Связанные любовью

— Экспеллиармус. Белла легко обезоружила противницу. Нужно быть осторожнее. Никогда не знаешь, вдруг враг решит подкрасться со спины. — Ты чего? В голосе Алисы звучал страх. Маленькая гриффиндорка боялась. Правильно боялась. Любой бы испугался, оставшись безоружным в пустом запертом классе наедине с мисс Блэк. Тем более, Алиса была младше ее на два года. — Хотела поговорить, — холодно отозвалась Белла. — Мой будущий муж пострадал из-за тебя. Теперь Руди в Больничном крыле. Она едва не расхохоталась. Хорошо, Блэки умеют оставаться невозмутимыми в самых комичных ситуациях. Этому болвану Родольфусу очень шла новая внешность. Пятачок вместо носа, поросячий хвостик, видимый даже через мантию. Умница, Ревейн. Чистая работа. Ничего не скажешь. — Он сам виноват, — возмутилась Ревейн. — Нечего было снова задирать первокурсников. — Эти сопляки вечно вертятся под ногами. У Руди слишком мало мозгов, поэтому он срывается на малолетках, — девушка улыбнулась. — Однако тебя это не оправдывает. Они стояли друг напротив друга. Гордая пятнадцатилетняя слизеринка и напуганная, пытающаяся сохранить собственное достоинство тринадцатилетняя гриффиндорка. Очень симпатичная гриффиндорка. Черноволосая, с живыми голубыми глазами, ямочками на щеках. Интересно, ее кто-нибудь целовал? Хорошо бы, если нет. Все-таки здорово, когда есть чуткая всепонимающая сестренка Цисси, которой можно рассказать все о не совсем нормальных в волшебном сообществе наклонностях. Об этих чувствах не расскажешь строгой консервативной maman. Не хватало, чтобы матушка в обморок грохнулась. Вот бы обрадовался кузен. Несносный нахальный мальчишка, которого очень хочется убить. Жаль только, Вальбурга без энтузиазма воспримет новость о гибели старшего сына. — И чего же ты от меня хочешь? — Алиса усмехнулась. — У меня скоро урок по зельеварению начнется. Профессор Слизнорт не любит, когда опаздывают. — Профессор Слизнорт подождет. Торжествующая победительница не спеша приближалась к заметно оробевшей жертве, смакуя триумф. Девчонка не может сбежать. Ей никто не поможет. Спасибо Цисси, заманила доверчивую дуреху по какому-то пустячному поводу в класс. Лис отступала. Гордая, неприступная, соблазнительная Лис. — Ты боишься меня, — в голосе Беллы явно звучала насмешка. — Вот еще? С чего бы, — парировала пленница. — Ну, тогда подойди поближе. Смелее. Неужели все гриффиндорцы такие трусы? Насмешка достигла Лис. Она прекратила отступать, подошла к Белле, гордо выпрямившись, скрестив руки на груди, всем видом показывая — настоящие гриффиндорцы ничего не боятся. — Какая умница, — торжествующая слизеринка победно улыбнулась. — Скажи, тебя когда-нибудь целовали? Не дожидаясь ответа, Белла коснулась губами любимых губ, обняла гордую недоступную девчонку за талию, празднуя победу. Радуясь — Ревейн не вырывается. Наконец, девочка отшатнулась. Видимо, пришла в себя. — Больная, — пробормотала она. — Отдай палочку. Мне пора. Получив палочку, Алиса отперла дверь и быстро выбежала из класса. Ей нужно было бежать. Очень быстро бежать, стараясь не показать смущения. Поскольку настоящие гриффиндорцы не робеют. Правильно? *** — Что у те­бя с Фрэн­ком? Бел­ла бы­ла в ярос­ти. Нет, по­нят­но, ко­неч­но, фа­куль­те­ты Гриф­финдор и Сли­зерин веч­но враж­ду­ют. Гри­фы обыч­но об­ща­ют­ся со сво­ими, змей­ки со сво­ими. Но один гриф­финдор­ский иди­от по име­ни Фрэнк слиш­ком близ­ко об­щался с ее Лис. Не­поз­во­литель­но близ­ко. Али­са улыб­ну­лась, при­жала под­ру­гу к се­бе. — Ус­по­кой­ся, мы прос­то друзья, — за­вери­ла она. — Фрэнк мне од­нажды по­мог по гер­бо­логии. Не люб­лю этот пред­мет. Гордая слизеринка нас­мешли­во фыр­кну­ла, сжала крепко, до боли, запястья подруги. Сразу видно — не поверила. — Ин­те­рес­но, по­чему ты не поп­ро­сила о по­мощи ме­ня? Лис по­жала пле­чами. Она так устала от вечной ревности и упреков. — Мне то­же нуж­но об­щать­ся с од­но­кур­сни­ками. В кон­це кон­цов, у те­бя есть Ро­доль­фус. Ее ревнивая возлюбленная сно­ва нас­мешли­во фыр­кну­ла. — Ты же зна­ешь, как я от­но­шусь к это­му кре­тину, — де­вуш­ка вздох­ну­ла. — Ред­кос­тный бол­ван, но под­хо­дящая для ме­ня пар­тия. Имен­но так счи­та­ют мои ро­дите­ли. Они си­дели на бе­регу Чер­но­го озе­ра. Блэк про­гули­вала Ис­то­рию ма­гии, Ревейн нес­час­тную гер­бо­логию. Си­дели, дер­жась за ру­ки, ук­ры­тые от пос­то­рон­них глаз. Нас­лажда­лись ти­шиной. Вдво­ем. При­сутс­твие ко­го-то третьего бы­ло лиш­ним. — Зна­ешь, — приз­на­лась вдруг Али­са. — Иног­да мне ка­жут­ся стран­ны­ми на­ши от­но­шения. Де­вуш­ки не дол­жны лю­бить друг дру­га. — Но мы-то лю­бим, — воз­ра­зила Бел­ла. — Нам хо­рошо. А зна­чит, нам дол­жно быть без­различ­но мне­ние ок­ру­жа­ющих, пра­виль­но? Но ответа не последовало. Вместо ответа последовал поцелуй. Нежный, осторожный. Девушки обнимались, не боясь, не думая, что кто-то, возможно, их увидит. В конце концов, кому какая разница? Любовь всегда остается любовью. Неважно однополой или разнополой. Главное — уметь любить. — Правильно, — прошептала Алиса, прильнув к подруге. Им было хорошо вместе. Они не боялись осуждения. Кому какое дело до чужих слов, если рядом бьется родное сердце? Разве имеют значение чужие слова, когда можешь постоянно смотреть в любимые глаза, целовать любимые губы? — А все-таки Руди кретин, — хихикнула Блэк. — Представляешь, этот болван считает, я всегда буду ему верна. Размечтался. Лис отпрянула. Слово «размечтался» обожгло ее. А вдруг их любовь быстро пройдет? Вдруг от нее останутся только воспоминания? — А мне… — Лис запнулась. — Мне… Ты будешь верна? Белла рассмеялась, взъерошила волосы возлюбленной, поцеловала подругу в нос. — Тебе буду, — пообещала она. — Если не телом, то душой обязательно. *** Они стояли на Астрономической башне. Смотрели в звездное темное небо, держась за руки. Две подруги. Одна из которых этим вечером была готова вступить во взрослую жизнь. — Ты теперь стала действительно взрослой волшебницей, — Алиса вздохнула. — Жаль, у нас больше не получится видеться на переменах и по вечерам. Белла вздохнула. Ей тоже было жаль. Так вот прощаться с Лис. Нет, конечно, они увидятся, по-любому увидятся. Но все же жить в разлуке с любимой девушкой целый год… О, Мерлин. Эта целая вечность. К тому же теперь перед влюбленной парой стояла проблема в лице Родольфуса Лестрейнджа. Большая проблема. Блэк покачала головой. — Это не самое худшее, — девушка вздохнула. — Я скоро стану женой Родольфуса. — Как? — Лис сразу побледнела, взглянула в глаза возлюбленной, надеясь увидеть в них веселые искорки шутки. Это было жестоко. Очень жестоко. — Я уже говорила, я буду верна тебе душой, сердцем. Неважно, кто мой муж. Неважно, кому принадлежит мое тело. Лис стояла, словно оглушенная. Не желая слышать жестоких слов, не желая понять. — Но есть один выход, — Белла одобрительно ей улыбнулась. — Мы можем стать последователями Темного Лорда, видеться на собраниях Пожирателей, после собраний. Мы будем счастливы. У меня скоро Черная метка будет, — похвалилась она. Если раньше ее подруга была бледна, то теперь у нее еще подогнулись ноги. Девушка едва не упала в обморок, не готовая услышать ужасную новость. Как Белла, милая Белла станет Пожирательницей смерти. Мир, кажется, сошел с ума. Надменная слизеринка словно бы не заметила ужаса подруги. — Лорд Волан-де-Морт велик. Мы вместе послужим его величию, — вдохновенно говорила она. — Истребим большую часть жалких маглов, а меньшую заставим служить себе. Будем вместе ходить на задания, вместе сражаться плечом к плечу... Ей не дали договорить. — Прекрати! — закричала Ревейн. — Пожалуйста, одумайся. Ради нашей любви. — Ты не понимаешь… — начала было Белла, но взгляд любимой подруги красноречиво велел ей замолчать. Настала тишина. Гнетущая, бьющая по нервам. Они впервые молчали так, не шутя. Не желая осознать, а тем более принять выбор друг друга. — Я стану аврором, — нарушила первой тишину Алиса. *** — Здравствуй, Алиса. Я скучала. А ты? Соскучилась по мне? — прошипела мадам Лестрейндж в ухо пленницы. Молодая женщина тяжело дышала, с ненавистью глядя на врагов. О, если бы она только могла бороться. Стереть противные ухмылки с их лиц. Как там Френк? Уже пришел в себя? Или им занимается самый молодой Пожиратель? Юноша, бывший совсем недавно зеленым мальчишкой… Как должна быть черна его душа, если он решил присоединиться к Волан-де-Морту. — Молчишь, не хочешь говорить со мной, — Беллатриса злобно оскалилась. — Может, ты хочешь услышать крики драгоценного муженька? Круцио! Френк закричал, извиваясь у ног мучительницы. Как он закричал! Алиса вскрикнула вместе с ним, рванулась вперед, попытавшись освободиться от веревок. Но она надежно была привязана к стулу и не могла вырваться на свободу. — Нет! Пожалуйста, нет! — закричала Алиса. — Это наше с тобой дело. Мучай меня, но не трогай моего мужа. Связанная пленница без страха смотрела на Пожирателей смерти. Если придется умирать — так лучше умирать по-гриффиндорски. Без страха смерти, с улыбкой на лице. Боже, во что превратилась их гостиная? Стекла в окнах разбиты, повсюду осколки от разбитых чашек, тарелок, перевернутые столы, стулья, подпаленная обивка старого дивана, где недавно с маленьким Невиллом сидел Френк, играл с мальчиком, щекотал, слушая счастливый заливистый смех годовалого ребенка. Хорошо, Августе вздумалось взять погостить внука в себе. Одному Мерлину известно, на какие зверства способны приспешники Волан-де-Морта. — О, тут можно поесть, — подал голос один из Пожирателей, возившийся на кухне. — Кто-нибудь желает сэндвичи с ветчиной? Нет? — худощавый мужчина с нервным лицом пожал плечами. — Ну тогда мне больше достанется. — Тебе лишь бы пожрать, Басти, — его сообщник выругался. — Проклятье. Драккловы авроры. Соплохвоста им в задницу. Где Темный Лорд? Он пнул привязанного к стулу пленника коленом в живот. Тот дернулся, распахнул пошире рот, пытаясь захватить как можно больше воздуха. А затем сплюнул под ноги Родольфуса Лестрейнджа. Нет, отважный аврор не мог признать себя побежденным. — Ах ты тварь! — Родольфус ударил пленника кулаком в глаз и, направив на него палочку, приказал, — Круцио! Круцио! Алиса закричала, пытаясь освободиться. Видеть, как мучают ее мужа, не было сил. Молодая женщина закрыла глаза, со связанными руками заткнуть уши не было никакой возможности. Беспомощная пленница ненавидела свою слабость. Ненавидела мучившего Фрэнка Родольфуса, ненавидела спокойно пожирающего сэндвичи его младшего братца. А самое главное ненавидела Беллатрису, упивающуюся этим зрелищем. Ей бы только стоило приказать муженьку прекратить эту пытку. Стоило приказать помиловать его ради нее, ради их былой дружбы — Ты, кажется, хочешь прикончить эту падаль, Родольфус? — веснушчатый стройный юноша насмешливо улыбался. — Действительно, может женушка расскажет нам гораздо больше. А, Рабастан? — Дай поесть, Барти, — возмутился Рабастан, сидевший за столом. — Я сегодня навоевался. В конце концов, обездвиженный мистер Лонгботтом — моя заслуга. Младший Лестрейндж спокойно поедал сэндвичи, приготовленные заботливой хозяйкой дома. Ему было искренне наплевать на пленников, на их крики, даже на Темного Лорда. Хотя нет. С миссис Лонгботтом он бы развлекся пару раз. Очень сексуальная малышка попалась. Хотя нет, Белла за такие мысли любого Пожирателя кастрирует, наверное, или убьет. А жить хочется. — Ты красивая, — признался Барти, обратившись к Алисе. — Даже жалко будет убивать такую красавицу. Но мы враги. Ничего не изменишь. Бартемиус провел пальцем по шее пленницы, коснулся волос, но Беллатриса была начеку, а у младшего Крауча слишком хорошая реакция. — Ты совсем ошалела? — поинтересовался Крауч, увидев направленную на него палочку. Темноволосая женщина с тяжелыми веками улыбнулась. — Никто не посмеет причинить вред этой девчонке, кроме меня, — объявила она. Освободив с помощью заклинания свою добычу от веревок, мадам Лестрейндж потянула ее за собой в ванную комнату. Туда, где им обоим никто не помешает. Лис сопротивлялась. Конечно, сопротивлялась, не желая оставлять мягкотелого идиота с тремя Пожирателями. Какая жалость! Беллатриса толкнула жертву внутрь комнаты, сама прошла следом, запирая дверь на задвижку, чтобы им никто не мешал. Лис плакала. — Ты все могла изменить. Могла… — шептала Алиса. — Они мучают моего мужа. Ненавижу тебя. Молодая женщина плакала, не в силах ничего изменить. Кто бы мог подумать, что они с Беллой встретятся в таких чудовищных условиях. Крики Фрэнка слышались через тонкие стены. Бедный Фрэнк, как же ей хотелось помочь ему! — Я тебя люблю, — объявила Пожирательница. Безумная. Да. Только безумец может признаваться в любви в такой обстановке. — Ты полюбишь меня. Все будет как тогда, — лихорадочно шептала мисс Блэк, теперь уже мадам Лестрейндж. Молодая женщина помотала головой, отступила назад. Все уже было решено. Уже давно. Слишком давно. — Все изменилось, Белла, — медленно проговорила Алиса. — У меня есть муж, ребенок. Я никогда не смогу полюбить того, кто предан Волан-де-Морту. Но ее ответ лишь вызвал смех. Жестокий безумный смех. — Полюбишь, если не хочешь сойти с ума, — усмехнулась мучительница. *** Беллатриса вышла из ванной комнаты. Гордая, несгибаемая. Она не доставит мерзким аврорам удовольствия видеть себя сломленной. Нет, ее не пугает смерть. Не пугают дементоры. Жаль только Лис не будет улыбаться ей, а голубые глаза не будут смотреть на нее с восхищением. Мадам Лестрейндж сделала свой выбор, став Пожирательницей смерти. Сделала свой выбор и Алиса, став аврором. Они были связаны. Связаны мощной связью — любовью. Теперь Беллатриса разорвала эту связь. Ее бывшую возлюбленную теперь на всю жизнь заточат в больницу святого Мунго. Лис не захотела быть с ней. Так пусть теперь она не достанется никому.