твои проблемы - не моя забота.

Хрупкий силуэт стоял посреди аллеи, мягкий свет нежно касался детского личика. Большие тучи медленно плавали по небосводу открывая звезды, чтобы те украсили темное полотно, которое бесконечно тянулось в даль.Мальчик наслаждался видом вокруг него, рядом цвела сакура, ее ветки были чуть ближе к земле, из-за капель дождя они блекло отражали свечение недавно выглянувшей луны. Он вдыхал тяжёлый влажный воздух, аромат сырой земли в которой осела пыль мегаполиса, и цветущей сакуры, медовый и безумно сладкий. Это наполняло лёгкие Кима, запахи переливались и будто играли симфонию. Мир для Тэхена был заключен в маленькой стеклянной коробочке, она была эскизом для эстетики, восхитительным началом для его жизни. Его мысли никогда не выходили за грань прекрасного мира, потому что он боялся. Боялся огромного мира, он понимал, если выйдет за грань своей эстетики, то потеряется. Он был ребенком, который боялся раствориться в толпе. Ким не любил звуки, потому что был оглушен шумовым мусором, который состоит из разговоров людей, гудков машин. Тэхен жил в своем мире, наслаждался им и был доволен, но он не понимал, что это его держало, свобода его мыслей отсутствовала. — Солнышко, — обернувшись, он увидел мать. Только ее голос его радовал. Он подбежал к ней ощущая, что одежда на нем вся мокрая, а темные влажные пряди лезут в глаза, убрав их, он посмотрел на маму. На ее опухшие красные глаза, разбитую губу, несколько красных ссадин на шее; он опустил голову. Женщина неловко отвела взгляд, прокручивая в голове недавнее происшествие и тихо всхлипнула. Ким услышал это и был сильно расстроен, крепко держа ее за руку, он немного приобнял ее. Несколько минут тишины. — Нас тетя Юна пригласила в гости, пошли по быстрее, а то она ждёт, — женщина лишь немного улыбнулась и направилась к тётушке. *** Тусклый свет маленькой лампочки и приоткрытое окошко, из окна тянулся влажный воздух, в котором можно было почувствовать неприятный запах стоящих рядом мусорных баков, но привыкнув к этому, он не обращал внимание. С улицы доносились мелодии уличных музыкантов — единственная отрада. За столом на табуретке сидел Юнги. Он делал домашнее задание, быстро решая задачи. Короткие бледные ножки, усыпанные синяками и ссадинами различных цветов, свисали с табуретки, Небольшие темные глаза прищуривались, чтобы разглядеть текст учебника. Юн посмотрел на небольшие часы. По телу пробежали мурашки. Ровно через 26 минут нужно лежать в постели и терпеть тирана-отца. Когда оставалось 15 минут, он сложил все учебные принадлежности в пакетик, с котором ходил в школу. После он слез со стула и направился к коробочке, которая служила для него шкафом для одежды. В коробке лежала пижама, несколько пар нижнего белья, футболка, лёгкая накидка и школьная форма, правда немного потрёпанная. Стянув майку, он увидел у себя множество царапин и торчащие ребра. Надев пижаму он вдохнул старый добрый запах старья, он мог спать в майке, но отец этого не допускал. Быстро залезая на матрац, он укрылся тряпочкой, которая когда-то была шторами. Юнги посмотрел на часы. 8:58. Скоро снова начнутся страдания, он уже не боялся — он привык. Когда-то год назад он много плакал, как маленький ребенок без мамы, но позже перестал, потому что преодолел страх и теперь может держать себя в руках. Стукнуло 9 часов. Где-то вдали послышались шаги, Мин закрыл глаза. В каморку ввалился пьяный мужчина, в одной руке держав дорогой коньяк. Он подошёл и пнул матрац.  — Щенок. — плюнув на лицо, он посмотрел на Юнги. Ноль реакции. Ухмыльнувшись, он сел на корточки.  — Если ты сейчас не откроешь глаза, я тебя разорву на кусочки, — он произнес это над ухом мальца. Юнги не шевелился, потому что знал, что тогда следущую неделю останется без еды. Мужчина рассматривал Юнги, его худое и бледное лицо было очень замученным. Хмыкнув, отец сказал:  — Ты так похож на мать. Сегодня он не издевался сильно, потому что сегодня день смерти мамы. Стукнуло 10 часов, мужчина встал и ушёл. Юнги открыл глаза и окунулся в омут своих раздумий. Он летал по просторам своих теорий о альтернативной вселенной, ему было в какой-то степени забавно думать, что возможно, где-то в другом мире он имеет зелёный окрас. Это было интересно, но он больше мечтал о том, что может быть где-то далеко, за миллионами галактиками его будет кто-то любить. Это грело сердце Мина, он додумывал все происшествия, которые могли бы с ним произойти, но как и многие мечты — не сбывались. Полная темнота, он не боялся всяких приведений, не верил в Бога, не верил в Санту и подобные вещи. Изо дня в день его мысли плавали все дальше и дальше, множество теорем он обдумывал. Мин любил космос, ему нравилось понимать, что за пределами этого поганого мира есть что-то другое, что где-то вдали образуются сверхзвезды, что есть огромные пропасти во времени — черные дыры. Он принимал то, что он лишь маленькая частица этого мира, но знал, что нет такого человека, который полностью походил бы на него. Вдруг из окна донёсся протяжный крик и звук, резко затормозившей по асфальту, машины. Юнги встал и выглянул в окно. Там на коленях перед женщиной стоял мальчик. Он смотрел на нее и слезы ссыпались из его глаз. Женщина лежала без движений, но позже что-то прошептала и тихо умерла, от ее головы пошла дорожка из крови. Было жалко мальчика, он вскоре начал рыдать и бить асфальт рядом с умершей. Мин после нескольких минут закрыл окно, но дверь каморки открылась.  — Не спишь, паршивец! Отец подбежал и ударил с левой руки в губу, разбив ее. Позже долго пинал, а Юнги смотрел в потолок. Он давно перестал быть ребенком, давно понимал это. Детства ведь у него так и не было. Разглядывая потолок и пытаясь не показывать боль от пинков он осознавал, что сгнивает внутри, но что-то осталось, ведь ему было очень жаль того мальчика.