I left you in Cape Town

Ему бы не помешал отдых, но он снова идет в студию звукозаписи, нужно все закончить, пока еще осталось вдохновение. На улице слишком холодно, а в студии снова будет слишком душно. Он проходит мимо магазинов, чьи яркие вывески отражаются в больших лужах на асфальте. Новый и сильный порыв ветра заставляет его немного поежиться, а темные пряди его волос упасть прямо на глаза. По дороге едет одинокая машина, ее включенные фары кажутся мерцающим светом в конце тоннеля. Идя, он бросает короткие взгляды на все эти низкосортные отели на углу улиц четвертой и Фримон, привлекающие своей непривлекательностью. За последнее время его жизнь слишком изменилась, поэтому он стал чувствовать себя обычной мухой, пойманной в сеть, но, кажется, паук для него уже давно мертв. Он доходит до нужного места, но медлит прежде чем войти. Он берется за ручку двери, но почему-то его терзают сомнения. Он бы мог обманывать сам себя, думая, что все хорошо. Когда первый концерт был обречен на провал, он подумал, что его мечта утекает из небольшой, закупоренной, словно бутылка пробкой, головы. Она освобождается из-под тяжести его деревянной шеи, которой остается лишь покачиваться над сонными волнами, а по волнам плывут черные лебеди. Наконец он заходит, в здании стоит тишина и легкий мрак, он тихо идет в комнату, в которой обычно они вдвоем и репетировали. — Привет, Даллон, — говорит ему Билл, когда он уже собирается открыть дверь в комнату. — Привет, — он натягивает на свое печальное лицо улыбку, поворачиваясь в сторону друга, — я ненадолго, знаю, уже поздно. — Не переживай, можешь репетировать до самого закрытия. Тут сегодня только ты и Райан. — Райан? — Даллон приподнимает брови, опираясь одним плечом о дверь. — Да, Райан Росс, кажется, ты должен его знать. — Помню, Брендон как-то рассказывал… в общем не важно. Спасибо, что сказал, чел. Даллон хлопнул его по плечу и растворился во мраке помещения. Он закрывает за собой дверь, садясь к ней спиной. Он зажмуривает глаза, пытаясь не дать слезам начать литься шумным водопадом, но это не помогает. — Соберись, ну же, давай, — шепчет он сам себе, вставая с пола и идя к дивану. В комнате витает едва уловимый запах сигарет вперемешку с нотками формальдегида, Даллон морщит нос, это те вещи, которые ему абсолютно не по душе. Он берет из чехла свою гитару, аккуратно опускаясь на диван, обивка на нем такая потрепанная, а в ушах все еще раздаются звуки капель дождя. Даллон проводит пару раз по струнам, растворяясь в вечности, удивляясь своему одиночеству. Все вокруг него рушится, но он хотел бы верить, что все возможно. Теперь у него своя группа, теперь он может забыть про выходки Брендона, который отодвигает всех остальных участников группы на второй план. Он может продолжать свою музыкальную карьеру, но что-то тянет его ко дну, не давая выплыть. Здесь всегда спокойно, все друг друга знают, здесь он может репетировать, не задумываясь о том, что сейчас зайдет Бризи и скажет быть тише. Он перебирает струны около часа, просто что-то тихо напевая, кажется, вдохновение смыли капли дождя, пока он шел сюда. Он понял, что пора заканчивать, когда стал забывать слова из собственной песни. Вообще-то, он никогда не общался с Райаном Россом, но сейчас ему почему-то захотелось пойти и поговорить с ним, если, конечно, тот еще не ушел. Глубоко вздохнув, Даллон откладывает гитару. Он двигается вперед, все еще глубоко дыша, полоска света виднеется только около одной из дверей, кажется, Райан может быть там. Даллон тихо приоткрывает дверь, здесь тускло, хотя включены несколько ламп теплого оттенка. На таком же потрепанном диване сидит парень, который сильно сутулится, пряди его темных волос упали прямо на лицо. В одной руке у него зажата тлеющая сигарета, а другой он что-то чиркает в небольшом блокноте, который лежит у него на коленях. Он несколько раз выругался вслух, а затем откинул блокнот в сторону и поднял голову вверх, с его темными, немного раздраженными глазами, встретилась такая же пара глаз. — Привет, ты Райан, верно? — Ага, — Росс отвечает с нотками холода, смахивая пепел с сигареты в пепельницу. — Я Даллон, — предложение звучит незаконченным, но Райан все равно начинает говорить. — Я в курсе, ты басист в группе Брендона, — он тушит сигарету, снова беря в руки блокнот. В этой комнате витает похожий запах, что и в той, в которой до этого был Даллон. — Бывший басист, — тихо произносит Уикс, опуская глаза в пол, ему слишком больно это говорить. — У него что, снова начались эти дни, в которые он хочет быть единственным участником в группе? — Райан пускает смешок, прикрывая его кашлем. — Там еще остался Кенни. — Он не значится в основном составе, ты, кстати, до этого тоже. Ха, что уж говорить теперь? — Странно, что ты так много знаешь, для человека, который много лет назад покинул группу и самовлюбленного Брендона Ури, — Даллон не уверен к чему именно он это сказал. — Да, это странно, но этот самовлюбленный Брендон Ури все еще не безразличен мне, — Райан тут же прикусил язык, поняв, что сказал лишнего. Это был его маленький секрет, который покоился на дне большого и пыльного сундука его воспоминаний. — Прости, я просто люблю разговаривать. — Не извиняйся, пожалуйста. Я присяду? — взглядом он указывает на место на диване рядом, Райан кивает ему, немного отодвигаясь. Пару минут в прокуренном воздухе студии чувствуются нотки горького молчания, они не знают друг друга, они не знают о чем говорить. Райан поджигает новую сигарету, и у Даллона снова щекочет в носу. Уикс проверяет свои наручные часы, без десяти минут шесть. Студия закрывается в семь, у них еще есть время, чтобы помолчать. Даллон откидывается на спинку дивана, прикрывая глаза, он проваливается в медленный, такой необходимый сон, слыша, как Райан что-то тихо напевает про Кейптаун.

***

— Черт бы побрал этого Даллона Уикса, — Брендон выругался вслух, сильнее натягивая на голову капюшон толстовки. — Чертов Уикс, чертов дождь. Чертова студия, черт. — Он начинает бежать. Ури громко открывает дверь, которая ведет в здание студии звукозаписи, холодный воздух врывается следом за ним, гоня капли по темно-красному ковру на первом этаже. Он быстрым шагом направляется в комнатку, где обычно репетировал Даллон. Свет включен. Никого. Брендон взъерошивает мокрые волосы, громко матерясь в слух. — Даллон, я знаю, что ты здесь, — кричит Ури, открывая другую дверь. Брендон замирает в проходе, шумно сглатывая, он опирается одной рукой о косяк. Даллон продолжает дремать, когда дыхание Райана сейчас не то что бы было ровным, оно способно разрядить весь воздух вокруг. Росс не моргая встает с дивана, он смотрит прямо в глаза, такого же растерявшегося, Брендона. Руки Райана дрожат, походя на тонкие ветки деревьев, которые качаются на ветру. Пальцы размыкаются и блокнот падает на пол, оставаясь открытым на тех же страницах, что и был до этого в его руках. Жирная красная надпись сверху страницы гласит «Кейптаун». На его глазах наворачиваются слезы, но он не в силах пошевелиться, подлететь к Брендону и крепко обнять его. Прошло слишком много времени, они расстались не лучшим образом. Брендон первым прерывает их мертвый зрительный контакт, правой рукой он тянется к глазам, смахивая слезинки. Ему больно, но он тоже не может. Райан не выдерживает, он делает первый и нерешительный шаг, наступая прямо на свой блокнот, но ему плевать, ведь строчки «Кейптауна» отложились в его голове и сердце навсегда. Они отложились там так же, как и один веселый и немного надоедливый парень по имени Брендон Ури. Райан становится ровно напротив, в одном шаге от него. Его глаза грустные, полные слез и просящие только об одном. Они всегда понимали друг друга без слов, что причиняло большую боль, они не справились. Брендон кивает ему. Райан осторожно касается его плеч и спины, прижимая к себе, Ури боится сломать его, для него Райан всегда был маленькой фарфоровой куколкой, с которой нужно сдувать пылинки, которую нужно оберегать и не давать никому в обиду. Как жаль, что именно он и обидел его много лет назад. — Чернила текут по направлению к странице, — шепчет Райан прямо в плечо Брендона. — Прогоняя прочь ушедшие дни... — договаривает Ури. Он осторожно дотрагивается до волос Райана, они больше не такие пушистые и мягкие, как были раньше. Они больше не пахнут кокосом, они, как и весь Райан, пахнут горькими сигаретами. — Не хочу отпускать тебя, мой милый северный ливень. Райан подавляет громкое рыдание, утыкаясь и так в мокрую толстовку Брендона. Брендон Ури славный парень, он будет любить вас, говорить, что вы — восьмое чудо света. Но он также способен расплавить ваше сердце в кучу ртути одним, только одним неосторожным словом. Неосторожные слова и движения, судьба готова прикончить их обоих с песней о непорочном романе. — Подожди, пожалуйста, — Брендон продолжает говорить очень тихо, кажется, он охрип, пока кричал у себя в мыслях. Он медленно отстраняется от Райна, который уже стал мокрым и холодным из-за влажной одежды Брендона. Ури подходит к дивану, на котором все еще тихо посапывал Даллон. — Чел, — он дотрагивается до плеча Уикса. Даллон, словно бешеный, резко просыпается, ударяя Брендона локтем по носу, — и тебе привет. — Брендон, ты здесь, черт, что, прости меня, — Уикс быстро говорит какими-то обрывочными фразами, он просто не способен связать все в одно предложение. Его глаза мечутся с Брендона, держащегося за нос, из которого начинает течь кровь, на Райана, который ежится от холода и плачет. — Почему ты здесь? — Бризи сказала, что ты тут до потери пульса снова репетируешь. Я звонил тебе, но ты не отвечал, поэтому пришлось приехать. Я собирался позвать тебя на небольшую вечеринку, на которой мы собирались объявить о новом… — на секунду Брендон замолкает, боковым зрением смотря на Райана, — объявить о новой басистке в нашей группе. Ее зовут Николь. — Вам, наверное, надо все тут обсудить, я лучше пойду, — голос Росса дрожит, он начинает пятиться к двери. — Райан, — сердце разрывается, оно разлетается на острые осколки, которые пронзают остальные внутренние органы. Райану плохо, у него кружится голова, Брендон назвал его по имени. — Останься, я все перенесу. — Мне неудобно ставить тебя в такое положение, — Росс тяжело сглатывает, снова приковывая свой взгляд к полу. — Дал, увидимся завтра, ладно? Уикс кивает, через минуту его здесь уже нет, в студии стоит тишина, слышны только работающие лампы теплого оттенка и тяжелое дыхание двух влюбленных парней. Брендон поднимает блокнот Райана с пола, бережно проводя тонкими пальцами по пожелтевшим и загнутым страницам. Красная надпись «Кейптаун» тоже делает ему больно. Сердце сжимается до маленького грецкого ореха, а потом снова расправляется до своих обычных размеров, заставляя кровь стремительно течь водопадом по дрожащему телу. «Я оставил тебя в Кейптауне» — гласит одна из строчек припева, она делает больно каждому. Последний совместный концерт паников, как полноценной группы. Последнее яркое и атмосферное выступление. Последние теплые объятия в ванной комнате гостиницы, стоя перед грязным зеркалом. Как будто это было вчера, а не много лет назад. Брендон все еще помнит мягкие вишневые сигареты, лежащие на краю расколотой раковины. Он помнит приглушенную музыку, доносившуюся с первого этажа, где, кажется, проходила вечеринка. Но им было хорошо и вдвоем, им было хорошо вместе в последний раз. Какая прекрасная и безнадёжная ситуация. Куча глубоких и мрачных убеждений по поводу прошлого. Их прошлое, их настоящее, они оба сильно запутались, это грех, в котором они бояться исповедоваться, не желая до конца освобождать себя от прошлого и его последствий. Брендон Ури — успешный музыкант, о котором знает каждый третий человек на планете, его карьера действительно сложилась отлично, так же, как и его личная жизнь. У него красивая и заботливая жена, две собаки и большие возможности. Райан Росс — человек, о котором даже не знают нынешние фанаты паников. Кто такой Райан Росс? Как бы грустно это не звучало, но о нем все забыли. Он действительно старается, но новой музыки нет уже долгие годы. Однажды Брендон подловил себя на мысли, что ждет новый альбом Росса, он хочет слышать его тихий и печальный голос. Тишина в студии звучит не вдохновляюще. Гитары, висящие на бежевой стене, подержаны. Райан думает, что у него уже нету шансов. Он думает, что точно не уйдет далеко с того места, на котором остался сидеть с гитарой и блокнотом в руках. Карьера действительно подошла к концу. Все это кажется ему напрасным, ничего лучше «Кейптауна» мысли выдать не могут. Однажды они создали собственный маленький мир, в котором места хватало только им двоим. Мир раскололся, а осколки больно впились в чувствительную кожу. Они остаются там до сих пор. — Ты ушел из группы, потому что я задел тебя? Знаю, я был идиотом, — Брендон осторожно протягивает блокнот назад Райану, невесомо касаясь пальцем его кисти. Росса бьет мелкая дрожь. — Потому что мы оба были идиотами, — тихо произносит Росс, смотря на место на руке, до которого докоснулся Брендон. Он медленно поднимает глаза, сталкиваясь с темными, полными слез, глазами Ури. Каждым своим словом, каждым действием они делают друг другу больно. Они снова неловко обнимают друг друга, одежда высыхает, но на плечах снова образуются соленые моря слез. Они такие соленые. — Я боюсь, что я… Что, возможно, я просто притворялся, и я бы не хотел, чтобы меня нашли здесь мертвым, — Райан рыдает, оставляя соленое море на плече Брендона. — Я бы не позволил тебе умереть, — Ури гладит его по волосам, а по шее медленно растекается другое соленое море слез. — Брендон, я правда люблю тебя. Мне больше никто не нужен, пожалуйста, — закат отбрасывает кровавые лучи, время не повернуть вспять. Слишком поздно. — Я тоже люблю тебя, Риро, господи, сколько же боли я причинил тебе? Улыбаюсь и веселюсь, растворяясь в своих огнях Вегаса, я же монстр! Если бы я мог изменить прошлое… — Знаю, что это тяжело. Поцелуй меня, прежде чем в последний раз укажешь мне на входную дверь. — Я не хочу, чтобы за тобой снова захлопнулась дверь моего сердца. Райан, умоляю. Я глупец, но я готов сделать для тебя все то, что ты захочешь. Я могу развестись с Сарой. Прошу, скажи что-нибудь, — Брендон не выдерживает, садясь на пол и закрывая лицо руками. Он считает себя чудовищем, погубившим чудесный цветок оттенка Pretty. Odd. Сейчас прекрасный цветок по имени Райан превратился в Too Weird to Live, Too Rare to Die! — Ты не должен разводиться с женой ради ничтожного гея из твоего прошлого, — Райан все понял, да, он понял. Он не может тянуть Брендона на дно вместе с собой, когда они оба будут прикованы цепями к тонущему кораблю. Росс садится рядом с ним, от пола пахнет сыростью, а на ковре видны жженые следы. Ури смотрит на него. У них снова возникает долгий и грустный зрительный контакт. Эти глупые ошибки преследуют их обоих. Словно холодная и мертвая зима пришла и окутала их сердца инеем, который никак не может сойти. Брендон видит в глазах Райана упрямые слова, он хочет, чтобы все прекратилось. Он больше не может прикладывать никаких усилий, вкладывая их в прошлое. Всегда, когда Райану было плохо, в его душе и сердце рождались песни. Кажется, он утратил ту искру. Его сердце больше не может освещать темноту улиц. — Кажется, я устал бороться… — Брендон целует Райана. Уже прошло столько лет. Нет. Это просто неправильно, этого просто не должно быть. Нет. — Я думаю, что Даллон отличный парень, тебе бы стоило вернуть его в группу. Девушка в паниках? Это странно, — усмехается Райан, будто бы только что ничего не было. Ему бы снова хотелось разрыдаться, но он делает вид, что они давние приятели и все в порядке. — Ты — отличный парень, Райан, — глаза Ури блестят, он гладит щеку Росса. Сердце решило начать танцевать танго. — Я должен уйти. — Ты должен остаться. Вернись в группу, ну же. — Прошлого не вернуть. После ухода из группы Райан думал, что страдал он больше всех. Росс столько лет сожалел, столько лет продолжал любить Брендона, а сейчас он просто решил отказаться. Странно с его стороны. Дверь громко захлопывается. Шарканье отдаляющихся шагов. Тишина. Райан спешит засунуть свой блокнот во внутренний карман куртки. Дождь все еще слишком большими ведрами выплескивался на яркие улицы Вегаса. Даже вывески стали казаться мрачными, когда их застилала эта серая и сплошная стена. Он пытается поджечь сигарету, которая сейчас так нужна. Худые ноги разъезжаются по сырому тротуару, нервы разыгрались не на шутку. «Северный ливень», — мысленно произносит Райан. Время словно остановилось в тот момент, когда кто-то подбежал к Райану и крепко обнял его, когда этот кто-то тягуче поцеловал его, прижимая свое мокрое тело к его такому же. Когда этот кто-то запускал пальцы в его мокрые волосы, несильно оттягивая их. Когда этим кем-то оказался Брендон Ури. Когда этот Брендон Ури заставил сердце Райана Росса сделать сальто и выпрыгнуть из гроба. Райан плавился в его крепких объятиях, словно плитка горького шоколада под палящим солнцем. — Ты все еще можешь вернуться в группу, Ри, — Брендон задыхается, когда произносит эти слова. — У вас в группе новый участник, — Росс почти кричит, потому что шум дождя заглушает все вокруг. — Ты все неправильно понял, Николь, она… Райан затыкает его поцелуем. — Я все правильно понял, — уголки его рта чуть приподнимаются, — я теперь новый участник в вашей группе. Недавно Брендон объявил о выходе нового альбома, недавно он объявил о том, что больше не будет исполнять песен из Pretty. Odd. на сцене, он собирался объявить о новом участнике в группе, девушке по имени Николь. Сейчас Брендон хочет снова слышать хриплый и сексуальный голос Райана во время припева Build God, Then We'll Talk. Он скорее хочет объявить о том, что его мальчик, его Райан Росс возвращается в группу. Они объяты холодным весенним дождем и яркими огнями ночного Вегаса. Райан и Брендон стоят напротив магазина, вывеска на котором совершенно не имеет никакого глубокого смысла, но Райан внимательно смотрит на нее, улыбаясь то ли ей, то ли своим мыслям. Они бегут под дождем, держась за руки и отдаляются от магазина с вывеской «New Perspective».