Ужин у Сойеров

Шум природы, стрекотня кузнечиков, шум высокой травы, всё-всё заглушается монотонным жужжанием, исходящим из отдалённого от всех других домов дома, по своему виду напоминающего гордую скалу. Но его обитатели уже давно привыкли к этому шуму и, более того, научились использовать его в пользу себе. При попадании внутрь глаза тут же натыкаются на увешанную черепами рогатого скота стену, как бы приманку в стиле хозяев, но мало кто зашёл бы за железную дверь. За ней находится ещё одна комната, гораздо светлее. Её стены уставлены человеческими костями, у стены находится что-то вроде трона, а вокруг раскиданы черепа, словно камни в пересохшей реке. Их белёсые очертания виднеются из каждого угла, из-за каждого предмета. На единственном кресле красуется кожаный свёрток с множеством холодного оружия, от скальпелей до самых примитивных топоров, и на их металлической поверхности уже давно утвердились тёмные пятна, а их самого потолка исходят массивные железные крюки, как на скотобойне. Подобное зрелище может вызвать лишь два ощущения: колотящих страх, от которого тело становится ватным, или страстное разгорячение, которое невозможно удержать за стиснутыми зубами. Но и то, и другое было причиной создания этого места! Посередине зала ужаса, в окружении костяных голов, находится какой-то кулёк. Он слабо шевелится и раздувается в мерном дыхании, склонившись к полу и чем-то воодушевлённо занимаясь, издавая высоковатое сипение. Особо крупный череп, очевидно, быка, утыкан множеством ножиков, ножниц, игл с нитками и даже лаком для покрытия дерева. И, как ни странно, этим странным существом оказывается человек. Ребёнок. Босые ноги-спички в рваных штанишках намертво подвязаны бинтами, чтобы зафиксировать ткань, туловище укрывает жилетка и плотное покрывало, из-под которого то и дело выныривают быстрые пальцы и выхватывают из коровьего глаза очередной нож. Временами можно увидеть тоненькое запястье, увешанное браслетом из зубов. Тёмные вьющиеся пружинами волосы, давно нечёсанные, торчат во все стороны и составляют из себя единый большой шар, делая голову чуть ли не с остальное тело. А лицо почти полностью скрыто за ними, только блестящие глазки по-звериному таращатся на свою работу. Этому существу можно дать десять лет. К тому времени, когда малыш делает новый стежок, костную труху взбивают в воздух торопливые ноги, и в комнате оказывается ещё один человек. Не в пример первому он имеет высокий рост и плотное телосложение, но общее впечатление производит в первую очередь кривенькая маска, сделанная по аналогии из «человеческого» материала. Как ящерка, резко дёрнув голову назад, ребёнок уставляется на пришедшего с коротким фырканьем. Глазки немигающее замирают на нём. «Чего надо?» В ответ Бубба с обычными бессвязными звуками, притопывая на месте, подолгу показывает назад, мальчишка понимает это и без лишних слов ускакивает на выход. Дробь потянутых заусенцами ступней следует в гостиную, откуда уже доносится грубый мужской голос и клубья пара. Встав на четвереньки, ребёнок взирает на неприметного с виду, но одного из самых опасных Сойеров, и тот отрывается от своего варева. - Опять прохлаждаешься, Пип?! Сколько раз говорил, хватит ерундой маяться! Иди делом займись! - Вы и без меня справляетесь! – расходится в широкой улыбке парень, показывая слишком крупный передний зуб, а также частично отсутствующие другие, и вскидывает назад кудряшки. Дрейтон недовольно морщит уже потянувшееся морщинами смуглое лицо и в злобе бултыхает половник в воду, выдав горячие брызги. При этом малыш чуть убирает голову, притухая. - Запомни, пока я старший в семье, подчиняться только мне! И Буббе скажи, чтобы дурака не валял! У нас гости… На последнем предложении Сойер выдаёт жуткую ухмылку и растянутый смешок, сразу становясь похожим на истинного представителя своего семейства, Пип коротко повторяет улыбку, уползая прочь. Очевидно, малыш ещё способен менять свои способы передвижения в связи с детской гибкостью, да и удобнее ему так. Что и говорить, все Сойеры со странностями! Однако не в этом заключается главная странность единственного ребёнка в семье... Пип поистине считает себя настоящим мужчиной и ведёт себя соответствующе. Однако на самом деле является девочкой! Видимо, малыш и сам когда-то знал свою принадлежность, но теперь отчаянно не верит в этом и уверен в обратном. Дело ли в мужском обществе Сойеров, в неуверенности в себе или же в чём-то другом – неизвестно. И кажется, что только Дрейтен догадывается об этой маленькой тайне своего родственника. Мальчишкоподобная девочка всё же становится на ноги и добирается до старой лестнице, уходящей в подвал. В скором времени к его шагам присоединяются и другие, и Пип вместе с Кожаным лицом оказываются внизу. Плохо освещённое помещение, но не менее оживлённое и наполненное общей атмосферой, впускает к себе своих детей. Здесь уже находится хохочущий Эдвард, который с издевкой на лице прыгает возле привязанной девушки. С ужасом на лице та изо всех сил кричит, но у неё выходит лишь мычание, так как рот плотно завязан куском её же майки. Пип с усмешкой склоняет на бок голову, в который раз не переставая наслаждаться её криками, только молча в отличие от Буббы и Эдварда. Стоящий возле девчонки с радостным выражением уставляется на маленького Сойера. - Пип! Братишка! Ты как раз вовремя, я уже разбудил её! Кожаное лицо при этом с тем же довольством прыгает на месте, однако мальчонка со взрослой серьёзностью презрительно взирает на них. - Ну и что вы в ней нашли? Уродина! Безвкусная стерва! Это так вы благодарите нашего дедушку за всё, что он сделал? Словно в ответ на его слова в темноте чуть шевелится старое, очень старое, белое как мел лицо старика на коляске, а блондинка с новым напором пытается вырваться. Эдвард прищуривается и нависает над парнем, важно задирая подбородок. - Мы с Кожаным лицом хорошо постарались, а что сделал ты, мелкий? Не забывай, кто здесь главный! В ответ Пип заходится в оскале и рычит, при этом наклоняясь в боевую стойку, чем наводит на себя далеко не дружелюбный вид, и это всё же колеблет его брата. - Не ты главный, Эдвард! И не смей думать, что я позволю тебе меня унижать! Парнишка кидает взгляд на притихшего Буббу, но тот в отличие от брата не пытается что-то возразить, а только покорно кивает головой и также кивает Эдварду. Он лишь глухо хмыкает и уходит из подвала, однако когда Кожаное лицо хочет уйти с ним, до него доносится: - Бубба, сюда! Мужчина с удивлением оборачивается к братишке, глядящего на него пронзительным взглядом, и следует указаниям. Пип немного убирает с лица суровости. Мальчик оборачивается к девчонке, которая заметив его взгляд мычит ещё громче, и, широко ставя ноги, приближается к ней. Оказавшись под потоком лампы, теперь можно точно увидеть круглые щёки, длинные ресницы, небольшие шрамики и угрожающую улыбку. Затем Пип подходит к старику Сойеру и с уже другим, более приветливым и ласковым выражением прикасается к его руке. - Не волнуйся, дедушка! Мы сделаем всё так, что ты будешь гордиться нами! С этими словами мальчик садится неподалёку от жертвы и оборачивается к стоящему рядом Кожаному лицу со спокойным взором. - Принеси мне свою бензопилу! Вскоре Бубба возвращается в подвал со своим оружием для убийства, и маленький Сойер перенимает её у него, едва удерживая в тонких ручках, но всё же не позволяя себе показать своей слабости. После этого, как в театре, убийца садится позади него и принимается с детским интересом смотреть за тем, как его младший брат набирает в руки костей и, вооружившись паяльником, принимается прилаживать их к красному корпусу. Лучевая, бедренная, коленная чашечка, всё выкладывается в зловещий узор и завершается нижней челюстью, после чего Пип с гордым видом протягивает Кожаному лицу. Тот испытывает небывалый восторг, заходясь почти истерическими радостными криками, и, покрасовавшись перед гостьей, убегает прочь со своей новой бензопилой, показать братьям. Мальчик, посмеиваясь чисто по-девчачьи, смотрит ему вслед и потом идёт к стене, на которой развешено множество ножей, в том числе и нож по мясу. Всё это время за ним внимательно наблюдают два обрамлённых потёкшими кругами теней глаза, и пойманная по имени Джейн, нахмурив их, активно работает плечами, чтобы освободить заведённые назад руки от пут. Её запястья горят, однако она не прекращает попыток, особенно после того, как малыш внимательно проходится взглядом по орудиям пыток, а затем – по девчонке, словно бы примеряясь. И вот тонкая рука выхватывает крупный нож, и в этот момент раздаётся щелчок. Джейн вся обмирает, почувствовав неожиданную свободу в руках, но не убирает их и решает выждать подходящего момента. Пип подходит к ней с оружием в руке, медленно, будто осторожно, проводит лезвием по пальцам и с недоброй искрой в глазах оглядывается на жертву. «Не бойся. Ты даже ничего не почувствуешь. Я отрежу тебе голову быстро…» Не договорив, мальчик кидается на девушку, замахиваясь, но вдруг она перехватывает его руку и, яростно крича, придавливает к полу, выбив нож. Шокированного Пипа принимаются душить две ладони, и при этом Джейн яростно трясёт его, не переставая кричать! «Ну, кто теперь стерва?! А ну говори мне, мелкий кусок дерьма, как мне выбраться! Говори сейчас же!» Однако изо рта ребёнка вырывается лишь прерывистое сипение, его силы явно на исходе. Но вдруг его взор падает на спицу совсем недалеко, а Джейн оказывается слишком занята задачей задушить его и поэтому даже не замечает, как тот, пыхтя, тянет пальцы к спасательной спице, хватает её и с кряхтением вонзает ей в шею. Хватка тут же освобождает тоненькую шею, но Пип даже не успевает отдышаться и принимается снова и снова втыкать спицу в блондинку до тех пор, пока та не испускает последний мучительный вздох и не оседает на него. Выдавая сдавленный крик, парень скидывает её с себя и только тогда заходится кашлем. Вновь слышатся быстрые шаги и в подвале оказываются три брата, один из которых уже заводит мотор бензопилы. Дрейтон, Эдвард и Бубба синхронно оборачиваются на девчонку, которая оказывается жива и ещё двигается, а также на стоящего на корточках Пипа, и старших первый задаёт вопрос: - Мелкий, что-то пошло не так? - Да. Она пыталась задушить меня, - всё ещё ослабленным голоском выдаёт мальчишка, но потом поднимается на ноги и с чёрной радостью оглядывается на Джейн, вырвав у неё спицу из дырявой шеи, и та сдавленно охает. – Но она недооценила Сойера! Эта фраза передаёт общее настроение всем остальным, и Дрейтон поощрительно треплет братика по голове. - Молодец, парень! А теперь кончай с ней, пора накрывать на стол! Пока Джейн пытается ползти, Пип не спеша берёт со стены мясной нож, ставит ногу добыче на голову, и, нацелив лезвие на затылок, замахивается и ударяет. Звук бьющегося лезвия о пол сливается с хрустом костей, и в маленькой ладошке оказывается удерживаемая за волосы голова, окропляющая одежду и завитушки тёмными каплями. Вскоре работа уже кипит вовсю. Тело девушки растаскивают на части: рубленные ноги – в суп, бёдра – на стейки, рука – Эдварду, который уже давно хотел этакую «игрушку», а тело и голова – Пипу и Кожаному лицу. Пока Эдвард опять обезьянничает, а Дрейтен ворчит на него, малыш Сойер обрывает одежду с туши, намереваясь начать разрезать, и замечает, как Бубба с безумным вниманием вертит в руках отрубленную голову, проводит пальцами по её чертам. Пип встрепенается, как коршун, и выдёргивает её из его рук, морща нос и скалясь. «Нет! Это моё, я сделаю себе маску!» В ответ его брат заходится возмущённым сопением и вырастает над ребёнком, но тот лишь спокойно улыбается, совершенно не боясь этой угрозы. «Девчонка тощая, её кожа высохнет и сожмётся. Она будет не в раз тебе. А для тебя у меня уже есть новая маска». И с этими словами Пип уползает наверх, в комнату костей, пока Кожаное лицо его дожидается, на всякий случай, прижав голову к себе. А когда мальчик прибегает, в его руках оказывается маска из кожи человека с частью бритых волос, а бывшие щёки искажает специально вырезанная и зашитая улыбка. Относительно доброе выражение наполняет лицо Пипа, когда его брат принимает подарок. «Теперь помогай мне!» После этого ребёнок берётся за обычную пилу и принимается резать грудную клетку, удаляя костяк и открывая весь арсенал органов. С ювелирным умением, подкрепленным годами, он вырезает её кишечник, бросая куда-то в сторону, а потом отделает сердце, печень и мышечной ткани, пока Бубба работает над кожей. Они поднимаются наверх с вёдрами, наполненными мясом и органами, и дедушкой, спящим в своём кресле. Дрейтен довольно потирает руки. «Так, сделаем пирог с сердцем, а печень – на паштет. Техасцы его очень любят! А кишки – свиньям». Отдав распоряжения, старший вновь принимается за готовку, приготовления к ужину кипят только так! Позже Пип, отработав всё, что ему нужно, заберёт с собою голову Джейн, вернётся в комнату костей и, скорчившись, возьмётся за создание новой маски.