***
Видимо нет. — Что значит ты не сможешь? — второй раз переспросила Маринетт, не веря своим ушам и собственному телефону, откуда доносился расстроенный голос лучшей подруги. — Прости, Мари. Сегодня вообще никак. Родители ещё утром уехали к бабушке. Ей резко стало плохо. Элла и Эста не могут с ними поехать, так как маленькие дети тяжело переносят столь долгую дорогу, поэтому мама с отцом повесили их на мою шею. А насколько я знаю ты будешь с Манон и мне как-то неудобно тащить своих сестёр к тебе, чтобы они разгромили всю пекарню. Согласись, проще из двух зол выбрать меньшее. Маринетт тяжело вздохнула и покосилась на мирно спящую на подушке квами. Алья была права. Её сёстры не спокойнее Манон, а если уж они объединятся... Жди беды. Это трио весь Париж чуть что разрушит. Поэтому лучше не рисковать лишний раз. А вдруг акума? Вздохнув, Мари вновь сосредоточилась на разговоре. — Не волнуйся, Аль. Думаю, я справлюсь. Не впервой же. Оживлённо и с нескрываемой радостью поблагодарив подругу за понимание, буйная Сезер разорвала связь. Брюнетка выпустила напряжённый выдох. Неужели опять придётся следить за Манон одной? Видимо, судьба решила поиздеваться и проучить Маринетт за сталкерство за Адрианом. По-другому объяснить это девушка не могла. Пустив влюблённый и обожаемый взгляд на плакаты со своим возлюбленным, синеглазка издала мечтательный вздох. Все проблемы вылетали из головы в одночасье, стоило суперпрочным радарам Маринетт засечь объект своих грёз и воздыханий. Блеск его зелёных глаз заставлял ноги подкашиваться, а если его взгляд этих самых глаз был направлен на неё... держите семеро. А его милая улыбка и доброта просто заставляли её растекаться розовой лужицей. Вот, Кошара, учись, если хочешь завоевать сердце своей Леди! Маринетт потрясла головой, отгоняя столь абсурдные мысли. Она что, хочет, чтобы этот наглый закаламбуренный прохвост переманил на себя всю её любовь? Ну уж нет! Нуар и в подмётки не годится Адриану Агресту! Адриан же такой добрый, милый, красивый, очаровательный, воспитанный, восхитительный, идеальный. А этот... этот... этот Кот просто ходячий каламбур с ушами и пустой головой на плечах! Вечно влипает куда-то, а ЛедиБаг его потом спасай! Но вдруг он не всегда такой? Вдруг он в обычной жизни ведёт себя совершенно по-другому? Не как самовлюблённый и нахальный балагур со своими тараканами в голове, а как... стеснительный и робкий парень? Маринетт опять мотнула головой, отгоняя ещё больший абсурд, чем был несколько минут назад. Да чтоб её Кот, да и стесняшка? Да скорее Бражник окажется Габриэлем Агрестом, чем Нуар будет перед кем-то заикаться и робеть! Да у этого Кошака во время миссий ЧСВ больше, чем у той же Хлои Буржуа! Он никогда не позволял себе робость и смущение. Маринетт уж было, с кем сравнивать. Скромность — нет, а вот его тупые каламбмуры — всегда пожалуйста! Получите, распишитесь и оплатите своими нервами. А ведь Алья не один раз в шутку говорила после каждых перепалок с Хлоей, что нервные клетки не восстанавливаются. Видимо, она была права. Если бы можно было как-то перевоспитать Кота Нуара... Чтобы во время миссий не отвлекался, не флиртовал, не паясничал, не бесил лишний раз, а самое главное не котомбурил — цены бы ему не было! Хотя Маринетт в очередной раз ловит себя на мысли, что посмотрела бы на вечно заикающегося героя Парижа. Через час должна приехать мадам Шамак и отдать Маринетт Манон. Ничего нового. Всё должно быть нормально. Не в первый же раз на Мари вешают задачу присматривать за кем-то. Всё должно пойти как по маслу. Или как по асфальту, в случае её гражданской личности. Сейчас она наберёт полную грудь воздуха и покажет всем, на что способны Дюпен-Чены по воспитательной части.***
Или же судьба предоставит на этот день ещё больше сюрпризов... — Что?! — Мари, детка, ну пойми. Мы с твоей тётей должны отлучиться. Том пообещал исполнить её мечту попасть на концерт Джаггеда Стоуна. А ребёнка на концерт не потащишь следом. Последишь за своим двоюродным братиком? — попросила Сабин, уже собираясь выходить с мужем и его младшей сестрой из пекарни. Маринетт устремила свой взгляд на тётю, которую ей удавалось видеть крайне редко, а её годовалого сына Дэниса и подавно. В последний раз она видела их около полугода назад, когда они приезжали из Лос-Анджелеса. Маринетт тогда была на учёбе, а потом ещё акума напала и увидела она их только вечером, когда им уже нужно было лететь назад. Малыш Дэнис за это время заметно вырос. Серо-голубые глазки, тёмные волосики и просто очаровательная улыбка. Девушка задумалась. Только она хотела заявить, что ей нужно присматривать за Манон ещё, как Дэнис попытался дошагать до неё. Только её рот открылся, малыш упёрся в её ноги, крепко обнимая. Румянец вспыхнул на щеках девушки. Ох уж эти щенячьи глазки... Они что, все сговорились? Не успела она что-либо выдавить, как тётя ей что-то восторженно пролепетала и скрылась с её родителями за дверью. — Ну что, малыш? — брюнетка взяла своего брата на руки. — Денёк будет тяжёлым...***
Сказать, что уже с первых часов своего начала день был трудным — ничего не сказать. Маринетт шла по парку с коляской и с явно хорошо выспавшейся Манон под руку. Называется продемонстрировала, на что способны Дюпен-Чены. На слабость характера и отсутствие стойкости. Точнее, на это способна только одна особь этого рода. Браво! Какая с неё героиня, если она простым детям отказать никак не может? Прохожие пускали на неё косые взгляды. Неужто так похоже, что это всё её дети? Да она одной Манон лишь на одиннадцать лет старше! И как теперь показываться на глаза людям, если некоторые наверняка уже подумали, что она многодетная мать? Ну повезло так повезло... Оставалось лишь молиться, чтобы никто из одноклассников её не засёк. А то от подколов и насмешек Хлои она одним «Отстань» не отделается. Манон что-то восторженно рассказывала своей няньке, Маринетт активно кивала, изредка что-то отвечая и делая вид, что слушает и вдумывается в её слова, и лишь маленький Дэнис наслаждался жизнью, часто оглядываясь и смотря на всех, кого только засекал взгляд серых глаз. Пока что особых проблем не было. Но даже это «пока что» не могло быть вечным. — Маринетт! — явно не в первый раз за минуту выкрикнула Манон, выводя Маринетт из раздумий. В доказательство этого синевласка аж подпрыгнула. Убедившись, что её теперь уж точно слушают, Манон довольно ухмыльнулась и заговорщицки произнесла: — Я хочу леденец. Думаю, не стоит упоминать, что этот самый «леденец» может означать также аттракционы, поход в кино, сладкая вата, мороженное и сотни шаров в придачу. Дюпен сглотнула и перевела умоляющий взгляд на девочку. — М-Манон, может не надо? Твоя мама говорила, что ты сегодня утром уже ела конфе... — Хочу леденец! — выкрикнула девчушка, указывая на велосипед со сладостями, рядом с которым стоял какой-то мужчина и всё это продавал. От её выкрика Дэнис, который до этого спокойно сидел в коляске, захныкал и начал размахивать ручками, что-то недовольно бурча на каком-то своём языке. Пустив взволнованный взгляд на мальчика, Маринетт побледнела и, закусив нижнюю губу, молилась, чтобы тот не заплакал. — Ладно-ладно, только не кричи так. Через несколько минут Манон, невероятно гордая проделкой и достижением, весело прыгала рядом с Дюпен-Чен, уже готовая начать поедать свою прелесть. Расправившись с упаковкой, девочка уже хотела попробовать сладость, как вдруг, неожиданно для неё и Мари, Дэнис начал опять размахивать ручками, пытаясь достать и отобрать конфету у Манон. — Ам-ам! А-а-ам, — открывал он ротик, силясь перехватить леденец. Манон отдёрнула руку. — Это мой леденец, — сказала, как отрезала та, засунув почти всю конфету в рот. Завидев это, у Дэниса надулась и затряслась губа. Глаза выпучились и наполнились слезами. Маринетт мертвенно побелела. Она присела перед коляской. — Т-с-с... Всё хорошо, котёнок. Этот леденец принадлежит Манон. Тебе пока такого нельзя, — пыталась успокоить его девушка, но сделала только хуже. Ребёнок ещё больше надулся, а через несколько мгновений заплакал. Его плач был громким, словно сирена. Мальчик активно махал руками и ногами и не желал успокаиваться. Маринетт пришлось закрыть уши, а Манон даже отвлеклась от своего леденца. Плач Дэниса разбудил мирно спящую в сумочке хозяйки Тикки. Та высунулась и, оглядевшись, сразу поняла ситуацию. — Чёрт, Тикки, как его успокоить? — в отчаянии спросила Маринетт. Мальчик плакал столь громко, что никто из посторонних не заметил, как брюнетка обращалась к своей сумке. — Маринетт, бутылочка! — малышка квами указала на бутылку с водой, которая покоилась в корзинке, прикрепленной к низу коляски. Синеглазка благодарно улыбнулась. Она ловко достала бутылочку и, в буквальном смысле, заткнула ею брата. Тот мигом успокоился, начав активно пить содержимое бутылки. Маринетт с облегчением выдохнула. Может, всё не так плохо? Наверное, она поспешила с выводами, назвав этот день одним из худших за все каникулы. Вскоре она заметила, как мальчик закончил пить, но бутылочку не отдал, предпочитая её вместо соски. Отбирать у ребёнка бутылку она не стала. А то вдруг вновь заплачет? Дальнейшая прогулка проходила более-менее спокойно. Дэнис больше не плакал, Манон не капризничала, обращая в своё свободное время внимание на Дэниса и что-то ему говоря. Из обрывков фраз, которые доносились до сознания девушки, она поняла, что это было что-то о телевизоре и игрушках. Остальные мысли и вообще всё её существо было обращено на Агреста, ради которого Дюпен-Чен и прервала прогулку, останавливаясь около дорогого модного бутика, где на витринах красовались наряды, которые производились компанией AGRESTE. Синевласка невольно залюбовалась этими произведениями искусства, представляя всю эту одежду на возлюбленном. Она изучила и пересмотрела эти рекламные ролики до дыр, знала каждую надпись, каждый шовчик, каждый кадр и каждое выражение лица столь дорогого ей блондина на каждой секунде этих роликов. Если бы об этом узнал лично сам Габриэль Агрест, наверняка бы запретил своему сыну за подобные сталкерства даже подходить к ней. Может, она действительно часто переступала все черты, как твердила Алья, но по-другому она не могла. Маринетт вздрогнула, почувствовав прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Слишком знакомой руки. — А-Адриан? — как обычно заикаясь произнесла Маринетт, оборачиваясь и встречаясь взглядом с такими родными зелёными глазами. — Привет, Маринетт. Рад тебя видеть. Как дела? Опять за Манон следишь? Не знал, что у неё есть младший брат. — Прайдрийн... Ой! То есть... Привет, Адриан. Рально. То есть дела нормально! На маном, то есть на самом деле это мой Манон. То есть мой брат! Двоюродный. Я... эм... боже, — Маринетт стукнула себя по лбу, желая провалиться сквозь землю. Господи, что она там говорила про худший день каникул? Это худший день года! Адриан, который походу списал её заикания на уже привычную ему манеру общения, хихикнул, даже не представляя, какое воздействие это произведёт на подругу. Он присмотрелся к её лицу, но задержав на её столь милом румянце и голубых глазах взгляд, устремил его уже на коляску, где хорошо умастился маленький мальчик. Он Адриану кого-то напомнил, но парень не зациклил на этом внимание, подходя к колясочке и присаживаясь на корточки, и вынул бутылочку изо рта ребёнка. На удивление, тот не заплакал. Адриан мило улыбнулся, вновь встречаясь взглядом с шокированной его действиями одноклассницей. — Он милый. Как его зовут? — Д-Дэнис... Дюпен поняла его «милый» немного по-своему. Она буквально чувствовала, как дрожат коленки и тело вот-вот готово растечься лужицей, как это буквально только что сделало её сознание. Абонент Маринетт Дюпен-Чен временно недоступен. Пожалуйста, уведите с её поля зрения Адриана Агреста, пока не произошло возгорание. Тем временем эта самая причина поломки, о которой он будто не догадывался, с улыбкой посмотрел на вновь вспыхнувший румянец девушки. Боже, как же ему нравилось доводить её до смущения. Он мог бы смотреть вечно, как она мило вспыхивает с каждым его действием в её сторону на несколько тонов. Как у неё только получается становиться бледной и красной одновременно? Он этого раньше не замечал. — Давай я помогу, — Маринетт даже не заметила, как парень её мечты оказался рядом с ней. — Я очень люблю детей и у меня есть небольшой опыт. И мне кажется, ты немного... устала, — пробежавшись по ней взглядом, еле сдержал нуаровскую ухмылку Агрест. И не дождавшись ответа девушки (который она упорно и безуспешно пыталась выдавить) взял коляску и поехал по дороге. Маринетт очнулась из транса лишь тогда, когда Манон с выкриком «Чур я покатаюсь на Адриане первой!» запрыгнула на шею блондину, чему тот, кажется, против не был.***
Маринетт никак не могла поверить во всё происходящее. За Дэнисом и Манон ей помогал присматривать сам Адриан Агрест. Чёрт! Это же не реально! Неужели белая полоса всё же задела и её? Девушка была готова в любой момент запрыгать от счастья с визгами и благодарностью мисс Удаче, присущей обычно второй её половине. Пока Маринетт витала в облаках, а в ушах её гремели фанфары, Манон что-то увлечённо рассказывала Адриану, который старался поддерживать беседу и одновременно пытался боковым зрением следить за Маринетт. Вот уж он не думал, что она может быть настолько без ума от его второй личности. — Хочу туда! Туда! — активно заёрзала на Адриане Манон, спрыгивая с его спины и несясь к развлекательной зоне, которую недавно обустроили в парке. — Ох, Манон... Просто ходячая котострофа, — покачала головой Маринетт, даже не замечая реакции своего предмета воздыханий на её каламбур. Когда девчушка скрылась в игральной зоне, Адриан, Маринетт и, конечно же, Дэнис, остались наедине сами с собой. Вдруг Агрест спохватился и, сказав Мари, что сейчас вернётся, быстро пошёл куда-то. Дюпен-Чен чуть было не ляпнула в ответ, что готова ждать его вечно, но вовремя опомнилась. Блондин вернулся уже со словами, что они могут не беспокоиться насчёт Манон и идти прогуляться с Дэнисом, так как он всё уладил. Что под словами «всё уладил» Агрест имел в виду, Дюпен решила не спрашивать.***
В итоге, по дороге до нормальной зоны парка была куплена новая погремушка, игрушка каталка и, под настоянием самого Адриана, чёрный плюшевый котёнок за пару с божьей коровкой. Маринетт была конечно удивлена подобному, а особенно от одноклассника и друга, но возражать не рискнула. Тем более довод «Это ему пригодится для лучшего развития» из его уст звучал очень убедительно. Когда Дэнис начал трясти ручками и хныкать после того, как Адриан скрылся за дверцей магазинчика детских товаров, Маринетт пришлось его успокаивать и дать ему соску. Но походу, этот мальчик думал совершенно иначе и решил, что соска принимается задней её стороной. И похоже, упрямство своё унаследовал он точно от Дюпенов, что легко подметила Тикки, высунувшись из сумки подопечной. Прогулка продолжалась. Маринетт даже удалось сфотографировать Адриана с Дэнисом около статуи в парке. И судя по милейшим кадрам, это маленькое чудо, как назвал его Адриан, очень любит фотографироваться. Но Маринетт не учла, что кроме того, как фотографироваться, этот мальчуган любит ещё и ходить. У брюнетки чуть не случился инфаркт, когда её брат слегка ударил Адриана своей миниатюрной ладошкой, потребовав отпустить. Адриан в ответ лишь засмеялся, пытаясь показать застывшей однокласснице, что ничего страшного не произошло и вообще это отличный кадр. В коляске сидеть ребёнок тоже не желал, начиная хныкать, когда его собирались туда усадить. Пришлось ставить его на ножки и медленно идти с ним под ручку, чтобы тот — не дай бог — не свалился. Стоило ли говорить, что ни один мимо проходящий прохожий не поленился подумать «Какая милая пара». Дойдя до места, где обычно Ксавье Рамье кормил своих голубей, они решили передохнуть. Дэниса благополучно не удалось запихнуть в коляску, и поэтому Адриан предложил Маринетт присесть на лавочку и расслабиться, пока он будет развлекать её брата. Возражения оказались напрасны. Дэнис очень полюбил здешних голубей и не хотел отходить от них ни на шаг, даже пытаясь повторять движения за ними. Адриану же пришлось не так сладко со своей аллергией на перья, но приходилось терпеть до тех пор, пока голуби не разлетелись из-за нашествия других детей. Всё остальное внимание годовалого мальчишки заняла она. Стоит ли говорить, что первая любовь самая искренняя и нежная? Всё внимание его серо-голубых глаз было переключено на самую прекрасную, самую милую и самую лучшую на его памяти... лопатку. Лопатка находилась в руках одной девочки, которая была, по всей видимости, его старше на два года. Дэнис решил во что бы то ни стало заполучить её. Соска и погремушка отправились в свободный полёт куда-то к коляске. Мальчик старался казаться выше и начал требовать у Агреста, что всё это время его придерживал, отпустить его и дать идти самому. Он уже большой и сам справится и дойдёт до мечты своей жизни, выхватив из лап свирепой незнакомки. Подойдя, а точнее, доковыляв до этой самой девочки, он начал настойчиво прогонять Адриана, будто пытаясь показать всем здешним обитателям, что он пришёл сюда один и является вполне самостоятельной личностью. Но Адриану всё же стоило оттащить мальчика от девочки, когда тот пытался забрать у неё лопатку и присвоить себе. Дэниса усадили в коляску, а сам Адриан направился прямиком с ней к Маринетт, которая увлечённо что-то рисовала в своём скетчбуке. Из-за полной погружённости в процесс она вздрогнула всем телом, почувствовав прикосновение парня. Девушка рефлекторно перевернула страницу скетчбука, стараясь скрыть свои рисунки от посторонних глаз. Даже если эти глаза принадлежали Адриану Агресту. — Маринетт, не покажешь, что ты там нарисовала? Нам с Дэни очень интересно, — попросил Адриан, применяя старый добрый козырь, который обычно никогда не срабатывал с ЛедиБаг, но чётко задевал Маринетт. — Т-там личное. Не думаю, что тебе будет интере-.. — но пока она что-то там бормотала, блондин всё же смог выхватить из её рук скетчбук, совершенно забыв, что Адриану не позволена столь кошачья наглость. На своём рисунке Маринетт изобразила Адриана, который с Дэнисом на спине весело смеялся и куда-то бежал, а на заднем плане были нарисованы голуби и разлетающиеся перья. Адриан, по непонятной для себя причине, слегка покраснел, но краска растеклась сильнее, когда он разглядел не до конца стёртые на нём кошачьи ушки, которые Принцесса явно подрисовала по ошибке, и заметив это, поспешила ретироваться. — Это очень милый р-р-рисунок, Мар-р-ринетт, — он практически промурчал эту фразу, заставив девушку вновь залиться румянцем (который раз уже?). Наступило неловкое молчание, которое продлилось от силы минуту, но им показалось, что прошла вечность. Глаза в глаза. Оба даже боялись вздохнуть, лишь бы не нарушать этот момент. Но как всегда, всё прервалось на самом интересном. Маленький Дэнис, сидевший в коляске, мило улыбнулся и произнёс то, что окончательно выбило почву у Маринетт из под ног. — МалиКитя! МалиКитя! — замахал ручками он. — Ч-что? — Маринетт не знала, куда себя деть. С одной стороны она понимала, что это может значить, а с другой не хотела принимать это за правду. — О, Дэнис, ты являешься поклонником МариКота? Я тоже, — улыбнулся Адриан, хитро прищурившись и наблюдая за реакцией подруги. Маринетт была готова упасть в обморок и умереть в любой пригодный для того момент. Адриан Агрест шипперит её и... Нуара? Да вы что, сговорились все, что ли? Любовь всей её жизни сводит её с этим наглым каламбурщиком на ножках? Да как так можно вообще? Она тут, видите ли, заикается, краснеет перед ним, а ему хиханьки хаханьки? Девушке казалось, что она в любой момент готова заплакать, и поэтому закрыла покрасневшее лицо ладошками. Адриан улыбнулся и, подойдя к ней, убрал руки от её лица и с больно знакомой ухмылкой прошептал: — А ещё мне нравятся пары АдриНетт и ЛедиНуар. Как ты думаешь, какую лучше реализовать первой? Брюнетке показалось, будто вся жизнь пронеслась перед глазами. В голове что-то ёкнуло, а на объекте её двухлетних воздыханий настойчиво всплывал образ Кота Нуара, и Адриана всё легче становилось представлять с чёрными кошачьими ушками и бубенчиком на шее. Но не успела девушка окончательно прийти в себя, как в её ноги точным попаданием с разбегу врезалась Манон, толкнув Маринетт прямо в объятья довольному Адриану. И если второй расплылся в улыбке, то первая особо нещадно краснела, хотя казалось бы, куда краснее? Девчушка, довольная своей проделкой, поднялась с земли и с деловитым видом произнесла: — А теперь главный вопрос: вы поженитесь? Мне же нужно знать, когда становиться подружкой невесты. Адриан и Маринетт переглянулись в немом изумлении, но уже спустя несколько мгновений оба залились смехом. Безусловно. Маринетт Дюпен-Чен любила детей. Но ещё больше она любила Адриана Агреста.