***
—…Красивые фантики, — Евгения внезапно перебила Екатерину, придвинувшись к ней. Девушка стала размахивать обёрткой перед лицом подруги. Одноклассницы любили договариваться о совместных вечерних прогулках. Они покупали именно эти конфеты и сидели на лавке, говоря ни о чём. Потому что Евгения постоянно разглядывала прохожих, лишь изредка поддакивая медленной речи своей собеседницы. — А… н-наверное… — удивилась Екатерина, — ты опять прослушала всё, что я рассказывала? — Прости, давай еще раз, — пожала плечами Евгения. Фантики девушка выкидывала через плечо подруги, раздражая ту. — Уф, — устало вздохнула Екатерина, вслушиваясь в стрекотание кузнечиков, предположительно доносившееся из кустов позади лавки. — Что такое? — спросила Евгения, как вдруг атмосфера вокруг потеряла оттенок желтого, а мгновение спустя и вовсе погрузилась во тьму. Фонарь над девушками погас. — Скажи, — задумчиво проговорила Екатерина, услышав сначала щелчок, а лишь затем приняв действительность — что для тебя означает «любовь»? В смысле, как ты понимаешь, что влюбилась? Евгения нервно почесала затылок, перебирая светлые пряди своих волос, тут же проговаривая: — Не знаю. — Не знаешь? — переспросила Екатерина, — как же… — Не знаю! — повторила девушка, придвинувшись к подруге еще чуть ближе. — А интонация у тебя такая, будто бы ты что-то скрываешь, — вкрадчиво произнесла Екатерина, — знаешь, вот я представляю любовь, как вещь, которая повсюду: она эхом застывает в голове, отпечатываясь голосом того самого человека, ну, своего; она тихая, едва ли можно расслышать, что именно пытается донести; иногда она играет мелодию. Потом уже понятно — грустную или счастливую. Монолог подруги ввел Евгению в ступор — ей такое несвойственно. — И какая же твоя мелодия по настроению? — одолев нервное напряжение, осмелилась спросить Евгения. — А… — Екатерина попыталась ответить, однако слов нужных подобрать не смогла, поэтому её, по своей обыкновенной манере, перебили: — По-моему, любовь — это сфера. Сфера, наполненная воспоминаниями. Там, наверное, всякое вместе увиденное или пережитое. Подумать Екатерине не дали — ей бросили фантик в лицо. Евгения громко рассмеялась и, вскочив с лавки, убежала.***
— Она тогда мне куртку порвала, — пробубнила Евгения. На подоконнике расплылось прозрачное пятно, — пошёл дождь. — Ох, — подняла голову девушка. Ей вспомнилось, как она так же плакала на школьные подоконники, как сейчас плачет дождь.***
Спустя месяц после трусливого побега от столь важного для одноклассницы разговора, Евгения узнала о том, что у Екатерины появилась девушка. Странно. Странно, что она никогда не говорила о своей ориентации, хотя доверяла самые сокровенные секреты. Странно, что после данного разговора прекратила общение, подобно тому, как прекращают падать листья осенью. — Ты? — озадачилась Екатерина. Не ожидала она услышать плач из женской раздевалки, да еще и во внеурочное время. — Так громко рыдаю? — сухо поинтересовалась Евгения, не поднимая глаз. Нет, она, конечно, морально подготовленная ко многому, но сейчас это слишком больно. — У меня чуткий слух, — заверила подругу Екатерина, — и я тебе об этом говорила. — Тогда ладно, — шёпотом ответила Евгения, мельком подмечая изменения в своей старой знакомой. Например, кольцо, которое раньше девушка никогда не надевала. — Как жизнь? — попыталась поддержать разговор Екатерина, присаживаясь на другой конец подоконника. — Все по-старому, а вот твои дела, похоже, улучшились, — подметила Евгения, — только узнаю я об этом не от тебя. Кругом валялись позабытые младшими классами вещи — наверное, физкультура последним уроком была у них. Значит, кто-то может зайти сюда за потерянным. Поэтому обсуждать что-либо личное одноклассницы, скорее всего, не будут. — Тогда ты убежала. Одно предложение — и вот девушка не знает, что ответить. — Кое-кто начал давить на меня, — покраснела Евгения, — мысли не всегда идут столь гладко, как нам того хотелось бы. — И поступаем мы не всегда, как нам того хочется, Жень. Твой голос дрожит, ты делишься сокровенным, знаю. Только это не ответ, — произнесла Екатерина, обхватывая лицо подруги ладонями. Она заставила Евгению посмотреть в эти зелёные глаза. Только сейчас в них плескалась лишь попытка найти ответ на вопрос, явно мучающий. — Ответь, — скорее не просьба — мольба. — Нет, — отказывается Евгения. Просто чувствуется так, будто груз с души спал. И, Екатерина, демонстративно оттолкнув подругу, уходит, попутно забирая с собой остатки надежды.***
— Хм, — хмурится Евгения. Пальцами рук девушка стучит по треснутому стеклу. Хорошо, что зима закончилась, а не то холод бы сковал всё помещение, точно как на Северном полюсе. Сердце екнуло. — Я забыла об этом, совсем забыла, — рассеянно произносит Евгения.***
— Пошли мы, значит, в магазин тот твой любимый, а он закрыт, представляешь? Попробовала Наташа любимые Жекины конфеты, ага, — делилась детсадовская подруга Евгении своим неудачным походом за сладостями, — всегда со мной подобные вещи случаются. Вот думаю об этом и печаль берёт. Так-то всё равно… Только девушка как будто и не слышит Наташу. Её тревожило собственное поведение с Екатериной, поэтому Евгения резко прерывает собеседницу на полуслове: — Если ты поступила с человеком плохо потому, что он спросил тебя о чём-то излишнем, то как ты поступишь? — Э… — Наташа составляет в голове логическую цепочку, — ну, предположим, поссорилась я на неделе с Егоркой из-за того, что он спросил о том, куда после школы поступать хочу. Моё это дело же, правильно? — девушка посмотрела на Евгению, а та кивнула, на самом деле слушая лишь местами, — вот, я попыталась выяснить: к чему ему эта информация? Оказалось, он хотел поступить туда же, куда захочу я. — Хочешь сказать, что ты увидела ситуацию под другим углом? — уточнила Евгения. — Думаю, тебе разобраться надо, — пояснила подруга детства и, достав телефон, продемонстрировала девушке статью о том, что существует три вида людей — аудиалы, визуалы и кинестетики, — прочти, может, поймешь причину. Евгения судорожно принялась читать текст. Ненавидела девушка подобное, ибо с трудом запоминала четверостишие, а тут целая статья. С каждой прочитанной строчкой появлялось большее понимание происходящего. — Наверное, с этим можно что-то поделать, — впервые за достаточно долгое время, Евгения, наконец, ощутила прилив сил. — А я тебе повторяю: все люди разные, оттуда и недопонимание, — Наташа забрала свой телефон из рук знакомой детства, — ты говорила, кажись, что знаешь ещё магазин с вкусняшками?***
Однако, здесь, в настоящем, девушка прекрасно помнит, что на следующий день Екатерину она не увидит. Одноклассница с тех самых пор стала всё время прогуливать. Евгения просто ищет причину таких кардинальных изменений подруги в чем угодно: обстоятельства, гормоны, проблемы в семье. Так намного проще, чем признать истину. — Раздуваю из мухи слона, — бормочет девушка. Изнутри, всё же, вину, она, естественно чувствует. Дождь усиливается, и Евгения опускает голову вниз — посмотреть на асфальт. — Добрый вечер, — здоровается голос, доносящийся из-за фиолетового зонта. Голос, который Евгения узнает из тысячи, если не из миллионов, — дождь так неприятно приходится по барабанным перепонкам. А адрес у тебя всё тот же. — Ага, — рассеянно соглашается девушка, —… ты тут давно стоишь? — Не знаю, — с улыбкой отвечает Екатерина, пародируя сцену, которая въелась в память Евгении, словно кадры из фильма, — спустишься? — Подожди, — девушка никак не может дождаться, пока иллюзия пропадёт, а потому решает развеять её сама. Евгения, будто в трансе, спустилась по лестнице. Вблизи Екатерина, как оказалось, ничуть не изменилась. Разве что волосы не были заплетены в косичку, как раньше и школьная форма в повседневном гардеробе наверняка отсутствовала. — Хочешь посидеть и послушать стрекотание кузнечиков? На нашем месте? — предложила Евгения, шокировав старую знакомую своей памятью. — Разве ты вообще хоть кого-то слушаешь? — с некой колкостью спросила Екатерина. — Исключительно аудиалов, — произнесла Евгения, хватая возлюбленную за руку.