Тон Другого Оттенка: Кровь и грех

      На начисто отдраенных и элегантных туфлях отражался солнечный луч, который неприятно ударял в лицо. В таких небольших городках как Крайд-Боу солнце — нечастый гость. Такие маленькие городки часто заслуживают репутации, от которой нельзя отмыться даже спустя десятки лет.       Крайд-Боу — это настоящий ад на земле, который проходил и голод, и ураган, и смерть, что забирала всех тех, за чьей душой было бесконечное количество грехов. Забавно, кстати, вышло, что мэр, на ком до сиx пор лежит вина за размещение установок на воде, всё так же сидит на своём месте; правда, с того времени многое изменилось: люди перестали молчать, начало действовать реальное гражданское общество.       Нескончаемые акции протеста, отказ людей идти на работу, голодовки и ещё десятки методов мирной борьбы с тем режимом, в котором жили долгое время. Наше государство не хотело меняться до тех пор, пока в его аппарате не появился он.       Подозрительный мужчина со шрамами на лице и в классическом костюме. Его взгляды кардинально отличались от тех, которые проповедовали исключительно новые методы. В своей кампании он уделял большое внимание церкви и религии и объяснял это тем, что всё наше нынешнее общество погрязло в грехах, которые нам необходимо замаливать. Моё отношение и отношение Хлои к этому было довольно нейтральным, мы всё так же говорили о политике за кружкой кофе на кухне, одновременно кормя с ложечки Вито и Диану.       — Полетел самолётик, полете-е-е-ел, — произнёс я, протянув зелёную ложку с питанием маленькому Вито.       — Ну кто так детей-то кормит, непутёвый ты! — возмутилась Хлоя и надменно встала надо мной, будто следила и ждала момент, когда я в очередной раз совершу ошибку.       — Я, конечно, тебя люблю, но то, что ты надо мной стоишь, мне мешает.       На лице Хлои появилась скупая улыбка, глаза засияли, и она положила свою руку на мою, вытирая грязный рот Вито лежавшим рядом полотенцем, которое после кинула в корзинку для грязного белья.       — Ну что ж, — подытожила Хлоя, — теперь ты сытый и довольный, да?       Вито, довольно и своенравно ударив ложкой по столу, слез со стула и побежал в комнату, где беззаботно играла в пирамидку Диана.       Я, уставший и довольный собой, сел на стул и, немного отхлебнув из стеклянного стакана, посмотрел на подругу дней моих суровых. Та встала, собрала со стола всю посуду, забросила в раковину и медленно начала её натирать.       Я же, весь навеселе, включил её любимое кантри и ждал, пока скучающая домохозяйка уйдёт на второй план и та бунтарка, с которой я познакомился пять лет назад, вновь проснётся.       Она лишь только с ироничным взглядом посмотрела на меня и продолжила натирать губкой стекляшки.       Я же не мог терпеть больше ни минуты: взяв Xлою за руки, не слушая её бубнёж, я начал кружить женщину в бесконечном танце страсти — танго.       Она крутилась, вертелась, будто юла, в глазах плескалась энергия, и мне прямо так и хотелось взять её на руки и кинуть на диван; правда, я думаю, она не одобрит подобное отношение к себе.       По радио всё так же играла музыка, из раковины доносились звуки воды, а мы с моей подругой не переставали кружиться в танце. До тех пор, пока я не услышал мелодию вызова на своём телефоне. Взяв смартфон и отключив блокировку, я увидел знакомое лицо Мориарти.       — Привет, примерный семьянин! — едкий юморок Гардера не менялся с годами, и услышать старые добрые шутки было очень приятно.       — И тебе привет.       — Мы тут с Тичом неподалеку проезжаем, думаем зайти, у нас к тебе разговор, весьма важный, кстати.       — Когда это я вам двоим не был рад? — мой голос задрожал, я переживал, будто это начало чего-то плохого.       — Ну, знаешь, всякое с людьми бывает! — смеясь, крикнул Тич в трубку.       — Слышал? Будем уже скоро, жди нас!       Последний раз я видел этих двоих пару лет назад. Меня не покидало чувство того, что моё прошлое напомнит о себе ещё не раз и не два, и та мирная и спокойная жизнь, которую я так хотел прожить, отменяется. Стоило мне заглянуть в гостинную, как я увидел, что дети, уставшие от игр с пирамидкой, уснули прямо на полу. Взяв обоих и положив их в кровать, я выронил из кармана свой смартфон.       Они сразу же повернулись на другой бок и накрылись одеялом. Я выключил свет в комнате, подобрал телефон и ушёл на кухню. С минуты на минуту должны были прийти те, с кем пару лет назад мы делали самые странные вещи.       Звонок в дверь раздался неожиданно, я, тихо последовав в коридор, открыл дверь и увидел перед собой двух парней. Один стоял с крашеной в синий цвет чёлкой, зеркальными солнечными очками и весьма брутальной кожанкой, на спине которой был изображён крест, и представился он мне как Мориарти.       Второй же был в бежевой куртке и с нормальным цветом волос — Тича время не изменило ни разу.       Те с грохотом и хохотом прошли на кухню, а Хлоя лишь надавала им по голове за чрезмерную говорливость.       Парни уселись за стол, я же, рыская по шкафам, нашёл банку с кофе, достал два стакана, насыпал по две ложки, добавил сахар и залил кипятком. Неспешно мешая, я забыл налить и себе, но это не было главным.       — Спасибо за кофе, Стив, — прервал неловкую тишину Мориарти, чей лик я не мог узнать спустя время.       — Твой прикид… эм… э… — неуверенно хотел начать я и чуток сбился с мысли.       — Мой прикид что? На мой взгляд, мы живём один раз, так почему бы и не попробовать? — Гардер повернулся к Тичу, а тот одобрительно махнул верхней частью подбородка.       — Рассказывай, как тебе твоя «оседлая жизнь»? — отхлебнув кофе, произнёс Тич и махнул рукой.       — Жизнь как жизнь: дети, семья, книги.       — И что же, нет никакого творческого кризиса? Твои книги давно уже не поступали в продажу, — поддакивал Мориарти, достав из корзинки овсяное печенье.       Мориарти, как и раньше, мог словить меня на лжи: я скрывал от всех тот факт, что несколько лет нахожусь в творческом тупике. Хлоя пыталась со мной об этом говорить, но я повесил огромный амбарный замок на эту тему, и хоть она пытается прощупать меня, я обрываю всё, что с этим связано. Как следствие — глупые скандалы и конфликты, но бытовая романтика скрашивает это.       — Вы двое как всадники апокалипсиса, — сделав отсылку, я упрекнул старых друзей.       — Весьма аргументированно, — фыркнул синеволосый и отxлебнул из кружки.       — Я тут слышал, что твои связи в Сан-Франциско не оправдались, да? — Мориарти солировал в беседе.       — Откуда у тебя такая информация? — удивился я и поперхнулся собственной слюной.       — Не бойся, я многое знаю, как и то, что у тебя нет работы, есть кое-какие тайны от Хлои, да и поступить на журналиста у тебя не вышло, но я могу помочь! — уверенно сказал парень в кожанке и, допив кофе, стукнул ею об стол.       — Ты ещё не оборвал все связи с прошлым, и та секта, о который сейчас ты не хочешь вспоминать, набирает новые обороты. То, что прошёл я, то, что прошёл ты, — это не просто проблема, это то, с чем мы должны покончить.       — Я, кажется, ещё давно тебе сказал о том, что не хочу больше связываться с этим делом. Если раньше у меня не было ответственности, то сейчас есть.       — Это к тому ли Стиву Скотту мы пришли, к тому, кто убил человека? — подначивал меня Мориарти, и неожиданно на кухне появилась Хлоя.       — Привет, Хлойка, — в один голос сказали парни.       — И вам привет, парни, — приветливо откликнулась девушка и, помыв стакан, ушла в детскую.       — Стив, мы хотим покончить с этим, понимаешь? Ты ведь прекрасно видишь, что наше общество идет под откос, а тот мужик, который выделяет чересчур много денег на церкви, тебе не кажется странным?       — Кажется, но зачем вмешиваться в политические дела?       — Обдумай то, что мы тебе предлагаем; нам нужна твоя помощь, тебе нужна наша. Мы просто хотим завершить то, что давным-давно начали.       Мужчины поблагодарили за гостеприимство, передали сладости детям, и Мориарти, оставив странную открытку, ушёл.       Чуть позже, посмотрев на неё внимательно, я увидел, что на ней был изображен тот самый лысый мужик в костюме, на фоне наxодились люди, державшие в тянущихся руках автоматы, и всё это сильно походило на последователей секты Оттенков.       Положив открытку на стол, я, немного выдохнув, пошёл к раковине и умылся. Холодные капли воды стекали с волос и со щёк, и, использовав бумажные полотенца, рулон с которыми мирно стоял на кухне, я отправился в спальню.       В приглушенном свете ламп на кровати лежала Хлоя, читая книгу, которую я купил ей на недавней распродаже книголюбов; не понимаю, как это можно читать, но о вкусах не спорят. Сняв штаны и устроившись на кровати под одеялом, я услышал, как Хлоя шёпотом начала со мной разговор.       — Опять умывался? Ты выглядишь чересчур встревоженным, кто обвалил твой мир? — философски закончила предложение Хлоя, сделав заметку в книге, закрыла её и убрала на стол.       — Всё в порядке, мой мир держится на двух китах: один из них — дети, другой — ты.       — Там вроде три кита должно быть, если я не ошибаюсь, конечно, — разговорилась девушка и накрылась одеялом. — Кто там твой третий кит? Мориарти? — скромно поинтересовалась девушка.       — У него уже давным-давно есть Тич, так что, я думаю, этот кит грациозно спрыгнул с моего пьедестала.       Я, повернувшись на другой бок, вытянул руку и выключил светильник, мешающий мне спать.       — Я очень устал. Хочу спать, — еле выдавил я из себя.       — Спокойной ночи.       Мой скромный сон прервали странные звуки, доносящиеся с кухни. Надев тапочки и взяв биту, которая стояла в углу, я проследовал на кухню. В тёмном мраке мне показался силуэт. Нажав на кнопку светильника, я увидел мужчину, похожего на человека с той открытки. Он изящно крутил в руках подаренную Мориарти открытку и, повернувшись ко мне, долго смотрел в мои глаза.       — У вас есть минутка, молодой человек? — сказал неизвестный, вытащив из-за пазухи книгу, внешне похожую на Библию.