Сахар на дне чашки

      Мэд устало потирал свои грязные волосы и смотрел в окно, за которым было всё и не было ничего. Да, дома и храмы, искусство и книги, но что всё это стоит, если человек является ничем? Обыкновенной куклой, что подчиняется кукловодам: таким же людям, но менее ничтожным.       Мужчина снял очки, которые натирали переносицу, и поднялся из-за стола. Офис Мэда был недалеко от центрального парка. Не самый плохой район, но, впрочем, и здесь были свои минусы. Именно в этом месте блондин впервые встретил Джейка. Это было около восьми лет назад.       Невысокий, но неплохо сложенный рыжеватый парень торопился домой, на ужин. Как известно, семнадцатилетние подростки редко смотрят по сторонам. Им кажется, что ничто и никто не сможет их остановить. Но новенький, сверкающий на солнце мотоцикл думал совершенно иначе.       Джейк на земле, транспорт отброшен в сторону, а Мэд беспокойно осматривает чужое тело. Скажем так, ссадинами подросток не обошёлся. Блондину пришлось вызвать такси и везти пострадавшего в больницу.       Пара встреч, разговоры и извинения. Чувство страха за свою шкуру перешло в страх за постороннего человека. Мэд влюбился быстро. Слишком быстро. Проклятая стрела проткнула заслонку сердца и влила внутрь жидкость, что блокирует мозг и врубает чувства на полную.       Теперь блондин помогал Джейку встать с кровати, двусмысленно прикасаясь к нему. Эти неуклюжие, словно совершенно случайные касания не остались незамеченными. Подросток упивался этим влиянием на старшего, вертел им и заставлял чужое сердце биться чаще. Впрочем, он тоже не смог остаться равнодушным к Мэду.       Пусть постепенно и неуверенно, но Джейк влюблялся в ответ. Чувства настигали подростка, как лавина обречённых лыжников. Разница в шесть лет не помешала двум парням найти общий язык и стать более или менее счастливыми. Этому помешало нечто другое.       Джейк, о, Джейк – этот вечно ищущий приключений подросток пошёл в разрез с принципами и в девятнадцать лет решил попробовать увеселительную таблеточку, которую ему предложили в баре. Казалось бы, это безобидный препарат, лёгкий наркотик. Казалось бы, что ничего не изменится, если кисловатая на вкус таблетка растворится во рту.       Но растворилась не одна, а больше двадцати таблеток. Джейк превратился в куклу, что готова отдать всё ради того, чтобы избавиться от ломки. Ради того, чтобы ощутить прилив наслаждения ко всем частям тела.       Мало кто замечал, как подросток начинает погибать. Родителям было плевать: все проблемы они объясняли причудами взросления. Друзья не хотели связываться с зависимым, а Мэд…Мэд погрузился в работу, продвигался вверх, желая обеспечить и себе и любимому надёжное будущее.

Момент возврата был упущен.       Мужчина проморгался и, отгоняя воспоминания, зевнул. Он знал, что во всём виноват он сам. Он старший. Не понял, не уследил, не доглядел.       Любит ли Мэд Джейка?       Нет.       Почему?       Потому что любовь превратилась в пепел, оставляя вместо себя одну лишь зависимость.       Джейк зависит от наркотиков.       Мэд зависит от Джейка.       Рабочий день подходил к концу. Суховатая секретарша забрала туго сложенную документацию и, попрощавшись с директором, закрыла за собой дверь. Мэд глянул на серые обои в кабинете, на тёмный деревянный стол и на такой неуютный диван. Чего только он не делал, чтобы желание вернуться домой победило.       Бесполезно.       Машина завелась с полуоборота. По шинами вяло поскрипывал снег, а дворники стирали с переднего стекла капли воды. Мэд ласково, почти любовно огладил руль, покрытый чёрной кожей, и машина тронулась с места.       Мужчина знал, что или же кого он достанет дома. Ведь около трёх часов назад ему на телефон пришло короткое сообщение ние: «Прости, я всё понял.»       Это повторяется неоднократно.       Восемь лет. Восемь чёртовых лет Джейк то появляется, то исчезает. Каждый раз он просит прощение, клянётся в том, что завязал и получает благосклонный ответ. Каждый раз Джейк проводит в квартире Мэда пару дней, а затем исчезает, оставив вместо себя записку с корявой историей и опустошённый сейф.       Это игра.       Кто из них проиграет?       Машина подъехала к высотному дому, и свернула на парковку. Хлопок дверью, глубокий вдох грязного воздуха и звук шагов. Мэд растянул тонкие губы в насмешливой улыбке, и закинул небольшой рюкзак за спину.       Он знал, кто победит в этой игре.       Мужчина и не надеялся избавиться от этой зависимости, не надеялся, что сможет ответить «нет». Он надеялся, что рано или поздно Джейк не вернётся, что рано или поздно наркотики убьют парня.       И плевать, что без него Мэд опустеет. Плевать. Главное, что больше не будет больно.       Подняться по чистым ступеням и упереться в двери лифта. Дождаться, пока громко стучащая кабинка приедет и войти в неё. Нажать на нужный этаж, а затем ждать. В молчании и смирении.       Не прошло и тридцати секунд, как лифт остановился. Дверцы разъехались в сторону, пропуская мужчину вперёд. Впереди недавно покрашенная стена с почтовыми ящиками. Справа длинный коридорчик с десятью дверьми. А последняя из них…       Мэд уверенными шагами подошёл к серой, чуть потертой двери и обхватил ручку длинными пальцами. Открыто. Как мужчина и думал – Джейк уже сделал слепок ключей. Впрочем, это к лучшему.       Хлопок. В глубине квартиры послышался треск, а затем звук шагов. Мэд скинул с плеч чёрный пиджак, ослабил галстук и положил столь ненужный сейчас рюкзак в сторону.       Сначала в коридоре появилась голова, со временем потерявшая тот ярко-рыжий цвет. Затем худые плечи и вечно нервная улыбка.       - Мээди, ты вернулся!       Пустой, но всё ещё звонкий голос разнёсся по коридору. Мужчина поднимает взгляд и горько усмехается, отмечая, что с каждым разом Джейк всё смелее.       На парне лишь непонятного цвета фартук, да немного крема в изгибе шеи. И вряд ли этот крем появился там случайно.       Джейк неуверенно обхватывает себя за голые плечи, но затем быстро оправляется и подходит к мужчине соблазнительной, как он считает, походкой.       Мэд не сопротивляется. Он позволяет схватить себя за руку, увести в комнату, опрокинуть на кровать. Лёгкий шёпот на ухо – очередной бред наркомана. Шершавый язык проходит по шее вниз, а далее к ярёмной ямочке.       Мэд отчаянно сжимает кулаки, а затем отпускает себя. Внутри что-то щёлкает, яд доедает последнее.       Скрип кровати – мужчина переворачивает Джейка и, обхватывая тонкие запястья, заводит их за голову парня. Взгляд глаза в глаза, а затем поцелуй, полный страсти.       Блондин неистово кусает губы партнёра, вылизывает его рот изнутри, стараясь принести больше боли, больше наслаждения, больше «себя». Вторая рука опускается вниз, с треском разрывая ткань фартука.       - От… пусти,- произносит Джейк, задыхаясь.       Мужчина отпускает чужие запястья, позволяя дрожащим руками обхватить свою шею.       Язык находит соски парня, обводит их и спускается ниже. Мэд отключается от реальности: главное трогать это тело, оставлять на нём свои следы, заставить кричать от боли и наслаждения.       А Джейк…он задыхается, закрывает глаза и просто кричит. Слабое тело плохо переносит секс, но парню плевать. На интуитивном уровне он чувствовал, что сейчас всё по-другому. Что-то изменится между ними.       Рука Мэда сжала упругую ягодицу, а вторая перешла на шею. Мужчина хотел обхватить горло парня, сжать его до противного хруста, оставить глубокий след, но он не смог этого сделать.       Кожа к коже, новые яростные поцелуи до крови на губах, отчаянные стоны и тёмные пятна перед глазами. Мэд не жалеет Джейка, не подготавливает его к проникновению.

Толчок.       Парень резко вскрикивает и выгибается до хруста в позвоночнике.

Толчок.       Кровавые царапины на спине Мэда и ссадина в уголке губ.

Толчок.       Слабое тело под мужчиной задрожало и осело на кровать.

Толчок.       Мэд не сразу заметил, что парень потерял сознание. Он продолжал с хлюпающим звуком входить в худое тело, терзать его и оставлять следы.       - Хааа... - Мэд посмотрел на изнемождённого парня, а затем уткнулся головой в чужое плечо.       Джейк никогда не отключался во время секса, никогда не был таким пассивным, таким слабым. Теперь мужчина понял, что это означает.       Блондин поднялся с кровати и направился к сейфу. Необходимо было поставить тот пароль, который Джейк сможет угадать. И мужчина поставил день, когда они впервые встретились. Теперь осталось лишь лечь на кровать и уснуть, чтобы утром обнаружить холодное место рядом с собой.       Однако, Мэд больше не боялся этого. Они больше не встретятся. Мужчина только сейчас смог полностью рассмотреть то, насколько исхудал Джейк. Наркотики окончательно уничтожили его, убили изнутри.       Думаю, и парень понял это. Последняя встреча, последний секс, последние остатки чувств.       Вредная привычка переросла в зависимость. А зависимость уничтожила всё.       Мэд медленно закрыл глаза, напоследок запоминая черты лица того, кого раньше любил. Его длинные ресницы, чуть вздёрнутый нос и неровные брови. А в голове всплыл отрывок песни, что мужчина где-то слышал. Засыпая, он всё ещё ощущал эти слова.       «Ведь сахар любви давно растворился в чёрной чашке зелёного чая.       Вместо принца – золотой шприц, от берегов отчаяния его лодка отчалит в никуда…»       А за окном тем временем началась метель. Она успокаивала помутнённые создания, убаюкивала их. Снег падал на скамейки, на машины, на крыши домов.       Он падал и на скрюченное на земле тело. Рыжие волосы разметались в стороны, а зелёные глаза безнадёжно смотрели в тёмное небо. Кашель – очередная капля крови на белом покрывале.       - Мэд, прости…- тихие слова в никуда.       Они потерялись в танце метели и застыли на губах.       Остатки сахара осели на дно.