Unnatural

      Легкое прикосновение руки. Убирает волосы в сторону и ласково целует открывшийся участок кожи. Руками скользит по бокам от самих подмышек до бедренных костей. Коленями расталкивает сильные ноги в стороны и ложится сверху, придавливая всем своим немалым весом, притираясь всем телом. Вздыхает нетерпеливо — не может медлить, так сильно хочет.       Прикусывает загривок и легко подаёт бёдрами вверх. Но тут же скулит: слишком сухо. Приподнимается. Большой крепкий член покачивается, а головка - набухшая, тёмно-вишневая - капает смазкой от каждого движения. Снизу, у самого корня, медленно разбухает узел в ожидании вязки. Гормоны шалят на пределе. Терпкий запах крепкого виски и пороха на языке стимулирует . Слюна едва не капает из уголков губ и он сплёвывает избыток на член. Рукой размазывает по всему стволу, слегка сдавливая основание, где медленно разбухает узел. Вздрагивает всем телом, закрывая глаза и слегка надрачивает член — так, немного подразнить. Но не сдерживается. Мощно толкается в кулак, пока не начинают дрожать бёдра.       На грани оргазма резко убирает руку и медленно дышит, пытаясь расслабиться — не хочет спустить раньше времени. Как проходит дрожь, открывает глаза, рассматривая тело перед собой: сильные крепкие ноги, поджарые ягодицы — бледные, яркое пятно на фоне смуглого тела. А снизу, неудобно придавленная к постели, тяжелая мошонка, покрытая мелким тёмным пушком. Мышцы спины напряжены до предела: хочется провести языком, распробовать каждый позвонок, но не сейчас. Вытирает пальцы о простыню и нежно проводит руками вниз от шеи до ямочек на пояснице. Слегка потирает большими пальцами, лаская.       Наигравшись, укладывает руки на упругих ягодицах. Сжимает посильнее в надежде оставить отпечатки пальцев — чтобы налились синяками, напоминая о случившемся спустя время, стоит только сесть. Тщетно: сыворотка всё залечит, уберёт следы за день. Рычит от собственных неутешительных мыслей и резко разводит половинки в стороны: тёмная дырка сжимается, то ли от внезапного холода, то ли от неожиданности. Гладко выбритая - и как только нервов и смелости хватило — девственно тесная и наверняка очень жаркая.       Не выдерживает, укладывая член ровно по центру, и падает всем телом сверху, выбивая глухое «уфф». Усмехается от собственной наглости и трётся щекой о шею - «Мой!» - помечая собственным запахом — чтобы знал, кому принадлежит. Просовывает руки под подмышки, обхватывая за плечи, и наконец-то начинает толкаться по влажному, стиснутый жаркими половинками. Горло вибрирует низким рыком в ответ на тихое урчание — им мокро, сладко и хорошо.       Ошалев от наслаждения — смелеет, укладывая подбородок на плече — и толкается головкой ровно в дырку, надавливая. Мышцы узкие, едва поддаются.       Холодная рука резко хватает за ягодицу, больно сжимая - останавливает. Толкает спиной, заставляя приподняться.       - Забываешься, Роджерррс, - угрожающе рычит, оборачиваясь насколько позволяет гибкость. Глаза цвета стали сужены, а губы изогнуты в агрессивном оскале, демонстрируя клыки. - Я тебе не сука.       - Бак, я только голов..       Рычание усиливается, заставляя замолкнуть.       - Никаких «Да не ссы, я немного припихну», - кривляя голос Стива, ощутимо толкает его рукой в солнечное сплетение, сбрасывая с себя немалый вес, и укладывается на спину. От резкого движения его тяжелый член со смачным хлопком шлепает по животу: ярко-красный, влажный от ласк — на головке поблескивает выступившая смазка, мелкими каплями скатываясь по всему стволу - притягивает взгляд. С узлом, что, кажется, едва тронь и разбухнет как при полноценной вязке. Стив сглатывает неожиданно хлынувший поток слюны. Баки что-то говорит, наверняка всё ещё злой на его выходку, но он не слышит: как завороженный следит за мерно покачивающимся от резкой жестикуляции членом и медленно склоняется, приоткрыв рот. Кончиком языка слизывает сладкую влагу и, распаленный, прихватывает губами всю головку, посасывает.       - Твою мать, Роджерс! - Баки резко прогибается в спине, хватаясь обеими руками за короткие волосы Стива. Пряди скользят сквозь пальцы, а потому он устраивает руки на его шее, большими пальцами поглаживая линию челюсти. - В следующий раз предупреждай парня, ладно?       - Мммфа, - с членом во рту простое «Да» звучит неразборчиво. Словно извиняясь, Стив скользит вниз, до узла. И так и замирает, медленно дыша через нос и сглатывая слюну. Глядит из-под ресниц на разомлевшего Баки и призывно поводит бровями.       - Серьёзно, Роджерс? Стив согласно проводит рукой по его внутренней стороне бедра и останавливает у самого основания. Слегка проводит кончиками пальцев по узлу, вызывая у Баки лёгкую дрожь, и, неудовлетворённый слабой реакцией любовника, сжимает что есть сил.       - Оххх, - Баки протяжно стонет, непроизвольно толкаясь в горячий рот. - Так вот чего ты хочешь. Интересно,что бы сказала твоя любимая команда, если бы узнали, какая ты на самом деле шлюха.       В ответ на насмешливый тон и грязные словечки, член Стива непроизвольно дёргается, выплескивая пару капель вязкой смазки.       - Символ нации, блять! - громко смеётся. - Самая обычная, жадная до членов шлюха! Стив согласно мычит и опускается на живот меж длинных ног. Распалённый, просовывает руки под поясницу Баки, приподнимая, и пока тот не успел оклематься, двигает головой вниз, пропуская член глубоко в горло. Уголки губ треснули, растягиваясь, чтобы обхватить твёрдый узел.       Баки словно током прошибло, мелко потряхивает. Пальцы на ногах сводит от наслаждения. Грудь вздымается от быстрых вдохов, красивый живот напрягается до предела, очерчивая рельефные кубики пресса. Переждав первую волну, опускает взгляд на Стива:       - Да? Стив едва кивает: ему не надо объяснять, чего он хочет.       Баки сгибает ноги в коленях, упираясь пятками в матрас, и начинает мелко толкаться бёдрами вверх-вниз. Член легко ходит в гладкой нежной глотке. Сладкие хлюпанья и чмокающие звуки хорошего минета вместе с хриплым урчанием Баки, заводят сильнее любых ласк.       Стив потирается о простынь: ничем не стиснутый узел неприятно пульсирует. Бёдрами он инстинктивно принимается толкаться в ткань, имитируя случку. Сильные ноги дрожат в напряжении. Слегка качается кровать от мощных толчков. Он не знает, сколько времени прошло, когда ощущает, как щёки начинает медленно растягивать готовый к сцепке узел. Баки загнанно задышал, быстро толкаясь в мягкий рот, но ему не хватало буквально немного. Альфам обычно было сложно кончить, не стиснув узел чем-нибудь потуже. Например, узкой дыркой течного омеги.       Но они слишком сильно любили друг друга, чтобы искать кого-то на стороне. Были попытки на двоих разложить самого напыщенного омегу столетия — Тони Старка. И всё шло хорошо, пока тот неожиданно не струсил в самый ответственный момент: «Вы же два педика на мопедике, пара альфадрочеров! Я так не могу. Как мне потом на ваши рожи адекватно реагировать и не думать об этих дрынах свободы и равноправия?!»       Стив усмехнулся своим мыслям. Он не был геем, как считали таблоиды, стоило им официально объявить миру о своих отношениях. Свою первую омегу — красавицу, решительную разрушительницу стереотипов Пегги Картер — он любил искренне и нежно. И будет её помнить до конца своих дней. Но, найдя в этом мире единственного человека, что связывает его с прошлым — морально и физически разбитого после долгих лет пыток, терзаемого воспоминаниями о загубленных ним жизней — Баки, осознал как сильно тот ему важен. Это нельзя назвать любовью. Это — что-то большее, для чего человечество ещё не придумало подходящего слова. Они - одно целое. И не дай Бог кому снова приспичит их разлучить — Стив не позволит. Выжжет до пепла весь мир, лишь бы Баки был в безопасности.       Гортанно рычит, заставляя Баки застонать от неожиданной вибрации, Стив придвигает руку к его ягодицам, большим пальцем сразу же скользнув к точке между мошонкой и анусом. Гладит раз, второй. Хватает пары движений, как Баки, весь вытянувшись, замирает. Его рот раскрывается в немом крике: горьковатая сперма ударяет в горло, а узел распирает щёки до предела, запираясь. Стив быстро сглатывает, пытаясь не подавиться. Свободной рукой накрывает ладонь на своей щеке, сцепляя их руки в замок. Поглаживая, пережидая, пока любовника перестанет трясти.       Тишину в комнате лишь изредка нарушает шуршание ног о простыню, которые сводит судорогой от оргазма, да редкие глотающие звуки. Минут через десять узел Баки спадает, позволяя Стиву нехотя выпустить вялый член изо рта. Немного пососав головку, слизывая остатки спермы, инстинктивно Стив принимается полностью вылизывать разомлевшего любовника — прихорашивать после удачной вязки. Когда влажный язык доходит до тёмных сосков, Баки вздрагивает, со смешком отталкивая его голову. Слишком чувствительный стал после первого оргазма.       Живая рука тянется к его собственному члену, но Стив перехватывает её, кивает головой в стороны: за жаркими ласками он и не заметил, что спустил, толкаясь в простынь, точно что подросток. Баки улыбается, широко раскрывая руки. Большего приглашения и не надо. Стив плюхается ему на грудь, обхватывая руками и ногами.       - Я так люблю тебя, - нежно рокочет Стив, целуя его в нос, и принимается тереться шеей о шею, обмениваясь запахами — помечая, - моя куколка. Баки игриво кусает его за ухо, рукой слегка хлопает по спине:       - За куколку сейчас железной пропишу — неделю будешь своим дружбанам сказки рассказывать, как ты об дверь случайно въебался! - Притягивает, сладко целуя в губы. - Романтик хуев! Стив улыбается, прижимаясь к груди Баки. Неумолимо клонит в сон, потому он последний раз чмокает его в кадык и закрывает глаза, устраиваясь поудобней. Последнее, что слышит перед тем как заснуть, греет больше всего на свете:       - И я тебя..