Hambre salvaje

Габриэль упустил тот момент, когда эксперименты, на которые он согласился, зашли так далеко. Настолько, что порой мужчине казалось, словно он перестал узнавать сам себя. Чем дальше заходила О’Доран, тем более чуждо становилось для Рейеса все человеческое. — Что ты сделала со мной?! — срывается на крик командир Блеквотча, схватив за плечи вполне равнодушную женщину, смотревшую сейчас на босса двумя разноцветными глазами. И в этот момент Рейес мог поклясться, что видел в них насмешку. — Лишь то, о чем ты сам просил меня, Габриэль. Дала тебе силу, которую ты желал. — Ты сделала меня чудовищем! — Разве? Я подарила тебе почти полную неуязвимость. Как неблагодарно, босс, — О’Доран наигранно хмурит брови и отстраняется, — в любом случае, ты знал, что результат будет необратим, так что дай мне пройти. У меня ещё много работы. Рейесу все же приходится отпустить рыжеволосую, хотя внутри клокочет ярость. И на неё, и на самого себя за то, что оказался так наивен. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и Габриэль заплатил свою цену. Мужчина еще с минуту смотрит вслед уходящей исследовательнице, стиснув зубы, которыми так отчаянно хочется вцепиться во что-нибудь. Это странное желание появилось с несколько недель назад и поначалу напоминало обыкновенный голод. Но сколько бы он ни ел, чувство насыщение так и не приходило. Джесси посмеивался над боссом, когда тот вгрызался в стейки в столовой, словно голодая до этого неделю, вот только самому Рейесу было совершенно не смешно. Мысли снова и снова подбрасывали в голову картины того, как зубы мужчины погружаются в чужую плоть, и от этого желание поддаться разгоралось все сильнее. Со временем человеческая пища перестала утолять голод абсолютно, а во рту стоял затхлый привкус чего-то гниющего. Кроме этого, Габриэль заметил, как заострились зубы, и теперь они куда больше напоминали клыки какой-нибудь твари, нежели человека. -Блять, — в очередной раз гортань сводит спазмом, и Гейб уже решается поддаться искушению и заодно поквитаться с Мойрой, но той уже и след простыл. Ударяя кулаком по стене коридора, мужчина скалится и свободной рукой вцепляется в собственное горло, царапая ногтями, словно это поможет утолить пожар внутри. -Капитан, с вами все в порядке? Чужой голос вырывает из забытья, и Рейес поднимает налитые кровью глаза на человека, едва сдерживая тихий, рвущийся изнутри рык. Габриэль наперед знает, что этот человек не сбежит, потому что мужчина уже готов сдаться и довериться жажде, но замирает в последний момент. -Шимада, какого черта ты делаешь здесь? — голос капитана надламывается, хрипит. Кажется, это пугает Гэндзи. Правильно, пусть боится, бежит, пока еще не поздно. -Проходил плановый осмотр у доктора Циглер. Вы выглядите нездоровым, — лицо японца, сейчас не скрытое маской, выражает неподдельное беспокойство, залегшее во взгляде и нахмуренном лбу. Но, если честно, Рейесу абсолютно плевать, что там, на лице его подчиненного, потому что единственное, что сейчас захватывает внимание, это открытая шея, там, где нет металлических пластин и проводов. Там, где пульсируют артерии. -Беги, Шимада. Это последнее предупреждение, потому что более сдерживать монстра внутри себя не было сил. Киборг смотрит с еще большим непониманием, а затем резко вздрагивает, замечая, как капитан приоткрывает рот, наполненный нечеловеческими клыками. Это сошло бы за какой-нибудь очень кошмарный сон, вот только японец прекрасно знает, что не спит. И как назло, тело наотрез отказывается слушаться, и Гэндзи лишь медленно делает пару шагов назад, пятясь. -Капитан… — в глазах парня плещется уже неподдельный ужас, и после этого ниндзя все же срывается с места, вот только слишком поздно, потому что фора, данная ему Рейесом, кончилась. Гейб словно растворяется в темноте коридора, пропадая из виду, а затем появляясь за спиной киборга, хватая того за плечи. И в этот момент Шимада мог поклясться, что сделал он это настоящими когтями, острыми и длинными. -Знаете, я думал, что сказки про вампиров и оборотней — это лишь сказки… Габриэль не отвечает, потому что все, что он слышит сейчас, это то, как пульсирует кровь в артериях попавшегося мальчишки. Тот, кажется, пытается вырваться, но брюнет вцепился в него мертвой хваткой, едва ли не до крови раздирая здоровое плечо и царапая металл на втором. Хватает секунды, чтобы сократить расстояние до минимума. Отпуская одну ладонь, Рейес зажимает ей рот, не давая закричать. -Если ты будешь паинькой, я даже не сожру тебя целиком, — хмыкает мужчина, чувствуя, как едва ощутимо дрожит в его руках подчиненный, но ныне в Гейбе нет ни капли жалости. Только всепоглощающая жажда. И капитан сдается ей, плавно погружая клыки в напряженную шею. Кожу оказывается прокусить чертовски легко, а рот тут же наполняется солоноватой и такой дурманящей кровью. Кажется, Гэндзи едва слышно всхлипывает, скорее, рефлекторно, потому что Рейес прекрасно знает, что этот киборг терпел и не такое. Мужчина делает первый осторожный глоток, чувствуя, как жидкость обволакивает горло, впервые за долгие недели устраняя сухость и боль, которые не давали покоя. И в это мгновение Габриэлю кажется, что это самое потрясающее, что он пробовал в своей жизни. Он отстраняется, хищнически облизывается и впивается в плоть вновь, уже несдержанно вгрызаясь, забыв об аккуратности, а Шимада все же тихо вскрикивает в его ладонь, дернувшись и вцепившись пальцами в руку командира, удерживающую японца поперек торса. Рейес же вновь и вновь делает жадные глотки, и Гэндзи чувствует, как клыки входят глубже, разрывая сосуды внутри. -Пожалуйста, хватит, — едва слышно шепчет киборг, едва ощутимо обмякая в руках мужчины, но тот словно не слышит. Он слишком долго сдерживал себя, и сейчас вся боль, весь голод обрушились на одного лишь мальчишку, так невовремя нашедшего своего босса в коридоре. Габриэль уже знал, что будет жалеть об этом позже, но не сейчас. Рейес приходит в себя лишь спустя еще несколько мучительно долгих для ниндзя минут, когда жажда полностью отступает, сменяясь чувством насыщения и удовлетворения. Плавно вынимая клыки из шеи своей случайной жертвы, капитан открывает глаза, вернувшие нормальный цвет. И все почти хорошо, если бы не подозрительно притихший японец. -Гэндзи… Гэндзи, ты слышишь меня? — чувство вины за сотворенное обухом ударяет по голове, вызывая тошноту и отвращение к самому себе. Как он мог так поступить со своим подчиненным? Еще немного, и он мог убить его. Мальчишка все же приоткрывает слегка затуманенные глаза, пытаясь выпрямиться, но, кажется, тело совершенно отказывается слушаться. Киборг слишком бледен, и это не остается незамеченным для Габриэля. -Что я наделал? — Рейес осматривает истерзанную до глубоких ран шею, понимая, что японцу срочно нужна помощь. Мужчина как можно бережнее подхватывает Шимаду под ноги и поднимает на руки, удивляясь тому, каким легким тот был, несмотря на все количество металла, — давай, парень, все будет в порядке. Благо, идти далеко не нужно, Гейб прекрасно знает, где в этом крыле можно найти О’Доран. Та все же должна помочь Гэндзи, а заодно объясниться в том, что именно сотворила из своего босса. Взгляд Рейеса опускается на лицо парня. Тот дышит ровно, и это дает возможность чуть успокоиться, хотя мужчина прекрасно понимает, что вряд ли сможет простить себя. Но главное, сможет ли его простить сам Гэндзи? Они еще поговорят обо всем, что случилось, но позже, когда мальчишка придет в себя. -Прости меня, mi pobre chico.