Попадалово

Омакэ носят исключительно развлекательный характер и никак не влияют на основной сюжет.

      Аромат словно окутывал окружающие деревья и всякого, кто осмелился подойти близко к его источнику; стелился по траве, делал сам воздух будто бы плотнее. Аромат дурманил. К счастью, он был безвреден, но очень густой и насыщенный даже среди других растений Элдарии.       Зачастую люди как и другие существа, совершенно не задумывались о том, какую важную роль в их жизни играло обоняние. Каждый день они вдыхали огромное количество запахов, не отдавая себе в этом отчёта и не заостряя на этом внимание. Не всегда эти запахи были приятны, но и это тоже важно: с помощью обоняния люди избегали опасности, даже тот самый запах газа — это специальная пахучая добавка, изобретение людей для предупреждения, потому что газ не имел запаха. Для слепого запах как и слух один из важных способов ориентироваться в мире. Кроме того, обоняние участвовало и в восприятии вкуса. Невозможно толком распробовать блюдо с зажатым носом, оно несомненно потеряло бы некоторые свои вкусовые характеристики. Если подумать, то большинство неприятных вещей, разная грязь негативно воспринималась в том числе из-за запаха, притом порой даже в большей степени, чем из-за вида или наощупь. Ведь если вспоминать — есть разные косметические грязи, которые не вызывают такого сильного отторжения. И так выходит, что все запахи, которые считаются общедурными, связаны с разложением органики...       Почему всё это пришло мне в голову будто в одно мгновение? Должно быть, аромат этот имел какое-то такое странное действие? Мои лёгкие словно расширились, и даже само моё сознание... Аромат, должно быть, стимулировал работу моего мозга. При этом мне сложно было бы описать его. Нет, пожалуй, я вдруг поняла, что в целом сложно было описать любой аромат. В основном для аромата и вкуса люди использовали сравнения, которые не давали исчерпывающего представления о них. Я остро почувствовала, как бедна наша речь, как примитивна изобретённая нами система общения в этом вопросе, будучи не в силах передать такие вещи как запах и вкус...       Я вспотела от волнения, и это ощущение собственного пота и его запах смешанный с этим ароматом были очень явственными. Пожалуй, мне никогда ранее не доводилось ощущать свой пот настолько вдумчиво. Я начала понимать презрительные замечания Невры и, возможно, вежливость Карен, ведь не могла же она этого вправду не чувствовать. Не то чтобы он был отвратительным, во всяком случае пока был свежим и не смешался с грязью на моём теле... Но он был очень показательным относительно моего состояния. Хотя чем именно и как я толком не могла объяснить.       — Эвелейн!       Эльфийка вздрогнула, выпрямилась и обернулась. В этот самый момент, она как раз наносила какую-то мазь на спину пациенту. Похоже, я испугала своим вторжением обоих. Парень, лежащий на кушетке недовольно шмыгнул носом, но вслух ничего не сказал.       — Что такое? Что-то серьёзное? — сразу же спросила хозяйка медпункта, нахмурившись.       — Н-нет... не совсем... То есть нет. Ничего серьёзного. Но мне надо кое-что тебе показать, — сказала я, робко сжимаясь под гневным и пронзительным взглядом.       Я понимала, что вошла без стука, а здесь могла происходить какая-нибудь мелкая операция на руке, ноге... какой-нибудь чёртов чирей. Или что-то более интимное, чем натирание человеку спины мазью... Конечно, вряд ли это была бы проверка простаты, Эвелейн в такие моменты всё же запечатывала дверь. Или я могла бы испугать Эвелейн или медработников резким выкриком, и у них могла соскользнуть игла во время укола.       Тем не менее Эвелейн вытерла руки полотенцем на столике рядом и коротко бросила с кивком:       — Понимаю. — А затем обратилась к пациенту: — Тебе лежать пятнадцать минут. И не вздумай улизнуть, я знаю твоё нетерпение! Жюлит за тобой присмотрит.       Парень грустно вздохнул и снова ничего не ответил.       Я повела Эвелейн в лес. Подумать только, что когда-то он был мне не знаком, а местные растения вызывали удивление, я даже не знала названий ни одного из них. Сейчас они были частью моей реальности, повседневности. Но всё это были лишь названия, структурированная информация, поддающаяся расшифровке, классификации, анализу. Это просто адаптировано под то, как воспринимаем мы.       Почему-то мне вспомнилась книга "Области тьмы", основанная на мифе о том, что большинство людей использует только десять процентов мозга. В процессе исследований не были найдены области мозга, которые не были бы задействованы, каждая часть мозга имеет свою функцию. Но по идее книги есть препарат повышающий эффективность работы мозга, как раз его рациональную часть. У принявшего препарат увеличивается память, скорость анализа, повышенная внимательность, абстрактное мышление ит.д. Разумеется, это исключительно фантастика, которая была популярна до новых исследований. Когда в 2015-ом году появился сериал "Области тьмы", он был завален негативными отзывами. Отчасти в этом есть проблема и создателей, но всё же я не представляла, как можно исправить этот сюжет, состоящий полностью на ложном факте. Сейчас абсурдность этого в моём новом странном состоянии явственно ощущалась. Конечно, интеллект действительно можно развивать, но не работу мозга. Можно стимулировать другие органы, даже те же таблетки для лучшего поступления кислорода в мозг, будут улучшать его работу, но это совсем иное, чем описывает фантастика.       Мы были уже близко. Место находилось чуть поодаль от общей дороги, которая, к слову, не была вымощена или обозначена как-то ещё, хотя по ней ездили все торговать в город Эль, а не просто в гости по политическим причинам как Хуан Хуа с её свитой. Мне повезло, что никто не заглянул туда раньше. Вспомнив наконец, почему я хочу показать это именно Эвелейн и именно наедине, вспомнив вообще о самой Эвелейн, я повернула к ней голову. У меня часто бывало, что увлёкшись чем-то, какой-то мыслью, я забывала об остальном. Взглянув же сейчас на Эвелейн в моём состоянии, я отметила, что она красива более чем прежде. Я рассматривала её поры на коже, волосы, которые лежали неровно (хотя раньше мне казалось, что они идеально расчёсаны), мне нравились её движения, плавные и в то же время уверенные. Она возвышалась надо мной, всё так же хмурясь, не смотря на меня, она всматривалась вперёд, выбирая дорогу.       В лесу было непривычно тихо, но чем ближе мы подходили, тем больше слышалось жужжание спаделей и схожих с ними фамильяров, копошение, писк, тяфкание... Так я и нашла это место. Мы пришли.       С возвышения было отлично видно. Вся поляна в белых цветах, испускающих этот волшебный аромат. Они словно живые вились и раскачивались, обдавая окружающее блестящей пыльцой. Воздух искрился, и окружающее казалось каким-то волшебным. Хотя почему казалось? Это Элдария, оно таким и было. Я даже не знала, какой подобрать эпитет. Это как из примитивных сказок, где были волшебные поляны с волшебными цветами, и исключительно на свой вкус слушатель представлял, что это за волшебство, и что это за цветы. Это были белые светящиеся искрящиеся цветы. Они не имели ничего общего с тем, что лепят в человеческом мире, посыпая цветы блёстками или какими-нибудь спецэффектами в фильмах. Чем-то они напоминали мне лилии, но в то же время не имели с ними ничего общего, их чашечки даже не имели форму колокольчика.       Здесь было много фамильяров, они собирались сюда отовсюду, обтираясь об растения и разнося их пыльцу. Отсюда был и весь этот галдёж. В то же время фамильяры не задерживались тут надолго, обтеревшись, они отправлялись по своим делам, и я не могла застать ни одного спящего в этом цветнике.       Эвелейн застыла и даже затаила дыхание, разглядывая всё это. Я тоже боялась лишний раз дышать, словно нарушая реальность, нарушая это волшебное ощущение. Мы стояли в безмолвии какое-то время, просто наслаждаясь. Я чувствовала, что Эвелейн ощущает это сейчас вместе со мной. Я... подарила ей это ощущение, разделила его на двоих, как я и хотела.       Очнувшись наконец, Эвелейн тихо осведомилась:       — У тебя есть куда их складывать?       Я кивнула, почему-то сглотнув и наконец оторвав взгляд от поляны и посмотрев на эльфийку. Она вытащила откуда-то из своей одежды медицинский кинжал. Я уже видела его несколько раз, он был многофункционален, но драться им было нельзя, он служил в основном для дел профессии. У меня был нож, не столь изящный, нож новичка, тоже впрочем не для боя, он нужен был для срезания растений как члену гвардии Абсента, совершенствующемуся в этом направлении. Вместе с ножом я вытащила вместительный мешок.       Вот и всё. Созерцание закончилось. У моего подарка Эвелейн было две функции. Настало время второй: теперь цветы надо было собрать, чтобы от них была практическая, лекарственная польза. Это было как-то цинично, но ни я, ни Эвелейн не сомневались в необходимости сбора.       — Пурреко ещё не обнаружили их, — сказала я каким-то подохрипшим чужим голосом.       Информация эта и так была очевидна. Если бы пурреко нашли цветы раньше любого гвардейца, те были бы уже в магазине зелий и несколько у Пуррала. И Гвардии Эль пришлось бы покупать их там. Ничего личного — это бизнес. И мне, в общем-то, не в чем было их упрекнуть. Но если судьба выдала такой шанс, что цветы эти можно получить бесплатно, то почему бы им не воспользоваться?       — Может, ещё кого-то позвать? Отправить фамильяров собирать тоже? — робко уточнила я.       — Не надо.       Цветы обвивались вокруг рук, когда мы их срезали, словно живые, разумные твари, они льнули, будто ласкаясь и продолжали шевелиться даже срезанные. Они были тёплыми и приятными наощупь, и это так меня сбивало с толку. Казалось, словно мы кого-то убиваем. Хотя почему казалось? Но сок их был прозрачным, а не красным.       Каждый цветок перед тем, как бросить в мешок, Эвелейн "консервировала", запечатывала особым заклинанием, чтобы он мог храниться долго и не терять своих свойств. Мешающих иногда фамильяров, я и Эвелейн аккуратно отстраняли, и они вялые позволяли это делать, не сопротивляясь. Мы работали, кажется, часа два. Эвелейн торопилась, у неё были и другие обязанности. Если бы не цветы, она вряд ли бы так надолго оставила медпункт без своего присутствия. Я ещё пару раз спросила, не надо ли позвать кого, но Эвелейн сказала, что это может привлечь внимание. То, что она ушла из медпункта уже привлекло внимание, но никто пока не знает куда на пошла.       — И ты так легко согласилась со мной пойти неизвестно куда?       Эвелейн улыбнулась.       — Я узнала запах... Или даже, скорее, ощущение запаха. Ты встречаешь эти цветы в первый раз, а мне они уже знакомы. Я сразу поняла, что ты нашла. Хотя признаюсь, я не думала, что их будет так много... Но здесь, в низине, для них сформировались идеальные условия, и они заполнили эту поляну целиком. Я никогда не видела столько сразу. Если бы знала, взяла бы в помощь кого-нибудь ещё.       Мы собрали около две трети и двинулись обратно. Уходя, я обернулась. Теперь поляна выглядела ободрышем, в ней не было уже того очарования, что раньше.       На пути к гвардии нам тут же встретился принюхивающийся Пуррал, Эвелейн дерзко ему улыбнулась, и он фыркнул, усмехнувшись тоже в ответ. Слова тут были излишни, но по законам вежливости мы поздоровались, заговорили о цветах, Эвелейн сама сказала коту, где поляна. Пуррал кивнул и тут же скрылся. И так было понятно, что уже напав на след, они бы всё равно бы эту поляну нашли. За наводку же, гвардии что-нибудь перепадёт, это что-то вроде негласного для пурреко правила.       Уже в медпункте Эвелейн огласила остальным, почему её не было, и медсёстры (и медбратья) расцвели одобрительными и весёлыми возгласами.       — А я знала, я знала! — воскликнула одна совсем молодая (в плане стажа, а не возраста) медсестричка. — я почувствовала!       Оказалось, что и она была знакома с этим цветком. Меня благодарили и удивлялись, на какое-то время в медпункте стало шумно. А потом настало время мне уйти. Эвелейн ещё раз поблагодарила меня, и работники остались проводить обработку растения и рассовывание по полкам дальше.       В каком-то странном порыве я вернулась снова на ту поляну. Цветов там уже совсем не было — пурреко работали гораздо быстрее нас с Эвелейн. Но аромат всё ещё чувствовался. Тень этого аромата. Я постаралась забыть об этом всём, выкинуть из головы. Но весь день мне то и дело вспоминались эти цветы. Они в том числе применялись в зельях для концентрации внимания, хотя это было не основное их свойство. Пришла в голову странная мысль вернуться в медпункт и попросить несколько себе, хотя я всегда презрительно называла срезанные цветы в вазах разлагающимися трупами. Не стоило. Точно не стоило. И я успокоилась.       Посреди ночи я проснулась без всякой причины. Вернее, причиной было ощущение, будто что-то изменилось. Примитивно это можно было бы описать как что-то тронуло. Но не на физическом уровне, а на совсем другом. Или, скорее, не тронуло, а перестало затрагивать. Пот, мой собственный пот казался обычным, мокрым и липким, холодным... Я мучилась от ощущения того, что что-то не так. А потом я поняла: ушёл запах. Сложно было сказать про него выветрился или испарился, потому что по субъективным ощущениям он именно ушёл.       Я вдруг поняла, что люди, научившиеся воспроизводить изображения и звуки, ещё не научились воспроизводить запахи. Что у меня останутся об этом запахе только воспоминания. Что я никогда никому не смогу на Земле описать и объяснить этот запах, потому что там нет аналогов. От этой мрачной мысли я не могла заснуть около часа, смотря в окно. Мне казалось, что я потеряла что-то важное. А потом сон всё-таки сморил меня.