Смерть бывает Видимой

Море. Сколько эмоций в одном слове. Порой не нужно ничего, кроме него. Это и сила, и мощь, и забота, и радость, и грусть, и ярость. Многогранное и столь незамысловатое. Сильное и в то же время мягкое. Сотканное из противоречий. Прекрасное и ужасное. Я медленно шла по песчаному берегу, не замечая того, что что солнце уже давно опустилось за горизонт. Холодный мелкий гравий забивался в резиновые босоножки, а ноги уже продрогли от ледяных волн. Уходить не хотелось, и я с упоением вдохнула солоноватый воздух, с отчетливыми нотками морских водорослей и приближающейся ночи. Высоко в небе грубо гоготнула чайка, заставляя мое тело содрогнуться. Время идти домой. "Еще 5 минут, обещаю". Очередная волна брызжущей пеной окутала мои ноги, пузыри воды шипели, лопались, будто хотели выйти за пределы пляжа, вырваться из клетки и прикоснуться к миру. Я невольно закрыла глаза, прислушиваясь к голосу моря, чувствуя, как невидимая, но неизменно ощутимая мною нить натягивается и вызывает медленные колебания в моем теле, порождая легкую дрожь. Грустный взгляд в сторону бескрайней толщи воды, легкий поцелуй воздуха, и я, неспешно развернувшись, зашагала в сторону отеля. *** - Посмотри, какое чудесное украшение! - Мама с явным восторгом в голосе пыталась навязать мне бирюзовый браслет в стальной оправе, сделанный на удивление неплохо, учитывая, что стояли мы посреди кочевого базара и неприметной лавки с различными безделушками. Мать выжидательно смотрела на меня, ожидая ответа. Ее темные прямые волосы были собраны в небрежный хвост, это придавало ее лицу особенное утонченное выражение. Жаль, что я совсем не похожа на нее. Отрицательно покачав головой, я прошла к очередному стенду. Пальцы коснулись шелковой ткани, на которой бережной рукой торговца были разложены в аккуратный ряд украшения из камней. Да, здесь можно было найти красивую вещицу на любой вкус и кошелек! Светлый, почти нежно-сиреневый аметист игриво поблескивал на золотом кольце; белый кварц отлично смотрелся в сочетании с молочным жемчугом, а крошечный красный гранат мигал в сережках-пусетах. Завороженная, я с упоением проводила подушечками пальцев по холодной поверхности камней, пытаясь запечатлеть это ощущение в своей памяти. Увлеченная своим занятием, я не сразу обратила внимание на светловолосого парня, который со всех ног протискивался сквозь торговые ряды, преследуя лишь ему известную цель. Он стремительно направлялся в мою сторону, сурово смотря при этом куда-то поверх моей головы. Я, в надежде отскочить в сторону лишь больше загородила ему путь. Увы, незнакомец на всей скорости задел меня плечом, которое в тот же миг пронзила обжигающая боль. Я тихо пискнула "извините", за что молодой человек кинул на меня полный ненависти взгляд и прорычал сквозь зубы: "Смотри куда идешь!". Еще раз сверкнув глазами, он быстрыми широкими шагами продолжил свой путь дальше. Я проводила его взглядом, инстинктиво потирая ноющее плечо. Парень, даже не смотря по сторонам, пихнул локтем в бок молодую женщину с годовалым ребенком в синем комбинезоне. "Есть же в мире уроды", - прошептала я, мысленно желая этому человеку всего самого плохого. - Ая! Что случилось? Спустись на землю, Ая! - Мама, размахивая во все стороны руками, давала мне знаки подойти к ней в лавку. - Извини, я сейчас. Как и следовало ожидать, она стояла в очереди на оплату с огромной корзинкой всякой всячины. Мне не оставалось ничего, как закатить глаза и взять в руки битком набытие пакеты. *** Неприятное покалывание в руках заставило меня обхватить себя за плечи и втянуть голову. Машинально пытаясь согреть пальцы, я чувствовала зараждающуюся панику. "Нет, только не сейчас... Пожалуйста, только не сейчас...", - твредила я себе, делая глубокие вдохи-выдохи, как меня учили. Мы с мамой были практически в двух минутах от отеля, нужно было лишь немного потерпеть. Вдох-выдох. Вдох и медленный выдох. Вдох-выдох. Вдох через нос, выдох через рот. Скрипнула входная дверь, впуская нас в холл трехзвездочного отеля на окраине Греции. Потрескавшаяся эмаль деревянной мебели источала тонкий аромат сгнивших досок, а слишком яркое освещение резко ударило в глаза. "Авия, осталось совсем чуть-чуть, не расклейся". Пискнула дверь в номер, индикатор засветился зеленым, впуская нас в прохладные комнаты. Дрожащими руками я скинула пакеты с покупками на пол и вбежала в ванную. Вот, сердце уже замедлило свой ход, дыхание стало поверхностным и рванным, а окружающие звуки начали постепенно меркнуть. Будто слышишь звуки сквозь толщу воды. "Только не сейчас...". Я зажмурилась. Поздно. Испуганно озираясь по сторонам, я поняла, что все еще стою между рядами с разнообразным чаем, горками специй и кремами от ожогов. Люди сновали туда-сюда, не обращая на меня никакого внимания. Я была готова разрыдаться, яростно сжимая голову. Воздуха уже не хватало, и я согнулась пополам, чувствуя, что мои внутренности сейчас просто уменьшатся до размеров моего кулака. "Как же больно. Больно. Больно". До отеля мы добрались только в моей голове. Я тщетно и отчаянно пыталась отыскать свою мать среди этой толпы народа, стремящейся навалиться на меня, отпихнуть в самый дальний уголок, чтобы не мешалась. Зрение расфокусировалось, и теперь я видела мир таким, каким он наверно и был на самом деле. Говорят, что цвета - это лишь преломление цвета, и наш мир не имеет реальных красок. Именно поэтому многие животные видят лишь множество серых оттенков. Именно таким мир представал передо мной вот уже почти два года. Серым, тусклым, не имеющим радости и счастья. Дарующим только боль в голове и помутнение в мыслях. Я с усилием приоткрыла глаза, а передо мной уже не было тех людей, которые каждую минуту проходили мимо меня с невидящими взглядами, ищущие что-то; нет, сейчас на фоне однообразного серого цвета передо мной были одни сплошные цифры, светящиеся у прохожих где-то в районе солнечного сплетения тончайшим серебряным сиянием. Точнее, три набора цифр, состоящих в свою очередь из восьми отдельных составляющих. Цифр, которые непременно важны для каждого человека на планете, способных ввергнуть в пучину отчаяния радостного ребенка или в безумие абсолютно крепкого психикой человека. Это даты, которые для меня уже не представляли ничего особенного. Даты. Даты смерти.