Поздно

Вокруг было сыро и грязно. Повсюду раскиданы окурки, бутылки и использованные презервативы. Чимину было мерзко, правда, очень мерзко, но он стоял здесь изо дня в день. Пак Чимин – шлюха. Это слово ножами режет по ушам, но поделать ничего нельзя. Парню было неприятно находиться в своём теле. По началу, лет в шестнадцать, Чимин даже плакал. Он глотал слезы отвращения, пока очередной жирный и потный мужик втрахивал его в скрипучую кровать в комнате одного из мотелей, коих полно в Сеуле. Чимин наступил себе на горло. Слёз Пак Чимина уже никто не видел. Чиминни был не дешёвой шлюхой. Можно сказать, что единственной отрадой Пака был Мин Юнги. Он приходил чаще всего по пятницам. Юнги был красивым, сексуальным и от него чертовски вкусно пахло. Больное воображение Пака твердило, что он был не таким, как остальные. Он трахал Чимина с любовью. С такой нежной, чистой и непорочной любовью, с которой к самым родным и любимым относятся. Чимин бы поверил, да только Юнги, кончая, выкрикивал “Тэхён-а”. Паку хотелось, блядски хотелось услышать именно своё имя, почувствовать тепло чужих губ. Это всё приносило боль. Это разрушало. Чимин отдавал себе отчёт, что является для Юнги всего лишь проституткой и пустышкой, но сердце отчаянно билось в конвульсиях, просило и мечтало быть любимым. Пак Чимину было больно и пусто на душе после визитов Мин Юнги, но он ждал его. Ждал, как ребёнок Рождества. И Мин приходил. И трахал, трахал, трахал его. И снова стонал, снова выкрикивал чужое имя… Младший разбивался, сгорал, задыхался. Ему надоело, он слабее этого всего. Весь лик Чимина кричал, просто умолял Юнги убить, либо полюбить. Но шлюх не любят, их просто ебут. Но Чимин не подозревал, как каждый раз что-то ломалось в Юнги, когда он видел новые синяки на теле парня. Мин влюблялся. Боялся, но влюблялся. Юнги никак не мог забыть Тэхёна. Его Тэхён был всем для него. Бархатистый голос, длинные пальцы, родные глаза и… Улыбка. Такая нелепая для остальных, но любимая. Тэхён был ангелом, его забрали небеса. Ким был болен, все знали о его скорой смерти. Тэ выдохнул в последний раз на рассвете, в объятиях Юнги. Эти воспоминания были заперты за семью замками в душе Мина. Слишком больно, чересчур тоскливо. Мин Юнги чувствовал, будто Чимин был уже каким-то родным. Но нихуя. Он лишь брал деньги, даже не смотря Юнги в глаза. Чимин не смотрел ему в глаза вообще. А ведь Мин любил его глаза... Паку казалось, что Юнги всё поймет. Поймет, что Чимин еще способен что-то чувствовать. Чимин был влюблен, а Юнги… Юнги тоже, вроде бы, вот только грязная стена и холодное тело Чимина отрезвляли его. Юнги полюбил, да. Только поздно. Пак Чимин не дождался. Пак Чимин уже мёртв.