Дорогой мой друг

      Мой дорогой друг, Я так по тебе скучаю. Сложно представить, но каждую ночь, ложась спать, я закрываю глаза и вспоминаю твою улыбку, такую тёплую и родную. Я закрываю свои глаза и тут же вижу твои, всё такие же карие, с каплей янтаря и еле заметным серым пятнышком у зрачка. Я слышу твой тихий смех, проношу через года твоё нежное и чистое «люблю». Поверишь ли ты мне или нет, но я до сих пор помню твой любимый цвет. Синий. И до сих пор с трепетом вспоминаю, как ты объявил, что если бы я была цветом, то исключительно синим. На мой вопрос «почему же?», ты гордо ответил: «потому что именно этот цвет я люблю больше всего на свете». А помнишь ли ты, дорогой мой друг, как первый раз сказал «люблю»? Я — да. Мы летели на самолёте, возвращались с гастролей с коллективом. Меня тогда всю трясло от страха, ведь я жутко боюсь летать на самолётах, а ты меня держал за руку. Держал за руку, обнимал, говорил что-то несвязное, неловко шутил, а я громко смеялась, заставляя тебя улыбаться. А потом, когда самолёт почти соприкоснулся с землёй, ты склонился над моим ухом и дрожащим голосом прошептал заветное «люблю тебя». Я тогда резко отвернулась от тебя, говоря что-то в духе «не верю, ты меня обманываешь, тебе кажется», а потом, когда мы разъезжались по домам, я подбежала к тебе, обняла, и робко ответила «может, это взаимно?» Помню, как тогда колотилось сердце. Оно и сейчас так же колотится, когда вижу тебя. Страшно и больно вспоминать, как я всё испортила. Как пропала на два месяца, не отвечая тебе ни на звонки, ни на навязчивые СМС, просто потому что боялась собственной зависимости. А потом у тебя умерла бабушка, и я, не выдержав, позвонила тебе. Когда я слышала родной голос, у меня внутри всё сжималось, и чем больше ты говорил, тем уверенней я становилась в том, что люблю тебя. Я мечтала о нашем будущем. И, хотя ты вечно ставил меня в неловкое положение и заставлял смущенно смеяться, задавая вопрос о том, как бы я хотела назвать наших будущих детей, я всё равно об этом думала. В голове вечно крутился наш разговор, когда ты спросил, мол, чувствуешь ли ты себя, как за каменной стеной, находясь рядом со мной? Я смело ответила «да», а ты быстро пролепетал «сохрани это чувство ещё лет на пять». В тот вечер я спросила у мамы, что это значит, а она, рассмеявшись, ответила: «жениться на тебе хочет». Так вот, мой дорогой друг, я до сих пор храню это чувство. Моя любовь постепенно превращалась в одержимость. В один момент я попросту проснулась с мыслью о том, что, наверное, стоит надеть маску безразличия и расстаться с тобой раз и навсегда, пока это не зашло слишком далеко. Мало-помалу я сама начала верить в то, что чувства исчезли. В мае мне было абсолютно не страшно потерять всё то, что самостоятельно, крупинка за крупинкой, выстраивала на протяжении тех долгих лет, что была без памяти в тебя влюблена. Я желала поскорее избавиться от нашего общения. Признаться, я наивно верила, что абсолютно не люблю. И именно тогда написала тебе о том, что либо мы остаёмся друзьями, либо не общаемся. Друзей из нас не вышло. После, летом, я чувствовала себя великолепно, не видясь с тобой. Была со стопроцентной точностью уверена, что поступила правильно, однако чуть начались занятия, и я вновь начала тебя ежедневно видеть, поняла, насколько ошибалась. Мои чувства не угасли, пламя не потухло, а лишь сильнее разыгралось. И я медленно сгорала в костре собственной любви. Но как-то слишком поздно поняла, как рано потеряла тебя. Я смотрела на тебя каждую репетицию, мечтала вновь коснуться твоей руки. Хотела повернуть время вспять. Хоть на секунду почувствовать то тепло, которое ты давал, ту нежность, с которой смотрел. Сердце замирало каждый раз, когда ты двигался в моём направлении, и каждый раз невыносимо больно начинало биться, видя, как хладнокровно ты реагируешь на моё присутствие. Знаешь, сколько горючих слёз было пролито? Как подавленно я себя чувствовала, как изводила себя ненужными мыслями, делая себе больно? Моим злейшим врагом стала сама я. Всё остальное резко перешло на задний план, и в голове было лишь одно. Ты. И ты до сих пор там остаешься. А ещё, друг мой, этой холодной зимой ты сделал мне невероятно больно. Наверное, хотел отомстить за то, как я поступила. Если же я правильно угадала, то у тебя получилось. Ты превзошёл меня во всём, когда целовался с моей близкой подругой, танцевал с ней медленные танцы. Когда гулял, крепко сжимая её маленькую ладошку. Мой милый, ты не представляешь, что я чувствовала. Сердце изнывало, даже если и не показывало. Но тот злосчастный поцелуй, он, знаешь, до сих пор мне снится. В тот день ты разрушил меня. Правда разрушил, не оставляя ни крупинки живого. Знаешь, это было так больно, так невыносимо. Я смотрела, понимая, что хочу оказаться на её месте. Хочу, чтобы однажды ты с таким же трепетом коснулся и моих губ, чтобы вновь неловко обнимал мои плечи. Я жажду услышать от тебя хоть одно лишнее слово, не говоря уже о том согревающем мою ледяную душу взгляде. Остальные девчонки, увидевшие ваш поцелуй, схватили меня за трясущиеся руки, и мы вместе вылетели из комнаты. Тогда вся компания была пьяна, но, казалось, что произошедшее моментально отрезвило всех, кроме вас двоих. Все знали о моих чувствах к тебе, поэтому той ночью меня оберегали так же, как невест от порчи. На мне будто свет клином сошёлся. Я часто ловила на себе сожалеющие взгляды пьяных ребят, и от этого тянуло блевать. Неужели всё это выглядело настолько жалко? В ту злосчастную ночь я плакала. Плакала навзрыд, горячо, самозабвенно. Ревела в объятиях подруг, в подушку, облокотившись на раковину. Наверное, в тот момент мне казалось, что слёзы как-то облегчат ситуацию, отчистят душу и изгонят терпкие мысли. Я слышала столько успокаивающих слов, но утешения не было. Его и сейчас нет, я всё ещё храню эту разрывающую душу боль рядом с тем тёплым «люблю», которое ты мне говорил. Представляешь, я тогда даже сознание потеряла. Да, мой дорогой друг, я потеряла рассудок и сознание почти в один момент. И всё это из-за тебя. В памяти оставил отпечаток момент, когда мы с Катей, близкой подругой сердца, сидели на ледяной лестнице между этажами и говорили. Была поздняя ночь, обе пьяные. Прошло от силы минут двадцать после того, как мы все увидели ваш поцелуй. Я без устали плачу, вспоминая, с каким трепетом ты коснулся губ моей подруги, а Катя что-то говорит о том, что это я сама во всём виновата, что не нужно было тебя отталкивать. На душе становится всё паршивее и паршивее, ведь, знаешь, я прекрасно осознаю, что если бы не тот май и те отвратительно навязчивые мысли о том, что без меня тебе будет лучше, я бы была невероятно счастлива сейчас. После долгого разговора Катя отвела меня к себе в комнату, уложила на свою кровать и сказала мне засыпать. Она ещё долго гладила меня по волосам, смахивала слезы, что безостановочно катились из глаз. Я уснула, думая, какой великолепной матерью она будет. С той подругой мы не общались, хотя она часто пыталась выйти на разговор. Простить её я смогла лишь через две недели, но до сих пор, смотря на неё, я вижу тебя. Понятия не имеешь, насколько это больно, и мечтаю, чтобы ты никогда этого не почувствовал, потому что это одна из тех вещей, которая действительно разрушает изнутри. Ты до сих пор рвёшь мне сердце, хотя прошёл уже почти год. Наверное, я не смогу повторно почувствовать к кому-нибудь то, что испытывала к тебе. И испытываю до сих пор. Наверное, мне сложно будет полюбить кого-нибудь так горячо, так нежно и невинно. Вероятно, трудно будет отдать кому-нибудь осколки битой души. Это глупо, но я мечтаю, чтобы вместо равнодушия ты испытывал ко мне ненависть. Ведь ненависть — это хоть какие-то чувства. А то, как ты ведёшь себя в моём присутствии, напрочь не замечая, ранит. Ранит по живому, образуя безобразные рубцы. Сейчас я хочу тебя отпустить. Забыть никогда не получится, я уверена, ведь такое не забывается. Но отпустить… это единственное, что остается. Пора оставить в прошлом все твои слова, все прикосновения. Пора оставить в покое нашу старую переписку, перестать искать в твоих глазах хоть какую-то заинтересованность в общении со мной. Стоит прекратить корить себя, злиться на подругу. Пусть мне будет невероятно больно и сложно, но, дорогой мой друг, ты должен остаться в прошлом. И сейчас, в момент, когда у меня сердце кровью обливается, а разум кричит «не надо», я говорю тебе заветное «прощай». Прошу, не появляйся больше в моей голове тёплым воспоминанием.

15.04.18