Единственная любовь Лафейсона

Один определённо знал о том, как отвлечь своего приёмного сына от устраивания очередной интрижки, переходящей в войну с Асгардом. Достаточно лишь напомнить Локи о его первой и единственной любви — черноволосом славянском красавчике — и вуаля, Асгард спокойненько стоит ещё лет двадцать, пока бог лжи бегает за симпотяшечкой Чернобогом, который почему-то даже не рассматривает его, как объект любви, и всячески пытается игнорировать настырного Лафейсона. Пожалуй, Одину это было лишь на руку, ведь приёмный сын был занят тем, что пытался привлечь внимание Черного Змея. Но иногда бог лжи и без подсказки вспоминал о своей любви и приезжал к соседям лет на двадцать, чтобы погостить, окончательно достать своего любимого и затем прибыть обратно в Асгард в виде тщательно запакованной посылочки, сопровождаемой злющим Чернобогом, у которого сдали нервы. Вообще, отношения Чернобога и Локи напоминали Одину Себастьяна и того красноволосого Жнеца из аниме «Тёмный дворецкий», которое он посмотрел намного позднее. Но была одна разница: в мидгардском мультфильме всё было слишком ненастоящим, в то время, как Лафейсон регулярно получал в челюсть от Черного Змея, но всё равно продолжал лезть к славянину. Тор, хоть и мельком слышал что-то подобное от отца, все же и понятия не имел о всех подробностях этой истории невзаимной любви ровно до тех пор, пока на один из Советов, посвящённых загадочному исчезновению Локи на пятнадцать лет, не явился злющий, как Лафей, Чернобог. Славянин гордо прошествовал по нынешнему подобию Тронного зала Асгарда, временно расположенному на космическом корабле, и продемонстрировал всем присутствующим связанного по рукам и ногам Локи с кляпом во рту, последнее, видимо, было для большей надежности. Пока нынешний царь Асгарда соображал, как ему реагировать на подобное, ведь ситуация была в высшей мере нестандартная и за всю практику Один ни разу не рассказывал, что делать в таком случае, Чернобог заявил: — Он мне работать мешал.