, насколько для него это важно. Там, в прошлом, о котором он не хотел вспоминать, остались те, кого больше нет рядом. Мелькнули смутные образы: маленькая девочка Ли, улыбчивый смельчак Мустафа, учитель Дим-Дим, рыжеволосая кельтка Мейв… Но как бы не было тяжело мириться с этим, сейчас рядом с ним были верные друзья, которые нуждались в его помощи, в его воспоминаниях. Брин видела, что ее слова наконец достигли цели: капитан сбросил со своих плеч так давившую на нерешительность. Она хотела было взять его за руку, сказать, что рядом, что всегда поможет, но почувствовала, что что-то не так. Ее словно потянуло куда-то, разрывая невидимые нити, стягивая все перед глазами в гигантский водоворот, в котором нет ни верха, ни низа, нет ничего. И возможно, не станет и ее. - Прошу, открой эту дверь! – только и успела выкрикнуть она. *** - Да проснись же ты наконец! В голосе Дубара уже слышались совершенно не типичные для него нотки паники. Брин внезапно обнаружила, что она лежит на мокрой подушке, а щеки горят от оплеух. - Уф! Я уже не знал, что мне и делать. Дубар на радостях сжал плечики Брин, как всегда, слегка не рассчитав силищу своих медвежьих лап. Девушка с тоской подумала, что будут синяки. Впрочем, эта мысль быстро забылась. И Дубар, и Брин оба ломанулись к кровати, на которой все еще спал Синдбад. - Эй братец, только не надо меня бить, - увернулся от оплеухи быстро пришедший в себя капитан. – Ваши крики и мертвого поднимут. И улыбающегося Синдбада тут же заключили в объятия две пары рук. - Погоди, - после мольбы о пощаде отстранился Дубар. – Так ты вспомнил или не вспомнил? Брин тоже выжидательно смотрела на Синдбада. Тот состроил загадочное лицо, и лишь выдержав паузу, которая серьезно испытала на прочность терпение окружающих, выдал: - Братишка, ну как я мог вас всех не вспомнить и, само собой, не спасти! Пойдем к Фарузу, я передам ему всю ту белиберду, которую Великий Целитель-маразматик вздумал нацарапать на стенке. И братья поспешили к Фарузу. Брин опустилась на край кровати, устало улыбаясь им вслед. *** - А ведь я почти сам догадался! Если бы еще немного времени – вопрос-то был только в правильных пропорциях! - Уймись уже, Фаруз. Никто не отрицает твой великий вклад. Ты и так быстро сделал лекарство и всем помог. Тебя же буквально на руках носили, - добродушно погудел Дубар, поправляя канат. Ветер наполнил паруса «Номада», унося маленький кораблик прочь от Проклятого острова. Впрочем, проклятию теперь настал конец: друзья не только сделали лекарство, но и научили всех жителей деревни изготавливать его самостоятельно. Теперь, когда страшная болезнь была побеждена, остров вполне мог рассчитывать на новое название. - Рогнар, дружище, как ты себя чувствуешь? – тут же переключился Фаруз, как только заметил поднявшегося на палубу друга. Тот выразительно закатил глаза. - Кажется, ты уже поднадоел ему этим вопросом, - захохотал Синдбад. – Как, впрочем, и мне. Фаруз было решил обидеться и даже слегка нахохлился, но было так здорово видеть всех друзей здоровыми и веселыми, что передумал и невольно улыбнулся в ответ. Дермотт спикировал вниз и привычно устроился на руке Брин. Она прошла вдоль правого борта и остановилась у руля, глядя назад, на еще зеленеющий на горизонте остров. - Ты не жалеешь? Синдбад вопросительно выгнул бровь. - О чем? - О том, что вспомнил. -Конечно, нет, - легко откликнулся капитан. – Было весьма досадно не помнить собственные подвиги. Брин фыркнула, но не удержалась от улыбки, наконец взглянув на Синдбада. - И можешь не волноваться: однажды мы вернем и твои воспоминания. Обещаю.