🎧 ❣ 🎧 ❣ 🎧
После разговора на крыше проходит пара недель, которые ознаменовываются годовщиной отношений в месяц сроком довольно-таки интересной вечеринкой, на которую вечно серьёзный Чжинён притаскивает какого-то парня, представляя его Шону, и выглядит он впечатляюще. А потом, спустя бутылку виски, Шону вполне впечатляюще целует Чжинёна в каком-то из шезлонгов на заднем дворе снятого дома, и БэмБэм просит выжечь ему глаза. Однако, это все ещё впечатляюще. Этой ночью они не спят, сначала просто веселятся, а под утро Ёнджэ в голову приходит идея поиграть в «Правду или действие», и в итоге они собираются на заднем дворе около бассейна, усаживаются в круг, и Чхве первый крутит бутылку от вина, горлышко которой указывает на Марка. — Правда или действие? — с озорной улыбкой спрашивает у Туана Ёнджэ, на что получается красноречивый взгляд, но сегодня его это не пугает. В итоге Марк выбирает правду, и дальше после этого идёт череда довольно скучных вопросов и действий остальных, пока горлышко бутылки не указывает на Чжинёна, который прижимается к боку Шону и практически засыпает, но болтливый после алкоголя Джебом не хочет отступать от друга и требует ответа на слабый кивок в пользу правды. — Кто вы с Шону друг другу? Чжинён замирает, но Шону ему мило улыбается, быстро целует в щеку и кивает, будто бы давая разрешение говорить. Тогда Пак расслабляется и, все ещё прижимаясь к теплом боку, решает поведать ту самую историю, которая обычно бывает припасена на особый случай. — Мы встречаемся уже полтора месяца, честно говоря, — немного заплетающимся языком говорит Чжинён, заставляя всех его друзей шокировано посмотреть на него. — А если уж быть предельно честными, то Хену — мой соулмейт. Повисает неловкая тишина, но спустя буквально несколько минут все оттаивают и во весь голос поздравляют парочку, из-за чего Чжинён улыбается и позволяет Шону прижать себя ближе, и после этого милого жеста они продолжают игру. В итоге выясняется, что Марк в паре Джексон и Марк — пассив, что, в общем-то, не было ни для кого секретом, но вот интересным открытием становится, что этот парень — большой любитель знаменитой позы «Наездница». Затем правда доходит до Ёнджэ и Джебома, и там как бы все и без того ясно и понятно, но любопытный факт о нездоровой любви Чхве к веревкам надолго отпечатывается в памяти всех присутствующих в их компании. И когда дело начинает касаться парочки макнэ, БэмБэм неловко сознается в том, что у них с Югёмом секса ещё не было. — Серьёзно? Югём-а, малыш, признай тот факт, что ты был готов раздвинуть ноги перед своим тайским мачо в первую минуту вашего знакомства, — комментарий Джексона кажется всем смешным, но сам Ким краснеет и отводит взгляд. Да, он думал об этом, да это все ещё та тема, которая немного смущает и пугает Югёма, но выбора у него нет, ведь когда-нибудь это точно произойдёт. В итоге они заканчивают игру на этом и расходятся спать, потому что солнце уже встало, а они до сих пор не улеглись. Ким засыпает в объятиях Бэма и думает о том, что, возможно, это его вина, что он не позволяет своему парню слишком много.🎧 ❣ 🎧 ❣ 🎧
На два месяца их отношений хитро улыбающаяся мама Югёма кладёт перед ним на стол связку ключей и кивает на них своему сыну и его родственной душе. Сначала младший парень ничего не понимает, но потом до него доходит вся серьёзность ситуации, и он приоткрывает рот, закрывая его ладошкой. — Мам, ты серьёзно? — спрашивает он, на что получает кивок и ещё одну улыбку. — Я решила, что вы достаточно взрослые и умные молодые люди, чтобы начать жить вместе. Югёму на самом деле кажется, будто все это происходит во сне, а не реальности, потому что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но жаловаться не приходится, потому что квартира оказывается просторной студией с огромным окном во всю стену, и Ким понятия не имеет, откуда у его родителей столько денег. Однако, мама в телефонном разговоре случайно проговаривается о том, что познакомилась с родителями БэмБэма, и вместе они решили порадовать их детишек, которым пора бы начать жить вместе, и все это сразу же обретает смысл. Родители также добродушно скидывают на карты своих детей деньги для обустройства квартиры, и тогда начинается то, о чем Югём и подумать не мог. Самым трудным испытанием становится обустройство квартиры — несколько раз Югём и Бэм ругаются из-за цвета краски, потом наступает время покупки дивана в небольшую гостиную и, что самое главное и самое сложное, покупки кровати в уютную спальню, выполненную в черно-белых тонах. Там спокойно и одновременно безумно приятно находиться, и с такими мыслями они всё-таки покупают огромную двухспальную кровать, которая выглядит… — Да это чёртов траходром! — без единой капли смущения заявляет Джексон, и, окей, Югём не удивлён. Он знает своих друзей и ожидает этого. Он ожидал этих слов именно от Вана, потому что в нем стыда нет ни капельки, и только огромная наивность, которая каким-то непонятным образом уживается с абсолютным отсутствием мозга (так кажется Югёму, не надо его осуждать, он знает Джексона слишком долго, чтобы описывать его как-то иначе). В квартире все ещё нет стола в кухне и штор ни в одной из комнат, кроме спальни, но это не мешает Киму с широкой улыбкой собрать свои вещи и помахать на прощание коменданту общежития, вывозя за стены потрепанного здания большой чемодан ярко-желтого цвета. Конечно, Гём немного переживает за Ёнджэ, которому теперь придётся жить в комнате одному, но на вопрос Кима о том, как он справится, Чхве лишь подмигивает и говорит, что у него есть ключ от чёрного входа в общежитие. Это не успокаивает, но теперь Югём уверен, что Ёнджэ в комнате один на один с Коко не останется. В итоге после того, как все вещи перевезены в новую квартиру, БэмБэм предлагает отметить новоселье — сначала в компании, а потом наедине, чтобы поговорить о будущем, выпить вина и просто провести время рядом друг с другом. Югём не имеет ничего против, и уже спустя три дня они открывают двери в квартиру для шумной компании своих друзей, и эта ночь превращается в хаос. Они снова пьют, но на этот раз все куда веселее: игра в карты превращается в игру на желание, и первым Ёнджэ танцует стриптиз, потому что адекватных желаний в голове выигрывшего Джексона нет. Следом Чжинён демонстрирует попытку сесть на шпагат (спасибо, БэмБэм), а потом Марку приходится стоять на голове минуту (дважды спасибо Джебому, потому что Ван успевает облапать своего парня вдоль и поперёк). Твистер становится испытанием на прочность — Шону делает многочисленные фотографии, обещая потом, что воспользуется этим в корыстных целях, но с его добродушной улыбкой это выглядит как угроза котёнка напрыгнуть на ногу человека. Веселье продолжается до семи часов утра: за это время они успевают ещё и поиграть в дженгу на раздевание (Югём сидит в одном носке, футболке и боксерах, Джебом в джинсах и без рубашки, Шону демонстрирует шикарное тело, сидя в штанах и носках, а Джексон — в одних трусах. В итоге когда на улице во всю начинают петь птицы и мельтешить семьи с детьми, неугомонная компания только укладывается спать. Они спят до восьми вечера, но расходятся только на следующий день, потому что у Югёма хорошие друзья, которые помогают прибрать весь бардак, а также съездить за столом. И только следующим вечером после учёбы Бэм заваливается на диван, утягивая за собой своего соулмейта, и долгие десять минут они просто смотрят в потолок и думают о том, что им необходим отдых. Отдых от друзей. — Я никогда не думал, что новоселье окажется настолько грандиозным, — смеётся Ким, вставая на ноги и направляясь на кухню. — Бэм-а, ты будешь кушать? — Глупый вопрос, — смеётся таец, отправляясь переодеваться. Спустя семь минут он заходит на кухню, наблюдая за тем, как Югём крутит задницей под какой-то хит Twice, не обращая ни на что внимания. Бэму смешно, но он просто подходит сзади к ничего не ожидающему Гёму и резко прижимает парня к себе, чмокая в шею. Тот вздрагивает, но ничего не говорит, лишь по-кошачьи улыбается и льнет ближе, позволяя себе прижаться ягодицами к паху БэмБэма. Таец усмехается, после чего укладывает ладони на натренированные бедра танцора, проводит вверх-вниз, затем закусывает губу и максимально прижимает Кима к себе, чувствуя, как возбуждение медленно натягивает нервы внутри. Югём терпит полторы минуты, старается сконцентрироваться на рамене, пока Бэм легко потирается пахом об упругую задницу, закусывает губу, чтобы не застонать, и в итоге Ким сдаётся. Он выключает плиту, буквально кидает на стол палочки и резко разворачивается лицом к Бэму. — К черту ужин, — улыбается Югём, а потом не успевает выдохнуть, потому что БэмБэм без церемоний затыкает его поцелуем. Этот поцелуй не похож на все предыдущие — он не медленный и нежный, а наоборот, наполненный страстью и желанием. Гём приоткрывает рот, позволяя языку тайца проникнуть внутрь, и слабо стонет, когда тот опускает руки на ягодицы и несильно сжимает их. Сопротивляться БэмБэму Югём не собирается, он укладывает руки на плечи тайца, на что тот негромко смеётся, приподнимает Кима под бедра и сажает на кухонный гарнитур, что заставляет Гёма удивиться — Бэм довольно щуплый на вид, но силы в нем достаточно, чтобы поднять младшего над полом и посадить его на стол. В итоге они так и остаются: Югём сидит на столешнице, пока БэмБэм удобно стоит между его ногами, проводя пальцами по спине под футболкой и одновременно с этим развязно целуя его уже изрядно покрасневшие от поцелуев губы. Они продолжают целоваться еще несколько минут, после чего БэмБэм опять удивляет Кима, приподнимая его на руки и направляясь в спальню. Кажется, сегодня им придется испробовать ту самую кровать, о которой с таким восторгом отзывался Джексон, и это одновременно забавляет и распаляет еще сильнее, потому что да, место для сна у них с Югёмом просто потрясающее, и таец осознает это, когда падает на множество подушек следом за Кимом. В любой другой день они бы посмеялись, но сейчас хочется большего, причем, обоим, так что останавливаться не имеет смысла, и в итоге Бэм на мгновение замирает над Гёмом, а после утягивает его в миллионный за этот день поцелуй. — Бэм-а, — тянет Югём в какой-то момент, когда сил сопротивляться желанию уже просто не остается, и старший парень понимает все практически без слов. Он прекращает терзать поцелуями припухшие губы родственной души, но не отстраняется, а наоборот, после этих слов танцора начинает покрывать его шею поцелуями. Постепенно парень переходит губами на грудь Кима, позволяет себе немного поиграть с сосками младшего, а после опускается еще ниже, улыбаясь совершенно невинной улыбкой и проводя языком по теплой коже над резинкой домашних шорт. Оторвавшись от своего занятия, БэмБэм стягивает с себя футболку, оставаясь в одних спортивных штанах, и нахально улыбается, подхватывая соулмейта под бедра и прижимая к себе. В какой-то момент Бэм возвращается к тому месту под ребрами, где обычно появляются надписи от родственной души, и парень ведет вдоль когда-то написанных слов языком. Это простое действие заставляет Югёма вздрогнуть и откинуть голову на подушки, едва ли не до хруста выгибая свою шею. Но это того стоит, потому что кожа под ребрами будто бы горит огнем, и это настолько сильно и ярко чувствуется Кимом, что он закрывает глаза, полностью отдаваясь на волю чувствам. Югёму кажется, будто он тонет, потому что такого Бэма он еще не видел, но от мыслей, занимающих его голову, зрелище становится только более горячим и захватывающим, что заставляет танцора сглотнуть слюну и полностью отпустить все тормоза в голове и не только, чтобы окончательно раскрыться перед человеком, которому он доверяет больше всего и которого действительно любит. Бэм снова нависает над телом младшего парня и увлекает его в долгий поцелуй, сразу же пропуская язык в рот танцора, тот в свою очередь пару раз ощутимо прикусывает губы тайца, но не отстраняется, а лишь крепче прижимается к парню. БэмБэм чувствует, что воздух буквально накаляется вокруг них, что сейчас все барьеры, которые до этого пытались существовать между ними, просто распадутся на крошечные осколки. Таец целует любимого, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным рядом с ним. Пока танцор едва слышно стонет, старший парень успевает забраться руками в шорты Югёма, и, не встретив препятствий в виде рук или слов родственной души, сжимает возбуждение Кима, получая в ответ еще один стон, на этот раз более громкий и несдержанный. — Не сдерживайся, Югём-а, — шепчет Бэм, вытаскивая руки из шорт Гёма и помогая ему выпутаться из коротких штанин. Теперь Ким остается лишь в нижнем белье, когда на самом БэмБэме все еще спортивные штаны, которые танцор возмущенно стягивает и кидает куда-то в сторону пола. — Я не хочу быть не одетым в одиночестве, — между вздохами произносит Югём, заставляя Бэма немного прыснуть. Дотянувшись до тумбы, парень вытаскивает небольшой бутылек темного цвета, после чего откидывает его на подушки. Старший продолжает свои ласки, теперь уже без смущения двигая рукой по члену Кима сквозь тонкую ткань боксеров. Танцор же цепляется руками за плечи Бэма и, неожиданно, просит немного большего. У тайца есть планы на продолжение, и сейчас им, по всей видимости, суждено исполниться. — Я… могу продолжать? — оторвавшись от своего дела, спрашивает Бэм, получая в ответ кивок и негромкое «Да, Бэм-а, да». Признаться, у тайца были отношения прежде, был секс, но он никогда не чувствовал такого удовольствия, просто наблюдая за человеком, который елозит на светло-синих простынях лишь от прикосновений, просит большего. Это приятно осознавать, но еще приятнее знать, что ты действительно любишь своего партнера, что ты наслаждаешься лишь его видом, даже не переступая грань окончательно. Чуть улыбнувшись, Бэм избавляет и себя, и Югёма от последнего разделяющего их барьера в виде нижнего белья, а потом переворачивается на спину, утаскивая младшего парня за собой и заставляя его оказаться сидящим на своих бедрах. Гём, похоже, не возражает, поэтому таец продолжает, опуская руки на ягодицы молодого человека и немного сжимая их. Смазка оказывается в руках БэмБэма словно по мановению волшебной палочки, и танцор немного вздрагивает, стоит холодному пальцу пройтись сначала по расселине, а потом коснуться сжатого колечка мышц. Бэм нежный и заботливый, он продолжает целовать Кима, одновременно с этим раздвигая ягодицы парня. Юноша едва двигает кистью, легко надавливает одним пальцем на тугое колечко мышц, проникает им внутрь буквально на сантиметр и почти незаметно двигает. Танцор давится стоном, и юноша принимает это как сигнал к действию. Он двигает пальцем, проникая глубже, ловит губами полу-вздох полу-стон на губах Югёма. Однако, добавляя второй палец и отвлекая парня от дискомфорта сладкими поцелуями в губы, шею, ключицы, Бэм чуть замирает, но слышит возмущенный выдох Кима и продолжает двигать пальцами. Вновь оказавшись сверху, БэмБэм продолжает прикасаться губами к плечам, груди, соскам Гёма, заставляя того вздрагивать от прикосновений, и в один момент он добавляет третий палец, из-за чего Ким немного неуютно ерзает, но расслабляется, когда получает поцелуй в губы. Несколько движений, и младший вдруг стонет, хрипло и протяжно, и тяжело дышит. Таец позволяет себе улыбнуться, продолжая движения пальцами и одновременно оставляя очередное багровеющее пятнышко на шее соулмейта. — Давай, Бэм-а, — шепчет он, приоткрыв глаза. — Я готов. БэмБэм делает еще несколько движений пальцами, потом в мгновение вытаскивает их и проводит рукой по члену, распределяя смазку. Он придвигает парня ближе к себе, осторожно закидывает одну ногу себе на плечо и приставляет головку к растянутому входу. — Давай же, Канпимук-чертов-Бхувакуль, не ме-едл… — Югём задыхается стоном, когда Бэм входит, сантиметр за сантиметром, заполняя собой, и младший кусает губы, но кивает. Тогда таец делает первый толчок, входит на всю длину и замирает, смотря в глаза родственной души. Радужка почти полностью скрылась зрачком, парень дышит — часто-часто — и хнычет, требуя продолжения. Бэм чуть усмехается, но начинает медленно двигаться, практически выходя из Гёма и входя на всю длину, делает несколько движений, а потом чуть меняет угол и слышит громкий стон Кима. Теперь старший двигается только так, меняя темп, ускоряя толчки, от чего стонет сам и практически горит от срывающих крышу стонов танцора. Тут нет ничего красивого, только страсть и такая сильная любовь, что воздух будто плавится, время тянется подобно тягучей карамели, заставляя забыть о счете секунд и минут, оставляя в комнате только звуки тел, низких стонов и клятв в любви, которые эхом отбиваются от стен и не забываются, висят над кроватью. БэмБэм сбивается с заданного ритма, начиная просто хаотично двигать бедрами, Югём ругается, сжимаясь от особенно сильных толчков и, задыхаясь, шепчет: «Еще, еще, еще, Бэм-а, люблю тебя, Боже». Таец продолжает двигаться так: у него сбито дыхание, темп давно потерян, толчки становятся резкими, без нежностей, но Югём только крепче обхватывает ногами бедра старшего парня, прижимая ближе к себе, и Бэм чувствует, что еще чуть-чуть, и он точно взорвется от ощущений и чувств, переполняющих его тело. БэмБэм оборачивает руку вокруг члена Гёма, пытается двигать ею в такт собственным движениям, и парень под ним закатывает глаза от удовольствия, а сам Бэм буквально рычит, не в силах больше сдерживаться. Ему хватает еще пары глубоких толчков, чтобы кончить, и танцор изливается вслед за ним, пачкая живот и практически крича имя соулмейта. Ким чувствует парня в себе еще несколько мгновений, но заполненность исчезает, стоит Бэму выйти из него и завалиться рядом на кровати, пытаясь восстановить дыхание. — Ты мне сносишь крышу, святые боги, — выговорить это удается с трудом, но еще труднее дотянуться до салфеток и вытереть сначала Югёма, а потом и самого себя, и выкинуть мусор куда-то в сторону стоящего в углу комнаты мусорного ведра. Не зря все-таки Марк посоветовал оставить этот небольшой, но такой нужный элемент декора в спальне, ведь, как теперь показывает практика, он действительно очень даже необходим, если собираешься вести нормальную личную жизнь. Что удивительно — спать не хочется, но тело кажется невероятно тяжелым и уставшим, словно пришлось пробежать несколько километров, и Бэм усмехается, поворачиваясь к Югёму и собираясь что-то ему сказать, но замечает, что его утомленный соулмейт тихо посапывает, подложив под все еще немного красную от напряжения щеку ладошки. Умиление накатывает на тайца неожиданно, но сдержаться он просто не может — оставляет короткий поцелуй за ушком возлюбленного, а потом подвигается ближе, легко обнимая Кима и притягивая его к себе. — Спи, малыш, — улыбается Бэм, после чего удобнее размещается на кровати и позволяет себе прикрыть глаза, а уже спустя несколько минут и сам спокойно спит, хотя на улице только-только начинает темнеть.🎧 ❣ 🎧 ❣ 🎧
— И все-таки, инициатором был Бэм, — хитро улыбаясь, Ёнджэ отпивает немного горячего чая из милой розовой кружки, и Югём, краснея, кивает ему в ответ и прячет лицо в своей чашке. Марк, сидящий рядом с ним, лишь хихикает и протягивает Чхве руку с зажатыми в ней купюрами — Югёму не видно, сколько там, но точно больше сотни долларов, и это самую малость возмущает. Но потом Чжинён перехватывает деньги, легко вытаскивает их из руки Марка и аккуратной стопкой кладет их на столик рядом с Гёмом, якобы намекая, чтобы младший забрал наличные, пока загребущие руки Ёнджэ до них не дотянулись. — Мы немного поспорили, и Ёнджэ выиграл. Но я считаю, что выиграл все-таки ты, так что этих денег хватит вам с БэмБэмом на большую пиццу, хорошие билеты в кино, несколько бутылок смазки и около пяти пачек презервативов. Предохраняйтесь, дети мои, — на секунду в кухне повисает тишина, но уже через мгновение она нарушается звонким смехом всех присутствующих в комнате. Ребята продолжают разговаривать о какой-то ерунде, аккуратно лавируя между обсуждением отношений каждой из парочек и какими-то простыми житейскими вопросами из серии «Какое же мыло лучше купить, чтобы не получить аллергию?», и это длится примерно полчаса, ибо потом в прихожей раздается шум, и уж спустя пять минут их большая компания снова в сборе в полном составе. Джексон улыбается слишком довольно, подходит к Югёму и кладет руку на плечо, не убирая своей дурацкой улыбочки, и это действует на нервы, но потом он говорит, и, черт, лучше бы молчал. — Ты стал совсем взрослым, малыш, — он делает вид, что вытирает слезу, но не понимает, что Югём хоть может выглядеть немного женственно в какие-то моменты, он все еще сильный парень-танцор, так что удар в солнечное сплетение заставляет Вана закашляться и, обиженно поджав губы, уйти в объятия Марка, который успокаивающе гладит его по голове и обещает что-то сделать ближе к вечеру, чтобы его любимый не страдал. — Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь с вами, придурки, — Югём щурится, но стоит ему оказаться в кольце рук БэмБэма, его напускная обида и серьезность испаряются, оставляя после себя лишь легкую улыбку и желание прижаться поближе. Да, он еще вспоминает свой первый раз с тайцем, который стал в принципе первым разом у танцора, да, ему все еще немного неловко, но это после всего произошедшего часть их отношений, и, эй, кто говорит, что Киму не нравится то, что теперь происходит ночами (и не только) на их огромной крутой кровати (и не только!)? Верно, никто, потому что он в полном восторге. Этот вечер — традиционная посиделка их компании, которую нельзя пропускать, и, сидя в объятиях Бэма на полу, пока остальные ребята занимают места по всему периметру небольшой, но уютной гостиной (они все-таки купили шторы, просто обычного черного цвета, потому что они хорошо спасают от солнца, круто выглядят и отлично сочетаются с интерьером), Югём чувствует, что все находится на своих местах. У него прекрасные друзья, у которых все еще проблемы с головой, мания поговорить о сексе на пьяную голову и огромное желание постоянно вляпываться в приключения, которые обычно кончаются проблемами. У него замечательная семья, ведь его добрая и честная мама ведет блог про своего сына и его парня, рассказывая об их отношениях на весь мир. И да, у него просто великолепный соулмейт, который дарит Гёму всю свою любовь и заботу, и парень отзывается на это тем же самым, буквально топя БэмБэма в нежности. В общем-то, судьба умеет неплохо шутить, но если все следующие шутки в жизни Югёма будут связаны с их компанией, то он, пожалуй, не против. А уж если с БэмБэмом, то Ким будет первым, кто поддержит эту самую шутку судьбы. Сейчас же все хорошо, и, пожалуй, это лучшее, что может быть.