Дверь в рай

— Масрур…       Фаналис обернулся и увидел красивую, миниатюрную девушку. Янтарные глаза выделялись при свете луны на слегка загорелом лице, каштановые волосы чуть ниже плеч были небрежно распущены, пухлые губы изогнуты в лёгкой улыбке, точёная, но поджарая фигура была облачена только в белые грудную повязку и шаровары до пола. Фаналис невольно засмотрелся. — Масрур… Иди ко мне…       И он послушался. Звериная его часть послушно сложила лапы, преданно и доверчиво следя за каждым её движением.       Самый сильный мужчина Альянса семи морей подошёл к таинственной девушке и позволил обнять себя за шею, прижав её к себе. А она прошлась губами, а потом языком по шее мужчины, пуская мурашки по всему его телу.       Руки сами по себе заскользили по её таким соблазнительным изгибам. Неожиданно прижав девушку к себе за талию, Масрур, вдохнув опьяняющий аромат её волос, наклонился и сжав пальцы спустившихся ниже рук на её пятой точке, зубами сорвал нагрудную повязку. — Масрур… Я хочу тебя…       Янтарноглазая улыбнулась, увидев некое счастливое смятение, промелькнувшее на секунду в обычно безразличных, красивых, красных глазах фаналиса.       Встав на носочки и дотянувшись до его мускулистой шеи, шатенка обвила его торс руками и начала медленно отступать назад. Генерал Синдрии доверчиво пошёл за ней. Упёршись икрами в постель, девушка потянула мужчину за собой, смотря строго в его глаза, ещё больше заводя. Сев на кровать, она медленно отползла ближе к изголовью и опёршись на локти, широко развела ножки, согнув их в коленях.       Шумно выдохнув, самый сильный мужчина семи морей, быстро оказался над девушкой и припал губами к красивой груди, лаская соски языком, а иногда зубами. — Как твоё имя? — прошептал мужчина ей в шею, руками терзая её пылающую под его прикосновениями грудь. — Ты божественна…       Обняв ногами его торс, янтарноглазая улыбнулась, прижавшись к генералу и почувствовав бёдрами и животом его мощное естество под туникой. — Дилан… Моё имя Дилан.        Масрур думал, что ничего красивее на этом свете он больше не увидит и не услышит. Её стоны под ним, её имя, её тело… Она свела его с ума.       Перевернувшись на живот, девушка встала на четвереньки и вплотную прижалась к изумлённому фаналису, потеревшись о него всем телом. Тут же её шаровары полетели куда подальше, а на шее, как и на плече, появилась багровая метка. Улыбнувшись, обольстительница двинула бёдрами назад, вызывая у фаналиса гортанный рык. Он раздвинул её ножки шире и двумя пальцами одной рукой проник в горячее, узкое лоно свёдшей его с ума девушки, другой даря аккуратную и нежную ласку её груди, зацеловывая спину, шею и плечи.       Двигая пальцами в ней ещё быстрее, Масрур начал тяжело и шумно дышать, трясь своим каменным необласканным мужским началом о её бедро, размазывая смазку. Укусив её за ушко, он сам чуть не последовал за ней в пропасть, почувствовав соки, стекающие по его пальцам и услышав более надрывный стон.       Она упала на ложе, тяжело дыша, но тут же перевернулась и обняв Масрура одной рукой за шею, притянула к себе, ногами обвивая его торс и другой рукой направляя в себя. Из груди самого сильного существа вырвался облегчённый выдох и он сразу же накрыл такие манящие губы долгожданным поцелуем, мягко, но настойчиво его углубляя.       Стараясь быть нежным, фаналис двигался осторожно, но даже он не мог себя сдерживать перед той, что уже месяц сводила его во снах с ума. — Дилан… — как мантру шептал вмиг ставшее любимым имя в перерывах между жаркими поцелуями. Против воли фаналис начал двигаться быстрее, заставляя девушку стонать с каждым толчком ему на ухо всё громче и развязнее. — ... Дилан…       Не сдержавшись, янтарноглазая увернулась от нежных губ и припала к его жилистой шее, оставляя засос, как приятное напоминание о ещё одной, более яркой и жаркой ночи.       Чувствуя, что они оба уже на пределе, шатенка пропустила свои руки под его, упёршиеся по сторонам от её головы, и, от более резкого и несдержанного толчка, оставила восемь красных полос на спине генерала Синдрии, простонав прямо ему в губы. Последний раз ворвавшись в её тело, сильнейший воин чувственно смял её губы своими, заглушая последний стон. — Масрур… — улыбаясь, прошептала девушка, устраиваясь на широкой, мощной груди фаналиса, чувствуя его сильные руки, обвивающие её хрупкое, по сравнению с его, тело.        Резко сев на кровати, Масрур стёр пот со лба. Сколько можно? Вот уже как второй месяц пошёл, а она во снах продолжает сводить его с ума. Она… Дилан… Можно было бы смело всё списать на кошмары прошлого, которые мозг старался блокировать таким способом, но не второй месяц же?! Наверняка, это какой-то знак, но что он значил — фаналис не знал. Он знал одно — он влюбился в собственный сон.       Вскочив с постели, Крафт чудом не разбудила братьев. Им нужно было рано быть в меддомике, так как намечались игры, а ей ещё раньше в домике Посейдона и пинать Перси, чтобы собирался в поход быстрее. Только один Аполлон знал, сколько нужно его дочери терпения, чтобы поднять и собрать своего лучшего друга в лице отпрыска Бога морей и океанов.       Сколько ещё этот мужчина будет ей сниться? От одних только воспоминаний о нём всё внутри холодеет, а потом сразу пылает, как пожар в тайге. Он такой необыкновенный… Таких Динь ещё не видела.       Создавалось впечатление, что он идеален. Хотела бы племянница Артемиды себе такого, но вот казус — пока Крафт «чиста», любимая тётка может заявиться в любой момент первый раз в жизни и предложить вступить в ряды её Охотниц.       Это, конечно, хорошо, можно домик Артемис изнутри увидеть, но всю жизнь без мужика?! Не-е-ет, уж кто-кто, а Крафт такого не выдержит. Кто ж виноват, что мамина любвеобильность перемешалась с горячей греческой папиной кровью?

Спустя четыре часа после отбытия из Лагеря Полукровок и нытья Ди Анджело.

      В горы. Ближе к солнцу. К отцу. Лучшего Крафт и придумать не могла, спасибо Перси за идею.       Она казалась хорошей, до тех пор, пока их вместе с Аннабет, Гроувером, Нико, Талией и Лео не закинуло куда-то… Куда-то. Никто точно не знал, но это был какой-то сад. Причём, очень ухоженный и красивый. И какие-то люди крУгом столпились.       Стоп, какие люди?       Быстро встав и отряхнувшись, дети Богов приняли боевые позиции, вставая в круг, прикрывая спину друг друга. — Всё хорошо, не волнуйтесь, никто не желает вам зла! — в примирительном жесте выставил руки вперёд мужчина с длинным фиолетовыми волосами и тунике с тюрбаном, осторожно шагнув к полубогам, свалившимся буквально с неба. — Только скажите — кто вы?       Переглянувшись, полукровки кивнули друг другу и убрали свои оружия, выставив вперёд Перси. — Мы полубоги, — простодушно пожал плечами парень, осматриваясь. — и мы не знаем, как сюда попали. — Полубоги? — вдруг, восторженно и заинтересованно спросила девушка с голубыми волосами и остроконечной шляпой, но потом поумерила свой пыл.— А как докажете?        Ребята тяжело вздохнули. Видимо, их не в первый раз об этом просят. И они синхронно оголили некоторые участки кожи. — Так, — с видом знатока, волшебница начала ходить от одного полубога к другому, совершенно ничего не боясь, — можно попросить вас говорить имя и бога, ребёнком которого являетесь? — на этих словах послышался смешок откуда-то позади ребят, но те решили благоразумно не обращать на это внимания, придерживая Талию чуть ли не за зубы. — Перси Джексон, сын Посейдона. — представился голубоглазый шатен, которого ребята выставили «оратором», показав левое плечо, на котором был трезубец. Другой рукой он сжимал предплечье желтоглазой шатенки, периодически возвращая свой взгляд на неё после того, как убедится, что со всеми полубогами всё нормально.       Масрур присмотрелся и не смог поверить собственному идеальному зрению: это же она! Та самая Дилан! Его сон, его сумасшествие, его помутнение.       Сама Крафт своего ночного мучителя, после снов с которым утром приходилось менять не только постельное бельё, не видела, так как стояла к нему чуть больше, чем боком. — Талия Грейс, дочь Зевса. — отчеканила сероглазая шатенка, показывая молнию на правом плече. — Аннабет Чейз, дочь Афины. — проговорила блондинка с серыми глазами, оголяя левое запястье со змеёй. — Гроувер. Сатир, как видите. — обречённо кивнул на свои козлиные ноги парень. — Нико Ди Анджело, сын Аида. — проговорил мрачноватый парень с чёрными волосами и такими же чёрными глазами, показывая череп на шее. Что сказать, он и правда отцу соответствовал. — Лео Вальдес, сын Гефеста! — улыбнулся весёлый шатен с карими глазами, демонстрируя на щиколотке молот. — Дилан Крафт, дочь Аполлона. — замкнула круг девушка, держащаяся ближе к сыну Посейдона, с каштановыми волосами и янтарными глазами. — Дилан… — прошептал Масрур, титаническими усилиями подавляя желание подойти к девушке. Шарркан ошалело, но понимающе кивнул, сообразив, что имеет в виду его друг. — А вот в это я не поверю! — вдруг подал голос сравнительно низкий со своими друзьями пепельноволосый парень с чёрными глазами. — Дочери Апполона умирают, все знают почему, не доживая и до тринадцати! — Слушайте, меня это достало, — прошептала шатенка, уже сама хватаясь за Джексона. — если все мои сёстры от любви дохли, это не значит, что я тоже должна! — То есть, ты ещё не любила? — осторожно спросил этот коротышка. Динь кивнула и отогнув треугольный вырез на футболке ещё больше, показала солнце, расположенное справа низко на груди, прямо напротив сердца. — Первый раз вижу дочь Аполлона! — улыбнулась волшебница, а потом спохватилась. — Ой! Где мои манеры? Меня зовут Ямурайха! — Я Синдбад, Король Синдрии и глава Альянса семи морей. — обольстительно улыбнулся тот самый мужчина с фиолетовыми волосами и такими же янтарными глазами, как и у Динь. — Хинахохо! — улыбнулся самый крупный мужчина из всех присутствующих.       Голубые волосы и глаза. Почему-то всем девушкам-полукровкам он напомнил большого плюшевого мишку, сразу расположив их этим к себе. — Писти. — робко улыбнулась девушка с блондинистыми короткими волосами и карими глазками. — Джафар. — представился тот самый коротышка. — Шарркан. — подмигнул беловолосый, загорелый мужчина с изумрудного цвета глазами. — Масрур… — не веря, прошептала Динь, обратив свой взор на рядом стоящего с Шаррканом красноволосого мужчину и опередив его. Тот кивнул, слегка приподняв уголки губ.       Отпустив Перси, Крафт подошла к фаналису и протянув руку к его щеке, погладила. Тот, прикрыв глаза, провёл по её предплечью рукой и поддался навстречу ладони. Все генералы Синдрии, сам Король и полубоги не знали, как реагировать. Лишь Шарркан и Перси, на правах лучших друзей, знали, в чём дело.

Полтора месяца спустя.

— Где твой Анаклузмос, Гефест тебя задрал бы, Перси?! — У тебя надо спросить! — Я его вернула после попойки!       Отразив удар от одной «тени» мечом Аполлона из Олимпийского золота, Дилан сделала его опять ручкой и кинула Перси, начав сражаться обычным мечом. Вскоре, встретившись спинами, друзья закололи последних противников и иллюзия Тартара рассеялась. — Спасибо, Яму, а то мы скоро совсем заплыли бы жиром. — улыбнулась дочь Аполлона, обнимая сына Посейдона за шею, который сделал точно так же. — Не за что, ребят, — подмигнула волшебница. — только не поднимайте меня больше раньше шести утра, ладно? — Перси, я не знаю что делать. — проговорила шатенка, идя вместе с другом по коридорам дворца, пока все были на завтраке. — Ты на счёт чего? — не понял парень, остановившись и пристально заглянув в глаза подруги. — Я на счёт того, как нам вернутся домой.       Джексон нахмурился. Он сам не раз думал об этом, но если уж сама Ямурайха не знает, то что они могут сделать? Яму обещала поломать голову над порталом, но не факт, что у неё получится. — Я не знаю, Динь. — опустил плечи Перси. Как бы хорошо ни было в Синдрии, а маму он увидеть хотел. — Извини, — виновато почесал затылок Крафт. — поговорим об этом со всеми ребятами, хорошо?       Кивнув, сын Посейдона направился в свои покои, а девушка в свои.       Идя по коридору, янтарноглазая думала, как бы им попасть домой. Задумалась так, что не заметила того, кто её крепко обнял. — Масрур! — улыбнувшись, девушка обняла фаналиса в ответ.       Неожиданно, тот поднял её на руки и сделав несколько широких шагов, оказался в своих покоях, к которым направлялся. — Масрур, что… — не договорив, девушка шумно выдохнула, блаженно прикрыв глаза и закусив губу. Фаналис захлопнул дверь и резко прижал девушку к ней, припав к её шее губами. — Я устал ждать. — произнёс генерал Синдрии, оставляя на шее засос рядом с остатками того, что был сделан им в её сне.       Подцепив кончик ткани, мужчина начал медленно разматывать нагрудную повязку, смотря строго в её глаза. Девушка приоткрыла ротик, начиная дрожать всем телом от такой близости с мужчиной, что мучил её всё эти три месяца. — Ты прекрасна. — прошептал красноволосый, зубами играясь с одним соском, накрывая ладонью другой и ощутимо сжимая всю грудь.       Выдохнув сквозь сжатые зубы, Крафт запустила руку в волосы Масрура и заставив его выпрямиться, жадно поцеловала, кусая его губы. Самый сильный мужчина Альянса семи морей рыкнул и схватив девушку, положил на постель, нависнув сверху и сорвав ко всему святому её шаровары. — Я знаю, на что ты способен, — вдруг прошептала Дилан, положив пальчик на губы изголодавшегося по ней мужчины, на что тот выжидающе на неё посмотрел, — поэтому, можешь не сдерживать себя. Я тоже не простой человек. — и улыбнувшись, притянула своего фаналиса как можно ближе к себе, ногами обвивая его торс, чувствуя всю его мощь. — Я хочу, чтобы со мной ты был самим собой. Хочу чувствовать тебя так, как не чувствовала ни одна женщина.       Воспользовавшись заминкой самого сильного существа, девушка перевернулась и оседлала его, ладошками поглаживая мощную, крепкую грудь. Оглаживая плечи, шею и грудь представителя самой сильной расы, Динь серьёзно смотрела в его преданные и зачарованные ею глаза. — Я полюбила тебя так, что если бы ты решил убить всех людей, я бы стояла рядом и молча подавала оружие.       Эти слова эхом отдавались в голове Масрура, заставляя испытывать давно забытое чувство нужности. Он любим и любит — что может быть лучше? Эти волшебные мгновения не могли продлиться вечно, но мужчина так отчаянно цеплялся за них.       Избавив себя от туники, мужчина резко овладел девушкой, вырывая из её груди стон облегчения, сразу задавая быстрый темп. Не успевая иной раз даже вздохнуть, янтарноглазая просто откинула голову назад, подчиняясь ритму своего мужчины. Тот держал её за талию, заставляя соблазнительно прогибаться в спине, а потом и вовсе наклонил к себе, рвано дыша в её приоткрытые губы.       Чувствуя, что она уже близко, Динь не сдержалась и простонав прямо в губы Масрура, укусила его за шею, обмякая в его руках. Тот рыкнул и перевернулся, возобновляя резкие и быстрые толчки. — Не сдерживайся, тебе мало, — проговорила шатенка, устало улыбаясь фаналису. — со мной ничего не будет, а ты не терпи… Выплёскивай эмоции… Я твоя…       Благодаря Бога за такую девушку, Масрур перестал себя сдерживать, снося все тормоза: он жадно целовал её губы, оставлял засосы и укусы на самых видных местах, а особенно на шее, до боли сжимал её упругие груди, перекатывая между пальцами соски. С рыком, перемешанным со стоном вдалбливаясь в безвольное тело, Масрур терял последние крупицы самообладания только от того, как дочь Аполлона подкидывало под ним из-за чудовищного напора.       Постанывая всё громче и надрывнее её имя, фаналис перевернул податливое вымотанное тельце любимой и широко расставив ножки, снова вошёл. От того, что полубогиня всё равно оставалась для него слишком узкой, Масрур быстро почувствовал приближающуюся раззрядку и аккуратно, но нетерпеливо навалился на шатенку.       Языком вычерчивая на коже любимой одному ему понятные узоры, фаналис с удовольствием сжал её свободно колыхающуюся грудь, перекатывая нежные полушария в широкой ладони.       Делая последние крышесносные толчки в миниатюрное тело, генерал Синдрии поднёс руку к лицу и облизал пальцы с её соками. Тут же его накрыла оглушающая волна блаженства и последний раз толкнувшись в тело любимой, простонал её имя и свалился рядом. — Как ты? — спросила янтарноглазая, без сил опускаясь на мощную, каменную грудь фаналиса, тяжело вздымающуюся.       Притянув Дилан к себе ещё ближе, самый сильный мужчина семи морей глубоко и чувственно её поцеловал, выражая благодарность за возможность не сдерживать себя и быть собой.       В нём есть кровь мощного животного, а звери выражают свои чувства поступками, но не словами.