15-17.03.2013
Часть 1
17 марта 2013 г. в 18:33
Разноцветные перья ковром покрывают пол. Много-много разноцветных перьев — всё, что осталось от маленьких пташек-помощниц. Хрупкая фигурка Зубной Феи почти теряется в этой мёртвой радуге.
Хранительница лежит на спине: руки и крылья раскинуты одинаково беспомощно и безвольно. Джек склоняется над ней, сжимая коленями бока и стискивая босыми пятками бёдра. Упирается ладонями в россыпь перьев над её плечами, пристально и внимательно рассматривая бледное неподвижное лицо.
Кончиками пальцев зимний дух касается её лба, скул, уголков губ.
— Ты не улыбаешься. Ничего, моего веселья хватит на двоих.
Он гладит Фею по щеке, будто стирая слёзы. Потом на несколько мгновений задерживает пальцы у горла, на котором не бьётся жилка пульса, и проводит по ключицам, по плечам, оставляя на ярких перьях дорожку искрящейся изморози.
Обхватив двумя ладонями тонкую кисть, Джек подносит её к губам, — как обычно делают люди, пытаясь согреть дыханием, — и поочерёдно целует каждый пальчик.
Он бережно расправляет и разглаживает крылья, раскрашивает аметистовый шёлк ледяными узорами. Тихо смеётся:
— Тебе нравится, Туф? Смотри, как красиво!
В мутных фиолетовых глазах, неподвижно устремлённых в потолок, отражаются только холод и тьма. Последнее, что она успела увидеть — шестнадцать часов назад. Его холод и его тьма, которые сейчас пляшут в расширенных зрачках.
Джек плавными движениями обрисовывает изгибы изящного тела, оставляя на нём печать арктического холода. Касается губами лба на границе кожи и перьев, и там тоже распускается снежно-белый цветок.
— Жаль, что ты не согласилась по-хорошему, — от тихого вздоха на ресницах Хранительницы оседает иней. — Но так ты мне тоже нравишься. Холодная, как лёд. И ты останешься такой вечно. Моя прекрасная леди…
Он тянется к её губам, застывшим на середине испуганного вскрика, и его дыхание уже не может сделать её кожу холоднее и белее.
Кромешник, похожий на очень усталого стервятника, сидит на одной из бесчисленных лестниц своего логова и не смотрит, как Джек Фрост целует мёртвую Зубную Фею. От игр своего союзника он старается держаться подальше. И, перехватив рванувшийся туда комок шерсти, кипящий от ярости, запихивает обратно под мантию.
— Доволен, а? — зло шипит полузадушенный Пасхальный Кролик. Повелитель Кошмаров отвечает с не меньшей злостью:
— Нет. И если ты ещё раз что-нибудь скажешь на эту тему — я отдам тебя Фросту. Всё равно ты бесполезен.
Кролик презрительно фыркает: мол, и отдай, мне уже всё равно. Плотно прижатый к выступающим рёбрам, дёргает ушами, невольно вслушиваясь в неровное биение сердца.
— Мне жаль, Банни. Я не хотел и не ожидал подобного результата, — Кромешник говорит таким тоном, что ясно: заставить его повторить эти слова будет практически невозможно. — И я не собираюсь это так оставить, — он замолкает на несколько секунд, а продолжает уже снова зло и язвительно: — Учитывая, что ты сперва делаешь, а потом думаешь, от тебя толку немного, так что постарайся хотя бы не мешать.