Невыученный урок

Полная кружка свежезаваренного кофе обжигала грудь, но мысли заглушали боль, не позволяя ей взять контроль над моим телом. Я вновь пришел к нему. Сколько я его уже не видел? Месяц? Два? Или, быть может, он никуда и не исчезал, а был всегда со мной, как бы я ни пытался нас разделить и избавиться от него. Я сидел на диване с кружкой кофе, освещенный ярким оранжевым светом фонаря с улицы, а он сидел напротив, укутанный вуалью теней. Был ли он чем-то занят, или же сидел, сверля меня извечным озлобленным взглядом – я не помню. Я редко задумывался о том, как же он выглядит. Может, он выглядит именно так, как я описывал его в своих рассказах – темно-синяя куртка, маска и книга? Нет, книги и маски нет. Только куртка. Или же он и вовсе ничем не отличался от меня? Нет, определенно, на нем надета эта самая куртка, закрывающая его лицо капюшоном. В рассказах я выставлял его паразитической сущностью, навязывающего носителю садизм, злость, ярость, но и на деле он был такой. Он озлобленный на мир садист, хитрый и расчетливый, ненавидящий всех людей. А я – его полная противоположность. Я не он… А может, истина другая? Может, нет доброго меня и плохого его, а есть лишь цельный я – ни хороший, ни плохой? И все это разделение – всего лишь попытка сбежать от истинного себя? Нет, это сейчас абсолютно не важно. Даже если так и есть, то это не имеет никакого значения, по крайней мере, сейчас. Пусть все останется на своих местах – пусть будет и я, и он. Куда важнее то, что произошло. - Итак, ты вновь пришел ко мне. Ты никогда не обращаешься ко мне просто так. Обычно ты предпочитаешь забывать о моем существовании. Что, ты опять наступил на те же самые грабли? А мне казалось, что вы, люди, должны учиться на своих ошибках, - как всегда, он уже все заранее знал и давно вынес приговор. Он изначально знал, чем это закончится, он предупреждал меня, но я не слушал его. Чтож, он оказался прав, а я нет. Впрочем, как и всегда. - Да, опять эти же грабли, - сухо ответил я, - А ты не меняешься. Не поддерживаешь, не подбадриваешь никогда. - Ну уж точно не ради поддержки ты ко мне приходишь. Нет уж, если бы тебе нужны были слова одобрения, то ты бы обратился бы к кому-нибудь другому, точно не ко мне, - мне не хотелось с ним соглашаться, но это было так. Он мне нужен никак не для того, чтобы ослабить мою внутреннюю боль пустыми словами утешения. Он предлагал мне нечто иное, что не мог предложить никто. - Я одного понять не могу – а на что ты вообще, собственно, надеялся? Неужели первый раз тебя ничему не научил? Когда уже ты поймешь одну простую истину – мы не те люди, которые им нужны для чего-то, кроме дружбы. Ты ведь и сам знаешь, какая нам с тобой роль уготована в их судьбах. Для них ты лишь шут, который в любой момент может облегчить боль от печальных событий. Как подушка, которую они так удобно могут взять и высказать все накопившееся внутри их гнилых душ. Как она там однажды сказала? Идеальный друг для всех? - Именно так. Идеальный друг для всех. Но лишь друг, не более. - Вот, ты и сам это понимаешь. А я им нужен для жестокого, но все же мудрого совета. Ты думаешь, мы им интересны как личности, или, быть может, их интересуют наши мысли, надежды, мечты? Нет, им интересна лишь роль, отведенная для нас… - и вновь он был прав. Хоть он и знал, что и я это осознаю, он все равно повторял мне это – раз за разом. И с каждым разом я все сильнее убеждаюсь в правдивости его слов. - А их интерес нашими внутренними переживаниями обусловлен лишь вежливостью и воспитанием, а не желанием действительно нас узнать, да, я знаю, - ответил я, надеясь избежать его нравоучений. - Раз знаешь, то почему ты вновь сидишь напротив меня, понурив голову? Почему ты вновь проклинаешь себя и все вокруг?! Почему ты опять дал слабину?! Что, нашлась пара общих интересов, она проявила минимальный интерес тобой, а ты уже готов раскрыть ей себя?! – он уже буквально перешел на крик, и я радовался, что никто больше его не слышал, иначе он бы разбудил весь район. И вновь, как обычно, он отчитывал меня, словно бы он строгий родитель, а я непослушный ребенок. Но так оно и было. Я был ребенком, все еще верящим в сказки, в рассказы других. Я в них верил, а они наносили мне подлые удары, раз за разом. Но я все равно продолжал в них верить, - Я тебе говорил, что так все и будет! Стоит тебе лишь на каплю раскрыться перед ней, как она нанесет удар. И опять ты будешь просто другом, не более того. Так и произошло! Ты опять сидишь передо мной, опять ничего не изменилось! У этого круга нет конца, и ты это знаешь! Хватит надеяться, хватит верить! Им плевать! Успокойся, опусти руки! Прекрати эти тщетные попытки! - Но я думал, все будет иначе. Все и было иначе, до тех пор… - Пока ты не раскрылся, да! А потом все по наклонной, опять! Опять одни и те же слова! Глупец! Внезапно на столе загорелся экран телефона, и вновь голос из динамика спросил: «So, are you breathing?». Да, сейчас этот вопрос был как нельзя кстати. Я взял телефон – номер был незнакомым, но я уже знал, кто это был. Ведь только один человек мог набрать меня в 2 часа ночи с домашнего. - Он уже в курсе? Полагаю, она рассказала? – спросил он после того, как я положил трубку. - Да, она ему рассказала. И я его, к тому же, заранее предупреждал об этом. - Не находишь это забавным, что твои друзья сильнее о тебе волнуются, чем она? Что, впрочем, лишь подтверждает мои слова, - он замолчал, дав мне время обдумать то, что он сказал, хотя я об этом уже давно думал, - Выходит, Арлекин (прим. автора: Арлекин - прозвище одного моего знакомого) решил покончить с собой. Печально, конечно, но осуждать его не буду… Я стоял и смотрел в окно, на пустую ночную улицу. Одиноко горели фонари, медленно падал снег, покрывая собой все. Обычно я был рад такой погоде – она всегда вдохновляла меня, позволяя мне остаться наедине со своими мыслями. Но сейчас я боялся единения с ними, ведь я прекрасно знал, к чему это может привести. - Хм… Вслед за ним захотелось? Не ври себе, ведь мы обо прекрасно понимаем, что ты не убьешь себя, по крайней мере, сейчас. Хотел бы умереть – вскрылся бы еще в ванной. Вопрос не силы, а вопрос желания. Если человек что-то действительно захочет, то никакая сила не сможет его остановить. А по поводу нее – ты уже и сам принял это решение, причем давно. - Да. Очередное воспоминание, очередной урок. - Все так. Очередное болезненное воспоминание и очередной невыученный урок… Он ушел, оставив меня наедине и дав мне то, что я хочу. В сущности, мы не две разные половины. Мы – одно целое, просто я выбрал путь, свойственный добрякам, а он – путь плохиша. Как и он, я получал удовольствие от чьих-то страданий, как и я, он радовался сам, принося радость другим. Поэтому я и общался с ним – я хотел получить порцию всепоглощающей вселенской ярости и пару наставлений. Поэтому он и общался со мной – он хотел получить удовлетворение от помощи мне. Таков уж был я сам. Я взглянул на часы – время уже было 4 часа утра. Ко мне на колени запрыгнул кот, отчего я случайно пролил уже давно остывший кофе на его спину. Недовольно мяукнув, кот спрыгнул и побежал к своему излюбленному месту – подоконнику. Я завидовал ему. Ему неведомы проблемы любви, дружбы, морали. Лишь удовлетворение своих естественных потребностей. Он не страдает от принятых решений, от мыслей, неизбежно возникающих в человеческом разуме. Он не страдает от борьбы с самим собой, с другой, противоположной половиной своего характера. Он просто… существует. Может, в этом секрет счастья? Избавиться от всех проблем, сведя их до удовлетворения потребностей? Но мой ли это путь? Телефон еще раз издал пиликающие звуки, пытаясь привлечь мое внимание. Но мне абсолютно не хотелось даже проверять, кто написал мне. Ведь там были и сообщения от нее, которые неизбежно бы усилили мою боль. Нет уж, это все должно остаться воспоминанием, не более того. Или все же… Он открыл крышку ноутбука и нажал на кнопку питания, опережая мои мысли. Нажав пару кнопок, он отошел от стола, освобождая место мне: - Я все подготовил. Прошу вас, господин Романов, муза ждет. Я сел за стол и посмотрел на экран. Новый вордовский документ был уже открыт, а в наушниках пела песня. Даже не надевая наушники, по приглушенным звукам я узнал, что же за песня играла сейчас – «Прыгну со скалы». Иронично. Но я окончательно прогнал медленно подкрадывающиеся мысли и принялся барабанить по клавиатуре: «Полная кружка свежезаваренного кофе обжигала грудь…». Но тут я внезапно остановился. А стоит ли оно того? Может, просто лечь спать, стараясь перебороть самого себя? И вновь скрывать все в себе, открываясь лишь паре человек? Я взглянул на него – он стоял надо мной и мотал головой. Да, он прав. Это не может продолжаться вечно. Однако кое-что надо сменить. Я щелкнул пару раз мышью, и меланхоличная песня сменилась агрессивной, и вновь голос из наушников спросил меня: «So, are you breathing?». О да, черт возьми, я все еще дышу! Отхлебнув кофе, я продолжил: «…но мысли заглушали боль, не позволяя ей взять контроль над моим телом…». Я стучал по клавишам как одержимый. Строки моментально заменяли друг друга, уходя все ниже и ниже к концу листа, а Дэвид Дрейман продолжал петь в наушниках. Он удивлялся, почему я до сих пор его слушаю, ведь кто-то умирает, пока я это делаю. Плевать. Плевать на то, что это прямой путь к смерти. Плевать, что внутри я, возможно, и не желаю этого. Я дам живым умереть, как он и сказал.