***
Сквозь старые и скрипучие деревянные рамки окна развевались длинные языки пламени, которые жадно набросились на великовозрастные сосны. Ветка за веткой уходила в царство огня, а тёмно-синее небо окрашивалось в яркие тона. В голове не было ни одной толковой мысли, кроме как наблюдать за этим пожаром. Стволы, охваченные стихией, становились слабыми и, не выдерживая, падали одним за другим. Громкий треск и дым сочился куда-то в небо, а в зрачках ниже стоящего Тича были видны извивающиеся и кричащие от боли люди. Его плащ неестественно развевался от поднятого ветра, он не говорил ничего, лишь смотрел, но его взгляд был настолько осязаем, что я почувствовал на себе ожоги. Мориарти, судорожно пытаясь дышать, побежал к телефону, чтобы вызвать пожарных. — Алло? Это пожарные? — голос Мориарти дрожал. — Здравствуйте, да, вы хотели сообщить? — спокойно докладывала девушка на другом конце провода, время от времени на фоне были слышны громкие удары пальцев по клавиатуре. — Да-да, я хотел сообщить о пожаре, — докладывал Мориарти, и смотрел на меня. — Сообщите, пожалуйста, своё имя и примерный адрес. — Меня зовут Мориарти, Мориарти Гардер, адрес… эм… Файкер-Стрит двадцать три, недалеко от дома горит лес, пожар распространяется всё сильнее. — Хорошо, оставайтесь на безопасном расстоянии от очага воспламенения, машины уже направлены, — уверенно доложила девушка и некоторое время ещё висела на линии. Мориарти сбросил звонок и сразу же накинул на себя куртку. Его бледное лицо и расширенные зрачки пугали меня, и я, полный уверенности, схватил его за рукав. — Куда ты собрался? Разве тебе не велено оставаться тут? — Ты серьёзно? Там нужна помощь. — Это только из-за Тича? — поинтересовался я. — Тич мёртв, — с непреодолимой болью выдавил из себя парень и отправился на улицу. Я хотел разбудить всех остальных, но от полупьяных людей нет толка. Закрыл окно, чтобы дым никаким образом не смог проникнуть в квартиру, и быстро поспешил за Гардером, который уже направился в самое пекло. С невиданной ранее отвагой он бросился в горящий лес. Был слышен его кашель, но тот всё равно продолжал идти. Он не был обеспокоен, его твёрдость меня изрядно пугала. Упавшая перед ним ветка совершенно его не смутила, он вытягивал руку прямо к костру, и ещё бы пара мгновений, и Мориарти сразу бы обжёг руки. Я набросился на него и попытался сразу вывести из этой опасной местности, но тот брыкался и кричал совсем не человеческим криком. Силой я вытащил его, он лёг на траву и тяжело задышал. Мориарти смотрел на звёздное небо и молчал, а я сел рядом и взглянул на суицидника, который хотел спалить себя заживо. Я только хотел с ним поговорить, как из ниоткуда появились несколько пожарных машин, а вышедшие из них пожарные моментально взялись за шланги и начали укрощать строптивый огонь.***
Оставшееся ночное время я не мог уснуть, в голове крутился Тич и его тело, которое нужно похоронить. Но это очень сложная процессия, поэтому проще обратиться к Флинну, у него есть люди, которые могут помочь с этим делом. Не думаю, что он откажет мне и Мориарти в помощи, особенно если Флинн теперь отлично ладит с Кевином. Очередная бессонная ночь гладко ложилась под мой свободный график. В руке Мориарти показалась сигарета, к которой он протянул уже тухнущую спичку. — Я думал, ты не куришь, — сказал я парню, метнув в него осуждающий взгляд. — Угу, — апатично подтвердил Гардер и с зажжённой сигаретой уставился на противно тикающие часы. — Может, чая? Сладкого, ну, как ты любишь? — поинтересовался я, смотря на ожог, красовавшийся на руке. Мориарти вновь ничего не ответил, но потушил сигарету и ушёл в тёмную гостиную. Темнее разве только его мысли. Это всё пахло уже не простым психозом с попеременной тоской, а депрессией. Её запах ужасен, его ни с чем не спутаешь. Находясь в его компании, ощущалось чувство ненависти. И не обычной ненависти, а той, которая могла захватить всех счастливых людей вокруг. Он об этом не говорил ни с кем, но я понимал и чувствовал дискомфорт в его душе. Мориарти стал буквально закрываться от всего белого света: от меня, от всех, с кем мы общались. А я не знал, что мне делать. Вплоть до рассвета он крутился в кровати, а утром куда-то ушёл на целый день. Никакой записки, звонка — ничего. Мориарти ушёл, и никто не знал, где он. На том самом побережье его не было, а телефон он просто не брал. Отходящие от алкоголя Кевин и Флинн жалобно просили воды и держались за свои тяжёлые головы. Кевин получил свою бутылку сразу, Флинн лишь услышал ультиматум. — Эй, я тоже человек, мне пить воду нужно! — возразил парнишка и со слюной смотрел на воду в руках его друга по рюмке. — Ты же общественный деятель? Мне нужна твоя помощь. Нужно организовать похороны. — Боже, — перепугался Флинн. — А кто умер? — Друг Мориарти, ну и мой… Я ничего в этом не понимаю. — Да, конечно, всё будет, не волнуйся, — доложил Фоук и сразу совершил несколько звонков. — Через неделю на Кладбище «Мэнтроу».***
Что мне рассказать про кладбище? Большое, с сотнями могил. В воздухе витала неприятная атмосфера, а сам я не мог вымолвить и слова. Забавно, что в свои ранние годы у Тича не осталось никого, кроме нас, и именно мы сейчас стоим около его могилы и смотрим на этот чёртов гроб. Чёрные оттенки преобладали в нашем одеянии. Грустные, полностью пропитанные солёными и горькими слезами лица, надгробие Тича и несколько корзинок свежих цветов. Рассуждать об имуществе Тича сейчас максимально некрасиво, но у него был лишь старенький пикап со скрипящей дверью и ржавчиной на капоте. В бардачке мы нашли только бумажник с их совместными фотографиями с Мориарти. Сердце обливалось кровью. Все мы понимали, что это всё принадлежит Гардеру, который с пустыми глазами рассматривал каменное надгробие. Наверное, он даже не мог поверить в действительность происходящего, но жизнь жестока. Рядом стоящий священник договорил последние слова и бросил цветок в могилу. Следующий на гроб бросил розу Мориарти, который не проронил ни слова, лишь посмотрел на меня. Каждый из нас взял по цветку, чтобы почтить память Тича…***
Пикап Тича мы пригнали к дому, но наш друг делал всё, чтобы обойти его стороной. Грустный и озадаченный парень прошёл в ванную и буквально рухнул, ибо послышался громкий звук, а затем открылся поток воды. Гардер сидел там не менее часа, и я уже начал волноваться, поэтому одним ухом прислонился к двери. Неожиданно открывавшаяся дверь представила всем отныне полностью закрашенные волосы Мориарти. Яркий и въедающийся цвет мог буквально расщепить мои глаза. Я сделал комплимент, но тот равнодушно надел куртку и, забрав ключи из блюдца, отправился к пикапу Тича. В окно с кухни было видно, как он трепетно и аккуратно открыл дверь, погладил капот и залез в салон. Мориарти долго и растерянно сидел на сидении водителя. Настроил зеркало, посмотрел на руль и обхватил его своими руками. Он понял, что так не пойдёт, и поэтому надел кожаные байкерские перчатки. Я думал, что сейчас он засунет ключ в замок зажигания и уедет покорять неизведанные места, но тот открыл бардачок и увидел фотографии с Тичом. Я наxодил иx, но решил, что снимки нет смысла трогать, ибо мне не принадлежит такая ценность. Мориарти лёг на второе сиденье и прижал несколько фотографий к груди.