Одержимый

- Кто же вы? Те десять секунд, за которые Алек обычно успевал привести дыхание в порядок, сейчас он себе позволить не мог. Он поддел ногтем стопку файлов и бумаг, тяжело сглатывая ставшую вдруг вязкой слюну, прежде чем наконец поднял глаза. - Александр Лайтвуд, ФБР. - Выпускник? - Магнус Бейн заинтересованно выгнул бровь. Он не был похож на человека, чей портрет еще красовался в их базе в разделе "разыскиваемые преступники" как особо ценный трофей. Там его волосы лежали в какой-то замысловатой укладке, глаза были подведены черным, а губы, изогнутые в насмешливой ухмылке, ненарочно пойманные в объектив, блестели жемчужно-розовым. Иногда Алек часами прокручивал колесико мыши, неизменно возвращаясь к его фотографии и пытаясь понять, что же творится в голове у этого мужчины, которого случайные свидетели описывали как очень элегантного, приятного и остроумного человека. Увидев его вживую, Алек не почувствовал ничего, кроме тошноты. - Я еще учусь, - ответил он и, немного помедлив, добавил: - сэр. Магнус по-кошачьи медленно склонил голову в бок и шагнул вперед к разделяющему их прочному стеклу. Алек подавил желание вскочить и убежать, хлопнув дверью в знак протеста, вместо этого силой воли оставшись неподвижным. - Всегда любил иметь дело со студентами, - ностальгирующе улыбаясь признался Магнус. - Юные гибкие умы, их нестандартные решения как вызов устоявшейся системе, бунтарское желание перечить старшим, в споре с которыми рождается истина. Все это, признаться, вдохновляет. - Его глаза вдруг похолодели и ожесточились, приятная улыбка стала похожа на звериный оскал. - Вопрос только в том, что именно внезапно понадобилось такому милому молодому человеку от меня, старого дрянного ублюдка. Не просветите, мистер Лайтвуд? Алек нервно облизал губы, жгучим огнем ощущая на них чужой взгляд. Успокойся, сказал он себе. - Мое начальство считает, что ваши знания в области психологии могли бы пригодиться в расследовании одного дела. - Он перебрал файлы в руках, надеясь и молясь, что их подрагивание было не так сильно заметно. - А что считаете вы? - сменившее озлобленную гримасу дружелюбное, почти благосклонное любопытство на лице Магнуса заворожило Алека. Информация в базе гласила, что Магнус Бейн являлся психопатом, метко подделывающим любые эмоции или чувства, кроме того единственного, что его по-настоящему занимало - голода. Выразительность его мимики восхищала. Значила ли она, что Магнус действительно лгал? С этими мыслями Алек вдруг ощутил спокойствие. Он расправил плечи и без прежнего страха посмотрел в глаза ужасному серийному убийце, над чьими загадками годами ломали головы лучшие умы страны. - Я думаю, что ваши навыки впечатляющи, - Алек не посмел соврать. Этот человек, каким бы отвратительным он ни был, нужен ему, чтобы прекратить это набирающее обороты безумие, и, кроме того, он действительно был хорош. - Я изучал несколько ваших записей как психотерапевта. Вы очень проницательный человек, а скрупулезность, с которой вы подходили к каждому делу, вызывает уважение. Магнус лающе засмеялся, запрокинув голову и обнажив смуглую шею, сияющую в искусственном свете ламп. - Как давно меня не тешили лестью, - вздохнул он довольно. Алек, обнадежившись, едва не подорвался на месте. - Так может, вы... - Только с чего бы мне вам помогать? Магнус прищурился, надменно вздернув подбородок. Ничего в его облике не выдавало нужды в чем-то: ни выражение лица, ни поза, ни беспросветный мрак в глазах. Он выглядел так, будто весь мир, и его камера в частности, - просто одна большая сцена, где он, в разгаре театрального представления, в простой тюремной робе, читает свой циничный монолог. Он выглядел до потрясения уместно. Магнус Бейн, безжалостный убийца, чудовище без души и морали, был тем, кого мир никогда не отвергнет. (Несправедливо). Но это не было всей картиной. В буквальном смысле. На обжитых за восемь лет стенах камеры висели рисунки. Немного кривые, дымчато-угольные, изображающие задумчивых мужчин в пиджаках, роскошных кудрявых женщин и множество домов в городах, названия которых Алек не знал. - Вам скучно, - изрек он наконец. Изгиб бровей Магнуса неуловимо изменился, глаза потемнели. - Вы жили в роскоши и достатке, а сейчас вас просто запихнули в эту пластиковую клетку. Подают газеты с недельным опозданием, не кладут приборов к ужину. Наверняка вам кажется это ужасным преступлением - заточить такой острый ум в четырех стенах. Магнус задумчиво хмыкнул и кивнул, признавая его правоту. - Никогда не думали стать психологом, Александр? - звонкая "эр" его имени слышалась как хруст ломающихся на зубах костей. Алек вытер взмокшие ладони о брюки. - Работа с людьми - это не мое. - Как посмотреть. Сейчас, к примеру, вы прекрасно справляетесь. - Магнус растянул уголок губ в полуулыбке, острой, как стекло. - Так что же, вы самоотверженно взялись меня развлекать? Элдертри вызвал его к себе прямо с тренировки. Алек бился над правом участвовать в расследовании уже почти месяц, наседая на штатных детективов и роясь в архивах в поисках похожих случаев, которые могли бы дать им хоть какую-то информацию о убийце. Что ж, его просьбы были услышаны, теперь у него был полный доступ к уликам и отчетам о вскрытии, но чуда не произошло - они не приблизились к поимке преступника ни на дюйм. - Для меня это, - Алек неуверенно замолчал, не зная, стоит ли этим делиться. - Для меня это больше, чем просто развлечение. Магнус присел на корточки перед стеклом, зрительно сделавшись меньше, но Алек, будучи довольно внушительного роста даже в сидячем положении, все равно чувствовал себя кроликом, замершим перед удавом. - Ах, ну да. Как я мог забыть. - Магнус подпер подбородок рукой, изящные длинные пальцы легли на щеку, подергиваясь в известном ему одному ритме. - Ведь передо мной типичнейший представитель комплекса героя. Жертвенный, справедливый и честный. Современный рыцарь в дорогом пиджаке. Алек неосознанно поправил лацканы вышеупомянутого пиджака, тут же понимая, что ничего из сказанного следом ему не понравится. Магнус смотрел на него не моргая. - Но так ли все просто? Что кроется за этим желанием выслужиться? Честолюбие? Хотите примитивной любви толпы? - Нет, нет, я... - Разумеется нет! - Алек вздрогнул от резкого вскрика. - Тогда в чем ваша проблема, глупый богатенький мальчик? - продолжил Магнус шепотом. - В чем вы так облажались, что не видите вокруг ничего, кроме возможностей искупить свою вину? Думаете, что если заделаетесь в спасатели тупого стада, то ваша стервозная мамаша станет думать о вас лучше и даже не вспомнит, что ее сынок предпочитает совать член отнюдь не в мокрые женские щелки. Хотите, чтобы в вас видели достойного человека, а не извращенца, которому если что и надо, то лишь чтобы его хорошенечко отодрали в ближайшем туалете. - Он хищно улыбнулся. - Я прав? В носу у Алека защипало. Он медленно втянул воздух, безропотно проглатывая скопившуюся во рту горечь, и выдавил дрожащую улыбку. - Как я и говорил, вам нет равных, мистер Бейн. Магнус легкомысленно отмахнулся. - Оставьте это для своих будущих пассий, таких же воспитанных белых мальчиков, как и вы. Мне прекрасно известно, что я бесподобен. - Несомненно, - пробормотал Алек. Замечательно. Ему впервые доверили что-то серьезное, а он, не прилагая к тому усилий, просто потому, что он такой, какой есть, успел все разрушить. Хотя, если вспомнить скептично настроенного Элдертри, никто изначально не верил в эту затею. Может, это задание было придумано специально для Алека, чтобы он наконец-то отвязался и не мешал людям делать свою работу. Будь он настроен менее решительно, он бы уже ушел отсюда сверкая пятками - поговаривали, что затяжные беседы с Магнусом Бейном, так же, как и излечивали, запросто сводили людей с ума. И все же, Алеку хотелось поразить тех снисходительных мудаков-начальников, смотревших на него, как на грязь под подошвой своих кожаных ботинок, и потому он остался сидеть на месте, сам не понимая, чего ждет. Нет, это не было жаждой славы. И никогда не будет. (Если только отчасти). - Сколь многих эти жалостливые оленьи глаза поставили на колени? - в голос Магнуса вернулись прежние игривые и с тем опасные нотки. Алек мрачно хмыкнул. - Вы переоцениваете мой уровень обаяния. - Неужели никого? - искренне, насколько он мог судить, удивился Магнус. - Какое упущение. Шедеврам мирового искусства надлежит украшать стены музеев, где ими может полюбоваться каждый желающий. Прекрасное, - он сделал выразительный взмах рукой, - должно радовать глаз. Вы когда-нибудь были в музее Прадо, Александр? - Не доводилось. - Странно. - Магнус цокнул языком. - Даже несмотря на аристократическую бледность, в вас угадываются горячие южные крови. Подтекст, пусть и едва заметный, Алек обнаружил. Неожиданно для себя он понял, что краснеет. Черт, нет, не сейчас. - Дальние... родственники. - Это многое объясняет. Стоило сказать, что это ничего не объясняло. Магнус поднялся одним стремительным пружинистым движением и кивнул в сторону железного ящика, где ему передавали еду. - Милости прошу, Александр. И давайте быстрее, пока я не успел об этом пожалеть. Алек поджал губы, торопливо запихивая в узкий поддон пухлую папку, по большей части состоявшую из вырезок газет и его собственных догадок и заметок. Магнус, позабавленный его спешкой, хихикнул. - "Дело об Инквизиторе", - торжественно зачитал он, нежно разглаживая помявшиеся листы бумаги. - Довольно интересное прозвище, вам так не кажется? - Как только обнаружили тело первой жертвы, его окрестили Индейцем из-за снятых скальпов. - Алек растер руки и зажал их между коленями, из-за отсутствия измусоленной папки не зная куда их пристроить. - Но потом выяснилось, что у него есть особый типаж. - Рыжие. Юные рыжие девы с зелеными глазами. Ведьмы, как их зовет народ. Алек спешно кивнул, и внимательный взгляд Магнуса тут же обратился к нему. - Кто-то есть в вашем окружении, кто подходит под это описание. - Да, эм. Девушка моего приемного брата. - Как интересно. Алек почувствовал это. Эти подвижные пальцы, медленно расстегивающие его рубашку, стаскивавшие опротивевший пиджак с усталых плеч. Он ощутил жар чужих рук на своей коже, ощутил, как они разрывают ее, пытаясь под нее забраться и вывернуть его нутро наизнанку. Алек потрясенно моргнул. Мираж растворился, но глаза Магнуса по-прежнему прожигали в нем дыру. - Должно быть, из-за этого происшествия за ней постоянно следят. - Алек скрипнул зубами. Происшествие, вот как он это назвал. - Жаль бедняжку. - Она под надежной защитой, - процедил Алек. - В самом деле? - Магнус насмешливо выгнул бровь. - Вы так уверены? Проскользнувший от этих слов холодок вдоль позвоночника Алек проигнорировал. - Так что вы скажете? - Вы слишком нетерпеливы, агент Лайтвуд. - Магнус резко захлопнул папку и отбросил ее на стоящую рядом простенькую тумбу. - Мама не учила вас манерам? Не слишком-то вежливо требовать что-то от человека, которому вам нечего предложить. Алек всю жизнь был образцом выдержки и спокойствия, но в этот раз раздраженного вздоха сдержать не сумел. - А вы - слишком часто упоминаете мою мать. Магнус коротко хохотнул. Он вообще был слишком веселым для заключенного. Алек злился на себя, что парой минут ранее проникся неким восхищением, даже трепетом к этому мужчине. Сейчас его просто хотелось придушить. - Вас выдал галстук, если хотите знать. - Магнус указал пальцем на грудь, где предположительно должен был находиться галстук. - Верите или нет, но так аккуратно его завязывают только женщины, что ваша дорогая мама и делала, пока не решила, что вы вполне способны обслуживать себя сами. Следовательно, ваш отец был чрезмерно занят, чтобы уделять вам внимание, но его образ еще остался в вашей памяти, и вы, сами того не ведая, ему подражаете. Стараетесь быть серьезным и собранным. Настоящим мужчиной. И тем не менее, в своих тщетных потугах на него походить терпите крах. Ведь мужчина это не просто отутюженные брюки и идеально выглаженная рубашка, но в том нет вашей вины. Другого отца, в общепринятом представлении, вам просто не удалось узнать. Впрочем, - Магнус пожал плечами, - это лишь догадки, а я - мерзопакостный проходимец, любящий играть на чужих нервах. Я верно истолковал ваш красноречивый взгляд, мистер Лайтвуд? Алек побеждено спрятал лицо в ладонях. Признавать за собой подобное было сложно, но слышать? Невыносимо. (Отрицание никогда не делало желаемое явью). Десять секунд. Вдох-выдох. Все в порядке, его просто в очередной раз обмакнули в грязь. Ничего из ряда вон выходящего. Он справится. Магнус молчал, давая ему небольшую передышку и никак не комментируя эту своеобразную дыхательную гимнастику. Успокоившись, Алек ровным голосом спросил: - Что вы хотите за помощь в этом деле? Магнус взглянул на него с гордостью, как на ученика младших классов, заполучившего высший балл за глупый детский тест. - Наконец-то вы стали задавать правильные вопросы, Александр. - Услышав свое имя, Алек позволил себе немного расслабиться. - Я никогда не увлекался натуралистикой, но, знаете, мне бы хотелось быть ближе к природе. Видеть деревья, траву и звезды. И рассвет. Из своего собственного окна. - Я подумаю, что смогу сделать. - Уж будьте так добры. Я не инвестирую в благотворительность. - Я понимаю, - сказал Алек, потому что действительно понимал. Он не мог уступить этот шанс сынку какого-нибудь губернатора, попавшему в академию из-за денег его папаши. Магнус задумчиво провел кончиком безымянного пальца по покоящейся на тумбе папке. - По-вашему, почему он это делает - обдирает с них волосы? - Ему нравится это, - предположил Алек, поскольку именно на этой версии настаивали все вокруг. - Он... коллекционирует их, потому что хочет. - Девушек находят истерзанными и измученными, - рассуждал Магнус. - Он держит их у себя несколько дней, морит голодом, а потом закалывает, как скот. Он неистов и эмоционален, но не опрометчив. Действует четко по плану. Вы ищете настоящего профессионала, Александр. - Это похоже на представление для кого-то одного. Возможно, мы имеем дело с сектантом. - Он мстит, - покачал головой Магнус. - Он смертельно обижен, и ему доставляет немыслимое удовольствие наблюдать за чужими страданиями, которые, как он считает, облегчат ему душу. Вашего Инквизитора обделили в чем-то очень давно, и именно так он пытается возместить свою неполноценность. Но и в ваших догадках есть доля правды - он действительно вожделеет их. Любовь и ненависть, прекрасное сочетание. Опережая новые вопросы, скажу лишь, что важность в самих жертвах. Не знаю, как вы это истолкуете, агент, но это останется неизменным. Алек мысленно сделал себе пометку провести повторный опрос среди родственников и так или иначе знакомых с убитыми. Иногда не нужно копать слишком глубоко, чтобы добраться до истины. Кто знает, может, тот безумец живет с ними по соседству и его осталось только найти. - Спасибо за сотрудничество, - осторожно поблагодарил Алек. Магнус, улыбнувшись, обнажил ровные ряды белых зубов. - Я не работаю за спасибо, Александр. Помните, что задолжали мне услугу, а дальше я надеюсь на вашу добросовестность. - Я сделаю все, что в моих силах. Не беспокойтесь об этом. - Я и не беспокоюсь. В вас чувствуется внутренний стержень, как бы вы не обвиняли себя в его отсутствии. На таких людях держится мир. Проиграв в битве с природной застенчивостью, Алек смущенно опустил подбородок, отмечая, как ярко контрастируют его облепленные черными брюками колени с серым полом. Ни один человек до этого не читал его так легко, даже собственная мать, которой следовало знать его лучше кого-либо еще. Магнус же, кажется, делал это с той же легкостью, с какой дышал. Он просто смотрел. Смотрел и видел. Все его неровности, комплексы, потаенные желания, словно лежащие на поверхности. Проблема состояла только в том, что Алек не хотел, чтобы то спрятанное, стыдливо зарытое в самом дальнем конце разума кто-то вытаскивал наружу. - Инквизитор, - с недоверчивым смешком фыркнул Магнус. - Кто бы мог подумать, что люди так изобретательны в стремлении выделить своих кумиров из толпы. Не напомните, как пресса назвала меня? - Он подошел ближе, почти вплотную к стеклу, глядя мягко, но требовательно. - Так хочется услышать это из ваших прекрасных губ. Как будто Алек мог отказать ему. Он прикрыл веки, сквозь ресницы томно взглянув на него, именно так, как ему хотелось. Выдохнул едва слышно: - Сердцеед. Магнус прикусил нижнюю губу и довольно застонал, от удовольствия закатывая глаза. - Это почти как секс. Хотя, не то чтобы вам было с чем сравнивать. Алек промолчал. - Вот таким несуразным ужином окончился мой бурный роман с мадемуазель Белькур. Алек оторвался от черчения закорючек в блокноте и поднял голову. - Выходит, вы убили ее за измену? - Скорее, из любопытства. - Магнус взял с тарелки кусочек салата и посмотрел на него, будто мертвое растение только что его оскорбило - визит Алека застал его за обедом. - Мне было до дрожи в руках любопытно, было ли у этой хладнокровной суки сердце. К моему удивлению, оно обнаружилось, но оказалось чудовищным на вкус, какие бы кулинарные махинации я не использовал. Впрочем, ее почки с лихвой окупили всякие затраты. Камилла весьма чутко следила за своим здоровьем. - Ей не слишком-то это помогло. - Да, - усмехнулся Магнус, повернулся к стеклу и с почти что теплотой посмотрел на Алека. - От меня мало кто уходил целиком. Алек переборол небольшой приступ удушья. Он опустил глаза в блокнот, на рисованных в прострации синей пастой чертиков и звездочек, стараясь подавить от чего-то выпросившуюся на лицо восторженную улыбку. Он сам не до конца понимал, почему вдруг решил зайти. До этого несколько дней подряд он просматривал различные тюрьмы класса "люкс", какие только могли предложить Соединенные Штаты и в каких Алек и сам был бы не прочь пожить годик-другой. Информацию о нескольких из них он отправил на рассмотрение Элдертри, чтобы потом явиться к Магнусу во всеоружии. Этого человека опасно было обманывать и тем более кормить пустыми надеждами. Он слишком хорошо разбирался в еде. А еще очень любил рассказывать истории из своей жизни. Слова он, правда, выбирал очень осторожно. Как бы Алек не проводил параллелей с делом об Инквизиторе, ни одного намека, облегчившего бы ему жизнь, не было произнесено. - А что на ужин предпочитаете вы, Александр? - поддразнивая, спросил Магнус, словно уловив тему его мыслительных процессов. - Почему вы интересуетесь? - Алек чуть склонил голову и прищурился. - Мечтаю пригласить вас справить совместную трапезу. В Бруклине есть замечательный эфиопский ресторан, чье меню изобилует традиционными блюдами. Если его, конечно же, еще не закрыли. - Магнус игриво улыбнулся и сложенными в замок пальцами прикрыл рот. Теперь Алек видел только его глаза, по-звериному желтые, умные и, в противовес ласковому тону, очень холодные. - При мне там готовили потрясающие овощные и мясные блюда. Не уверен, что именно вам пришлось бы по вкусу, но вы не похожи на приверженца вегетарианства. Уж точно не с этой горой мускулов. Алек широко усмехнулся, откладывая блокнот в портфель и складывая ногу на ногу. Его несколько коробила та легкость, которую он испытывал, разговаривая с серийным убийцей-людоедом, но он не мог заставить себя чувствовать вину еще и за это. - Может, я употребляю протеин. Магнус закатил глаза. - Бросьте. Вы слишком честны для такого откровенного мухлежа. В груди у Алека потеплело. Неописуемо приятно было чувствовать себя загадкой перед лицом опытного взломщика. Будто было еще в нем то первостепенное, не поддающееся даже такому проницательному человеческому разуму. Он осознавал, что их взаимный интерес к друг другу вскоре утихнет, что он раскроет дело и забудет это как страшный сон, но не насладиться этим сейчас было превыше его сил. Да и кто бы устоял? (Это все равно что дразнить запертого в клетке тигра). - Ваша правда, - признал Алек. - Я предпочитаю еду домашнего приготовления, что-нибудь незатейливое. - Ах, эта очаровательная простота. Верным ли будет предположение, что любимейшие ваши блюда готовит невысокая брюнетка с духами от Шанель? Алек похолодел. - Откуда вы?.. Магнус помахал ладонью перед носом, принюхиваясь. - Запах, Александр. И тот длинный черный волос на вашем плече. Он почти незаметен, но, к счастью, - Магнус сверкнул глазами, - у меня прекрасное зрение. Теория о девушке-прикрытии отпадает - вы слишком честный для этого, помните? - это не коллега и не напарница. Вы слишком замкнуты и заняты для выстраивания отношений с коллективом, все силы бросая на то, чтобы позорно скрывать свою суть. Остается только кто-то из родственников. Сестра, возможно? С утонченным вкусом и, - он облизнулся, - аппетитной фигурой. Алек со свистом выдохнул через нос. Он уже не удивлен, даже не испуган. Разве что самую малость покорен. Ответ Магнусу не требовался. Он закрыл глаза и прошептал: - Что же ваша милая сестренка вам готовит? Алек ощутил на языке приторный вкус стряпни Изабель, все время перебарщивающей с пряностями в надежде заглушить ее явные несовершенства. Приготовленная ею еда была самым ужасным, что он когда-либо ел, и все же, глядя в ее черные глаза, глаза своей младшей сестренки, человека, который всегда рад его видеть, он понимал, что никогда не узнает ничего вкуснее. Это знание делало его счастливым и с тем несказанно печалило. - Я стараюсь приучить ее к полуфабрикатам, большинство которых нужно только разогреть. - Алек как можно непринужденней смахнул пресловутый черный волос с плеча. - Моя сестра скверный повар. - Как будто вы сами можете сделать что-то посложнее крепкого кофе. Алек с улыбкой прикрыл глаза. - Туше, мистер Бейн. Я так очевиден? - На мою беду, у меня довольно хорошая интуиция, которой я так же привык доверять. Иногда это играет со мной злую шутку - вещи наскучивают мне гораздо быстрее, чем я бы того хотел. "Непостоянный, импульсивный", - значилось в его досье. Но Алек, познакомившись с ним поближе, сказал бы иначе. "Избирательный". - Надеюсь, я не надоем вам так скоро. - Что вы. Вы как океан, полный тайн. - Магнус заговорщически нагнулся вперед, словно собравшись выдать один из своих мрачных секретов. Алек, совсем не отдавая себе отчета, склонился к нему следом. - Но раз уж вы океан, то я - исследовательская подводная лодка. Я создан, чтобы видеть больше. - Так и есть, - без лишнего лукавства согласился Алек. Магнус издал тихий довольный звук, похожий на мурлыкание. - И так занимательно испытывать ваши границы на прочность. Алек скривил рот. Как хотелось сказать, что в своем положении Магнус только и мог, что выводить его из себя. Злорадствовать, насмехаться - сколько угодно, но реальной угрозы он не представлял уже очень и очень давно. Но... Он куда свободнее, чем тот же Алек, вольный идти куда хочется и когда хочется. Его ум был свободен от гнета вины, его не мучила совесть, все действия, какими бы они ни были, он обосновывал желанием и это было единственным, что он имел. Больше ему ничего и не надо было. Кроме, пожалуй, вида из окна. Любому другому, ненароком заблудшему сюда, Магнус Бейн, со своими элегантными жестами и художественной речью, показался бы попросту смешным. Алеку - нет. (Тигр в клетке). Те, кто смеются над гениями, плохо заканчивают. - Вы только представьте это, - пропел Магнус, витая где-то в своих мечтах. - Дубовый стол с белоснежной шелковой скатертью, немного запачканной у крайнего шва, как легко по ней скользят пальцы. Высокие бокалы с вином, тарелки с позолоченными ободками. И восхитительный запах тушеных овощей, фасоли в зеленых стручках и белой капусты, пряных и чуть островатых. Чувствуете, как от специй покалывает в носу? Алек повел носом, будто пытаясь уловить аромат. Желудок свело от дурного предчувствия и голода. - И на тарелке, по соседству со всей этой красотой, лежит мясо. Немного жестковатое, жилистое, но такое сочное, что его жир, растекшийся по тарелке, золотится в приглушенном свете. И немного тимьяна с базиликом сверху... Какая благодать. Алек тяжело сглотнул, а Магнус засмеялся, громко и немного истерично. И так же резко, как и начался, смех его смолк. - А теперь представьте, что это мясо было сердцем вашей экономки каких-то пару часов назад. Оно билось в груди, заходилось в ужасе, когда вы преспокойно душили ее поясом банного халата. И сейчас оно лежит на вашей тарелке, упокоенное, манящее, как единственно верное завершение долгого дня. Каково оно на вкус, Александр? Дело не в том, как живо Алек представил описанные события. И не в том, что он эти самые события не вызвали ни единого проблеска отвращения. Он же детектив, и во время попыток воссоздать хронологию произошедшего ему представлялись картины и более кровавые. Дело в том, что это лишь подстегнуло его аппетит. Губы пронзительно красные, быстрый язык мелькнул меж ними, притягивая взгляд. Потом губы улыбнулись, легко и дразняще, обнажили длинные клыки, окрашенные розоватым налетом. - Простите мою неаккуратность, - попросил Магнус, перемещая липкое от крови сердце в другую ладонь, цепким взглядом примеряясь, где лучше откусить. Алек не смог выдавить ни звука. Его тело сковало холодное оцепенение, пронзающее кожу иглами, стоило сдвинуться в сторону или попытаться вдохнуть. И все, что он мог, - смотреть, как радостный Магнус напротив самозабвенно поедал сырое и, без сомнения, человеческое сердце. Кровь тонкими ручейками стекала по его рукам, как реки на карте, каплями собиралась на подбородке и срывалась вниз, яркими бурыми разводами пачкая белую футболку. - Александр, - позвал он, сжав брызнувшее красным сердце и застенчиво улыбнувшись. - Вы кое-что потеряли. Алек опустил взгляд на свою грудь, чтобы увидеть развороченную дыру в том месте, где должно было быть его сердце. Магнус впился в него зубами, жадно, голодно, и медленно съедал его по кусочку. Вздрогнув, Алек открыл глаза. За окном лил дождь, дворники глухо гудели, сгоняя воду с лобового стекла. Из радио доносилась легкая грустная музыка. К нему вернулись воспоминания. Их с Лидией оправили к Фрэям, приставив блюсти их покой на эту ночь, поскольку рыжая Клэри абсолютно точно находилась в группе риска. "Бедняжка", - сказал о ней Магнус. Алека передернуло. - Хороший сон, агент? - ухмыльнулась Лидия с водительского места. Алек непонимающе нахмурился, а после, заметив внушительную выпуклость в паху, отвернулся к окну всем телом, неудобно свернувшись на маленьком кресле. Лидия помрачнела. - Хочешь поговорить об этом? - спросила она ненавязчиво. Что-либо вообще могло считаться ненавязчивым сейчас? Алек дрожащими пальцами поправил челку, стараясь прикрыть горящее от стыда лицо. - Я, - он откашлялся и неуверенно обернулся. - Я говорил что-нибудь? Лидия взглянула на него с жалостью, блеснувшей на дне ее голубых глаз. - Нет. Забавно было именно сейчас понять, что уголок ее губ нервно дергался, когда она лгала. Алек прижался виском к подголовнику и до боли сжал челюсти. - Ты же знаешь, что тебе не нужно справляться со всем в одиночку, правда? - А что, - огрызнулся Алек, - хочешь помочь мне с этим? - Он кивнул на свою начавшую спадать эрекцию. - Тебе, вроде бы, всегда хотелось. Лидия застыла, стиснув руки на руле и оторопело всматриваясь в дорогу впереди. Алек вздохнул, накрывая взмокший лоб ладонью. Она всегда была добра с ним, даже в те моменты, когда он этого не заслуживал, ведя себя как типичный мальчик богатых родителей, думающий, что ему все можно. Лидия и сама не бедствовала, о чем говорили ее дорогие туфли и сверкающие бриллиантами броши. Они были из одного социального класса и среди более скромных студентов считались практически родней. Тем не менее, пропасть между ними была огромна и росла все больше с тех пор, как Алек начал замечать ее влечение к нему. Изабель объясняла это тем, что он сам, будучи несчастным, старается сделать несчастными всех вокруг. Что не хочет страдать один. (Это не оправдание). Наконец, Лидия нарушила безмолвие. - Не обязательно быть таким грубым, - она попыталась улыбнуться. У нее не получилось. - Прости, - сказал Алек, стараясь почувствовать раскаяние, но по-прежнему его не ощущая. Лидия на долгое мгновение прикрыла глаза. - Алек... Он потянулся к радио и выкрутил колесико громкости на максимум. Если Лидия и сказала что-то еще, то он этого уже не услышал. Магнус лениво изучал принесенные Алеком документы и не демонстрировал ни капли заинтересованности. Алек беспокойно ерзал стуле, нетерпеливо похрустывая пальцами. С горем пополам он получил разрешение начальства на перевод Магнуса Бейна в одну из тюрем на западном побережье, заполнил и собрал необходимые справки и подписи. Вопреки его ожиданиям, переводу никто не препятствовал - и штатные сотрудники агентства, и персонал были рады от него избавиться. Видимо, преступник подобного масштаба под самым боком не слабо их нервировал, хоть и оставить его в проверенном месте было бы куда спокойней. Осталось уповать на то, что Магнусу его новое место жительства понравится, поскольку официально его перевод был одобрен и почти что совершен. Раздраженный звуками похрустывающих суставов, Магнус поднял на него глаза, и Алек тут же расцепил руки. - Что думаете? - поинтересовался он, не слыша своего голоса из-за бешено стучащего в ушах пульса. - Отзывы - просто чудо. Чистый воздух, четырехразовое питание, огромная библиотека, доступ к телевидению и новостям. Еще там есть небольшой парк и садик, где можно заниматься растениеводством, если вас это заинтересует. Ежедневные прогулки по пляжу, единственное - с купанием в море туго, но я слышал, что об этом вполне можно договориться. - Прямо-таки курорт, - без выражения отметил Магнус. - Вроде того. - Пытаетесь меня обставить, мистер Лайтвуд? От того, каким голосом он это произнес, Алек побледнел. - Что вы, - спешно заверил он. - Там какая-то ошибка? Должно быть, опечатка. - От напряжения язык подводил его, и он начал тараторить. - Я-я лично все трижды перепроверил. Все совершенно точно. Магнус долго буравил его взглядом, выжидая, что Алек признается во всех смертных грехах, но признаваться в чем-то еще, помимо невнимательности на нервной почве, ему просто не было. Алек чувствовал, как от этого гнетущего молчания седеют его волосы. Неожиданно Магнус расплылся в улыбке. - Все чудесно. Благодарю за проделанную работу. Алек с облегчением выдохнул. Проклятый шутник. У него же чуть сердце не выскочило из груди... Подумав об этом, он хихикнул. Сердце. Чуть не выскочило и прямо ему в руки. (Святой Господь, он сходит с ума). - Рад, что смог вам угодить, - он натянуто улыбнулся. - Если кто и мог мне угодить, то только вы. Я в вас не сомневался. Магнус, даже по своим меркам, выглядел чересчур самодовольно. Алек сжимал и разжимал кулаки, подозревая неладное. - Я бы хотел уточнить кое-что. Характер убийств Инквизитора несколько изменился, он стал действовать хаотичней... Магнус перебил его, складывая руки на груди. - Я уже сказал вам, что разгадка кроется в самих жертвах. - Но, - Алек беспомощно мотнул головой, - то, что вы сказали. Это не дало результатов. - Значит, настало время включать мозги, - жестко осадил его Магнус. - А я знаю, что они у вас есть, Александр. Направьте немного потенциала во внешний мир, и вы увидите, каких высот можно достичь. Алек от возмущения поперхнулся воздухом. Ни одно высказывание Магнуса еще не жгло его так сильно, как эта вопиющая наглость. - Не уверен, что вы в том положении, когда можно так разбрасываться словами. - Не уверен, - передразнил он. - Неуверенность - краеугольный камень всех ваших бедствий. Никогда не хотели записаться на психологический тренинг? - Вы уходите от темы. - Я потешаюсь над вами, - ледяным как айсберг тоном поправил Магнус. - Или что, хотите сказать, Виктор Элдертри одобрит ваши метания об остановке моего перевода? Особенно после всего того, что вы сделали, пытаясь его добиться. Это смахнуло в сторону последний козырь, которым Алек обладал. Его просто обвели вокруг пальца, как ребенка, пока он, доверчивый глупец, заглядывал этому мерзавцу в рот. Купился на сладкие речи и горькую правду, думая, что у него есть честь. А как он уверял Элдертри, что Инквизитор уже у них в кармане... Уж не идиот ли? - О, прошу, только не плачьте. Не выношу вида слез. Алек быстро проморгался. Жар затопил его лицо, но на этот раз не от смущения или стыда - от гнева. - Вы знаете, кто убийца, - шепнул он. - Догадываюсь. - Не поделитесь соображениями? - С чего бы? Алек изучал его ухмыляющееся лицо, чувствуя, как клокочет внутри злость. - Мистер Бейн, - он прикусил губу, чтобы не выпалить какую-нибудь грубость, - люди умирают. - Люди умирают каждый день, Александр. Почему бы не запретить жирную пищу или не ввести смертную казнь за распространение наркотиков? Ему не следовало задаваться этими вопросами, все и без того было ясно и не требовало объяснения, но так хотелось спросить: "Что, что, черт подери, с тобой не так?!". - Вы такой... - Какой? - елейным голоском протянул Магнус, с весельем глядя на него из-под длинных черных ресниц. - Бессердечный? - Он засмеялся над собственным ироничным каламбуром. - Может, вам стоило подумать над этим более тщательно, а не приходить сюда и подкармливать своих дремлющих демонов, наивно полагая, что вы особенный. Так вот что это за чувство, преследовавшее Алека с первой их встречи. Демоны. Магнус звал их по именам, подобно домашних любимцев, и они отзывались. Тянулись к нему, разрывая на клочки моральные принципы, чувствуя родную душу, и сердито рычали, когда Алек их одергивал. Но сейчас они ревели от злобы вместе с ним. Они щелкали зубами и жаждали крови, и будь он проклят, если не даст ее им. - Да кем вы себя возомнили? - Голос Алека был как гром посреди ясного неба, он отразился от стен и вернулся обратно, звеня в тишине. - Вы хоть понимаете, как смехотворно смотрятся ваши игрища в бога, в то время как вы сами даже не способны самостоятельно решать, что съесть на завтрак? Вас поят, кормят, как животное, и иногда показывают впечатлительным практикантам как наглядный пример, что бывает с теми, кто не знает, когда следует во всех смыслах закрыть рот. Магнус наиграно нахмурился и выпятил нижнюю губу. Он сдерживает смех, понял Алек. Он не мог читать Магнуса так, как тот читал его, это так. Он так же не мог найти объяснения многим вещам, происходящим в его жизни, многообразию чувств, что он испытывал, но он не был слепым. Алек улыбнулся уголком губ, так же мрачно и дико, как ощущал себя. - Вы знаете, что я в отчаянии, но слишком рано списываете со счетов. Единственный, кто здесь заблуждается, - вы, считая меня выше мести и всего того, что способно меня удовлетворить. - Алек нагнулся вперед, ближе, нарочно копируя заговорщический тон Магнуса. - Только вот вас ждет большой сюрприз, мистер Бейн. Я ни за что в жизни не успокоюсь, пока не удостоверюсь, что вам предоставили условия жизни, которые вы заслуживаете. Да такие, что эта пластиковая коробка, где вы находитесь сейчас, покажется вам в действительности самым настоящим курортом. Не знаю, как я это сделаю, но будьте уверены - так и случится. Намордник и смирительная рубашка в психиатрической клинике были бы прекрасным дополнением к вашим будням, как считаете? Там бы вы в полной мере смогли упиваться своим превосходящим всех остальных умом, выдумывать новые истории, смеяться над простыми людьми. Выражение лица Магнуса обозначало скуку, настолько ничего не выражающим оно было. - Вы мне угрожаете. - Угрозы - низость, до которой я не опущусь. Я просто, - Алек улыбнулся шире, - озвучиваю факты. Со всем своим спокойствием, что у него осталось в данный момент, он поднялся со стула, на который ни разу не сел по приглашению. Всегда сам, зная, что все это для него и никого больше. (Богатым белым мальчикам не нужно разрешение). По губам Магнуса змеей скользнула усмешка - быстрая, мерзкая и холодная. Захотелось отсечь ему голову лопатой и бросить останки собакам. Где-то глубоко внутри Алек уже понял, что все это было очередным представлением, но ему просто надоело покорно сидеть сложа руки. Он тоже мог жалить словами, прекрасно осведомленный о своих возможностях. Магнус, правда, не выглядел уязвленным и на то не имел права - все пошло точно по его плану. Алек направился к выходу, впервые потакая своему желанию немедленно покинуть это место. Услышав голос Магнуса, он остановился. - Позвольте дать вам совет, агент Лайтвуд. - Алек искоса взглянул на него, опершегося спиной о стену в простом, но грациозном жесте. - Не доверяйте никому. Всю дорогу до академии разочарование трепало Алека за кончики пальцев. Если Магнус смог вычислить распорядок его дня, то почему он так и не понял, что Алек не способен доверять людям в принципе? Алек взял руки Изабель в свои, потные и прохладные. Сестра смотрела на него с обезоруживающим беспокойством и немым вопросом в темных глазах. Но ничего не спрашивала, зная, что это его отпугнет. - Иззи, - сказал он, сглотнул и спросил, больше всего на свете боясь услышать ответ: - Иззи, что ты видишь? Маленькая складочка залегла между ее аккуратных бровей. - Своего брата, - ответила она непонимающе. - Нет, нет. - Алек покачал головой и глубоко вздохнул, укладывая ее теплые ладони себе на щеки. Пальцы Изабель погладили его по начавшей пробиваться щетине. - Посмотри внимательней. Что ты видишь? - Алек, - она произнесла его имя как молитву. Алек зажмурился, чувствуя неземное облегчение. Она не видела. Не замечала или не хотела замечать. - Что с тобой происходит? - Изабель подвинулась к нему ближе, ее острые коленки коснулись его бедра. - Ты в последнее время сам не свой. Грубишь всем, смотришь, как на недоумков. Я слышала, что ты ходишь к этому Бейну. Не знаю, о чем вы говорите, но Алек, братец... - Все хорошо, Из. - Алек ободряюще улыбнулся ей. - Ничего не происходит. Я в порядке. Ничего не происходит. Это просто он. (Настоящий). Алек смотрел на статную фигуру Магнуса сквозь решетку, наблюдая за его обманчиво расслабленными движениями. Впервые он оказался к нему так близко, между ними уже не было прозрачного стекла, и если бы Алеку захотелось, он подошел бы ближе и смог бы почувствовать его дыхание на своем лице. Но он не хотел. С чего бы ему этого хотеть? - Наша последняя встреча намекала на прекращение каких-либо отношений, в том числе деловых, но, тем не менее, вы здесь. - Магнус склонил голову, и волосы, выбившись из зачесанной прически, ссыпались на его висок, оставляя на щеке мутные тени, подобно растушеванному углю на его рисунках. - Должно быть, вы действительно в отчаянии. - Он вскинул бровь, быстро окинув Алека взглядом, и в глазах его отразилось понимание. - Ваша рыжая девчушка пропала. Реальность, ненадолго отодвинутая экзотичным обликом Магнуса, была похожа камень, провалившийся в желудок. На Алека в миг навалилась тяжесть прошедших часов, бегающих по штабу всполошенных детективов, слезящихся глаз Лидии и Джейса, его судорожного, шепчущего в телефон "Ее нет, Алек. Ее нет". Алек закрыл глаза и глубоко вдохнул, усмиряя просьбы, норовившие слететь с языка. Он не мог просить. Он слаб, беспомощен, сломлен, но не станет просить. Этим бы он только разочаровал их обоих. Себя самого и... - После похищения проходило ровно два дня, прежде чем были обнаружены трупы. - Алек внутренне ужаснулся тому, как ровно и отстраненно звучал его голос. - За последние недели время сократилось до суток. Невинный человек умрет через десять часов, если я что-нибудь не сделаю. Черт. Это уже не просьба, а мольба. Магнус, однако, просиял. - Считаете себя избранным, Александр? Алек с брезгливостью взглянул на двух сидящих неподалеку охранников, напряженно наблюдающих за ним. - Нет, но из существ разумных тут только я и вы. Один из охранников возмущенно закашлялся, а второй недовольно затарахтел что-то в полголоса. Алек не почувствовал укола совести. Это была правда. (Не избранный, но особенный). Магнус улыбнулся краем губ, без прежней насмешки, какая в представлении Алека стала его неотъемлемой частью. Будто действительно с гордостью, ничем не замутненной. - Вы начинаете ценить себя и осознавать свою важность. Приятно наблюдать за личностным ростом. - Он хотел сказать что-то еще, но не стал, а кивнул на дурацкую папку в руках Алека, с которой тот в последние месяцы не расставался даже во сне. - Позволите взглянуть? Алек на негнущихся ногах подошел ближе к решетке, ступая осторожно и мягко, как по минному полю. Пальцы Магнуса с намеком зашевелились, выдавая его нетерпение. Алек, помедлив, передал ему папку и быстро отступил назад. Магнус на его маневр только хмыкнул. В новой обстановке его глаза блестели иначе, казались глубже и неприступнее, и очень напоминали Алеку врата Ада. И когда Алек смотрел в них, они распахивались ему навстречу. - Здесь есть карта, где отмечены места похищений и обнаружений тел? - На последней странице. - Удивительная прозорливость, - пробормотал Магнус, неспешно перелистывая файлы. Алек поймал себя на том, что не чувствует былого мандража, обычного сопровождавшего каждый их разговор. Ему было по-странному спокойно. (Затишье перед бурей). Тем временем, Магнус обратил внимание на распечатку досье небезызвестного и весьма нашумевшего в свое время преступника, не долистав до конца одну страницу. - Валентин Моргенштерн? - спросил он недоверчиво, но с огоньком улыбки. - Вы, - Алек облизнул пересохшие губы, - говорили, что дело в жертвах. Кларисса, - на имени голос некрасиво подскочил, - она... Она последняя из жертв, одиннадцать - число дьявола, и многие убийцы используют его как ритуальное. Каждую девушку Инквизитор ударил ножом пять раз, образуя круг, из-за чего его приняли за оккультиста. Но это не похоже на ни на одно жертвоприношение, известное миру, и сам Инквизитор не кажется мне одержимым какой-то идеей. Он действует из эгоистичных порывов, прикрываясь верой, и в каком-то смысле даже следует ей, но не больше, чем ему нужно. Поэтому Кларисса Фрэй отличается от остальных жертв. Я допросил ее мать и... Валентин Моргенштерн является ее отцом. Магнус задумчиво провел пальцами свободной руки вокруг рта, соскользнул на губы. Сердце Алека предательски сбилось с ритма. - Насколько мне известно, Валентина задержали несколькими часами ранее как раз из-за подозрений в его причастности к убийствам. Разумеется, он знал. Алек раздраженно дернул головой, сдерживаясь, чтобы не поправить волосы. Дурацкий успокаивающий жест, принесенный из далекого детства. - Они ошибаются. Агентство по глупости пытается повесить на него преступление, которого он не совершал. Сенатор Эрондейл давит на них, Элдертри требует, чтобы дело немедленно закрыли, и из-за этого все штатные детективы и офицеры сейчас попусту теряют время, - он презрительно фыркнул, - пытаясь обнаружить несуществующие улики вместо того, чтобы реально помочь делу. - Имоджен страшна в гневе, - согласился Магнус. Насколько Алек знал, - а знал он о ней только понаслышке, - сенатор Эрондейл никогда не злилась. Она просто медленно и неумолимо разрушала жизнь тех, кто не мог соответствовать ее требованиям. Представив, на каком дне окажется Элдертри, если доказательств причастности Моргенштерна они все же не найдут, Алек хмыкнул. Интересно, откуда Магнус ее знал? Сомнительно, что сенатор являлась одной из его клиенток. Учитывая его разносторонние умения, может, когда-то он помогал ей выбрать расцветку кафеля для ванной, а после они вели непринужденные беседы за чашечкой премерзкого неподслащенного чая. - Почему вы считаете, что Валентин невиновен? - Во-первых, у него железное алиби - все это время он находился в тюрьме в четырех штатах отсюда. А во-вторых... Вы говорили, что это месть. Он не стал бы пользоваться авторитетом, чтобы совершить убийства чужими руками. Это слишком личное. Даже для того, кто так настойчиво верит в могучих ангелов, сотворивших мир. - Умница, Александр, - одобрительно протянул Магнус. Наконец, он раскрыл карту с отмеченными на ней крестиками, кружочками и пояснениями Алека, мелким почерком приписанными внизу. Улыбка медленно расползлась по его лицу, когда он поднял глаза на Алека. - Давайте поговорим о ваших мотивах, агент Лайтвуд. Алек сделал крохотный шаг вперед. - Сейчас не слишком подходящее время для разговоров, мистер... - Сейчас - самое подходящее, - возразил Магнус, захлопывая папку. С этим звуком Алек почувствовал, как что-то оглушительно громко взорвалось в его груди. - Для чего вам так рьяно нужно спасти эту девочку? Разве вы не прониклись ненавистью к ней? Неужели вам самим никогда не хотелось утопить ее в сточной канаве? Алек приоткрыл рот от удивления. - П-прошу прощения? - растерянно пролепетал он. - Не извиняйтесь. Если кому и судить других за их желания, то точно не мне. - Магнус бесшумно приблизился, назидательно возвышаясь над Алеком, словно могучее божество. Ореол света от ярких ламп, загороженных его головой, напоминал нимб. Алек, как ни старался, так и не смог отвести взгляда. - Вы помните, что сказали мне в нашу первую встречу? Мне действительно скучно и одиноко, и что бы вы обо мне не думали, очаровательные молодые люди приходят меня навестить совсем не часто, - сказал Магнус тоскливо, но стоило ему заговорить снова, голос его был тверд, как сталь. - И сейчас мне весьма и весьма интересна причина, из-за которой вы добровольно позволяете разобрать себя по кусочкам. Вы ведь тоже завидуете ей, этой девушке, и где-то в глубине души даже жалеете, что убить ее собираетесь не вы. Она что-то отобрала у вас, что-то отныне принадлежащее ей не по праву. Вы упоминали о приемном брате. Полагаю, он - ваше злополучное яблоко раздора? Алек принялся считать вдохи и выдохи, стараясь перебороть предобморочное состояние и назойливый гул в голове. - Это не... Это иначе, - выдавил он. Магнус скептично вскинул бровь. - Я ошибся? - Нет. Нет, вы правы. Просто это никогда не звучало... так. Он никогда не пытался дать этому названия или навесить ярлык, старался не касаться этой темы даже у себя в мыслях. Просто давил это внутри и ненавидел себя, безжалостно и безмолвно. Но это никуда не делось. Оно росло, вскормленное чужим безразличием, становилось еще сильнее и злее, чем раньше. (А теперь оно проснулось). - Слова в большей степени формальность, особенно в таких щекотливых вопросах. Многие вещи звучат не так, какими являются на самом деле. - Магнус хотел его успокоить? - Тонкости человеческого бытия порой... возмутительно неуловимы. И, раз уж наше предыдущее соглашение исчерпало себя, давайте заключим новое. Вы поделитесь со мной наболевшим, а я, так и быть, укажу на одну любопытную деталь, которую вы предпочитаете не замечать. Все предельно честно. - На недоверчивый взгляд Алека Магнус обиженно надул губы. - Право слово, Александр, вы проделали такую восхитительную детальную работу, что до конца остался всего один маленький шажок. Не позволяйте этому закончиться прямо сейчас. Предложение звучало заманчиво - нужно всего-то покопаться в своем нижнем белье, рассказать что и откуда, а взамен получить ключ к спасению человека. Но Алек понимал, что после этого разговора он не выйдет отсюда тем, кем был прежде. А был ли он когда-то другим? Что изменится, если он произнесет эту историю вслух? Он не ищет себе оправдания и не собирается этого делать. Небо ведь не поменяет свой цвет, если он всех и каждого будет убеждать, что оно фиолетовое. Слова действительно были просто формальностью. - Я никогда по-настоящему не желал ей смерти, - заговорил Алек, вспоминая, как впервые застал Джейса и Клэри целующимися под крыльцом, и как захотел, чтобы крыша обрушилась им на головы. Как он мечтал запереть ее в пустом доме и поджечь его, утопить ее в океане, когда они впервые в жизни выбрались на пляж. - Мы с моим приемным братом были близки. По крайней мере, так считал я. Я был с ним всегда. Я был с ним, когда он упал с велосипеда, когда он влез в драку, когда впервые осмелился перечить родителям. Я выбирал подарки для его девушек и утешал его, когда он расставался с ними. Я пил с ним, говорил о звездах, слушал его дрянную музыку. Алек вспомнил каждое мгновение, проведенное с Джейсом. Его голос, звучание его смеха, тепло рук и разноцветных глаз. Вспомнил, как тот стоял на травянистом холме, когда они заблудились в какой-то глуши, решив опробовать подаренный родителями байк. Джейс смотрел в закат, заходящее солнце очерчивало его профиль, золотя его, как на начищенной монетке. Он выглядел так, будто один в этом мире, хотя Алек, любуясь им, был в паре жалких метров. Магнус утомленно вздохнул, распознав кроющуюся драму. - Вы любите его. - Я уже не знаю, можно ли это звать любовью, - печально хмыкнул Алек. - Со временем это вылилось во что-то грязное и темное, будто прогнило. В моих чувствах не было ничего хорошего, всегда только тяжесть. Потому что он... Он не... - Не волнуйтесь, Александр. Продолжайте, - мягко сказал Магнус, и это правда помогло. Алек опустил взгляд на свои мозолистые от пистолета ладони. - У нас были довольно, - он спешно сглотнул, потому что голос звучал слишком подавлено, - потребительские отношения. Я не получил того, что отдал ему. Ни разу. Ни тогда, ни сейчас он не считает меня за человека, для него я просто какой-то метафорический образ старшего брата, помогающего ему во всем и надоедающего своей заботой. Он звал бы меня приставучим мальчишкой с улицы, если бы мы не жили в одном доме. А потом он привел ее. - Он не стал сдерживать омерзение, через край хлынувшее из последнего выплюнутого слова. Оно шло из глубин души и было слишком естественным, чтобы пытаться его скрыть. - И те крохи внимания, которые я заслуженно от него получал, сошли на нет. Я был с ним всю жизнь, и он променял меня, свою семью, на эту полоумную рыжую идиотку, которая не имела на него никакого морального права. Она затмила для него весь мир. И теперь, когда она пропала... - Алек растянул губы в усмешке. - Хотел бы я видеть его лицо в этот момент. Это было его демоном. Желание причинить людям боль столь же сильную, какой они щедро одаривали его. Видя Магнуса Бейна, как легко тот мирился со своей кровожадной сущностью, как легко ему быть тем, кем он являлся, Алек приспустил поводок своей одержимости. Теперь весь мрак, что он так долго копил в себе, шагал рядом и нашептывал на ухо планы расправы, подкидывал дурные мысли и отравлял сны. Он не поддавался, скрипел зубами от досады, но стоял на своем. Жестокость и чувство безнаказанности - самый губительный наркотик для рассудка. Когда Алек поднял глаза, Магнус смотрел на него с чистым, неприкрытым обожанием. Таким, что у него все внутри перевернулось. - Я восхищаюсь вашей стойкостью, Александр, поскольку сам никогда не мог действовать вопреки себе. Сдержанность - не то качество, коим я обладаю в избытке. - Обожание исчезло, на место него пришел холодный профессионализм. - С некоторого времени вы стали испытывать к брату неприязнь, перерастающую в раздражение, подсознательно избегая болезненной части своей жизни. Так? Алек ответил слабым кивком. - И все равно хотите спасти Клариссу Фрэй... для него? Это оказалось самым сложным. Не признаваться в чувствах, а говорить о том, о чем неоднократно думал сам. Что сочинял, лежа один в холодной постели, повторял про себя, как мантру, сдерживающую от греха. - Я хочу, чтобы он увидел меня, - прошептал Алек, чувствуя как неприятно колет в глазах. - Не дурачка, который таскался за ним до совершеннолетия, а человека, способного совершить то, что ему не под силу. Я знаю, что он никогда не захочет меня так, как я хочу его, но пусть он увидит, что я из себя представляю. - Вам не нужно признание людей, - ахнул Магнус. - Он - тот, кому в действительности уготовлено место в первом ряду. - Если он увидит, то и все остальные тоже. Но он важнее. - Как эгоистично. И так по-человечески. - Магнус прикрыл глаза, заговаривая с нежностью: - Когда-нибудь вы поймете, что люди, не достойные вашей любви, так же не достойны каких-либо стараний с вашей стороны. Алек понял. Теперь - понял. - С некоторых пор это представление предназначено не только ему. Уважение в глазах Магнуса стало вознаграждением за каждое произнесенное слово. Алек всегда ощущал себя слишком высоким, слишком большим для этой земли, но, стоя подле этого человека, смотревшего на всех свысока, он чувствовал себя совсем крохотным. Не униженным, не оскорбленным, просто меньше. И... Господи, как это было хорошо. (Вот бы так было всегда). - Ваш ход, мистер Бейн, - не удержался от подколки Алек, силясь вернуть самообладание. Магнус демонстративно приложил руку к груди и исполнил низкий поклон. - На самом деле, отгадка очень проста. Быть бы вам менее увлеченным своим самоконтролем, вы бы непременно догадались сами. Вы сказали, что убийства в последние недели происходили чаще, что Инквизитор стал злее, а места нахождения тел - хаотичней. Но характер убийств изменился? - Нет, - отозвался Алек, быстро соображая. Тела находили такими же чистыми, с теми же ранами. Инквизитор дурил их? - Он действует по четкому плану, ведь невозможно вычислить всех рыжих девушек Нью-Йорка в такие короткие сроки. Он не теряет контроль, он лишь хочет заставить вас думать так. А, значит, он прекрасно знаком с методами вашей работы. Знаком с методами работы. Алека осенило. Он один из них. Из ФБР. Они искали волка среди других волков, но никогда не пытались найти его среди овец. - Ну что, есть кто-нибудь на примете? - Магнус улыбнулся. - Есть, - неожиданно уверенно сказал Алек. Правда ведь, есть. Верлак. Он давно его заприметил, еще как только тот перевелся к ним год назад. В принципе, он не вызывал опасений, но то концентрированное, приторное очарование, которое он распространял на всех вокруг, беспокоило. Алек исподлобья взглянул на Магнуса. Было ли очарование чертой большинства серийных убийц? - Что, если я ошибся в предположениях? - О, уверен, вы найдете нужного человека даже на переполненном футбольном стадионе. Вы умны и изворотливы, нужно только довериться своим инстинктам. Нельзя познать чужие намерения, руководствуясь одним здравым смыслом. Никто так сильно в него не верил. Даже Изабель. - Мистер Бейн, я... Он не знал, что хотел сказать, слова не складывались как надо, но что бы он не хотел произнести, ему не суждено было это сделать. - Мистер Лайтвуд, время, - ворчливо сказал один из охранников. Магнус взглянул на него, как на таракана. Возможно, это к лучшему. - Кажется, вам пора, Александр, - заметил он. - В самом деле, - криво улыбнулся Алек, не в силах поверить, что все это закончилось. Осталось только выйти за дверь и никогда не возвращаться. - Не могли бы вы..? Магнус с удивлением воззрился на папку в своих руках, будто только ее заметил. - Подойдите ближе. Моя спина нынче не в форме. Окрыленный открытием, Алек без задней мысли шагнул вперед и протянул руку сквозь прутья. Это стало ошибкой, которую он запомнит раз и навсегда - нельзя терять бдительность. Ни в коем случае. - Мистер Лайтвуд! Крепкие пальцы Магнуса оказались сомкнутыми на его предплечье, оголенное запястье было прижато к горячим губам. Алек не пошевелился. Знал, что стоит дернуться, как он зубами вспорет ему вены, как откусил щеку той медсестре, вздумавшей подступить к нему ближе положенного. Он истечет кровью за несколько минут. Он умрет. Прямо здесь. (Он бы ни за что не сделал ему больно). - Скажите им остановиться, - спокойно приказал Магнус. От его дыхания по коже побежали мурашки. - Мы же не хотим, чтобы такой талантливый стрелок в одночасье лишился руки. - Стойте! - покорно выкрикнул Алек. Всполошенная охрана за его спиной замерла. - Как я и сказал, - сказал Магнус расслабленно, будто находился на прогулке в парке, - сдержанность - не моя стезя. Особенно, когда дело касается таких лакомых кусочков, как вы. Его мокрый язык обжег Алеку запястье, зубы чуть прикусили тонкую нежную кожу, прямо на сеточке голубоватых вен, точно пробуя ее на вкус. Дегустируя, как изысканный деликатес. Алек едва слышно всхлипнул. - Вы бы прекрасно подошли к красному полусладкому, Александр, - произнес Магнус, проникновенно глядя ему в глаза. Алек в ужасе рванулся назад со всей силой, которая у него только была. Ничего не произошло. Запястье осталось нетронутым, помятая в напряжении папка была у его в руке, лишь на коже, где сжимались пальцы Магнуса, алели следы, грозя в скором времени перерасти в ужасные багровые синяки. Охрана подскочила к нему, оттаскивая подальше от клетки, его, широко распахнутыми глазами уставившегося на ехидно ухмыляющегося Магнуса. - Не будьте так строги ко мне. Алек встряхнулся, непослушными руками оправляя пиджак. - Прощайте, мистер Бейн. - До встречи, Александр. Уходя, Алек думал, что они больше не встретятся. (Но это правда лишь наполовину). - Клэри? - позвал Алек, отпирая тяжелую железную дверь, ведущую в подвал. Внутри было очень темно, холодно и сыро. Простреленное Себастьяном плечо нещадно саднило и горело притупленной из-за адреналина болью. Душу грела мысль, что сейчас этот ублюдок лежит в кладовке, где он хранил "инструменты", с дырявыми легкими и своей мерзкой мордой в пол. - Клэри! Он на ощупь поискал на стене выключатель или что-то вроде того. Фонарей у себя Верлак не держал, а идти вниз вслепую не хотелось совсем. Будь живой, глупая. Пожалуйста, будь. - А-алек? В островке света на лестнице появилась растрепанная рыжая макушка, следом за ней белое от страха лицо и испуганные зеленые глаза. Она выглядела не так уж плохо, просто немного бледнее, чем Алек ее помнил. - Ты не ранена? - Алек подал ей руку. Со вздохом великого облегчения она рванулась к нему в объятья. - Господи, Алек... Я уже думала... Клэри захныкала ему в грудь, стиснув в кулачках ткань рваной рубашки. Шипя, Алек отстранил ее от побитого плеча и одной рукой приподнял за талию, легко перенося ее за порог подвала, как пушинку. Алек обернулся к простирающейся за его спиной тьме. Клэри такая тоненькая, ему ничего не стоит спустить ее с лестницы. Скорее всего, она свернет себе шею, а если нет, то всегда можно продавить ей грудную клетку под видом неправильного массажа сердца. Никто не узнает. Никто. Не узнает. - Пошли, - прохрипел Алек, резко отворачиваясь и таща девушку за собой. Она дрожала и обхватывала себя за плечи, но не плакала. Такая сильная, подумал Алек. - Честно сказать, я боялась, что ты не станешь меня искать, - пробормотала Клэри, когда они выбрались на улицу, дожидаясь бригады парамедиков и полиции. - Думала, что ты меня ненавидишь. - Не... - Теперь я знаю, что нет. "Не настолько", - хотел сказать Алек, но промолчал. Нервно теребя рукава рубашки, он заметил, что одна из его запонок, подаренных сестрой на двадцатилетие, исчезла. Он не придал этому значения. Но когда Элдертри вышел из машины с мрачным лицом, он уже знал, что тот ему скажет. День награждения был пасмурным и, в большинстве своем, это было все, что Алек запомнил - само мероприятие для него прошло как в тумане. Лидия корчила восторженные рожицы со своего места, пока он поднимался на сцену. Он пожимал руки, улыбался в камеру, принимал поздравления и комплименты, отстраненно надеясь, что это все закончится побыстрее, и он со спокойной совестью сможет уехать к сестре - Изабель обещала привести Макса. - Ваши родители должны безумно гордиться вами, - сказала капитан Пенхаллоу, дружелюбно приобнимая его за плечи для газетного фотоснимка. Отец с матерью не интересовались его делами с тех пор, как он вынужденно совершил каминг-аут несколько лет назад, но Алеку хотелось верить, что теперь все изменится. А пока он просто кивал и непринужденно справлялся о чужом здоровье, поддерживая светскую беседу. - Лайтвуд! - Алек повернулся к хмурому Раджу. - Тебя к телефону. Ох. Вдруг это родители решили его поздравить? Алек машинально поправил галстук, так же, как раз за разом делала мама, выпуская его из дома. Неужели, неужели ему наконец-то удалось их впечатлить? Давно забытое желание родительской благосклонности охватило его. Мама, как и отец, никогда не была особенно ласкова с ним, но сейчас хотелось хоть жеста, хоть мимолетного взгляда, заставившего бы его ощутить себя более значимым, чем он есть на самом деле. - Агент Лайтвуд слушает, - выдохнул Алек в телефон. - Спецагент Лайтвуд, - со смешком поправил его томный, мурлычущий голос. Алека прошибла дрожь. Он прижал трубку к груди и быстро осмотрелся, убеждаясь, что рядом не было ни души. - Поздравляю с назначением, Александр, - как ни в чем ни бывало продолжил Магнус. Алек застенчиво склонил голову. Похвала этого человека странно действовала на него. Будто была единственным, что ему нужно. - Спасибо. - Приятно быть в центре всеобщего внимания, не так ли? К слову, многие убийцы именно этого и добиваются. Но когда внимание заслуженно... Это ни с чем не сравнимо. - Алек кивнул, даже зная, что Магнус его не видит. - Как же теперь ваш брат смотрит на вас? Алек закрыл глаза, воскрешая в памяти взгляд Джейса в больнице, когда он прижимал к себе маленькую Клэри, за сутки разлуки оголодавший по ее прикосновениям. Этот взгляд был похож на выстрел. - Он смотрит на меня, словно я держу небо над его головой, - прошептал Алек, удерживая светящийся облик Джейса на обратной стороне век. - Чудесно. Звук голоса Магнуса вернул его в реальность. Он был представителем закона, болтающим по телефону с всемирно разыскиваемым преступником. Теперь он жалел, что рядом никого не оказалось. - А вы, мистер Бейн, наслаждаетесь, - Алек неловко прочистил горло, - свободой? - Как мне представилась возможность убедиться, внешний мир прекрасен в любое время года, - несмотря на игривый тон, Алек четко различил предупреждающие нотки. Невысказанное "Без глупостей, Александр". - Мир восхитительно хорош, когда его можно понюхать, потрогать и попробовать на вкус. Говоря о вкусе - мое предложение насчет совместного ужина все еще в силе. Не желаете составить мне компанию? - Вынужден вам отказать, сэр, - усмехнулся Алек. - Я слишком беспокоюсь о сохранности моих внутренних органов. - Какого дурного вы обо мне мнения, - возмутился Магнус. - Уверяю, ваше сердце в полной безопасности. Пальцы скользнули к груди. Сердце билось ровно и неслышно, как будто его не было совсем. Было ли оно там вообще? Магнус был прав. От него не уходили целиком. И Алек тоже - не ушел. Его сердце поглотили прямо у него на глазах еще в их первую встречу. - И нам стоит перейти к более неформальной манере общения, так как никаким официальным делом мы уже не связаны. Хотя, признаться, - Магнус, должно быть, улыбался, - ваше "мистер Бейн" безумно заводит. Это... Алек покраснел, наверное, до кончиков волос, мысленно проклиная свое чересчур восприимчивое тело за предвкушающе-тянущее чувство внизу живота. Это не должно быть так правильно - чувствовать возбуждение от пары слов с искаженным смыслом. (Но так было). - Вы всегда будете моим делом, мистер Бейн, - припечатал Алек, до скрипа сжав телефонную трубку. Предвкушение сменилось азартом. - Я найду вас, где бы вы ни были. - Звучит как обещание. С нетерпением буду ждать. Но так и знайте, я не оставлю попыток заполучить вас к своему столу. Алек еще долго стоял у телефона, глядя в никуда и глупо улыбаясь, и никак не реагируя на подколки Раджа, с чего-то решившего, что он разговаривал со своей подружкой. Опустошение, поселившееся в нем с того момента, как Джейс впервые по-настоящему на него посмотрел, покинуло его. Отныне у него была новая цель. В груди, несмотря на пустоту, стало тепло. Его демоны были довольны. Из кабинета доносилась приглушенная ругань и шелест бумаг. Майя, стоя возле двери с двумя стаканами кофе, тактично делала вид, что не разбирает произнесенных в гневе слов. Она ненавидела такие моменты. Ей представился мистер Лайтвуд, напряженно восседающий в своем кресле, с непроницаемым выражением лица слушающий упреки в свою сторону. Элдертри, сколько Майя здесь работала, всегда незаслуженно цеплялся к нему. Находил любую неточность, любую заковырку, лишь бы торжественно прошествовать к Алеку в кабинет и сделать очередной выговор. Ругань стихла и послышались шаги. Майя отступила в сторону, во избежание быть задетой драматично распахнутой дверью, когда Виктор Элдертри, подобно пушке, вылетел из кабинета. Проводив его хмурым взглядом, Майя вошла и прикрыла за собой дверь. - Он совсем озверел, раз устроил разнос с утра пораньше, - проговорила она, протягивая Алеку стакан. - Никогда не слыла верующей, но, прости, Господи, иногда хочется, чтобы этого засранца переехала машина. Мистер Лайтвуд устало потер переносицу, сдержанно улыбнувшись. - Если чему жизнь меня и научила, так это тому, что с существованием некоторых людей нужно просто смириться. - Он принял стакан и отхлебнул немного. Обычный черный кофе без сахара и молока. Гадость. Как он только это пьет? - Спасибо. Майя пожала плечами. Алек как начальник был тактичен, очень строг, но справедлив. И весьма заботлив, так как этот мужчина каждый день провожал ее до автобусной остановки, убеждаясь, что она безопасно доберется до дома, а когда они задерживались на работе допоздна, то всегда вызывал для нее такси. Так что покупка кофе - наименьшее, что она могла для него сделать. К счастью, Алек никогда не предлагал подвезти ее до дома лично, хотя у него была своя машина, и за это Майя была ему премного благодарна. Это попахивало чем-то пошлым, пусть ей еще с академии известно, что у мистера Лайтвуда несколько... другие предпочтения. Если у него и была личная жизнь, то он о ней не распространялся. Насколько Майе было позволено знать, - именно позволено, потому что ее начальник был просто помешан на контроле, - у него была младшая сестра, олимпийская призерка по стрельбе, и младший брат, ныне студент Гарварда. Еще был приемный брат, но с его семьей отношения у Алека вроде как натянутые. Он не слишком любил говорить о нем и его детях, в отличие от своих родных племянников, рожденных от его сестренки и, как он его называл, "дурливого парня из гаражной группы, которого Изабель каким-то невероятным образом умудрилась развести на брак". - О, кстати, - встрепенулась Майя, вспомнив о зажатой подмышкой стопке конвертов. - Вам пришла почта. Снова ваш поклонник написал. Лицо у Алека было невыразительное, и потому каждый изгиб брови или губ виделся по-особенному четко. Однако, когда он выбрал из стопки простенькую открытку с фотографией Будапешта, его лицо засветилось чистым детским восторгом. Алек прикусил губу, выглядя до одури очарованным, пока читал несколько предложений, написанных витиеватым каллиграфическим почерком. - Тайный воздыхатель? - не сдержалась Майя. Алек перевел на нее взгляд, все еще улыбаясь. - Если можно так выразиться. Поклонник, как окрестила его Майя, довольно часто писал ему. Иногда раз в неделю, иногда чуть реже, но не прекращал своего занятия. Мистер Лайтвуд, правда, лишь читал адресованные ему строки влюбленными глазами, а после всегда просил Майю отнести открытку на экспертизу. Сама Майя ничего не спрашивала, но почему-то решила, что он пытается выследить сталкера и пока в этом не преуспел. В каком-то смысле она даже понимала этого чудака. Целеустремленность, с которой Александр Лайтвуд брался за дело, была тем еще зрелищем. А как сексуально он выглядел с оружием... Половина женского коллектива вздыхала по нему, желая оказаться на месте Майи и быть к нему поближе. Вздумали, что смогут его "исправить". Какая самонадеянность. - Он, как ты уже могла заметить, часто пишет мне, - сказал Алек, вдруг решив пооткровенничать. - И уже много лет подряд. - Вау, - восхитилась Майя, присаживаясь на краешек стола, и обычно бы начальник обругал ее за это, не будь слишком поглощенным написанным. - Он так любит вас. Взгляд мистера Лайтвуда стал резким. - Не думаю, что он способен на любовь в нашем понимании этого слова. Но, переводя на человеческий язык, - он смягчился, легкая улыбка тронула его губы, - наверное, именно так бы это и прозвучало. Странное заключение, но не Майе судить. - Я никогда не читала, но мне любопытно... А что он такого вам пишет? Алек мрачно усмехнулся. - Приглашает на ужин. - И почему вы не согласитесь? Он посмотрел на Майю как на дурочку, не замечающую очевидного, и поежился. - У нас с ним слишком разные предпочтения в еде. - На ее недоуменный взгляд Алек закатил глаза. - Я вегетарианец. Майя бы в жизни об этом не догадалась, ибо время обеденных перерывов, несмотря на общую приветливость, начальник предпочитал проводить не с ней. - Никогда бы не подумала, - пробормотала она, полным сомнения взглядом скользя по рельефу его бицепсов, заметных даже под строгой рубашкой. - Непереносимость, личные предпочтения или вероисповедание не позволяет? Глаза мистера Лайтвуда почернели, оставшись широко распахнутыми, как у отъявленного безумца. Майя посмотрела в них, и на мгновение ей открылась глубокая темная пропасть, на дне которой что-то скреблось и выло. И чем бы оно ни было, оно ужасно проголодалось. - От греха подальше, - сказал Алек ничего не выражающим тоном. Майя моргнула и встряхнулась, сбрасывая оцепенение. Почудится же такое. - Там, эм, принесли несколько бумаг на подпись. Ознакомитесь? - С удовольствием, - солгал он, отпивая еще кофе и отворачиваясь к окну. Вообще, у ее начальника было много странных привычек, включая тот жутковатый образ жизни, построенный на сплошных ограничениях, из-за которого Майя считала, что спит он исключительно на земле, а вместо подушек под голову подкладывает камни. Но привычка постоянно смотреть в окно оставалась для нее самой непонятной. Алек Лайтвуд смотрел в окно долго и тоскливо, будто не в силах насмотреться. Будто придет день, и вокруг него не будет ничего, кроме серых бетонных стен.