Сундук воспоминаний

Маринетт сидела за туалетным столиком в их общей спальне. Габриэль уехал по делам: ему нужно было лично утвердить несколько эскизов. Девушка осталась дома: в последнее время она приболела, и супруг запретил ей ехать с ним. Однако Маринетт легко нашла, чем себя занять. Она давно мечтала достать свой маленький декоративный сундучок с фотографиями и перебрать их. За три года брака снимков накопилось достаточное количество, и теперь у девушки возникло непреодолимое желание оформить их в красивый альбом с крафтовой бумагой, который Адриан подарил ей на день рождения. Она достала с полки сундучок и открыла аккуратный замок с трехзначным кодом, который знали лишь они с супругом. Внутри было действительно много фотографий. Маринетт невольно заулыбалась. Она вспомнила свою детскую радость, когда Габриэль подарил ей полароид четыре года назад. С тех самых пор количество снимков росло в геометрической прогрессии, и девушка только удивилась, как они все еще помещаются в шкатулке. Она фотографировала все подряд, и сейчас воспоминания нахлынули на нее волной. Маринетт пожалела, что не налила себе горячего чая, однако подниматься и идти на кухню уже не хотелось. Девушка взяла первую стопку фотографий, перетянутую атласной лентой. Она специально сортировала все, чтобы не запутаться. Эти снимки были из их первого совместного путешествия. Тогда они две недели колесили по Европе: это была заветная мечта Маринетт. Фотографии зданий и улочек сопровождались несколькими романтическими снимками, которые делали случайные прохожие по просьбе девушки. На первом снимке Габриэль обнимал ее, и она прижималась к нему спиной, чуть откинув голову назад. Позади был Кёльнский собор, освещенный множеством огней в полутьме вечера. Супруг улыбался так искренне лишь рядом с ней, и все внутри Маринетт невольно наполнилось теплом. Ей очень захотелось обнять Габриэля, но он должен был вернуться лишь через пару часов, и девушка вздохнула с улыбкой. С того момента, как она простыла, муж и так почти не отходил от нее. Пусть хоть немного развеется. На следующей фотографии они «подпирали» руками Пизанскую башню. Маринетт всю жизнь мечтала сделать такой снимок. По ее мнению, это было своеобразной традицией, без которой не обходилось посещение Италии. Габриэль считал это глупостью, но в конце концов постановил, что девушка не удержит башню сама, и ей определенно нужна помощь. Поэтому они присоединились к паре десятков парочек, которые занимались тем же самым. Маринетт вообще иногда думала, что супруг позволяет ей слишком многое. На следующем снимке из все той же Италии они повторяли сцену из мультфильма «Леди и Бродяга»: пытались съесть одну и ту же макаронину одновременно с разных концов. Получилось не сразу, но фотография вышла замечательной. С ней была связана одна из самых забавных и сказочных историй из жизни Маринетт, ведь в конце они все-таки поцеловались, и исполнение этой мечты можно было смело вычеркивать из списка желаний. Дальше шла череда ярких фотографий из парка Гуэль. Девушка помнила, как они бродили среди пряничных домиков, будто это было еще вчера. В тот день погода была замечательной, и ей удалось надеть летнее бежевое платье с рисунком из яблоневых ветвей. Габриэль разработал эскиз специально для нее, так что больше ни у одной девушки в мире не было подобного платья. Маринетт по-женски гордилась этим. И тихо радовалась, что после смерти первой жены Габриэль смог снова открыться кому-то. Они шли к этому довольно долго — целый год. А потому и счастье казалось океаном, вышедшим из берегов. Маринетт шумно выдохнула, достав из сундучка несколько полосок снимков из различных фотобудок, мимо которых девушка никогда не могла пройти спокойно. Она помнила тот первый поход в торговый центр, когда они с Габриэлем только стали парой. Там обнаружилась целая колонна из фотобудок, и к самой последней супруг сдался, уступив на уговоры Маринетт. Они тогда немного подурачились, и на эти фотографии нельзя было смотреть без улыбки. Дальше были стопки фотографий с разных праздников и мероприятий. Профессиональные снимки с первого модного показа Маринетт, которые она хранила как зеницу ока. Фотографии Адриана и Кагами с соревнований по фехтованию. Фотографии с показов Габриэля, которые успевала делать сама Маринетт. Снимки из поездок по скандинавским странам. Сотни фотокарточек, с каждой из которых были связаны воспоминания. Девушка внимательно рассматривала их, и воображение рисовало яркие образы. Она вмиг забыла о температуре и слабости. Входная дверь вдруг тихо хлопнула. Девушка внимательно прислушалась к шагам на первом этаже. Потом вышла из спальни и облокотилась о перила на лестнице. Ее немного пошатывало: видимо, температура не прошла, просто спряталась за приливом радости. — Ты рано, — улыбнулась Маринетт, завидев Габриэля. — Я постарался быстрей вернуться, — он взлетел по лестнице и оказался рядом. — Как ты себя чувствуешь? — Как самая счастливая девушка в мире, — с улыбкой ответила Маринетт, прижимаясь к нему. Габриэль коснулся ее лба холодной после улицы ладонью. — Температура еще не спала, — заключил он. — Ты пила таблетки? — Упс… — виновато пробормотала девушка. — Ясно, — выдохнул супруг. После чего поднял Маринетт на руки, и она обняла его за шею, абсолютно довольная таким положением дел. Габриэль донес ее до постели, бросил короткий взгляд на сундучок и разложенные фотографии, осторожно опустил ее и поцеловал. Он почему-то совсем не боялся заразиться. Вскоре девушку уже укрыли теплым одеялом. — Останешься со мной? — попросила она, касаясь руки мужчины. — Только переоденусь, — улыбнулся он. — А ты выздоравливай быстрее. Завтра Адриан с Кагами приедут, нельзя заражать их перед свадьбой. — Так точно, капитан, — засмеялась Маринетт. Она решила, что фотографии пока могут и подождать. В конце концов, счастье было не только на снимках. Счастье вернулось довольно быстро и обняло ее руками Габриэля. А остальное было не так уж и важно. И Маринетт уснула, пригревшись в его объятиях.