Огоньки

      Открывая глаза, Эйса почувствовал ноющую боль, исходившую от бедер и таза. Комок боли буквально не позволял двигаться, доставляя ещё больший дискомфорт и болезненные ощущения.       Фин покоился рядышком. Во сне он был так безмятежен, так мил и нежен, а не тем, кто сильно сжимал бедра Баттерфилда, резкими толчками вдалбливая того в кровать. Не тем, кто виновен в том, что Эйса с трудом встал с кровати. В прочем, Эйса получил прошлой ночью удовольствия куда больше, нежели боли.       Голубоглазый аккуратно натянул на себя трусы, стараясь не обращать внимания на лиловые следы на своей бледной коже, оставленные крепкими пальцами Фина. Дабы заглушить боль, Эйсе пришлось выпить таблетку обезболивающего. Да, это был не первый раз, когда приходилось быть пассивом, но все же за последние пару месяцев первый, так что тело отвыкло. Стоя на кухне и запивая таблетку стаканом воды, Эйса и не заметил, как проснулся Фин. МакМиллан довольно тихо встал и подошёл к Эйсе сзади, резко обняв. Баттерфилд натянул на лицо улыбку, скрывая то, что чувствует сейчас не самые приятные, но уже и не болезненные, ощущения. — Эйс, — ласково промурлыкал Фин, потеревшись носиком о шею парня. — Пойдёшь со мной на балл? Это предложение заставило Баттерфилда поперхнуться воздухом. Неужто, он все же передумал идти с той нафуфыренной девушкой? — Я? Как же я пойду? У меня нет сисек четвёртого размера, чтобы сопровождать самого Финлэя. А, стоп, погодите, у меня вообще их нет. Проблемка. — Хватит тебе, ты понял, о чем я. Знаешь, даже, если ты не хочешь, ты пойдёшь со мной на бал и будешь танцевать со мной гребанный медленный танец. — подытожил кареглазый, шлепнув юношу попятой точке, а после отойдя от него к чайнику и наливая в него воды. *** Весь прошлый день, в котором Фин заявил о том, что Эйса пойдёт с ним на осенний балл, был забит разными делами. Пришлось купить два смокинга, ведь Баттерфилд настаивал на том, что не хочет брать костюмы на прокат, ибо он не хочет получить лишай, мало ли кто, но носил. Фин на это заявил, что покупные смокинги тоже много кто мерит, но тот даже не хотел слушать. Поэтому им обоим пришлось потратить большие части своих степендий и зарплат на эти костюмы, которые они наденут один раз. Причём, Эйса таскал Фина по всем магазинам Лондона, ибо ни в одном ему ничего не нравилось. Наконец, костюмы были куплены. Один, что наденет Фин, был темно-синего цвета с пиджаком спортивного кроя с заплатками на локтях и зауженными брюками. Второй же, который предназначался для Эйсы, являлся серого цвета. Он был, будто бы вышит прямо по фигуре Баттерфилда, подчеркивая стройное тело. *** Через полтора часа должен начаться балл. Эйса метался по комнате с криками о том, что его прическа ужасна. Он ещё не надел пиджак костюма, а расхаживал в брюках и рубашке, то и дело останавливаясь возле зеркала, поправляя свои волосы. — Успокойся ты, — засмеялся Фин, который был уже полностью готов. Он надел бабочку. Надел он её не сразу, а лишь после получаса угроз и предупреждений от Эйсы. — Успокоиться? Ну ты посмотри на меня. Я выгляжу, как чмо. Я тебя опозорю, а потом ты возненавидишь меня. — истерично твердил голубоглазый. — Господи Иисусе, не неси чуши. — Я даже галстук не могу завязать… — На то тебе и я, — взяв с постели чёрный галстук, МакМиллан встал рядышком с Эйсой, начиная завязывать на нем галстук, поддев его под воротник рубашки. Через минуту Фин уже закончил. — Какой красавец. — поцеловав Баттерфилда в щеку, похвалил он. До балла оставалось полчаса. Юноши шагали в зал, где и должно было происходить само торжество. Хоть и находились они на близком расстоянии, никак не соприкасались друг с другом. У Эйсы возникало желание взять Финлэя за руку, но сам он никак не решался, вероятно, из-за своей робкости. Вот оба остановились перед дверями зала, дожидаясь, пока кто-нибудь зайдёт первым. Фин выдохнул и взял руку Эйсы, второй открывая дверь и заходя в помещение. Кто-то из присутствующих обратил на парней внимание, кто-то нет. Но это только пока. Вскоре же многие парни и девушки уже перешептывались о том, что на бал пожаловала парочка пидорков. Причём, одним из этих пидорков являлся никто иной, как сам Финлэй МакМиллан. Тот самый мальчик, которого знал весь университет, как самого популярного и горячего. Эйса чувствовал каждый взгляд в свою сторону, будто эти взоры в буквальном смысле пронзали его колющей болью. Фин же не обращал внимания ни на кого, кроме своего парня. Ни на учителей, что презрительно оглядывали пару. Ни на ту самую деву, которую МакМиллан должен был сопроводить на бал. Сейчас ему важен был только его бледнокожий, голубоглазый мальчик, который жался, будто в первый раз оказался среди людей. Кудрявый положил ладонь на щеку Баттерфилда, обводя большим пальцем подбородок, а вскоре притянул того к себе и легко коснулся его губ, заключая их в нежный и столь трепетный поцелуй.