Ритм Террора

London Bridge is falling down, (Лондонский мост падает) Falling down, falling down. (Падает, падает) London Bridge is falling down, (Лондонский мост падает) My fair lady. (Моя милая леди) Take a key and lock her up, (Возьми ключ и запри её) Lock her up, lock her up. (Запри её, запри её) Take a key and lock in bridge, (Возьми ключ и запри в мосту) My fair lady. (Мою милую леди).* Солнечный свет лился будто отовсюду, и ниоткуда конкретно. Он окутывал две серые, согбенные тревогами фигуры мягкой дымкой и уносил прочь серебристые былинки золы, осыпающиеся с них. Одна из фигур шевельнулась и пылинки затанцевали в вихре, завиваясь вокруг. — У нас получилось? — сказал он удивительно мягким голосом. — Да, — нежно ответил ему второй и улыбнулся кончиком серых губ. — Странно правда? В какой-то момент я подумал, что все пропало. — Я тоже, — усмехнулся ему первый. Он чуть приподнялся, вглядываясь в белую, бесконечную даль светло-зелеными кристалликами глаз. — Я видел ее, Девять. Музыку холодных земель. Когда все закончилось… Могу поклясться, это была она. — Думаю, я тоже видел ее… Так как обычно ее видишь ты. — Уже не вижу, — выдохнул Двенадцатый, откидываясь назад, вглядываясь в то, что могло бы быть небом. — Это так странно. Я чувствую такую усталость… — Я думал, все закончилось. Но мы снова здесь, вместе. — Да, здесь, но где именно? — Разве это имеет значение? — странно спокойно улыбнулся Девятый. — И то правда… В этом странном мире без неба и земли, без жизни и смерти, без времени, они существовали здесь и сейчас, не имея смысла существования, ведь он давно исчерпал себя и остался вместе с Рисой, вместе со Сфинксом и прогнившим кусочком земли, безмятежно парящим в бесконечности космоса. Их держало вместе вовсе не желание жить и не стремление к чему-либо. Отчаяние, усталость, боль. Кровоточащее по ушедшему времени сердце, болезненно израненная жизнью душа. Двенадцатый дотронулся пепельной рукой до того места, где раньше было сердце, а сейчас зияла дыра, сквозь которую, словно струна, натянулась красная нить. — Эй, — позвал он Девятого, указывая на странный анатомический феномен. — Что это? — Не знаю, но у меня она тоже есть, — ответил он, приподнимая запястье. Вспарывая одну из серых вен, вперед тянулась нить, красная, словно растянутая в пространстве капля крови. Обе нити скрывались вдали, уходили в одну сторону, вглубь розовато-молочного тумана, больше похожего на спустившиеся с небес, густые предрассветные облака. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Двенадцатый. — Наверняка, — ответил Девятый и тихо вздохнул. Он медленно приподнялся с белой лавки, помогая себе руками. За ним следом потянулся Двенадцатый. Они двигались медленно, неуклюже, словно серая корка на их телах мешала двигаться свободно. С каждым движением она ссыпала в пространство все больше пепла, подхватываемого неисчезающими вихрями мягкого бриза. — И вот мы снова движемся вперед, — улыбнулся так знакомо Двенадцать. Его зеленые глаза, чересчур живые, собирали свет вокруг и отражали в троекратном размере. — Пожалуй, — ответил ему серьезно Девять. Они сделали шаг вперед одновременно, словно эта самая нить потянула их уставшие тела вперед, туда, где их ждало нечто большее чем слова и мысли, желания и стремления, смерть и жизнь. Большее чем все. Мгновение смяло их в точку, словно клочок испорченной бумаги, разорвало на части и собрало, счищая всю шелуху, убирая бремя, что налипло на них снаружи и прижилось изнутри, оставив лишь крохотную частичку души, того самого чистого, безмятежного света, элемент бесконечного мироздания… ~~~ — Ну и где это мы, черт возьми, — пробурчал Девятый, глядя темными углями глаз на бесконечно серое небо. Камушки гравия впивались в его онемевшее тело, но чтобы сменить позу сил почему-то не было. — Думаю, дома, — ответил ему не менее удивленный Двенадцатый. Он отчетливо ощущал осенний ветер, трепещущий его белую рубашку и слышал звуки птиц и шуршащих листьев, что вновь отражались в его восприятии различными текстурами и цветами. Но как такое возможно?.. — Очнулись, голубки? — усмехнулась девушка с блестящими черными волосами и странноватым бантиком на голове. Она искоса глядела на них и придерживала нацеленную в сторону снайперскую винтовку. — Долго же вы отходили. Поздравляю с прибытием. И добро пожаловать, во Фронт оставшихся в живых!