Часть 1
18 апреля 2018 г., 21:32
Сфинкс сидит на подоконнике, уставившись в одну точку и слегка покачиваясь. Вокруг витают сны состайников, и хоть он и старается не заглядывать в них, чтобы не потревожить чересчур чутких, но всё равно видит. Обрывки, осколки, страхи и предвкушения. Они взбудоражены, ведь скоро тот самый день.
Только сны Курильщика спокойны и наивны. Лишь изредка мелькают в них зелёные кошачьи глаза, и Курильщик слегка дёргается, не просыпаясь. Сфинкс даже завидует ему. Хотел бы он, чтобы сейчас у него тоже было всё так просто.
Но нечего было в своё время так упорно просить силы, теперь отдувайся по полной, дорогуша. Смотри в глаза последствиям. Делай свой выбор.
Он сделал его. Ещё тогда, когда по молчанию Слепого понял, как всё будет.
Но не проходит и ночи без тщетных попыток спокойно заснуть. Он ждёт, и совсем скоро Бледный материализуется в четвёртой. Может, и просто заходит, конечно, но Сфинкс в очередной раз не различает скрип двери.
Слепой встаёт рядом, подтягивая сползающий свитер на плечо. В его волосах паутина и мусор, и Сфинкс почти видит клочки тумана, принесённые с той стороны. Слепой нашаривает на подоконнике пачку сигарет и зажигает одну, протягивая ему.
Сфинкс зажимает её губами и чувствует, как тишина между ними звенит и вибрирует, перекручиваясь тугими нитями, уже почти душит, давя на грудь.
— Не надо, Бледный. Ты же знаешь, я не могу.
Слепой отворачивается и резко садится на пол под окном. Тишина перестаёт давить, но теперь от неё хочется взвыть.
— Я не знаю. Я не понимаю тебя. Ты мог бы… Мог бы всё. А ты хочешь остаться здесь, быть беспомощным калекой, — почти сплёвывает он.
Но Сфинкс слышит, что дело не только в этом. Вообще не в этом. Совсем. Ему почти страшно от отчаяния Слепого, почти страшно, что он утащит его на другую сторону силой. Почти страшно от того, что сомнения на мгновение снова иголками впиваются в тело изнутри.
Сфинкс тыкается сигаретой в пепельницу на подоконнике и сползает вниз. Кладёт голову на плечо Слепому. Тот сжимается и на секунду кажется, что оттолкнёт. Но он не двигается. Сфинкс не хочет видеть его таким. До выпуска ещё почти полтора месяца, а он почти не спит, непрерывно ощущая смутные надежды и растущее отчаяние Слепого.
Хозяина Дома нельзя загонять в угол, он может решиться на что угодно. Сфинкс знает, что Слепой чувствует его страх и почти ненавидит Сфинкса за него.
Он ведёт щекой по худому плечу, по голой коже выпадающего из свитера Слепого.
— Ты ведь тоже не останешься со мной, — тихо говорит Сфинкс.
Слепой выдыхает. Тишина ломается, идёт трещинами. Он не сдастся до последнего, но прямо сейчас отступает.
У них есть ещё полтора месяца. Много и мало. Они могут растянуть это в вечность. Каждая их ночь теперь — самая длинная. Но этого всё равно мало.
Сфинкс прикрывает глаза и скользит руками-фантомами вокруг почти исчезнувшего в свитере Слепого. Длинные бледные пальцы скользят по нему в ответ. Их общая тишина с нотками горечи, умирающей надежды и болезненного принятия накрывает плотным покрывалом. Они оба ещё рядом, но уже далеко. Один не может уйти, а другой остаться. И неважно, про что речь — про Наружность или Изнанку.
Они проросли друг в друга перепутанными корнями, и это не изменится даже когда Слепой уйдёт в Лес, а Сфинкс шагнёт за пределы Дома. Он знает, что будет видеть Лес во снах. И знает, что где-то там оборотень будет выть на луну от воспоминаний о нём, распугивая всю окрестную нечисть. Он не уверен, что и сам не взвоет, пожалев о своём решении, едва оно станет необратимым.
Но пока он сидит рядом со Слепым, положив ему голову на плечо и ловит его выдохи, позволяя себе больше не думать ни о чём в эту ночь.