Запятнанная кровью страсть

      Громкие вопли, крики и выстрелы в переулке города Эргастулум имели свое скрытое послание «не хочешь пострадать — уходи!». И жители послушно обходили стороной лишь услышав их: не хотелось оказаться втянутыми в опасные вещи. Сейчас же там выполняли свою работу Бенрия, заказ от одного из выше поставленных лиц. Их наняли для того, чтобы убить эту группу из семи человек, решивших начать тут торговать наркотиками, не соблюдая местных правил. Но задание есть задание, Николас безжалостным взмахом перерезал горло пацану, пачкаясь брызгами крови. У самого уха раздался выстрел, но он едва ли его смог заметить и только недовольно посмотрел на Уорика. Небрежно махнув рукой в жесте "Аккуратнее".       В бешеном ритме эти двое убивали их — жестоко и беспощадно, просто выполняя свою работу. Лишь когда не осталось ни одного живого человека, Николас бесчувственным взглядом смотрел на три трупа перед собой. С катаны, которую до сих пор держал в руке, капала кровь, постепенно запекаясь на ветру. Его костюм, манжеты, рукава и рубашка были в пятнах крови, крови этих жертв. И только на лице была его собственная кровь, кровь от пули, которая в опасной близости просвистела мимо. Если бы не Уорик, то следующая попала бы точно в него и сейчас не слышал, как Арканджело тяжело вздохнул за спиной и, кряхтя с грубыми причитаниями, взялся оттаскивать тела в угол. Но было то, чего сейчас Ник желал больше всего на свете: желал избавиться от мыслей о том, что делал в этом переулке. Отыскав взглядом оставленные ножны возле стены, схватил с земли чью-то куртку и начисто вытер катану, пряча ее в них. Злобно зарычав с досады, бросил свое оружие на землю, подбежал к Уорику, хватая за предплечья и прижимая к стене. Зачем ограничивать себя какими-то глупыми рамками, когда можно получить желаемое когда захочется.       Уорик внимательно смотрел, как Николас тяжело дышит и смотрит чуть ли не в душу, не меняясь в лице. Как грубым и прерывистом голосом произносит лишь одно слово: «Хочу», и как под этим напором рушится стена. Чувство рушившейся стены терпения словно камнем рухнуло с плеч, волна желания, возбуждения, страсти нахлынула, сметая разум прочь. Все тело словно охватил жар, сердце начинало отбивать учащенный темп похоти, давая волю действиям. Поэтому с силой он скинул руки Ника со своих плеч и повис на нем, обхватив шею, притягивая для поцелуя. Ему, как известному жиголо, уже давно были известны слабые места этого черствого с виду парня. Уорик прикоснулся к его сухим и горячим губам, растирая рукой кровь на его щеке. Проталкивая свой язык к нему, играясь и прикусывая губу Ника, зная, как это заводит; ему нравилось посасывать язык брюнета, чтобы, наконец, получить в ответ жадный и сильный поцелуй. Долгий, голодный и смелый, от которого заканчивается воздух в легких и начинает кружиться голова.       Не раздумывая ни секунды, быстрыми движениями расстегнул ремень на своих брюках и молнию, стаскивая их с себя и поворачиваясь спиной к Николасу. Тихо, на выдохе: «Скорее», — и сдавленный стон, словно пусковой сигнал для партнера к действиям. Ник схватил руки блондина и прижал к стене над головой, крепко держа запястья одной рукой. Другой же медленно, не отрываясь, спускался ниже, сжимая до синяков, упругие бедра. Ему нравилось рассматривать его сильное и бледное тело, состоящее из мускул и ни единой грамульки жира. Нравилось гладить это тело ладонями и следить за тем, как на это реагирует Уорик, царапая ногтями стену от нарастающего возбуждения. Предэякулят уже капал со вставшего члена, стекая по головке и стволу, увлажняя для нехитрых ласк, грубых и страстных. Ухмыльнувшись, Ник медленно вынул пробку из задницы Уорика, удивляясь тому, что тот согласился ее вставить и ходить так весь день. А значит разрабатывать анальную дырку не было необходимости, и поэтому торопливо расстегнув ширинку с ремнем и припустив штаны вниз, он вынул возбужденный член. Аккуратно приставляя к то сжимавшейся, то разжимавшейся желанной дырочке, он медленно вошел, чувствуя тесноту и тепло.       Рыкнув снова, но уже от охватившего его разум удовольствия, Николас обнял Уорика за грудь и прижал его к стене, жадно кусая плечо чуть ниже шеи. Терпеть не было сил, и его движения стали быстрее, сильнее, напористыми, отчего сам Уорик держался за стену. Иначе бы оставил ссадины на лице и тогда Ник бы не сразу заметил как стер руки о стену. Стоны бесстыдно вырывались из его рта, внизу живота была приятная боль, словно сладкое удовольствие опьяняло его движениями сильного и крепкого члена Ника. Нравилось когда он сильными и резкими толчками будто вбивается в него, горячо дышит в шею, рычит от наслаждения и сжимает в объятиях, кончая прямо внутрь. Уорик дрожащей рукой потянулся к своему члену, невыносимо хотелось кончить, поласкать его и дать себе больше удовольствия, но не успел и снова уперся в стену. Ник сам коснулся его, мягко сжимая член в своей руке, большим пальцем массируя головку и продолжал водить рукой по стволу все быстрее и быстрее, наблюдая за столь милым и страстным выражением лица со стороны целого глаза.       В руке стало мокро, тепло и скользко, но, не переставая, Николас продолжал дразнить и в то же время помогать Уорику забыться в этом желании. В темноте все чувства, запахи их тел, звуки словно стали ярче и острее, движения становились грубее и жестче. Уорик, уже держась за плечи Ника и обхватив его талию ногами, вновь был прижат к стене и наслаждался этими сумбурными и быстрыми толчками о его бедра. Как пульсировал легкой болью анус, как хотелось вновь почувствовать в себе горячую сперму и вновь поцеловать Николаса, запоминая это довольное и счастливое выражение лица. Но этому удовольствию пришел конец, послышались сигналки копов и Бенрия торопливо принялись одеваться, точнее Уорик торопился. Сам Ник почесывал затылок, по которому «любезно» его треснули, и после застегнул ремень, подбирая с земли катану. Разобравшись с Чадом, они вернулись обратно домой и нашли записку, где Алекс написала о своем веселом времяпрепровождении с новообретенной подружкой. И именно в этот момент Николас выдернул записку, откидывая ее в сторону и грубо заваливая Уорика на стол, раздевая полностью жадно целуя это сильное тело, которое теперь принадлежит ему. Мужчина, который отвечает на его ласки, дарит ему умопомрачительные поцелуи и по-настоящему желает его, полностью всего. И снова они встретят рассвет в одной кровати, бодрые и удовлетворенные на весь день.