Костяной гребень

Было на свете это или не было, а только жил в одной деревне охотник с семьёй. Звали охотника Людвиг. Каждое утро уходил он на охоту: лисиц стрелять, волков за хвосты таскать. Жена его по хозяйству работала. И была у них дочка. Маленькая, но смышлёная. Звали её Элфрид. Помогала она днём матери, а чуть слышно - ночь наступает - спускалась в погреб, вынимала из-под половицы старую книгу в красном бархате, серебром разукрашенную, и читала её до самого утра. Мать всё беспокоилась: где её дочка всю ночь пропадает? Решила она ночью за Элфрид сходить да подглядеть, что она делает в погребе. Ночь наступила. Дочка скорей побежала в погреб, а мать за ней. Вытащила дочка из-под половицы книгу, а мать за плечом девочки стоит. Вот открыла Элфрид книгу, а там руны волшебные в слова складываются, знаки тайные начертаны, рисунки страшные так и хотят выпрыгнуть со страниц. Испугалась мать и закричала, побежала из погреба, кинулась на кровать. А дочка вздохнула: -Что же ты наделала, мама, ведь эту книгу только мне одной читать можно, - и залилась она слезами. Утро настало. Дочка из погреба вышла, и отец проснулся. Видят - мать на кровати мёртвая лежит. Затужил Людвиг, зарыдал. А Элфрид в погреб пошла, книгу из-под половицы вынула, открыла её и видит - на странице книжной мать нарисована живая. Похоронили мать. Дочка с той поры уже в погреб не спускалась и книгу не читала. Некому охотнику по хозяйству помочь, дочь одна не справляется. Взял он в дом новую жену. Звали её Хелма. У мачехи той была дочка. Тихая, смирная и красавица. Звали её Хельга. Подружились дочка охотника и дочка мачехи. Стали друг другу как родные сёстры. Подарила Элфрид Хельге платочек свой. Только не говорила Элфрид своей сестре про книгу в красном бархате. Сколько не допытывалась Хельга про то, зачем каждую ночь Элфрид в погреб ходит, ничего не узнала, а проследить за сестрой боялась. Как-то раз разбудил мачеху ночью жук. Встала она с постели, видит - в погребе свет. Пошла она тихонько туда, да в щёлку и подсмотрела, как падчерица её руны диковинные разбирает, рисунки страшные рассматривает, слова волшебные шепчет. И попутал Хелму нечистый: достала она из шкафа старый топор, откинула крышку погреба и кинула топор в девочку. Никто и крика не услышал. Пролилась кровь на книгу в красном бархате, стукнул глухо топор о пол деревянный, упал труп. Захлопнула мачеха крышку погреба, закрыла на ключ тяжёлый замок. Утром проснулся охотник и спросил: где же дочка его Элфрид? Рассказала мачеха о том, что разбудил её ночью жук, вышла она за ворота и видит: терзают Элфрид дикие псы. Съели и костей не оставили. Поверил своей жене Людвиг, погоревал и в лес ушёл. Но не поверила своей матери Хельга. Дождалась она, пока Хелма в лес уйдёт, обед охотнику унести, и открыла тяжёлый замок ключом, который мачеха случайно на кровати своей оставила. Открыла и увидела труп своей сестры, лужу крови, топор старый и книгу в красном бархате. Тут же запылал огнём погреб и сжёг и топор, и книгу, и Элфрид. Только кости её остались. Собрала Хельга кости сестры в платочек и унесла зеленщику, их соседу, потому что слышала от матери, что тот мудрый был. А зеленщик потому мудрый был, что знал мастера, который из любой вещицы волшебную сделать мог и совет подходящий дать. Понёс зеленщик кости к мастеру. Мастер сделал из костей гребень, отдал Хельге и наказал отдать мачехе. Пришли охотник с мачехой домой. Пришла и Хельга. Протянула она без слов Хелме гребень. Воткнула его мачеха в волосы, а гребень запел: «Меня мачеха убила, а отцу и не сказала, А сестра моя родная кости мои собрала, Да зеленщику снесла, а зеленщик не дурак, Кости мастеру отнёс, мастер сделал гребешок, Хельга гребешок дала злобной мачехе моей, И теперь она расскажет, как было на самом деле. В книге в красном переплёте будущее я узнала, Вот поэтому меня мачеха-то и убила.» Тут Хелма вырвала из волос гребень и бросила его на пол. Вспыхнул гребень ярким пламенем, охватил огонь весь дом. Людвиг с Хельгой успели выбежать, а мачеха нет. Заскрипели старые балки, затрещали доски. Красным пламенем горел дом и сгорел скоро. Как только весь дом прогорел, пламя тут же опало. А охотник с Хельгой из деревни ушли, и никто их больше не видел.