Но я знал его

      Агент выглядит смущённым, хмурит лоб, печальными глазами, полными детской растерянности, смотрит в сторону лица своего куратора, — но не в глаза. Зрительный контакт — нарушение протокола.       — Человек на мосту... Кто это?       Эти слова заставляют техников и членов команды СТРАЙК застыть на месте, все они ждут ответа Пирса. Некоторые из них наблюдали подобные выходки Агента раньше — однако никогда не слышали, чтобы он задавал вопрос или самостоятельно формулировал целую мысль.       — Ты с ним уже виделся пару дней назад на другом задании, — нарочито прохладно отвечает Пирс, не выдавая собственного беспокойства по поводу свободно заговорившего Агента.       Тот, кажется, с минуту размышляет над ответом, прежде чем снова заговорить хриплым от долгого молчания, едва громче шёпота голосом:       — Я с ним знаком.       Пирс бросает на него пристальный взгляд, затем придвигает к себе стул и садится перед Агентом, который всё ещё избегает зрительного контакта, несмотря на попытки Пирса заглянуть в его холодные, мёртвые глаза.       — Твоя работа — это дар всей планете. Ты изменил этот век, и я хочу, чтобы ты сделал это ещё один раз. Цивилизация встала у пропасти, имя которой — хаос. И завтра утром мы подтолкнём её. Но если ты не сыграешь свою роль, я не смогу сыграть свою. И ГИДРА уже не сможет подарить миру свободу.       Этого небольшого импровизированного монолога достаточно, чтобы убедить часть команды — пусть на мгновение — в том, что то, что они делают, во благо общества. Обычно Агент послушно съедает каждое слово, сказанное Пирсом, с отсутствующим выражением лица, но не в этот раз.       Он по-прежнему не смотрит в глаза куратора, однако на его губах появляется слабая, едва заметная улыбка.       — Но я знал его.       Пирс смотрит на Агента в течение неловко долгой секунды, прежде чем перевести взгляд на начальника отдела технического обслуживания.       — Работайте.       — Сэр, если позволите... — прерывает его Рамлоу, и взоры всех присутствующих в помещении отрываются от уставившегося в грязный пол Агента и обращаются на него.       Пирс глядит на Брока и нетерпеливым жестом велит ему продолжать.       — Неисполнение Агентом требований должно быть наказано. Свободомыслие... Подобного дерьма не должно было случиться. Его следует дисциплинировать, — небрежно отвечает Рамлоу, смотря на Агента, который съёживается под его взглядом.       Пирс с минуту холодно смотрит на него, а затем тихо смеётся.       — Ты никогда не упускаешь возможности его дисциплинировать. Что ж, в этой области ты его хозяин, а именно сейчас нам нужно, чтобы он полностью подчинялся. Он твой.       Рамлоу усмехается в ответ на данное разрешение и подходит к сидящему в кресле Агенту. Грубо хватает его за живую руку, поднимает на ноги и, подталкивая его перед собой, выводит из подвала под одобрительный свист членов СТРАЙКА, наблюдающих за своим командиром и Агентом. Два охранника открывают раздвижные решётки, чтобы пропустить их, и Рамлоу ведёт Агента по коридору в другую комнату.       Тот тихо, испуганно всхлипывает, когда Рамлоу щёлкает выключателем и запирает за ними дверь. Комната холодная и грязная, как и все остальные в здании; её единственная отличительная черта — выглядящая не слишком удобной раскладушка, стоящая в центре.       Рамлоу не может сдержаться, чтобы не рассмеяться на изданный Агентом звук.       — О, не стоит бояться, милый. Ты знаешь, я делаю только то, что лучше для тебя... — нежно мурлычет он, подталкивая Агента к койке. Не приказывает ему лечь — просто толкает в спину, вынуждая опуститься на четвереньки. Рука из плоти, сжимающая тонкую хлопчатобумажную простынь, дрожит.       — Я знаю, что ты хочешь узнать, кем был тот мужчина на мосту, дорогой, — начинает Рамлоу, гладя Агента по щеке и чувствуя, что того трясёт, — прикосновение его не успокаивает, скорее наоборот. Он закрывает глаза, когда Рамлоу пристраивается между его бёдер, легко расстёгивая его брюки и позволяя им упасть на пол. — Пирс не сказал бы тебе правды, но не беспокойся. Я сделаю это... — Холодные пальцы, скользнув под эластичный пояс его нижнего белья, тянут его вниз, спуская до лодыжек, к брюкам.       Агент вновь издаёт испуганный всхлип, когда слышит, как куратор за его спиной смещается и расстёгивает собственные штаны, стягивая их до середины бёдер.       — Тише, всё в порядке, куколка, — мурлычет Рамлоу, наслаждаясь той ненормальной властью, которую он имеет над Агентом, поскольку тот сразу затихает. — Я о тебе позабочусь... — шепчет он, надрывая зубами маленький пакетик и распределяя любрикант по пальцам. Им будет нужно, чтобы Агент имел возможность работать на максимальной мощности, так что — как бы ему не хотелось — сейчас Рамлоу не может взять его без смазки.       Он бесцеремонно пропихивает в Агента два пальца, всего пару раз вталкивает их внутрь и вытягивает, игнорируя дрожь. Он понимает, что это не слишком хорошая подготовка, однако так всё равно должно быть гораздо лучше, чем когда вся команда трахает его насухую. Он вытаскивает пальцы через — максимум — минуту, и проводит ими по своему члену, прежде чем толкнуться в Агента.       Он стонет от удовольствия, ощущая встретившую его горячую тесноту, и крепко сжимает бёдра Агента.       — Всегда тугой, точно блядская целочка, да, милый? Чёрт, у тебя одна из лучших кисок, которые я когда-либо трахал, — бормочет Рамлоу, и тянет Агента назад, навстречу толчкам, задавая жёсткий, но устойчивый темп.       Вопреки обыкновению, Агент не молчит, не терпит происходящее стоически. Он стонет от боли и страха, и — чёрт возьми, у него на щеках слёзы? Как правило, для того чтобы заставить его плакать, требуется гораздо больше одного члена, но, похоже, в его теперешнем ослабленном состоянии достаточно и одного.       Рамлоу тяжело дышит, однако это не мешает ему говорить.       — Ты был знаком с мужчиной на мосту, — на выдохе произносит он со смешком. — Ты очень хорошо его знал, милый.       Агент прерывает его полным боли криком и пытается рвануться прочь, но Рамлоу попросту хватает его за плечо и буквально натягивает на свой член.       — Ну нет, сладенький. Так легко ты от меня не избавишься, — хохочет он. — Человек на мосту был для тебя тем же, кем сейчас являюсь я, — мурлычет он с издёвкой. — Он тоже бывал с тобой в постели. И хорошенько трудился над тобой... Детка, он трахал тебя даже чаще, чем я. И, Боже, как тебе было больно, — урчит Брок, проводя ладонью по испещрённой шрамами спине Агента. Тот утыкается лицом в простынь, чтобы заглушить крик. — Ты кричал, плакал, умолял его остановиться, но он лишь продолжал трахать твою тугую маленькую киску или эти восхитительные губы. Чёрт, он удерживал тебя под собой и заставлял принимать его полностью, как шлюху...       Рамлоу, вскрикнув, кончает, изливаясь глубоко внутри тела Агента, прежде чем вытащить член. Натягивает и застёгивает собственные штаны, затем приводит в порядок одежду Агента.       — Давай, милый. Тебе пора вернуться в своё кресло.