«я никогда — прости меня — не влюблюсь в тебя. знаешь, по крайней мере, не так, как хочешь ты. что мне с тобою делать, моя июньская?» март всё цветёт. время меряется их встречами. что бы ни говорил ей, он бережёт её.
Фарфоровая девочка не боится. Хотя, кому она врет — конечно, боится. Боится всего на свете. И духов, и привидений, и вампиров. Боится темноты, боится ночных кошмаров, боится людей. Боится собственной хрупкости и больше всего боится, что кто-то может сломать ее ненароком, как сломались тогда ее тонкие фарфоровые ножки. Фарфоровая девочка отчаянно борется со своими страхами, но даже нож, который Волшебник периодически отнимает у нее, не дает того чувства безопасности. Кто она такая? Всего лишь кукла, которая своими фарфоровыми пальчиками решительно сжимает нож, чтобы защититься от всего мира, каким бы страшным он ни был. Иногда Фарфоровая девочка плачет, и тогда приходит Волшебник. Он бережно берет ее в свои сильные руки, целует в лоб и обещает, что от всего защитит. Она прижимается к его груди, такой тёплой и надежной, чувствует его ласковые касания и только в его объятиях находит покой. Фарфоровая девочка совсем не ревнивая. Когда Волшебник легко целует Глинду, когда разговаривает с другими девушками, когда вспоминает Эванору, она ничего не чувствует, внезапно понимая чутким сердцем, что она всегда будет у Волшебника особенной, той самой, кому он не будет дарить музыкальную шкатулку его выдуманной бабушки. Она для него не миленькая девушка, с которой можно танцевать, чтобы забыть на следующее утро, она не Эванора, воспоминания о которой причиняют ему только горечь и чувство вины, она даже не Глинда, с которой Волшебника связывают, скорее, нежная привязанность и уважение. Она ему будто дочь — только ближе, сокровеннее, важнее, и это Фарфоровая девочка чувствует своим вдруг все понимающим сердцем. Фарфоровая девочка взрослеет неудержимо и неуклонно, взрослеет телом и душой. Взрослеет неустойчивыми пылкими чувствами, которые пугают ее так же, как и весь мир вокруг. Фарфоровая девочка становится Фарфоровой девушкой, но имя не меняет, ведь в глубине души она хочет остаться прежней. Фарфоровая девочка становится все тоньше и хрупче, но выше, и из платьев она вырастает. Платья тонкие, невесомые, из газа и органзы, голубые, розовые, белоснежные, нежно-желтые, ей шьет сам Волшебник, колдуя над тканью своими мозолистыми длинными пальцами, часами способный сидеть за столом, под неверным светом, придумывая эскиз. В такие ночи Фарфоровая девочка подходит к Волшебнику, взбирается на стол, обхватывает тоненькими пальчиками его лицо и просит пойти спать. — Мне нужно еще поработать, я обещал Глинде доделать проект с фотопленкой, — слабо сопротивляется Волшебник, но, как и раньше, долго этого делать не может — Фарфоровая девочка все равно одерживает верх. Он больше не укладывает ее, как маленькую, и это не вина Волшебника. Все дело в том, что Волшебник слишком устает, и в спальне Фарфоровой девочки падет на мягкую кровать и тщетно пытается не уснуть — всего лишь минуты хватает, чтобы его веки закрылись, а дыхание стало ровным и спокойным. Фарфоровая девочка улыбается краешком губ, с трудом подтягивает теплое одеяло, стаскивает с Волшебника ботинки и жилетку, укрывает его. Сама она сворачивается клубочком под его рукой, и Волшебник в полусне гладит ее по голове. Она прижимается крепче к теплому Волшебнику и закрывает глаза, ничего не боясь и не о чем не беспокоясь. Он защищает ее всегда, и она очень рада, что хоть раз может помочь ему. Фарфоровая девочка видит Волшебника не так часто, потому что он вечно занят какими-то, без сомнения, важными делами. Но когда он освобождается, она бежит к нему быстро-быстро, едва поспевая своими тонкими стройными ножками. — Голова твоя фарфоровая, — ласково пожурит ее Волшебник, когда она прибежит к нему, распахивая большие сияющие глаза, — А вот если бы ты упала, ты же такая хрупкая, ты могла разбиться, и что бы ты тогда делала? — Ты же склеишь, — смеясь, ответит Фарфоровая девочка, так, чтобы Волшебник понял — она не серьезно, совсем не серьезно, она вовсе не доверяет ему всю себя. Но все-таки, хихикая, она доверчиво и по-детски ластится под сильную уверенную руку. Все-таки она доверяет ему. Все-таки верит всем сердцем, что он и правда ее соберет по кусочкам. Когда Фарфоровая девочка впервые влюбляется, это глупо и несерьезно. Это милый Фарфоровый мальчик, и у него светлые волосы и ярко-зеленые глаза. Он сильный, стройный и очень нежный с ней, и Фарфоровой девочке кажется, что она ему нравится. Привыкшая делится всем с Волшебником, она прибегает к нему в кабинет и, запыхавшись, рассказывает ему все-все, потому что она счастлива, что любима, и мир вокруг прекрасный и чудесный. В глазах Волшебника полыхает что-то темное и страшное, как в тот вечер, когда он низверг звезды, но быстро гаснет. Когда Фарфоровая девочка настороженно смотрит Волшебнику в лицо, тот слабо улыбается и говорит, что просто устал. Она расцеловывает его в щеки, просит беречь себя и убегает, смеясь, через минуту уже щебеча о чем-то с Глиндой. Она не видит, как Волшебник устало опирается на стол и прикрывает глаза рукой.***
Фарфоровый мальчик целует милую добрую девушку Синтию. Не ее. Не Фарфоровую девочку. Все девочки плачут. Плачет и Фарфоровая девочка. А потом убегает — туда, куда всегда привыкла. Волшебник ловит ее в свои руки, прижимает к себе крепко, окутывая своим теплом и защитой. Он большой и сильный, и рыдания, которые вырываются из горла, немного становятся глуше. Фарфоровые сердца тоже разбиваются. У Фарфоровой девочки тоненькая талия, стройные ножки и высокая грудь. Глаза у Фарфоровой девочки ясные и голубые, будто небо, и она чертовски хочет быть любимой, хочет, чтобы кто-то защитил ее от собственных страхов и всего мира, хочет, чтобы Волшебник, наконец, разглядел в ней девушку, а не куколку, которая заменила ему дочь. Фарфоровая девочка обхватывает белыми пальчиками лицо Волшебника и целует — сама, неловко и искренне, с жарким вздохом в его губы. Они вдвоем замирают. Она в его объятиях, он — крепко прижимая ее к себе, неосознанно, но оттого не менее бережно. Он никогда не был груб с ней — лишь бесконечно терпелив и ласков, и мгновение Фарфоровая девочка думает, что не одна она что-то чувствует. Он целует ее в ответ — так, как привык целовать. Напористо и уверенно, будто инстинктивно зная, что Фарфоровой девочке это нужно. Его руки осторожно касаются ее хрупких плеч, а потом прижимают к себе крепче и настойчивей. — Если я разобьюсь на мелкие-мелкие осколки, что ты будешь делать? — выдыхает она ему в губы. — Соберу по кусочкам, — отвечает Волшебник, и в глазах его тепло. — А если меня не получится собрать? — спрашивает Фарфоровая девочка, закрывая глаза и прижимаясь лбом к его лбу. — Я не допущу, чтобы ты разбилась, — Волшебник сжимает ее крепче в своих руках. Все мечты развеиваются. Все сердца разбиваются. Все куклы умеют любить, даже фарфоровые. Фарфоровая девочка впервые не боится, когда снова целует Волшебника. Она доверяет ему. Ведь он же Великий и Ужасный Волшебник Оз, правда? Ей кажется, что он сумеет склеить даже ее разбитое сердце.