Три дня сумасшествия в ГУ ЧО

- Комуи, твою мать, сделай что-нибудь с этим! – из кабинета смотрителя с самого утра доносились угрозы вперемешку со звуками ударов. - Но я даже не знаю, почему так получилось! – это единственное, что мог отвечать Комуи Ли в сложившейся ситуации. - Да хоть в жены к Графу запишись, но верни нас по своим телам! ************** Днем ранее       В Главном Управлении Черного Ордена сложилась весьма интересная примета: если сутра все тихо и мирно, и экзорцистов не отправляют на задания, можно готовиться к чему-то неприятному, например, к Комурину или очередному неудачному эксперименту Комуи. Вот и в этот день все произошло таким же образом.       Все произошло вечером. Когда все уже думали вздохнуть с облегчением и мирно ужинали, обсуждая насущные проблемы, в столовую как ошпаренный влетел один безумный ученый и начал искать кого-то глазами. И спустя минуту скрупулезных поисков Комуи возликовал в душе и пошел к намеченной цели. А если конкретнее, то к столу, где ужинали экзорцисты: Аллен, который как обычно поедал горы еды; Линали активно беседовала с Лави; Книгочей, который надеялся, что его бестолковый ученик замолкнет и даст всем спокойно поесть, и Канда, вечно возмущенный поведением всех его соседей по столу, периодически высказывая что-то очень нелестное по отношению к Уолкеру и глупому Кролику. - Дорогие мои экзорцисты, - сладостно пропел ученый, подойдя к столу, – очень прошу всех вас зайти ко мне после ужина. - Комуи, скажи честно, опять что-то удумал? – недовольно спросил мечник. - Канда-кун, что же ты сразу кидаешься подозрениями? – с этими словами на смотрителя недовольно посмотрели три человека, которые особо пострадали после таких походов в его кабинет. Увидев это, Комуи немного оторопел, но добавил: - Начальство захотело выразить благодарность, и я хотел бы объявить ее в официальной обстановке. - Нет, - вяло протянул младший книгочей. – Я в твой кабинет без охраны и официального приглашения больше ни ногой. Я все еще помню, как после твоего последнего такого приглашения три дня перематывал немаленькую грудь, оставаясь при этом мужчиной, - от этих воспоминаний у Лави перекосилось лицо. - Честное слово, трансвеститом себя чувствовал. Так что еще раз, НЕТ! - Поддерживаю! – оторвавшись от еды, сказал ученик Кросса. – Мне не особо хочется снова стать обладателем куриных перьев на спине и кукарекать не по своему желанию спозаранку, а потом еще неделю Вас выискивать по отделению, Комуи-сан, чтобы Вы сделали антидот. Отказ! – и с этими словами снова принялся за ужин.       Мечник решил умолчать свою претензию по поводу того, что в прошлый раз из-за этого сумасшедшего ученого весь покрылся шерстью и, как ни сбривал, она моментально отрастала. - Ребята, что же вы так на братика кидаетесь? – вступилась за смотрителя Ли младшая. – Он не такой плохой, как вы думаете… наверно… - Смотритель, я Вас очень уважаю, - решил вступиться за ребят Книгочей, - но не думаете ли Вы, что лимит доверия к Вам уже исчерпан, и никто из них не захочет идти в Ваш кабинет? Тут я склонен поддержать ребятишек.       Не согласиться с этим Комуи не мог, но вслух признавать этого не хотел. Поэтому решил давить своим начальствованием над экзорцистами: - Ну, что же вы все так сразу? Это же приказ меня, вашего самого любимого начальника, которому вы не сможете отказать. - Комуи, ты лучше сразу скажи, какого дьявола удумал, и я решу, каким образом тебя убить, - холодно, с оттенком жестокости, проговорил Канда и потряс ножнами с Мугеном в знак доказательства того, что не шутит. - Ничего я не удумал! – оскорбленно воскликнул китаец. – Просто хотел бы преподнести благодарности от начальства в торжественной обстановке!       От такого заявления Лави сложился пополам и захохотал в голос. - Под торжественной обстановкой ты имеешь ввиду свой захламленный кабинет? – и продолжил заливаться хохотом, вдоволь насмеявшись и придя в себя, он добавил: - Ты извини, но даже научный отдел с большим успехом можно торжественным местом! - Короче, жду вас ровно в семь в своем кабинете, обсуждению это не подлежит. В случае неявки кого-либо, отсутствующего будет ждать суровое наказание.       Комуи удалился, а те, кто уже ранее пострадал от рук смотрителя, дружно подумали: «Ну, все! Нам каюк!»       Через час, как и было назначено, все собрались в кабинете смотрителя. К самым ярым противникам похода сюда присоединились Книгочей и Линали, чтобы убедиться, что начальник точно ничего не учудит. Сам организатор собрания запаздывал, и напряжение в комнате возросло. Аллен и Канда начали ругаться, то и дело, перекрикивая друг друга; Лави ходил туда-сюда, будто измерял шагами кабинет, и лишь Линали и Книгочей спокойно находились на своих местах, ожидая опаздуна. Спустя пятнадцать минут после назначенного времени появился организатор сия мероприятия. И, осмотрев всех серьезным взглядом, он начал: - Спасибо, что все сегодня здесь собрались!.. - Черт подери тебя, Комуи! Не тяни кота за тестикулы! Говори, зачем собрал нас, и мы разойдемся по комнатам! - Юу, а ты хоть знаешь, что такое тестикулы? - весело спросил рыжий у мечника. - Если продолжишь называть меня по имени, глупая крольчатина, то я тебе лично их отрежу, а потом на твою дверь повешу! - Эй! Ребятки! Тише, не ссорьтесь! – прервал намечающуюся кастрацию смотритель. – Я вообще-то еще тут! - Да, братик, зачем все-таки ты нас здесь собрал? – дала о себе знать Ли младшая. - Вышестоящее начальство в честь того, что вы в последнее время очень хорошо работали, решило преподнести вам всем вот эту гору вкусной еды, - начальник отделения указал на стол, который стоял за ширмой, незамеченной никем. – В качестве благодарности!       Все переглянулись. Что-то здесь было явно нечисто. Даже самый большой обжора в ордене явно не спешил подходить к столу, напротив, его это пугало. Никто так просто не поверил бы, что сам инспектор Рувелье, известный скряга, решил преподнести пушечному мясу такие роскошные угощения. «Да я скорее Ноя в филей поцелую, нежели буду это есть», - подумал Лави и, посмотрев на собравшихся, понял, что не один так думает. Все испытывали примерно такие же чувства. Первым решил заговорить Книгочей: - Смотритель, если Вы не против, сначала я попробую, чтобы быть уверенным, что ничего не произойдет? - Я тоже, братик! – Линали тоже хотела убедиться в чистых намерениях брата, и быть уверенной, что эта еда никого не вырубит прямо на месте. - Поступайте так, как считаете нужным, - дружелюбно сказал Ли.       Аллен и Лави с напряжением наблюдали за рискнувшими отведать дары Комуи Ли и искренне переживали за них. Канда равнодушно наблюдал за происходящим, изредка фыркая. Спустя пару минут дегустаторы дали согласие на то, что яства съедобны и употреблять их в пищу можно. Уолкера дважды приглашать к столу не пришлось. После одобрения он с позицией «будь, что будет, даже если не сейчас» рванул к столу. Рыжий книгочей чуть дольше искал подвох, потому что, по его мнению, тут все как-то слишком легко, но, высмотрев на столе свои любимые лакомства, сдался и тоже направился к столу. Канду же почти невозможно было убедить подойти к столу и отведать чего-нибудь, однако Комуи оказался настойчивее и, чуть ли не силой, впихнул в мечника три ложечки самого простого пирожного «за Муген», «за собу» и «за уничтожение акум». Когда все блюда, усилиями бездонного желудка Аллена, были доедены, все экзорцисты разошлись по своим комнатам. А в кабинет довольного смотрителя зашел начальник научного подразделения Ривер. - Смотритель, что на сей раз Вы намешали в их еду? - Ничего, абсолютно ничего! И ты туда же Ривер? – обиженно воскликнул Комуи. - Да, потому что, зная Вас, можно ожидать пакости в любом месте. Китаец чуть ли не задохнулся от возмущения, но виду не подал. - Ладно, смотритель, пока Вы в таком приподнятом настроении, лучше посмотрите эти документы, - с этими словами Ривер выставил на стол огромную кипу бумаг и поспешил удалиться, поскольку у него не было никакого желания слушать причитания Ли старшего на счет того, и, что его лишь используют. Выходя, неслышно для смотрителя, он произнес: - Если завтра Вас будут пытаться убить, я Вам не помощник. День первый       Утро в отделении, как и предполагал австралиец, началось очень «весело и задорно»: с огромным количеством ругани, приличной и не очень, а так же звуков, предвещающих разрушения нехилой части ордена и последующего ремонта.       А все началось с того, что, проснувшись, Канда почувствовал нечто неладное, даже не открыв глаза. Но когда мечник все-таки решился разомкнуть их, он обнаружил себя не в своей комнате, тут он начал понимать, что кушанья Комуи были не простыми, а с сюрпризом. Дабы убедиться в своих худших предположениях, он посмотрелся в зеркало, которое висело у входа. «Мать моя Мариан Кросс! Комуи! Найду, убью нахер! - из зеркала на него смотрел не он сам, а старое сморщенное лицо Книгочея. – Только ты, сволочь, мог *тут должно было быть длинное ругательство, богатое на ненормативную лексику, но автор решил не травмировать психику читателей и зацензурил его*. Только попадись мне на глаза - рагу из тебя сделаю!» От таких криков проснулись не только соседи и люди, жившие снизу и сверху, но вместе с ними и все обитатели этих этажей.       В комнате Аллена проснулся Лави, укушенный Тимом за ухо и абсолютно непонимающий, что происходит, но услышав непривычный сленг своего любимого наставника Панды, он насторожился. Огляделся, осмотрел свое тело: комната не его - тело, вообще, Аллена; тут он понял, что Панда вовсе не Панда, а Комуи в очередной раз скормил им очередную дребедень. «Чтоб мне явился Тысячелетний в панталонах! Не надо было есть ту дрянь. Комуи, скотина!» - и не надевая ничего, кроме домашних тапок Уолкера, он с криками как у предыдущего оратора, направился в сторону кабинета смотрителя.       Больше всего недоумевал Аллен, когда криками «Доброго утречка, Линали!» разбудил Комуи и начал его тискать. Однако недоумение быстро сменило понимание того, что не зря он вчера подозревал что-то неладное и последствия этого «неладного»: он теперь Линали. «Опять купился, ну что за черт?» - подумал так юноша, а потом решил исполнить свое давнее желание: отпинать смотрителя по полной программе, а тут еще такой повод подвернулся. Как только он исполнил эту скромную мечту, он оделся в одежду девушки и на ее хрупком тельце потащил безжизненную тушку китайца в его кабинет.       Со смелыми дегустаторами приключилось то же самое: они проснулись не в своих телах: Книгочей в Канде, а Линали в Лави, только их пламенные речи никто не слышал, потому что их и не было.       Уже в восемь утра все пострадавшие от как обычно неудавшегося опыта Комуи собрались в его кабинете и разбирались в том, что произошло и кто есть кто. А потом решили привести в чувства горе-ученого. Аллен надавал ему пощечин, однако никаких результатов не было: Комуи все также лежал без сознания, и Канда-Книгочей оттолкнул "юношу", и уселся на животе смотрителя: - Сбрысьни, Стручок, смотри, как надо это делать! – он ударил Ли старшего в живот, затем схватил его за воротник плаща и заорал: - Проснись, хренов ученый! А ну-ка подъем! Не смей притворяться ветошью: мы все знаем, что ты не сдох! Или кто будет за тебя твои ошибки разгребать?       Комуи открыл глаза, недоумевающим взглядом оглядел присутствующих, понял, что сильно попал, и решил второй раз (уже намеренно) потерять сознание. - А ну не сметь отрубаться! – заорал Лави в теле Аллена. Он, как и все, был вне себя от бешенства и хотел поскорее вернуться в свое законное тело. – Ты нам живым еще нужен, исправишь свое недоразумение и умирай на здоровье! - Аллен-кун? – Комуи определенно был удивлен, что самый вежливый мальчик в ГУ ЧО чуть ли не прямым текстом ему желает смерти. Спустя пару секунд смотритель отметил, что мальчик с проклятой рукой почему-то почти не одет, а на дворе, как он помнил, не лето, и решил немного неудачно разбавить обстановку: – А где твоя рубашечка? Не мерзнешь? - Я Лави! – вспылил младший книжник. – И это единственное, что тебя сейчас волнует: где рубашечка Аллена? Вот гад! - Но… - это был один из тех моментов, когда ученому было даже нечего сказать. И лучшее, что пришло в его голову, так это спросить: - А где тогда моя Линали?! - Я тут, братик! Какого черта ты тут устроил? Почему я теперь Лави? – Ли младшая выражала наибольшую долю милосердия среди молодых экзорцистов и бить брата пока не собиралась, но, если бы ее товарищи собрались отпинать его, она бы без раздумий дала бы добро.       И тут в светлую головушку Комуи пришло осознание масштабов всего того, что он натворил, и решил рассказать, в чем причина. Выяснилось, что сверхзаботливый братик решил проверить, не пристает ли к его любимой сестренке кто-нибудь из молодняка при помощи его нового изобретения, сыворотки правды, а Книгочей и сестричка просто оказались, так сказать, не в том месте, не в то время. Но он пытался всех уверить, что в этот раз никакой побочки не должно было быть, ведь он делал все правильно. Всем было известно, как у Ли старшего делается «все правильно», и находящиеся в кабинете обреченно вздохнули. - А у меня спросить об этом было никак? Я тебе все и без сыворотки все рассказала бы! – рассвирепела китаянка. - Ебушки воробушки, Комуи, ты просто несказанный кретин! – вынес свой вердикт Канда. – Лучше бы чем-нибудь полезным для ордена занялся, а не этой хренотенью! Да ты даже свою любимую сестру в этот весь дурдом, по своей глупости, впутал! Тебе, что, твои Комурины остатки мозгов повышибали? Если да, то хотя бы скажи, где их найти, эти остатки. - Не хочу соглашаться с Бакандой, Комуи-сан, но он прав, Вы тот еще кретин! – наконец-таки высказался Аллен. - Поддерживаю предыдущих ораторов! – поддакнул Лави.       Последняя надежда на моральную поддержку оставалась на Книгочея, и Комуи умоляюще устремил взгляд на него. Панда все понял без слов и огласил свой вердикт: - Смотритель, в этот раз Вы, действительно, перешли границу дозволенного и, по правде говоря, я не буду иметь ничего против, если ребятки захотят Вас избить.       Китаец поник. Никто не хотел поддержать его и понять его беспокойство. В этот момент в кабинет зашел Ривер. Картину, которую он наблюдал, можно описать не иначе как «картина маслом»: злой Книгочей сидит на смотрителе и сдерживается, чтобы не ударить; полуголый Уолкер в тапочках; злая растрепанная Ли; младший книжник, робко стоящий сзади, и Канда, который на удивление спокоен. От всего этого веяло аурой смерти, не меньше. - Я думаю, мне лучше позже зайти… - во имя самосохранения выдал научный сотрудник. - Ага! – хором ответили недовольные. - Ривер, спаси! – взмолил о помощи вырывающийся Комуи из цепкой хватки Канды, но все его попытки оказались тщетными, и он остался лежать обездвиженным на полу. – Пожалуйста! - Нет уж! – твердо ответил австралиец. – Я сколько раз Вам говорил прекратить изготавливать эти ведьмины отвары? Разбирайтесь теперь сам - я зайду позже.       Ривер вышел, и у смотрителя не осталось больше надежды на мирное решение проблемы, а в это время в светлую голову Уолкера пришла потрясающая идея: - Ребята, как вы думаете, если на данный момент это наши тела, то и Чистая сила теперь поступает в наше временное пользование? - Ну, если подумать… - протянул Лави. - Скорее всего, да, но получится ли у нас ею нормально пользоваться? - Чистая сила. Активация! – решил попробовать спросивший, и его счастью не было предела, когда он увидел, что Чистая сила активировалась. – Вау! Осталось научиться ею пользоваться, хотя это необязательно.       Затем Канда решил проверить работоспособность ЧС Книгочея на самом же Комуи, но промахнулся, поскольку китаец, воспользовавшись коротким замешательством, рванул к двери. - Никуда ты не пойдешь, братик, - у двери его уже поджидала Линали в теле Лави.       После Аллена и Канды Чистую силу решил активировать Лави, но, поскольку она у Аллена не технического типа, а паразитического типа, справиться было с ней сложнее, и единственное, что у него получилось, – это хаотично обстреливать весь кабинет. Книгочей все наблюдал.       Выяснив, что пользоваться ЧС могут все (по крайней мере те, кого это больше всего интересовало), началось весьма занимательное шоу: Канда носился по кабинету, запуская в смотрителя иглы Небесного компаса вперемешку с мебелью и всем, что попадалось под руку, Лави все так же бестолково продолжал обстрел из проклятой руки, а Аллен следовал по пятам смотрителя и подпинывал его черными сапогами. - Комуи, твою мать, сделай что-нибудь с этим! – орал Канда, параллельно пытаясь догнать смотрителя и попасть в него чем-нибудь потяжелее. - Но я даже не знаю, почему так получилось! – уже задыхаясь от столь долгого для неподготовленного организма забега, отвечал Комуи. – Поэтому и не знаю, как выработать антидот! - Не знает он! Да хоть в жены к Графу запишись, но верни нас по своим телам! – взорвался Канда и продолжил кидать в начальника все, что попадалось под руки.       Так продолжалось еще некоторое время. Комуи, привыкший уклоняться от беснующих экзорцистов после не удававшихся опытов, мастерски уклонялся почти от всех направляемых в него пуль, игл и снарядов. Правда, от пинков Аллена ему не удавалось укрыться, и его пятая точка начинала сильно ныть. Но, на всеобщее удивление, добила смотрителя Линали - радость и гордость всего ЧО, которая решила, как и ее товарищи, проверить работоспособность ЧС и, не управившись с молотом, впечатала брата в один из книжных стеллажей.       Вокруг безжизненного тела смотрителя собрались все экзорцисты. Они все молчали, ведь только что потерял сознание тот, кто должен был решить их проблему, и черт знает, когда тот проснется. А в комнату наконец решился зайти Ривер, сказать, что он был в шоке, - это ничего не сказать: он и без того знал, что кабинет Ли старшего – настоящая свалка, но, тому, что предстало его взору, даже было сложно дать название, потому что слово «свалка» в этой ситуации было бы слишком мягким определением происходящего в помещении. Потом он, собрав все свои мысли в единое целое, подошел и обратился к экзорцистам: - Вы, может, объясните, что здесь произошло?       Только молодые экзорцисты собрались объяснять все вместе, хором, перебивая друг друга, их прервал все это время молчавший Книгочей в теле Канды и принялся объяснять, поскольку он был единственным в этой комнате, кто не потерял самообладания. Спустя пять минут объяснений и вопросов у австралийца в голове все встало на свои места, и пришло полное понимание картины, но некоторых вещей он до сих пор не понимал: - Книгочей, Вы же взрослый и мудрый человек, как вы умудрились поддаться на эту провокацию? Ладно уж эти, все никак не желающие учиться на своем горьком опыте, - и рукой окинул стоящую позади молодежь. – Но Вы… - Что ж… - задумчиво выговорил Книгочей. – Старею, потерял бдительность и переместился сюда. Хотя, признаться честно, у этого молодого человека просто замечательное тело и не менее шикарные волосы. У меня меньше всего претензий, - «О боже, Панда, тебе лишь бы роскошные волосы!» - обреченно подумал Лави, после выказывания учителя. - Ладно, - пропустив слова про тело и волосы, Ривер задал последний, не менее интересующий его вопрос: - Но зачем, тогда, было его вырубать? – он указал на валяющуюся на полу безжизненную тушку смотрителя. – Вы же знаете, что только он может решить вашу проблему.       Где-то сзади подала голос Линали: - Я-я… это… Я случайно! Я хотела, как и ребята, опробовать в действии Чистую силу, и не совладала с ней! Потом бах, а потом я увидела братика, лежащего на полу без сознания! – она лепетала, пытаясь не сорваться на истерику, хотя получалось это определенно плохо. - И что предлагаешь нам делать теперь, о, сестра великого бестолкового ученого?! – вспылил Канда. – Мы бы его просто пошугали, да отпустили бы делать нам антидот, а теперь что? - Ладно тебе, Юу, уже не особо важно специально или нет, - попытался вступиться за китаянку младший книгочей. – Факт остается фактом: мы не в своих телах. Не скажу, что не рад, что я по крайней мере не девушка, но в своем теле мне все-таки было бы намного комфортнее. - А он, случаем, не сдох? – тыкая в смотрителя обломком от стула, спросил Аллен. - Да помрет он, конечно, дураки выживут даже в безнадежных ситуациях, - иронично высказался Ривер, стараясь не поддаться общей волне негодования. – Полежит дня два-три в лазарете и будет как новенький. - Два-три? – возмущенно переспросили его все. - О боже, благодаря вашим стараниям теперь работы в несколько раз прибавится, - игнорируя негодование пострадавших, высказался ученый. – У меня к вам всем только одна просьба: ведите себя как можно более похоже на то, как ведут себя те, в кого вы переместились, или могут возникнуть проблемы, и обо всем прознает вышестоящее начальство, - посмотрев на часы, он нахмурился и добавил: - Ничего себе, уже без четверти девять, что ж, позволю себе откланяться и приступить к работе.       «Два-три дня!» - эта фраза эхом отдавалась в головах пяти экзорцистов. Наступила минута молчания в память грядущих нескольких дней, которые они проведут не в своих телах. После того, как все немного успокоились конечно , было решено доставить смотрителя в лазарет к Матроне. Канда раздраженно заявил, что тащить на себе это тело он не будет и пойдет с товарищами коллегами лишь для того, чтобы услышать окончательный вердикт медсестры от том, сколько его начальник проваляется в койке. Его настроение омрачал еще тот факт, что у него под боком шла Линали и бессвязно бормотала: «Я… как… кто меня после такого замуж возьмет?» Первое время он мужественно терпел, а потом не выдержал и сорвался: - Да скорее кролика по ошибке замуж возьмут, нежели тебя с твоим чокнутым братом! Разве что только настоящий камикадзе! – нет, он сказал это не со зла (к Лине он относился наиболее снисходительно из присутствующих здесь экзорцистов), просто ее нытье было совсем ни к селу, ни к городу, и даже не по феншую.       Комуи доставили в больничное крыло Аллен и Лави. Матрона осмотрела его и подтвердила слова Ривера на счет сроков пребывания смотрителя в лазарете: - Два-три дня, и это минимум! - Минимум? – взмолились молодые люди. – Минимум? - Да, молодежь, это минимум, - сказала медсестра и вышла из лазарета, оставив пострадавших от опыта дурного ученого одних.        Состояние экзорцистов внезапно ухудшилось от «бывало и лучше» до «ну, пиздец, попали». Экзорцисты снова замолчали, каждый думал о своем, но в большинстве своем, их мысли совпадали: они смотрели на смотрителя в отрубе и пытались представить, как им теперь жить эти три дня в непривычных им телах. Первым решил заговорить Лави: - Да все нормально будет! – это звучало так, будто он сам себя убеждал. – Как будто в первый раз нам жить с последствиями от экспериментов Комуи! – за такие слова он получил подзатыльник от Книгочея. – Ай, Панда, за что? Я опять что-то не то сказал? - Молчи, обалдуй, позор седин моих! По-твоему тут все привыкли к экспериментам смотрителя? А ты подумал о мисс Лине? – Книгочей, который сейчас был в теле Канды, указал на Линали, которая попала в тело младшего книжника. – Каково ей сейчас? - Да ладно, - как ни в чем ни бывало, возразил Лави. – Зато не так будет смущаться, когда увидит обнаженного мужчину, за эти три дня вполне себе привыкнет! Кстати Аллену тоже, можно сказать, в этом плане опыт! – за такие слова, сказанные в порыве гнева смешанного с юношеской глупостью, он получил по голове уже не рукой, а ногой. Только он не подумал о том, что удар ногой Канды, будет посильнее, чем удар ногой его учителя. - Ты что себе позволяешь, неразумное создание? Совсем разум от гнева вышибло? – чуть ли не кричал Книгочей. - Я лишь констатировал факт! Нужно же искать хоть какие-то плюсы в сложившейся ситуации! Вот же вредная Панда! – и вот младший книжник получил очередной подзатыльник. – Больно же! - Знаешь, Крольчатина, - как-то неожиданно спокойно сказал Канда, вальяжно расположившийся в кресле. От такого зрелища Лави холодок по спине прошел, - а мне вот кажется, что лучше бы Лина попала в тело Стручка, а не в твое. - Это еще почему? – непонимающе спросил Лави. – Лучше бы мы вообще не менялись телами. - Глупый Кролик, я имею ввиду в данной ситуации, - всех удивляло, как спокойно говорит японец, но интересоваться, почему так, никто не стал, потому что можно было получить бесплатные иголки в свое тело. А Канда в это время продолжил: - И, так уж и быть, я отвечу на твой вопрос. Понимаешь, Стручок мальчик у нас маленький, да стручок его, скорее всего, не вырос, - возмущение Аллена насчет того, что у него все как положено растет, и, вообще, он Аллен, а не горохово-бобовое, было проигнорировано. - И Лину не так бы смущали небольшие утренние «приветы», а ты же у нас мальчик взрослый, сформировавшийся, и, могу предположить, что она будет очень смущена, когда будет просыпаться, - уже от таких слов Линали покраснела так, что цвет лица примерно сравнялся с цветом волос. - Фу, да он издевается, - недовольно протянул младший книгочей. – Даже я не могу позволить себе таких вольностей в присутствии девушек. Юу, это очень грубо. - Лави, а он по-другому не умеет, - ядовито отметил Уолкер. – Да, Баканда? - Чертов Гороховый Стручок..! - Да Аллен я, сколько можно повторять! – возмутился мальчик, но сразу же переключился к интересующему конкретно его вопросу: - А мне вот интересно, как вы, девушки, ходите с этим? – он демонстративно указал на грудь. - Это же кошмар как неудобно! - Да как-то привыкаем, - ответила Линали, все еще смущенная словами Юу. – Ты вот спроси у Лави, он точно знаком с этой проблемой, - тут уже в ее голосе слышалась некоторая доля ехидства. - Эй, только это не напоминайте! – взмолился Лави. – Это одно из самых худших воспоминаний. - Да ладно тебе, Лави, зато можно было безо всяких зазрений совести помять женскую грудь! – поддержал издевательства китаянки Аллен. – Тебе же она так нравится. - Вот-вот, Кроль. - Но не когда она моя! – Лави-Аллен уже закричал и начал покрываться румянцем.       И тут, откуда ни возьмись, появилась Матрона и всю группу экзорцистов вышвырнула из лазарета за несколько секунд, напоследок добавив, что медицинское крыло не место для ругани. Вышеупомянутую группу людей всегда удивляло, как такая, с виду, хрупкая женщина может вогнать в страх спасителей этого мира, которые повидали людей и вещи пострашнее медсестры из главного управления. А, если откровенно признаться, им порой чудилось (даже грозе всея Черного Ордена), что в этой войне они лишние, и выпусти на поле боя армию Матрон, Граф со всем своим семейством явится в Орден с официальными извинениями и просьбами о мире и даже на глазах у всех соберет армию акум, и прикажет им самоуничтожиться. А после столь яркого зрелища все Ноево семейство лунной походкой удалится в закат.       К концу дня, когда все уже более менее смирились с их участью нахождения не в своих телах, было решено собраться в комнате Аллена и мирно обсудить сложившуюся ситуацию, хотя, по факту, и обсуждать-то было нечего, ведь и без того понятно, что пока Комуи в лазарете, их проблема не решится. Однако и вечером нашлись некоторые недовольные: например Канда был недоволен тем, что Книгочей в наглую ходит по всему ордену с сигаретами и дымит как паровоз; Линали возмущалась из-за того, что Аллен эксплуатирует ее тело, пожирая все, что только можно. Кое-кто ранее рыжий предложил найти компромисс, но его тут же послали по известному безо всякого упоминания адресу, в итоге завязался спор. Назревала драка, однако в момент, когда ситуация была на пике критичности, в комнату влетел Ривер с пренеприятнейшими известиями: - Вот вы тут все ругаетесь, а я бы на вашем месте сидел да помалкивал в тряпочку, - было видно, что начальник научного подразделения сильно взволнован и, можно даже сказать, чем-то сильно перепуган. - Ривер-сан, что случилось? – вежливо поинтересовался Уолкер. – Только не говорите, что нас всех уже раскрыли! - Хуже! Завтра инспектор Рувелье c проверкой приезжает! – от такой новости лица у всех помрачнели, а Линали, только от одного упоминания об этом человеке, сжалась в углу. - И что забыла эта бюрократская задница в относительно мирное время? – грубо спросил Канда. - Понятия не имею, - более менее отдышавшись, ответил Венхам. – Но в первую очередь обращаюсь к тебе, Канда, ты сейчас, как бы это прискорбно не звучало, Книгочей, и инспектору не обязательно узнавать об этом отвратительном опыте смотрителя, поэтому веди себя завтра ооочень прилично       От такой просьбы начальника научного подразделения Аллен сложился пополам. Ему сложно было представить, чтобы этот суровый и грубый человек смог бы нормально общаться с такой занозой в заднице всего Черного Ордена. Он был готов в этом случае даже свой обед поставить на кон, что Канда точно что-то выдаст: взбрыкнет или нахамит Рувелье, а худшем случае отпинает ногами или убьет. В любом случае, он был готов отдать все за то, чтобы посмотреть на такое необычное шоу. - Ривер-сан, Вы просите о невозможном, - смеясь, пытался выдать из себя что-то относительно понятное «юноша». – Канда и история уже по факту несовместимы, а Канда и «ооочень прилично» тем более. Но Вы все равно можете надеяться на это восьмое чудо света. - Ах ты, горохово-бобовое, да я тебя… - грозно заговорил Канда, пребывавший в теле старшего книжника, но его перебил Аллен: - Мугеном порубишь? Он сейчас не в твоей власти, поэтому успокойся Баканда! - Кхм-кхм, - перебил начинающийся спор научный сотрудник. – Прошу, конечно, прощения, но Канда – это не единственная проблема, здесь еще есть Линали, которая до трясучки боится Рувелье, и Аллен, который находится под надзором всего верховенства. - Но я же сейчас не я, - возразил Уолкер. – Мне нечего бояться. - Нет, Аллен, тебе есть, чего бояться: в твоем теле сейчас «поселился» Лави, и не боишься ли ты, что ему наговорит от твоего имени много всяких бредней? - А чего из меня делают козла отпущения? – возмутился младший историк. – Я вообще-то не собирался нести всякий бред. Какой смысл подставлять одного из наших товарищей? Меня более волнует, как Линали выдержит такое близкое общение с инспектором, тем более, она же точно сдаст нас всех с потрохами! - Я справлюсь… - выдавила из себя китаянка. – Не впервой. - Ну, посмотрим. - У меня тут вопрос, - снова заговорил Канда-Книгочей, который был явно не доволен намечающимся спектаклем. – Почему мы не можем обо всем рассказать этому ползучему гаду? Комуи отстранят от должности, и эти паршивые эксперименты прекратятся. Ривер сделал пятисекундную паузу, прежде чем ответить на вопрос. - Эксперименты, конечно, прекратятся, но не думал ли ты, что вместо этого смотрителя нам могут дать кого-то похуже, и тебе не будет позволено так свободно крушить все направо и налево, ссылаясь на акум? - Тч. - Короче, делайте, что хотите, но чтобы завтра вели себя максимально правдоподобно, до завтра. И еще раз, Канда, П-Р-И-Л-И-Ч-Н-О! - с этими словами Венхам вышел из комнаты Аллена. - Ну, пиздец! - резюмировал японец и вышел из комнаты.       После этого экзорцисты еще немного посидели в комнате проклятого и начали расходиться. Труднее всего было выпроводить Линали, которая тряслась от страха и хотела, чтобы с ней кто-то побыл и поддержал ее перед предстоящим стрессом. Однако в планы Уолкера это не входило, и он как можно вежливее и без напора, попросил «девушку» удалиться из его комнаты и дать ему поспать. День второй       Рувелье приехал раньше, чем планировалось, в семь утра, когда все отделение еще спало. Первым об этом, естественно, узнал Ривер, когда к нему в комнату вломился один из искателей, только что вернувшийся в отделение. От такой новости Ривер не то, что сразу проснулся, а подскочил с кровати как ошпаренный. И уже через пять минут встречал «долгожданного» гостя. Этот самый гость был сильно удивлен, что смотритель Комуи слег в лазарете, но, увидев его лично, все претензии отпали, и он лишь сухо пожелал начальнику ГУ ЧО скорейшего выздоровления.       Инспектор сразу изъявил желание ознакомиться с отчетами о затратах Главного Управления, а потом еще и с отчетами сотрудников о проделанной работе на заданиях. Много времени это не заняло, и через час Рувелье изъявил желание пообщаться со всеми экзорцистами по очереди. Первой он пожелал увидеть Линали Ли. Ривер выполнил его пожелание и пошел в комнату Аллена. - Аллен, вставай! – Ривер безо всяких прелюдий вошел в комнату и начал будить Уолкера. На что на него посмотрели два сонных глаза, полные непонимания. – Рувелье приехал и хочет видеть Линали, а это значит, что ты сейчас должен за пять минут собраться и явиться в кабинет смотрителя.       Видимо слово «Рувелье» действовало на все отделение ГУ ЧО лучше чашки крепкого кофе и ведра холодной воды вместе взятых: Аллен подскочил и начал впопыхах собираться, пытаясь надеть непривычную ему одежду и расчесаться, параллельно ругаясь про себя на Комуи за то, что на всех них так не вовремя свалился такой геморрой. (П.А. А в другой ситуации он был бы весьма кстати)       На радость мальчишки беседа надолго не затянулась. Товарищ инспектор спросил о некоторых миссиях, уточнил некоторые подробности для ясности, а потом предложил «девушке» пирожных, которые он сам приготовил (П.А. странное хобби для такого сурового человека). Аллену было сложно отказаться от таких соблазнительных сладостей, но, зная то, как поступила бы экзорцистка, все-таки отказался. После встречи с «бюрократической задницей» у него дергался глаз от лицемерия инспектора: относится к экзорцистами как к пушечному мясу, не жалея их жизней, но так «мило» разговаривает с одним из орудий для победы в Святой войне.       После общения с «Линали» инспектор пожелал увидеть Канду. Его желание было быстро исполнено. Однако тут он начал потихоньку недоумевать: японец был чрезмерно вежлив и от него отчетливо чувствовался запах сигарет. Но виду наш дорогой инспектор не подал, решив сослаться на то, что он слишком выспался или нашел себе бабу и теперь спокойно со всеми общается (нельзя же ему было знать про эксперименты гения Комуи).       Разговор с Уолкером начал вызывать еще больше подозрений: слишком много говорил и слишком вольно себя вел, выпуская порой не самые приличные шуточки. Тут уже никакого объяснения Рувелье не смог найти, разве что он решил позаимствовать манеру общения младшего книжника. Подозрения продолжали разгораться.       Разговор с книгочеями выдался для него самым «веселым». Когда в помещение с пинка зашел напившийся в усмерть Книгочей и трясущийся рыжик, он уже не скрывал своего недоумевания, а Ривер, просивший вчера Канду вести себя очень прилично, покрылся холодным потом и представлял, что инспектор сделает со всеми после. Апогеем всего беспредела стало хамское поведение «Книгочея», когда тот в пьяном угаре на вопрос, не хотят ли книжники поделиться информацией с верховным руководством, выдал: - Да катись ты колбаской, чертова бюрократская задница! - а потом решил устроить пальбу иглами во все стороны сеанс иглоукалывания. – Ишь чего захотел! Ничего я тебе не скажу! - Да что у вас тут творится? – не выдержав, заорал Рувелье, убегавший от разъяренного «Книгочея». – У вас что, эпидемия бешенства? Отвечайте, Ривер, немедленно!       Немедленно ответить не удалось. Да и как тут оправдаешь такой беспредел, когда невооруженным глазом видно, что происходит нечто странное. Ситуацию решила спасать Линали, хоть ей до сих пор хотелось вжаться в угол подальше от происходящего. И представив, что на ее месте сказал бы Лави, она попыталась расслабиться, а после громко и задорно заговорила: - Вы извините, господин инспектор! Панда вчера съел что-то несвежее в городе, вот теперь и отрывается! Пучит старика, знаете ли. - И поэтому он еще решил напиться? – Рувелье мало верилось, что такой способ решит проблемы с кишечником. – Книгочей младший, что за бред ты несешь? - Он слишком впечатлителен и запивал свое горе всю ночь, параллельно раздавая мне тумаки. Инспектор, Вы же не запретите взрослому человеку выпивать? – Ли пыталась хоть как-то убедить инспектора, но ее доводы не особо внушали доверие, поэтому она решила рискнуть и обратилась к Канде, схватив его за ворот рубашки: - Панда, пойдем в комнату, тебе надо отоспаться. Или, если хочешь, можем сразу в лазарет к Матроне.       Канда, определенно забыв, что он сейчас не в своем теле, а в теле Книгочея, да и в теле Лави в данный момент Ли младшая, начал вырываться и угрожать Кролику расправой. Как известно, пьяный мозг соображает медленно, а если ты к тому же до невозможности вспыльчивый человек, то воззвать к нему – задача не из легких. «Канда, тебе что вчера Ривер сказал? Вести себя прилично, так с чего ты взял и напился?» - прошептала на ухо Канде Линали. Эти слова подействовали успокаивающе, и «юнец» недовольно взглянул на источник звука над его ухом. - Тч. - Вот и молодец, старик, успокоился. А теперь пойдем, пока ты лишнего не натворил, - аккуратно повернув Канду-Книгочея к выходу из кабинета (он, конечно, пытался возмутиться, но все его недовольства были устранены пинками Лины). – Вы извините, нам пора, как-нибудь потом с превеликим удовольствием ответим на все Ваши вопросы, - с этими словами Линали взгромоздила на себя Канду и удалилась.       После столь грандиозного шоу Рувелье облегченно вздохнул, сполз по стенке, а когда успокоился, с бледным лицом неестественно для себя, встал и тихо ушел, не прося более ничего объяснять. Кто-то потом сообщил Риверу, что видел инспектора, который шел, держась за голову и бормоча что-то типа: «Либо мне пора лечиться, либо в Главное Управление пора пригласить психиатра». После услышанного Венхам иронично понадеялся, что лечить будут именно Рувелье. Ведь, в противном случае, если в Орден нагрянет еще и психиатр, то лечить придется всех без исключения.       После бесед с Рувелье и приведения в чувства Канды, напившегося по причине, неизвестной никому, все экзорцисты решили наведаться к Комуи, валяющемуся в больничном крыле. Однако медсестра их и на порог не пустила, мотивировав это тем, что эта группа опять пересобачится, а больным нужен покой и отдых. Напоследок она все-таки добавила, что смотритель утром приходил в сознание, но, поскольку удар был нанесен сильный, сейчас он снова спит, чтобы организм восстанавливался.       Мечник в своей манере возмутился и попытался воспользоваться нынешним ростом, и проскользнуть мимо, чтобы убедиться в правдивости услышанных слов, однако сделать ему этого не дали: - Если ты хочешь, чтобы тебе уже завтра начали готовить микстуру, то сиди в своей комнате или где-нибудь там еще, но не мешайся! – эти слова были сказаны с таким выражением лица, что у юноши душа ушла в пятки, и пререкаться как-то само собой перехотелось. – Или еще два дня из вредности не выпущу его из больничного крыла, понял, мальчик? - Да, Мэм! Дальнейший день проходил у экзорцистов по привычному для них расписанию. Но все отделение наблюдало наиинтереснейшие сценки: Канда, гоняющий Аллена с криками «Ах ты бестолковый ученик, а-ну марш в библиотеку! Ох, позор седин моих…» или «Олух царя небесного, учиться и еще раз учиться!», - параллельно покуривая сигаретку; Линали, засевшая в столовой и поедавшая все, что только можно; Лави, все время ошивающийся у лазарета и требующий пустить его к брату, и только Книгочея никто не видел. Третий день Этот день ждали как маны небесной все: и экзорцисты, и научное подразделение. Первым уже было невтерпеж вернуться в свои тела, а у вторых накопилось столько документов, что смотрителю еще несколько дней сидеть и изучать их. Хотя кто-то предполагал, что Комуи, увидев эту гору, убежит обратно в лазарет просить политического укрытия или начнет изобретать нового Комурина, проверяющего документы. К слову, и тот, и другой вариант был нежелателен. Сумасшедшего ученого выпустили из лазарета чуть позже полудня. Однако отдохнуть после отдыха ему не дали: в кабинете его сразу ждали пять небезызвестных экзорцистов и горы документов. - Ох, товарищи, - радостно заголосил смотритель, - давно не виделись! – однако он не обратил внимание на их недовольные лица. - Комуи-сан, как мы рады вашему становлению на ноги, - заговорил Аллен и зашагал к виновнику их состояния, а Комуи нервно заглотнул слюну, ведь не каждый день на него надвигается его сестра , пусть и не совсем, с непрозрачным намеком на желание избить. – Может, сразу перейдем к делу, и Вы изготовите антидот? - О, Аллен-кун! А у меня столько работы накопилось, - китаец указал на горы документов. – Мне надо работать, иначе Ривер будет сильно ругаться! - Не беспокойся, братик, мы с Ривером договорились, что сначала ты исправишь последствия своего неудачного опыта, а потом уже приступишь к работе, - мягко заговорила Линали в теле младшего книжника, а Комуи уже попятился к двери. – За дело! Марш!       Все пути отступления были перекрыты, и ученый нехотя, дико возмущаясь, что его все только используют, приступил к изготовлению сыворотки. Целый день ушел на ее изготовление. Из лаборатории слышались какие-то взрывы: это Комуи смешивал несовместимые реактивы. Когда сыворотка была готова, из рабочего помещения показалось что-то похожее на смотрителя Главного Управления: очки свисали с уха, волосы как у Кузи домовенка в копоти и растрепаны во все стороны, а рабочий халат, некогда бывший белым, стал серым в дырочку. От такого зрелища всех пробрало на хи-хи, и даже гроза всея Черного Ордена не смог сдержать ироничной ухмылки и даже лаконично высказался на этот счет: - Тебе так даже лучше, продолжай так ходить! - Антидот готов! – радостно заявил ученый. И раздал всем по колбочке с жидкостью подозрительного содержания. – Пейте! – все послушно выпили содержимое этих самых колбочек. – Все, теперь ждите завтра, и, по идее, вы должны очнуться в своих телах. - Братик, а ты не мог сыворотку мгновенного действия сделать не мог? Тело Лави, конечно, крепкое и сильное, но оно мне надоело, и я хочу в свое! - Прости, Линали, но это лучшее, что я мог создать сейчас, надо бы у Верховного начальства заказать еще препаратов, - «Боже упаси!» - пронеслось в голове у всех. – А теперь разойдитесь, мне надо работать! - Знаем мы, как ты будешь работать, а если точнее, дрыхнуть под грудой этих бумаг! – выразил общую мысль Канда. - Но-но-но, - возразил китаец, и начал всех выпроваживать.       Недовольно прошипев, экзорцисты все-таки вышли из кабинета. Книгочей и Канда сразу же разошлись, чтобы заняться своими делам. Но самые добрые и бодрые:Аллен, Лави и Линали, за компанию, не поддерживали эту позицию и отошли в уголок. Молодые люди начали о чем-то переговариваться, а потом подошли к капитану Риверу и попросили допустить их в хранилище конфискованных у Комуи изобретений. Начальник научного подразделения подозрительно посмотрел на них, но возражений не высказал и отвел их в тайное место с морем препаратов, которые смотритель не успел опробовать на экзорцистах. Аллен мысленно порадовался, что это все не было опробовано: ему и без того приходилось часто бывать подопытной свинкой в экспериментальных пробах различных зелий Комуи, а так, как ему показалось, ему пришлось бы быть таковой каждый раз по возвращению в Орден. Австралиец предупредил, что можно только смотреть – трогать нельзя. Однако, благодаря хитрости и ловкости рук, младшему книгочею таки удалось стянуть парочку пробирок и засунуть их в карманы брюк.       На следующее утро все, к огромной радости, проснулись в своих телах и вздохнули с облегчением.       В месте наибольшего скопления людей утром, а именно, в столовой, люди наблюдали весьма странную картину: Комуи расхаживал вдоль и поперек, виляя конским задом с пышным хвостом. И лишь три человека стояли в уголке и тихонько хихикали, приговаривая что-то о том, как же сладок вкус мести. Но всю малину обломал неожиданно появившийся Рувелье, который привел с собой обещанного психиатра. Увидев сие зрелище, он повернулся к медику и с серьезным видом сказал: - Вот видите, доктор, а я говорил, что им всем здесь лечится надо, - но эти слова не вызвали никакого ужаса у присутствующих - скорее наоборот: все захохотали и схватились за животы. Для Комуи можно вынести такую мораль: не надо недооценивать живую фантазию юношеского мозга, а если это фантазия будущего книгочея, то лучше вообще ее остерегаться.