Memento mori

Говорили, что «Серый коготь» счастливый корабль. Хибу-хан отчасти был с этим согласен. Хан сидел в своей каюте, и у него на коленях лежал настоящий медузийский цвайхандер, который Хибу-хан чистил от запёкшейся крови. Такие клинки были абсолютной противоположностью тому, что использовали в Пятом легионе. Хибу-хан провёл рукой по лезвию… — И как им пользоваться? — спросил тогда Хибу. — Обнажи свой меч, — и Хенрикос кивнул на тренировочную клетку. То, что последовало за этим, Хибу позже вспоминал, нервно посмеиваясь. Сначала ему пришлось отступить под бешеным натиском Хенрикоса, потом в вихре летящей на него стали он стал высматривать просветы и, наконец, начал отвечать. Поединок закончился, когда Хенрикос отскочил в сторону, прижимая ладонь к животу. — Рана открылась, — тяжело дыша сказал он. Хибу помог ему добраться до апотекариона, где их обругал апотекарий из Железных Рук, перевязывая раненый живот Хенрикоса. Хибу отмалчивался и виновато улыбался. — Завтра продолжим, — пообещал Хенрикос хану. — Не увлекайся, — проворчал апотекарий. — Не забывай, плоть слаба, брат. Хибу-хан хмыкнул, выходя из апотекариона и закрывая за собой дверь. Так и повелось. Хан всё дольше и дольше мог противостоять Железнорукому, но и Хенрикос становился быстрее и подвижнее. Иногда Хибу думал, что исполнить клятву и погибнуть, как и положено сагъяр мазан, ему стало труднее. Он гнал от себя такие мысли. Хенрикос по-прежнему менял и настраивал под себя системы корабля, но Хибу-хана больше не прогонял. Теперь хан часто садился рядом и что-нибудь рассказывал о прошлых кампаниях, о Чогорисе. И слушал рассказы Хенрикоса о Медузе. Потом они шли в тренировочные клетки, и Хенрикос до изнеможения гонял хана тем самым цвайхандером, которого, как знал теперь Хибу, Хенрикосу отчаянно не хватало после Истваана. После очередного задания Медузона Хенрикос снова получил рану в живот. Заживала она довольно быстро, как и положено у Астартес, но тренировки пришлось сократить. Иногда Хенрикос просил его помочь с перевязкой. — У тебя столько аугментики, — сказал однажды после очередной перевязки Хибу Хенрикосу в его каюте. — Странно, что ты ещё можешь получать такие ранения. — Примарх не одобрял, — отозвался Железнорукий. — Полную аугментизацию не одобрял. — Но плоть слаба? — усмехнулся хан. — Безусловно, — кивнул Хенрикос, задумчиво глядя на него. — Плоть слаба, — повторил он, прежде чем притянул к себе Хибу, осторожно целуя его. Хибу не отстранился, и Хенрикос осторожно начал освобождать его от одежды. Руки его скользили по коже Хибу, дыхание хана сбилось. Хибу пытался ответить ему тем же, но участков тела, не затронутых аугментикой, было не так уж и много. Хибу начал ощущать лёгкое разочарование. — Тихо, — шепнул ему Железнорукий. — Масло. Нужно какое-нибудь масло. Он озирался по сторонам, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Хибу запустил руку в карман тренировочных штанов, которые Хенрикос успел с него стащить. — Вот, — сказал он, — есть массажное. — Сойдёт, — хищно улыбнулся Хенрикос. — Ты или я? — спросил он хана. — Ты, — ответил он сам себе. Хибу только улыбнулся, когда его взяли за плечи и развернули лицом к стене. И закрыл глаза, когда металлические пальцы скользнули между его ягодиц, растягивая. И всё равно он тихо ахнул, когда Хенрикос вошёл в него. Позже оба лежали в уютном молчании на узком ложе в каюте Хенрикоса. Хибу-хан впервые за долгое время после Просперо не думал о клятве, легионе и войне. По лицу Хенрикоса можно было догадаться, что и он на время позабыл о проблемах. Хан смотрел на него и думал, что проблемы вернутся, и смертельная клятва рано или поздно будет исполнена, но здесь и сейчас они есть друг у друга, и будут вместе ещё какое-то время. Двелл поставил точку в их общей истории, Биона Хенрикоса больше нет, и его гибель стала напрасной, Хорус не попал в приготовленную ими для него ловушку. Сагъяр мазан тоже осталось немного, Хасик, Торгун и остальные скорее всего уже погибли. Что есть у Хибу теперь, кроме этого вот цвайхандера и последнего долга перед легионом и Империумом? Хибу-хан заканчивал чистить меч, когда бусина вокса в ухе внезапно ожила, и Шадрак Медузон сообщил о времени очередного совещания. Направляясь к командному мостику, Хибу-хан надеялся, что это будет, наконец, возможность исполнить свою смертельную клятву. Даже если и нет, война ещё далека от завершения. А там, за Гранью — он верил в это — его дождутся.