О жертвах и легкомыслии

      Это больно – осознавать, что у твоего любимого человека где-то в этой вселенной есть истинный. И этот истинный не ты…       Рассказы о соулмейтах – всего лишь сказки, выдуманные одинокими людьми, которые до конца своих дней живут с целым полчищем кошек. Они не смогли найти себе того единственного, который на всю жизнь. Вот и кричат о том, что где-то на затворках вселенной есть человек, связанный с ними самой судьбой. Так думает общество. Да и ученые ведут горячие споры по поводу этой легенды. Но маленький ботаник Пидж знает, что это не просто сказки. Знает еще со времен, когда была Кэти Холт, знает, что, только признавшись своему истинному, сможет избавиться от этого выворачивающего ее тело каждую ночь чувства. Знает, но ничего не делает. Она просто плывет по течению. Ведь соулмейты – редкость в этом мире. Как говорит статистика: всего 20 процентов от известного числа «дефектных» находят свою половину. И это только на планете Земля. А тут, за толстым стеклом крохотного иллюминатора, огромный и холодный космос со множеством планет, на которых есть неисчисляемое количество разумных существ, потенциально являющихся твоей парой. Все это сложно и иррационально для пятнадцатилетней девчонки, которая в данный момент пытается справиться с ответственностью за спасение вселенной от рук Галра и не сорваться на одиночные поиски отца и брата. Тяжело и от того, что во всей этой заварушке она успела влюбиться в слишком легкомысленного на первый взгляд парня, который живет лишь своими чувствами. И Гандерсон опять бездействует. Бездействует, потому что знает, что с ее «дефектом» очень сложно смириться. И она уверенна, что этот «нормальный» Лэнс МакКлейн не сможет спокойно воспринять, что по велению чего-то непонятного его Пидж принадлежит кому-то другому. Это, конечно, если синий паладин ответит на любовь маленькой Кэти. «Что маловероятно». Так считает сама Пидж. Она отказывается от своих чувств, подавляет их и жертвует ими же. Маленький гений за свою короткую жизнь уже пожертвовала многим, даже своим именем, так что это не страшно. И не так уж больно. По крайней мере, не так сильно, как те ощущения, что она испытывает каждую ночь. Чувство, что все ее кости решили разом разбиться на тысячи мелких осколков и разорвать все внутренности в клочья, заставляет девушку бодрствовать. Отчего ее часто можно застать в темное время суток (по крайней мере, на Земле оно было именно таким) где угодно, только не в ее кровати. А ноутбук становиться ее вечным спутником в этих ночных «приключениях». Гандерсон живет настоящим и считает, что только наука и исследования помогут ей отвлечься от всего этого и не сойти с ума. И, вроде, помогает. Помогает и покрывало, под которым она обнаруживает себя каждым утром.       Лэнс МакКлейн действительно выглядит легкомысленным. Но те, кто вместе с ним спасал свои задницы после его очередных выдумок хоть пару раз, знают, что он совсем не такой. Раньше «круг знатоков» (как называет их зеленый паладин) ограничивался только семьей Лэнса да парой его школьных друзей. Теперь сюда можно добавить еще двух алтеанцев и команду Вольтрона. Пидж тоже знает. Знает, что этот парень зациклен на себе и своих переживаниях. Он никому не позволит залезть в свой маленький мирок и перевернуть там все с ног на голову. Именно поэтому ему сложно сойтись с Китом, который пытается заставить Лэнса играть по правилам Когане. Поэтому МакКлейну легко общаться с Ханком и Пидж, которые не лезут к нему и воспринимают его таким, какой он есть. Было. С Пидж. Пока та не призналась, что на самом деле девчонка, тем самым, сама того не подозревая, перевернув мир синего паладина. Кроме обиды за ложь в его сердце поселилось облегчение. Небольшое такое, почти незаметное, но ощутимое. Теперь он мог спать спокойнее. Правда, все ещё в наушниках, отнятых у Гандерсон. С облегчением пришло и осознание того, что Аллура все же командир, координатор, паладин, принцесса в конце концов, а не очередная надежда на избавление от порядком надоевшей боли. И нет, это не любовь. Может уважение...? Да, точно, уважение. Глубокое. Поэтому Лэнс с новыми силами начинает флиртовать с девушками-инопланетянками в надежде найти ту единственную, что избавит его от ночных мучений и проведет с ним остаток их жизней, как то завещали им небеса. Он уверен, что как раз эти ощущения переломанных костей заставляет соулмейтов искать друг друга. На эту мысль его натолкнула прочитанная в далеком детстве книга про путешествия, а точнее фраза из нее: «Каждый великий путешественник отправлялся в дорогу, ведомый поиском чего-то недосягаемого». Теперь и сам великий путешественник Лэнс МакКлейн ищет космические приключения на свою пятую точку, чтобы найти своего спасителя. А в перерывах между поисками отдыхает с друзьями, играя в приставку, чудом найденную в космическом моле и таким же чудом подключенную к замку. В частности, с Гандерсон (читай чудо), с которой стало на удивление приятнее общаться. Зеленый паладин понимает Лэнса с полувзгляда, а простые дружеские подстебы и мимолетные касания заставляют чувствовать прилив сил. Да такой, что можно горы свернуть. Смотреть на заметно похорошевшую девчушку тоже приятно. Хочется спрятать ее в своей каюте и никому не показывать, но, в то же время, и рассказать о ней всему миру. Да, рассказать, описать ее образ, но не показывать. Заботиться тоже хочется. У Лэнса входит в привычку просыпаться в три часа ночи и укрывать спящую Кэти Холт покрывалом, притворяясь мимокрокодилом. И не важно, что местоположение подруги меняется каждый день, и то, что она все еще не знает своего «ночного героя». Вообще Пидж – умная девочка и знает много чего, но она даже не догадывается как сильно полюбил ее МакКлейн. Он и сам понял не так давно. Это крышесносное чувство поглощает его. По чуть-чуть. Каждый день. И каждую ночь. В итоге, не оставив даже синего махрового тапка с львиной мордашкой. Потому, что к нарастающей боли прибавились и мысли о рыжих прядях, обрамляющих лицо, о ее медовых глазах и длинных ресницах, о проявляющейся фигуре в безмерно огромных вещах, о ее нелепой привычке «вешать ярлыки». МакКлейн страдает бессонницей. Но ту как рукой снимает, когда он рядом с Пидж. Боль тоже притупляется. Отныне Лэнс поздними вечерами выползает из своей комнаты и выискивает Гандерсон, устраивает с ней посиделки с бутербродами и земными фильмами. И с тем самым покрывалом. Но она все еще не догадывается. А Лэнс может спокойно засыпать и без наушников, облокотившись на плечо подруги. Ведь этого жуткого чувства почти нет.       Пидж не хочет догадываться, не хочет обжечься еще раз. Любые попытки подумать в том направлении сделают еще больней, в добавок к прилипшему, как банный лист, синему паладину. Ее ночное бдение получает новый уровень, а потом почти сходит на нет, заставляя крутиться в голове слова «затишье перед бурей». Время безжалостно утекает, а битвы с Галра становятся все серьезней. В поисках новых союзников паладины разделяются для выполнения небольших, но очень важных миссий. Голова Кэти забита поисками брата, который составил целый квест «найди меня, сестренка» с пометкой «я верю, что ты найдешь все нужные ключи». Похоже, «ярлык» - это у них семейное. Пидж проходит игру и получает приз в виде чуть не прибитого ею же Мэтта и одной галочки в списке выполненных космических дел. Но чуть не теряет себя очередной бессонной ночью. Бессонной потому, что Лэнс на задании за миллиарды световых лет от нее, а она в машинном отделении замка-корабля. Без фильмов, бутербродов и пледа – одна. Та самая «буря», которую обещал личный прогноз погоды Пидж Гандерсон, наконец настигла девушку. Суставы выворачивает, кости крошатся на мелкие осколки, мышцы и сухожилия рвутся, а зеленый паладин готова поклясться, что слышит хруст, бульканье и чавканье, исходящее изнутри. Девушка скулит и сильнее сжимает зубы, иначе легки, желудок, печень и даже разорванное на мелкие клочки сердце точно окажутся выплюнутыми наружу. Гандерсон сломалась. Ее сломал Лэнс МакКлейн, который где-то в далеком космосе попал в западню и сейчас пытается выбраться из нее. От боли сводит мышцы и Пидж хватает ртом воздух в попытке вдохнуть…       Она просыпается в капсуле, которая тут же реагирует на сознание девушки и открывает дверцу. Кэти вываливается на задремавшего синего паладина, и они оба с грохотом падают на пол, приходя в чувства. МакКлейн нежно, но крепко обнимает хрупкое тельце, зарываясь рукой в шелковистые волосы и шумно вдыхая запах. Пидж пытается выбраться из объятий, но парень только сильнее прижимает ее и шепчет «дурочка», опаляя ее ухо горячим дыханием. Зеленый паладин замирает на некоторое время, а потом дрожащими руками обнимет Лэнса за плечи в ответ, сожалея о том, что придется и этот момент принести в жертву. Второй тихо шипит, а Гандерсон обнаруживает прощупывающиеся под футболкой бинты. Совесть берет свое, и окончательно проснувшаяся девушка ловко выскальзывает из рук молодого человека. Гробовую тишину нарушает только громкий стук сердец. Свое, чужое, кто разберет? Важно лишь тихое «Te amo locamente» и счастливый смех, скрежет чужих мозгов, и ответное «Anche io ti amo pazzo». А еще то, что это первая спокойная ночь без «сломанных костей и выплюнутых органов», без сожалений, жертв и показушной любвеобильности.