Оборотень с карандашом

      Меня зовут Клай, и я… нет, не алкоголик. Я – оборотень. Нет, не из тех, которым в полнолуние сносит башню и они, разрывая в превращении одежду, весело уничтожают ближайшее поселение. И не из тех «сумеречных», слащавых и накачанных, которые противостоят не менее слащавым и накачанным вампирам как истинное волчье добро. Я даже не волк, хотя вопрос моей доброты тоже крайне сомнителен. Я — кот. Да, вот так. Кто-то скажет — я проклят дважды: полузвериной натурой и обликом животного. Но не я. Я люблю как свой дар, так и вид. И не из-за того, что это выделяет меня из толпы. Даже не могу сказать, из-за чего. Точно так, как у меня есть эта способность, которую я получил независимо от своего желания, у меня есть и любовь к ней. Это просто факты, которые не требуют стольких объяснений, но, тем не менее, вызывают столько вопросов.       Меня зовут Клай, и это моя история. Разумеется, она начинается не сейчас, она началась давно, когда я родился.       Это был обычный августовский день, обычные город, роддом и счастливая семейная пара, что только что обзавелась первенцем. Ребёнок тоже был обыкновенным, за исключением удивительного цвета изумрудных глаз малыша. Точнее, так казалось на первый взгляд. Правда всплыла быстро, когда через неделю после рождения младенец оброс белоснежной шерстью. Родители тут же осведомились, кого воспроизвели на свет, и воспитывать котёнка отказались. Ребёнок перешёл к Всемирному комитету оборотней, который определил его на воспитание в приёмную семью, что состояла из супружеской пары и их дочери-лисы. Эти люди свою девочку отдавать даже не думали, так как большинство семей мира были прогрессивными по отношению к нам, в отличие от родителей неудачливого котёнка, что были редким исключением из общей массы.       Брошенным оборотнем, очевидно, был я, и именно так я нашёл себе крышу над головой. Не скажу «семью», потому что таковой для меня воспитатели не стали. Разве что Кристину я с гордостью могу назвать сестрой. Её родители относились ко мне очень тепло, но не как к сыну. Скорее, как к лучшему другу горячо любимой дочери, который пришёл переночевать, да что-то загостил. В восемнадцать лет я по собственному желанию съехал от них на съемную квартиру, которую позже выкупил. Сейчас мне двадцать шесть, у меня диплом дизайнера интерьера, им и работаю. Думаю, это прекрасная работа и для кошки в принципе, ведь мы точно знаем, как обустроить уютное место, как расположиться во всех плоскостях, и для меня, потому что в своей работе я души не чаю.       Доказательством тому моя же квартира. Она у меня хоть и однокомнатная студия, но места предостаточно благодаря нескольким хитростям. Ванная и кухня у меня обычные, а вот жилищно-спальная зона... Противоположную от входа стену как в ширину, так и в высоту, занимает балкон. Высокий потолок позволил мне сделать жилище двухъярусным, то есть расположить кровать не на полу, а на два метра выше, перпендикулярно балкону, да ещё и уместить там подвесное кресло. Под верхним ярусом находился обеденный стол. Очень удобно: можно есть, наблюдая за происходящим на улице. Как раз для кота. Кстати, кровать тоже к этому располагала. А ещё с кровати я часто выходил из дому. Механизм был прост: оконная рама легко отодвигалась как снаружи, так изнутри, потому я оборачивался котом, выпрыгивал на прибитую с улицы доску, закрывал за собой окно — и отправлялся гулять. Согласитесь, не очень удобно было бы в кошачьей форме запирать и отпирать дверь. И можно было незаметно свалить. С верхнего яруса вниз вела лестница, под которой я спрятал шкафчики. В них, а ещё в шкафу около балкона, я храню всё свое имущество, ведь кошке очень важно, чтобы пространство не было захламлено полками с мелкими вещами. Ещё одной отличительной чертой моего дома были стены: на всех фотообои яркого, слегка облачного, солнечного синего неба.       В общем, дом у меня — мечта. Чья-чья, а моя так точно. Как и всё остальное в жизни, впрочем. Любимая сестрёнка, своя квартира, обожаемая работа, приносящая, к тому же, немалый доход… Только с социальными связями у меня не заладилось — ни друзей, ни любви. Хотя, друга я недавно обрёл. Кота. Я всегда плохо общался с животными: они чувствовали мою полузвериную натуру, да и мне до них дела особо не было. Но с Юлем всё получилось иначе.       В ночь нашей встречи я гулял по парку в кошачьей форме. Люблю гулять по ночам: всё выглядит по-другому, превращаться проще, да и вообще отсутствие людей облегчает мою кошачью жизнь. Человеком я неприметен, а вот к кошке все норовят прицепиться. Не банку к хвосту привязать, слава Богу, но всё же некомфортно.       — Милый, гляди, какая кошечка! — не раз слышал я визгливое.       — Где ты там рассмотрела-то, что кошечка? Хвост — и тот за шерстью еле заметен, — бурчал девушке спутник.       Это точно: белоснежные волосы до поясницы в звериной форме у меня превращались в значительной длины шерсть.       — Перс или мейн-кун, наверно... Давай возьмем к себе?.. — продолжала дамочка, и мне приходилось быстро ретироваться.       Поэтому я начал носить ошейник. А вот Юля сложно было назвать породистым, как и захотеть приютить. Он был худой до торчащих рёбер, чистый, но местами короткая серая шерсть алела от крови. Увидев его я даже подумал, что он настолько измотан, что не может убежать от меня, поэтому сидит спокойно всего за несколько метров и не опускает немигающих голубых глаз. Я внутренне замер от непонятности ситуации и превратился. Превратился болезненно, вне своего желания. Я тогда болел и не мог контролировать обращений. Отсиживался дома, едва полегчало — отправился на прогулку, но уже на обратном пути мне стало хуже. Когда вспышка боли отпустила мой мозг, я подумал, что странный кот уж точно убежал. И каково же было мое удивление, когда я увидел животное на прежнем месте, спокойно наблюдающее теперь за обнаженным юношей.       — Пойдём со мной, — произнёс я.       И кот пошел.       В квартире я закинулся дозой лекарств и обернулся к новому знакомому.       — Привет, — я почувствовал себя идиотом от разговоров с котом, но продолжил: — Будешь жить со мной?       Он, конечно, мне не ответил, но что-то было такое в его глазах, позе, подрагивании хвоста, что стало ясно: он согласен. А ещё тогда до меня раз и навсегда дошло, что я могу говорить с животным — и оно будет меня понимать. А, может, я почувствовал это сразу же? Как знать. Я повел кота в ванную, предварительно успокоив, и уже чистого и хорошо осветлённого смог внимательно рассмотреть. Ранений на нем не было, кровь была давней. Сам же кот хоть и не выглядел наглядным представителем какой-то породы, но и впечатления обычного не составлял.       — Я — Клай. Нужно дать тебе имя, — сказал я, задумался. — Какой у нас сейчас месяц?.. Июль. Будешь Юлем.       Кот не возражал, как бы странно это не звучало.       У меня имелся и лоток с наполнителем, и кошачьи корма и миски. Во-первых, я сам ими часто пользовался. Во-вторых, для случайных зевак это хорошее объяснение шерсти у меня на одежде и в доме. Так у меня появился друг.       А любовь… К чёрту её. Всё было сложно хотя бы потому, что я бисексуал. Причём не только морально, но и физически, что было обусловлено природой. Дело в том, что я самый обыкновенный парень. И самая обыкновенная кошка. Такие дела. Зато могу завести семью как с женщиной, и иметь от неё детей, так и с оборотнем, и родить их ему. Вот только ни с парнями, ни с девушками у меня никак не складывалось. С представительницами слабого пола у меня всё выходило мягко. Я влюблялся, ухаживал, строил отношения. Но моим подружкам почему-то всегда не хватало искры между нами. Зато девственником не был. С девушками. А с мужчинами — был. Поскольку моя кошачья натура подразумевает ещё и существование течки, я не хотел первого раза под влиянием гормонов, но без неё был слишком труслив в этом плане. А ещё без неё никому не было до меня дела. Во время течки мои флюиды поражали всех: на меня липли малолетки, женатики, гомофобы. Меня любили бурно, с подарками, клятвами, драками. Вот только по окончании течки эффект сходил на нет.       Но и тут у меня всё стало налаживаться: появился Эджи. На фоне прошлых отношений он отличался уже тем, что обратил на меня внимание вне течки. Эджи был красавцем: мужественные черты лица, средней длины выбеленные волосы, выбритые по бокам, большие насмешливые глаза цвета виски, который он так любил. Он любил алкоголь в меру, сигареты, экстрим. У парня было пару татуировок, мотоцикл и несколько прыжков с парашютом в прошлом. Для меня было странно, что такой яркий Эджи обратил на меня внимание. Но в отношениях он не был таким безбашенным, как в жизни. Парень был внимательным, рассудительным. На него не просто хотелось положиться — ему хотелось подчиняться. А он хотел меня. Для меня это было так удивительно в отсутствии течки. И, конечно, льстило. Я решился, пригласил его к себе.       Юль почему-то сразу ощетинился против Эджи. Я удивился, ведь кот нормально воспринимал и Кристину, и других гостей. Не сумев его успокоить, я выставил кота за окно, попросив: «Будь другом, погуляй немного».       Эджи вылез ко мне на второй ярус, уложил на кровать, начал целовать, раздевать и раздевался сам.       Он неторопливо исследовал мое тело, прошёлся по шее поцелуями, добрался до уха, и шепнул: «Превратись».       За окном мяукнул Юль.       — Что? — слабо переспросил я.       — Превратись, — тверже повторил Эджи. — Наполовину. Чтобы с ушами и хвостом.       Я очнулся окончательно, оттолкнул его.       — Откуда ты знаешь?       — Я видел, как ты оборачивался на улице.       Вот как. Значит, его во мне интересовала только кошачья часть. А точнее, новизна. Конечно, чем ещё можно удивить Эджи, спавшего с несколькими девушками и парнями сразу, занимавшегося любовью на вершине горы и прыгая с парашютом. Я с усилием выдворил его из квартиры, опустился на пол, прислонившись спиной к входной двери. Юлю к тому времени удалось открыть окно, он вошёл внутрь и скрутился калачиком у меня на коленях.       — Крис? — я позвонил сестре. — Лисонька, приезжай, пожалуйста.       Оценив моё настроение по голосу, девушка очень быстро примчалась. Она не употребляла алкоголь, как и я, но поняла, что должна принести что-то для сглаживания ситуации, так что мой рассказ заедали пиццей.       — Я уже даже не удивляюсь популярности проституции среди оборотней. Да, мы можем совратить любого, это плюс. Но огромный минус в том, что ничего другого нам не остается, — вздохнул я.       — Да чего ты. У тебя ведь любимая работа, которой это совсем не мешает. А феромоны успокаиваются, когда заводишь хоть какие-нибудь отношения, разве не замечал?       — Знаешь, сестрёнка, когда у меня в кои-то веки появляются отношения, мне уже не до того, — я ухмыльнулся, но, подумав, продолжил: — Хотя ты права. Сразу становится легче.       — Я, вот, сразу заметила. У меня ведь Ральф первый. И, надеюсь, последний.       — Давай за это выпьем… тьфу, съедим! — мы «чокнулись» кусками пиццы.       Ральф, жених Крис, влюбился в неё почти с первого взгляда. Они познакомились через общих знакомых, когда парень приехал в наш город погостить. Уехав домой, он скоро приехал ещё, да так и остался.       Он был спокойным, надёжным, терпеливо сносил островатый характер девушки, умиляясь от этого. Они даже смотрелись мило: вечно загоревшая ярко-рыжая Крис рядом с бледным черноволосым Ральфом, у которого даже глаза были серые, выглядела как комикс рядом с газетой, а её тонкая фигура вместе с небольшим ростом становилась ещё более хрупкой рядом с парнем, который обладал гораздо более крупными габаритами и должен был наклоняться, чтобы поцеловать возлюбленную хотя бы в лоб.       Ко всему, он был ещё и оборотнем. Чёрным медведем, на которого смахивал внешне. Впрочем, как и все мы.       — Повезло тебе с ним, — независтливо подметил я.       — Не парься, братец, найдёшь и ты себе кого-нибудь!       —..когда-нибудь.       — Ну да. Когда-нибудь ведь обязательно найдёшь!       — Ишь, Лиса, выкрутила! О, не спрашивал, как родители к Ральфу относятся?       — Души не чают, – Крис дожевала последний кусок. — Кстати, мама интересовалась, почему ты давно не заходил?       — Лили? Обо мне? С чего бы?       — В смысле? Ты же сын.       — Ага, конечно. Крис, не надо этого. Я же знаю, как они ко мне относятся. Они дали мне всё, что могли, я безмерно благодарен им за это. Но мы же знаем, что никакой я не сын.       — Да? Ну, поехали, не сын, покажу кое-что.       — Что? Куда поехали?       — Увидишь, — загадочно ухмыльнулась девушка.       — Ты хотела просто привести меня к ним? — спросил я, когда мы подъехали к её дому.       — Не угадал, их даже дома пока нет. Пойдём.       Мы поднялись на нужный этаж, вошли в квартиру. Я вдохнул запах дома, в котором уже пару лет не был.       — В свою комнату зайти не желаешь? — предложила Крис, распахивая дверь моей спальни. — Вспомнить детство?       Я вошёл — и замер на пороге. Стены были обклеены моими фотографиями от самых ранних, ещё младенческих, до последних, сделанных всего пару месяцев назад. Я один, я с Крис, с её родителями, друзьями, в школе, садике, институте, на выпускном… Только кое-где между фотографиями, грамотами, плакатами проглядывали обои. Сама же комната была наполнена моими детскими игрушками, одеждой, наградами, значками и прочей символикой детских и юношеских увлечений. На столе в рамке красовалась фотография моей нынешней квартиры, которую я принёс, хвастаясь и гордясь, едва закончив ремонт.       — Они сделали из моей комнаты музей.       — Да, даже гостей водят посмотреть, какой у них сын. Или не сын?       — Доченька, мы дома! — раздалось из коридора.       — Здравствуй, мама, — поприветствовал я разувающуюся женщину.       — Привет, родной, — воскликнула она и заключила меня в крепкие объятья, потом отстранилась, переспросила: — Как ты меня назвал?..       По её щекам побежали слёзы.       — Привет, Клай! Это ты уже Лили довёл? — спросил Томас, отец Крис, заходя в дом.       — Он… меня… мамой назвал, — дрожащим голосом сообщила ему жена.       — Да ладно тебе, — смутился я, — разве это впервые?       — Вообще-то, да, — подтвердил Томас.       — Да он мне ещё сегодня говорил, что не сын вам, пришлось музей показывать, — сдала меня сестра.       — Чего ты, маленький? — удивилась Лили, хотя сама была ниже меня на голову. — Ты всегда был нашим, разве ты не знал?       — Я просто думал, что… вы воспринимаете меня скорее как воспитанника, даже друга Кристины. Я не думал, что вы приняли меня в семью.       — Ты стал частью нашей семьи с первой же минуты и будешь ею всегда, — сказал отец. — Наоборот, ты сам всегда старался отгородиться от нас. Быть самостоятельным, ответственным. Вот мы и давали тебе эту возможность. Разве безрезультатно?       Он показал рукой на мою комнату, хранившую доказательства моих достижений.       — Да, папа. Прости. Я не думал об этом.       Мужчина обнял меня, присоединившись к жене, которая так и не отпустила меня полностью. Сбоку пристроилась Крис.       — Мы — семья, дети, — прошептала Лили, — и мы всегда будем любить друг друга.       Домой я вернулся в полной задумчивости. Юль удивился моему состоянию, потёрся об ноги.       Я погладил его, порадовал:       — У меня есть для тебя подарок от Кристины.       Уже в дверях сестра сунула мне коробку в качестве подарка на Рождество, внутри которой оказался ошейник. Вещь, почему-то, имела много дырок для регулирования размера. Наверное, подошла бы и морской свинке, и овчарке. На всё ещё худой шее Юля, несмотря на полугодовое откармливание, её пришлось пару раз обмотать вокруг, но смотрелось неплохо.       Кот ушёл в ванную, я перезвонил Лисе:       — Крис, спасибо за подарок! Он замечательный!       — Понравился? Подошёл?       — Пришлось обмотать пару раз, но в целом да.       — Обмотать? В кошачьей форме?       — Что? Какая форма?       — Ну, оборачиваемая. Звериная форма твоя, ты чего?       — Стоп, это для меня, что ли?       — Ну да. Вообще-то, он блокирует случайные превращения под влиянием настроения, болезни или течки. Размер меняет, когда осознанно превращаешься. А ты куда его дел, на Юля нацепил, что ли?       — Именно, — я улыбнулся, — прости, я не знал, что такое есть.       — Это ты прости, я должна была объяснить раньше. Торопилась на вечерние занятия.       — Ой, ты учишься? Извини, не буду отвлекать. Ещё раз спасибо за поддержку, подарок. За то, что ты есть.       — Какие нежности! Обращайся, братец!       Я услышал улыбку в её голосе, перед тем, как трубка издала короткие гудки.       — Юль, ты там как? — спросил я, направляясь в ванную, где скрылся кот.       Я включил свет в ванной и увидел сидящего на полу голого парня. Он был настолько худой, что кожа, казалось, была не сама по себе настолько светлой, а прозрачной и отображала белые стены комнаты. Я узнал его по знакомому оттенку коротких волос и ошейнику на шее.       — Юль? — позвал я.       На меня поднялись всё те же голубые глаза.       — К-к-кот, — едва выговорил он.       — Что? — не понял я.       — Кот, — повторил он немного твёрже и опустился передо мной на колени.       Я попытался поднять его на ноги, но он не мог стоять самостоятельно, так что я присел рядом.       — Я в кот, — попробовал он ещё раз и показал на ошейник.       — Превратить тебя в кота? — догадался я.       Парень кивнул. Я снял с него ошейник — и рядом со мной оказался Юль. Кот тут же уснул у меня на коленях, я отнёс его на кровать. Он немного отдохнул, я в задумчивости перебирал шерсть на его загривке.       — Этот день когда-нибудь закончится?.. — спросил я.       Кот проснулся и поднял на меня голову.       — Ты тоже меня обманывал?       Юль мотнул головой.       — А как тогда?       Поняв, что кот не сможет мне ответить, я предложил:       — Превратись — и поговорим нормально.       Кот подошёл к ошейнику, который я положил на постель.       — Хочешь, чтобы я одел тебя? — уточнил я.       Юль хотел. Я послушался — и рядом со мной оказался тот же парень. Лишь в человеческой форме я увидел во всей красе, насколько он худой. Рёбра, казалось, можно было пересчитать не только нижние, но все двенадцать пар. У него были очень острые черты лица, да и всей внешности в целом. Казалось, коснись скул — порежешься. Треугольное лицо, бледные тонкие губы, прямой нос с острым концом. Тело, как у подростка — никакой мягкости в изгибах, та же острота, угловатость в плечах, локтях, ключицах.       — Так как тебя зовут? — спросил я.       — Юль.       — Это я тебя так назвал. А на самом деле?       — Юль. Больше нет. Я не человек. Я — кот.       — Не человек, но и не кот. Половинка, оборотень. Как я.       — Нет. Ошейник.       — Я тоже так подумал, но нет. На обычных животных он не действует, я почитал. Так зачем же ты прибился ко мне?       — Я — кот. Всегда кот.       Я подумал.       — Ты хочешь сказать, что никогда не превращался?       Юль кивнул.       — Это как?       — Не… сказать. Не знать. Не уметь.       Только сейчас я заметил, какими односложными фразами он говорит, и как трудно ему это дается.       — Ты умеешь говорить? — озвучил я догадку.       — Нет. Понимать. Говорить трудно. Никогда не. Первый раз. Превратить в кот, я сложно.       Я снял с него ошейник и на месте парня очутился кот, который опять уснул. Я спохватился, что надо бы позвонить Крис, у которой окончилась последняя пара, и позвать на помощь.       Только сейчас я подумал о том, что в человечьем обличье голышом Юлю будет не только невежливо и некомфортно встречать девушку, но и холодно, ведь на улице зима. Так что выудил из шкафа белье, свитер и джинсы самого маленького размера, который нашёл у себя. Когда Юль отдохнул и превратился снова, он оделся, но и эти вещи оказались велики.       — Спасибо. Клай хороший. Много сделал, — выговорил парень, смотря на меня настоящим кошачьим взглядом благодарности и умиротворения.       Я замер. Отвлёк меня звонок в дверь.       — Не открыть, — резко сказал Юль.       — Это Кристина, не волнуйся, — непонимающе объяснил я.       Но Юль спрыгнул прямо с верхнего яруса на пол, распахнул дверь, за которой оказался Эджи.       Проигнорировав Юля, парень обратился ко мне успев заметить, как я слезаю с кровати:       — О, ты уже нашёл себе нового? Быстро, — он перевёл взгляд на Юля, добавил: — Где ты взял такую анорексичку? Он ведь худее даже тебя.       Действительно, я был весьма худым, хоть и не тощим, но Юль явно дал мне фору.       — Ушёл, — почти приказал ему Юль.       Незваный гость смерил его презрительным взглядом.       — Ушёл, — повторил парень, да настолько грознее, что смог убедить даже Эджи, несмотря на его смелость, безбашенность и явное превосходство в размерах и физической форме.       Не говоря ни слова, блондин развернулся и исчез.       — Не Кристина, — сообщил мне Юль, закрывая дверь.       — Кристина, — прокомментировал он последовавший звонок, впуская девушку.       — Клай, я тут на лестнице Эджи встретила, такой бешеный!.. — взволновано начала сестра, всё ещё смотря на лестничную клетку.       Потом девушка повернула голову к квартире, увидела Юля и застыла.       — Привет, — сказал Юль, знакомый с Лисой, правда, в другой форме.       — Привет. Юль? — переспросила девушка.       Парень кивнул.       — Дела-а… — удивлённо протянула она.       Посоветовавшись, мы решили, что лучше всего будет отвезти Юля в Комитет оборотней. Там его пробили по базам и выяснили, что после рождения никаких сведений о нём не было — значит, родители его не оставили и не отдали, а просто выбросили. Не умеющий обращаться, он жил котом, хоть и слишком долгую жизнь для обычного животного, длиной в двадцать восемь лет.       Родители оборотня пару лет назад погибли: она от рака, он — от сердечного приступа. Они были достаточно богаты, и всё их имущество перешло к дяде Юля за неимением других наследников. Но нам пообещали, что при появлении Юля будет произведён перераздел.       Юлю организовали курсы для адаптации в обществе: уроки речи и поведения, базовые сведения по учебным предметам, разным сферам жизни, типа политики и общения, и всё это за счёт государства. Как-никак, это Комитет прокололся, не заметив пропажи оборотня, а, может, даже закрыв на это глаза за кругленькую сумму.       Скоро у Юля появились документы и немалый счёт в банке, полученный из перераспределения наследства, но жить он остался у меня. У нас как-то незаметно сложились отношения, но сразу семейные, без конфетно-букетного периода. Я не был против, так как у меня их было предостаточно. Впрочем, как могло быть иначе, если мы с первого дня знакомства жили вместе?       Парень быстро научился взаимодействовать с людьми и окружающим миром. Он набрал веса и обогнал меня, но внешний вид не имел значения в нашем случае, так как даже когда он был почти прозрачным и слабым в первый день превращения, он смог прогнать Эджи, и никогда до этого я не ощущал себя более защищённым.       Так течёт моя жизнь сейчас. Сейчас всё хорошо, хоть я понятия не имею, что будет дальше, я ведь не экстрасенс. Я просто оборотень. С карандашом.