Переезд

      - Мы тебе с отцом квартиру купили, чтобы легче до учебы добираться, а не для того, чтобы ты стены своей мультипликацией разрисовывала! - доносился из кухни недовольный голос матери, правда, местами заглушаемый шкварчащим звуком жарящихся на сковородке котлет, - не ребенок, а сплошное разочарование!       - Мама, не волнуйся, эта квартира все равно достанется сестре и ее жениху! Мне ж совсем скоро умирать, ведь восемнадцать стукнуло! - также недовольно сказала я, складывая тетради в одну большую коробку аккуратной стопкой. С моих слов отец на кухне поперхнулся чаем.        - Несносное дитя, ты что же это такое говоришь? Мы заплатили за полгода обучения, будь добра, отработай прежде, чем откинуть свои копыта!.. Точно, ты же на бюджете учишься...Отец подавился из-за тебя! - мама заглянула в комнату с кухонной лопаткой в руке и застала меня на карачках, старательно вытаскивающей стопку тетрадей из-под дивана /долгое время они заменяли ему ножку/. Это у меня вышло, я отлетела от дивана со старыми, пожелтевшими тетрадями в руках, а диван рухнул с ужасным грохотом.        - Получилось, - как малое дитя завопила я, - мама, ты видела, ПО-ЛУ-ЧИ-ЛОСЬ!       Мама лишь закатила глаза, их теперешнее местоположение неизвестно и вышла из комнаты, произнеся про себя что-то вроде "за что мне такое наказание", а я решила узнать, какими это такими тетрадями подпирался все это время диван, ведь ценное для такого дела использовать не будешь.        Это были и не тетради, а книги с мягкой обложкой. У издателей явно не хватало денег: "Чайники для чайников", "Иеговизм как новый смысл жить", "Современное искусство и с чем е... (половина страницы оторвана, как и многие последующие. Брошюрка, видимо, использовалась в качестве туалетной бумаги), "Как познать этот мир и не облажаться". Мда... и стоило вообще моих трудов добыча столь полезных и древних ископаемых? Все издания девяностых годов. Привет из прошлого века! На дворе апрель двадцатого года, поют птицы и весь мир начинает преображаться, и жить становится все лучше, и дружба народов, все дела, а я занимаюсь изучением псевдофилософского отстоя. Так низко в своих глазах я еще не опускалась.       Зашла бабушка. Прошу, только не это! Сейчас начнется, вот прямо сейчас! Я уже чувствую, что...        - ты составила список? А постельное белье собрала? А посуду? Занавесочки возьми, это ведь обязательно! Упакуй себе мыло, шампуни, моющие средства, губки, щетки! Вешалки для одежды тоже возьми! Тапочки, там же холодно по паркету ходить! На кой тебе все эти краски, бумаги, книги, холсты? Эх, молодежь, жить вы не умеете! Все мне за вами наблюдать приходится, дожила до седин, до восьмого десятка, а все вижу, что вы такими балбесами и выросли! Ну хоть банку для крупы взяла? Ты это куда направилась?        Мне это, по правде говоря, порядком надоело. Мне лишь бы не добираться до шараги два часа и из шараги столько же. Мне лишь бы избавить всю семью от своих соплей, еженедельных преддепрессивных состояний и просто своего присутствия. Я натянула пальто и вышла на улицу. Пройтись, что ли, до нашего пруда?        Прудом это, честно говоря, назвать сложно. Больше похоже на грязную лужу. Не знаю, как там плавают рыбы и, если летом прекрасная погода, люди, но атмосфера, скажем так, гнетущая. В этой пром зоне Москвы, где четверть века назад вместо дорог были пшеничные поля, я прожила восемь лет своей жизни, после того, как мы с родителями съехали из общежития.       Я вдыхаю еще холодный, но уже наполненный весной воздух. Скоро ведь я расстанусь с этим местом. Двоякое чувство. Перестану видеть бывших одноклассников (хотя они уже после десятого класса перестали видеть меня), перееду ближе к центру, где будет много незнакомых людей, машин, зданий... Наверно, весело будет!